Игрушки судьбы

мы стояли у горы

Мы стояли у горы. Относительно невысокая, сплошь заросшая зелеными елями, похожая на большой холм.

— Туда, — один из измененных указал буром куда-то в середину леса и первым покатил в указанном направлении на своих гусеницах.

Парочка напарников за ним тянула ящик-гроб, на остальных, в том числе и на меня с ученым, навьючили всевозможное оборудование. Поначалу я хотел отказаться, но, увидев, что и Юань тянет, наравне со всеми, решил поучаствовать.

Подъем был не из легких и занял около часа. Наконец, наша компания остановилась на пороге небольшой пещеры, что чернела в теле горы.

— Это я, некоторым образом, обнаружил ее! — несмотря на усталость, поспешил похвастаться Ульфсак.

— Ну и что там? — я постарался, чтобы мой голос звучал равнодушно. Свалив оборудование, я присел отдохнуть. Пятерка же измененных, руководимая Юанем, занялась некими приготовлениями.

— Как! Вы не знаете! — привычка ученого, чуть что переходить на крик начинала раздражать.

Я покачал головой.

— В таком случае, немного, так сказать, экскурса в историю. Слышали ли вы что-нибудь о культе Тегуая?

Я тут же влез в вирт и озвучил ответ на запрос.

— Имел место два века назад, за короткое время получил распространение в местности Сан-рель, характеризовался массовыми ритуальными самоубийствами последователей, просуществовал около десяти лет.

Я не сказал вслух, но подумал — ровно столько, пока последний приверженец не укокошил себя.

Ульфсак помахал рукой, словно отметая мои слова.

— Все это так, на поверхности. Я же вывел некоторую, э-э, закономерность, если хотите — тождество. Примерно раз в двести лет, всякий раз в различных местах мира возникает некий культ. Например, четыреста лет назад, это был культ Пустоглазого Ли, шестьсот лет — Ниньяна Великого, восемьсот…

— И приверженцы этих культов тоже любят лишать себя жизни? — прервал я ученого, пока тот не дошел до Всемирного Потопа.

— Ну, некоторым образом, да, но это не основное, а основное, это то, что все эти, если так можно выразиться, божества, ибо для приверженцев культа Тегуай и прочие были именно божествами, всегда, заметьте, всегда выступали противниками Бога-демона Аньхоя.

— Покровителя врачей, фармацевтов и химиков?

— Его самого. Всяческий раз, приверженцы Тегуая, а для удобства будем называть его так, активно вербовали последователей в рядах поклонников Аньхоя, существенно, как вы понимаете, прорежая эти самые ряды.

— И что? — ученый выдавал информацию, словно сообщал величайшее открытие, однако пока я не уловил сути его восторгов.

— Что вы знаете о, так сказать, природе Богов-демонов?

Только теософских вопросов мне не хватало.

— Ничего! — буркнул я.

— Ну так вот, позвольте…

— Пошли! — прервал наш разговор Юань, указывая на зев пещеры.

Часть оборудования наша измененная пятерка навесила на себя, окончательно утратив сходство с людьми.

— Вы знаете, кто они? — решил я напрямую спросить у ученого, кивнув на ребят.

— Конечно — черные археологи, проще говоря — грабители могил.