Идущие на смерть приветствуют тебя!

Глава 22. Конец империи

В этот раз я остановился по дороге возле одного из солдат и попросил принести мне меч.

— Любой, какой найдешь, — сказал я.

Вскоре он принес мне короткий клинок с зазубренным лезвием. Я нацепил его на пояс, несмотря на насмешливые взгляды Лаэлии.

— Скольких противников ты собрался зарезать, Момиллус? — спросила она, толкнув меня в бок. — Два десятка или три? А может, сотню? Ты же у нас грозный воин.

— Раскидаю, как детей, — пригрозил я и улыбнулся.

— Смотри, не порежься, — сказала, усмехаясь, Лаэлия и убежала распределять своих Амазонок на стене.

А ведь я взял меч именно для того, чтобы порезать. Порезать врагов, которые сунутся ко мне, драться до исступления, а потом и умереть с оружием в руках. Также, как старик Цинна, который защищал мою семью.

Кстати, о моей семье. С того мгновения, как я вернулся, я еще ни разу не навестил братьев и сестер. Не узнал, как они поживают. Вот и сейчас от меня чего-то хотел Евмен, приставленный наблюдать за детьми.

— Мы уже приготовились к побегу через тайный проход, император, — сказал мой комит по административной деятельности. — Женщины и дети собраны в сокровищнице. Я буду ждать вашего сигнала, как вы и приказали.

— Пищу и деньги взяли? — спросил я.

— Набрали достаточно, — подтвердил комит.

— Тогда ждите, — сказал я. — Если я погибну, Евмен, прошу тебя, проследи, чтобы с ними все было в порядке. Ты станешь для них наставником. Доставь их к моему отцу.

Евмен наклонил голову в знак того, что понял меня. Я похлопал его по плечу и направился дальше к стене. Быстро взобрался по ступеням, хотя ноги подкашивались от усталости и посмотрел, что творится снаружи.

Там же как раз происходила полная задница. Мы действительно были по уши в дерьме. Врагов явилось видимо-невидимо. Все они скопились крупными отрядами около рва, и как раз сейчас их можно было расстрелять из архитронито. Но у нас, конечно же, все упиралось в отсутствие достаточного количества ядер.

Да, два оставшихся архитронито послушно загремели, выплевывая ядра. Но уже скоро их грозные выстрелы прекратились. Запас ядер подошел к концу.

Враги приободрились. Пока раскаленные ядра лупили по ним и чертили в рядах огненные линии, убивая и калеча людей, они ждали и терпели. А затем, когда архитронито умолкли, враги развернули строй и рванули в атаку на стены.

К тому времени ров уже повсюду был завален камнями и мусором. А также гниющими трупами. Поэтому преодолеть его оказалось не проблемой.

Очень скоро противники добрались до стен и полезли наверх. Глядя на их лестницы, я вспомнил рассказ Калияса. Он говорил, что Архимед когда-то сделал огромную железную «руку», видимо, нечто вроде стрелы крана.

Во время осады Сиракуз эта «рука» хватала вражеские корабли и башни и опрокидывала на воду или на землю. Нам бы сейчас тоже пригодилась такая штука, чтобы сшибать со стен все приставленные лестницы.

Разом бы избавились от всех проблем. Я дал себе зарок, что если выживу, то обязательно заставлю сделать Калияса подобный механизм и установлю над стенами дворца.

Но сейчас, помимо лестниц, появилась и другая проблема. Враги притащили таран и упорно несли его ко рву, несмотря на то, что их обстреливали со всех сторон мои лучники и арбалетчики. Противники прикрывались щитами.

Если кто-то из воинов, тащивших таран, выбывал из строя, на его место немедленно вставал другой. Какая слаженность и стремление к победе! Готов поаплодировать их целеустремленности, если бы только это не было направлено против нас.

Между тем, те воины, что полезли на стены, достигли вершин и снова вступили с нами в схватку. Я, как обычно, бросал камни вместе с рабами.

Потом, когда с лестницы вдруг вылез первый вражеский воин, я вытащил меч. Но помощь не понадобилась, с храбрецом расправился Камахан, стоявший рядом.

— Продолжай швырять камни, император! — закричал гунн, перегнулся через стену и зацепил арканом кончик лестницы.

Затем напрягся и потащил ее вбок. Лестница покатилась и упала вниз, вместе с солдатами, ползущими по ней. По дороге она зацепила две другие лестницы и тоже опрокинула их на землю.

— Молодец! — закричал я. — Почему бы то же самое не сделать и с другими лестницами?

— Верно говоришь, — улыбнулся Камахан и в это время ему в грудь вонзилась вражеская стрела.

Враги тоже стреляли по нам из луков, но из-за того, что они вели стрельбу снизу вверх, их выстрелы были малоэффективны. Но только не в этот раз.

Гунн пошатнулся и едва не свалился со стены. Он не носил доспехов поверх туники, только куртку из стеганой толстой ткани. Вот, пожалуйста, чем это обернулось.

— Эй, эй, осторожно! — сказал я, подбежал к нему и попробовал удержать за плечи. — Держись, друг.

— Слишком поздно, — прошептал Камахан, упал на колени и повалился лицом вниз.

Когда я перевернул его, мой телохранитель уже скончался. Стрела угодила прямо в сердце.

— Да что же это такое, — сказал я. — Когда это прекратится? Прости, друг, я не смог тебя уберечь.

Но долго горевать не пришлось. В то же мгновение со страшным грохотом упал подвесной мост через ров.

Это случилось оттого, что сейчас враги намеренно сосредоточили все усилия на воротах. Часть воинов, поднявшись по стенам, отвлекла наши силы. Другие тем временем тоже поднялись и побежали к мосту, а затем сломали подъемный механизм. После этого мост рухнул через ров.

Враги с тараном, давно ожидавшие своего часа, немедленно потащили стенобитное орудие к воротам.

— Вот ведь сволочи, — прошептал я. — До чего же вы упрямые сволочи.

Теперь падение замка было только вопросом времени. Вскоре вражеские солдаты притащили таран к воротам, укрепили его и начали размеренно бить. Раздались глухие толчки и вскоре ворота затрещали.

Часть войск пришлось снять со стены и выставить у ворот, чтобы встретить врага, когда он ворвется во дворец. Остальные продолжали ожесточенно сражаться на стенах. Я тоже уже перестал кидать камни, потому что на это уходило слишком много времени и бил наступающих вражеских солдатов.

Вскоре они все равно пролезли на стену и окружили меня. Рядом со мной дрались трое рабов. Раньше они кидали камни, а теперь сражались со мной плечом к плечу. Один орудовал топором, а двое других мечами, подобранными у павших врагов.

У меня были доспехи, а вот у рабов нет, поэтому очень быстро двое меченосцев пали. Правда, при этом они сумели уложить кучу противников.

Мы с топорником быстро справились с остальными и поглядели друг на друга. Оба в крови, едва стоим на ногах, но драться еще можем.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Нимарк, доминус, — ответил раб, тяжело дыша. Он был молодой, светловолосый и выше меня на полголовы.

— Возьми доспехи и надень их, — приказал я. — Они тебе понадобятся. Ты ведь имперский раб?

— Да, доминус, — ответил он и бросился снимать кирасу с убитого врага.

— С этого мгновения ты больше не раб, — сказал я и Нимарк замер на месте. — Ты свободный человек и я отпускаю тебя.

— Благодарю, доминус! — закричал он и схватил меня за ноги. — Благодарю от всей души!

— Это я должен сказать тебе спасибо! — ответил я. — Но хватит благодарностей, давай, надевай быстрее кирасу, вон, уже лезут новые враги.

Он послушался меня и в это время таран пробил ворота. Враги радостно закричали. Мои воины, наоборот, пали духом.

Таран начал бить в треснувшие ворота с удвоенной силой. Я поглядел на отряд моих воинов, стоявших перед воротами во внутреннем дворе с угрюмой решимостью. Они решили дорого продать свою жизнь.

Может, спуститься к ним и тоже вступить в бой? Хотя, какая разница, где погибнуть? Недолго думая, я остался на стене вместе с Нимарком.

Между тем нам, можно сказать, повезло. С того момента, как ворота дрогнули, враги бросили на них все свои силы. Те из вражеских воинов, что не успели взобраться на стены, побежали к воротам.

Вскоре одна створка ворот подалась внутрь и враги тут же сломали ее. Вход во дворец был открыт. Вражеские солдаты навалились на ворота и распахнули их внутрь. Затем поток врагов неудержимо хлынул во дворец.

Мои солдаты тут же бросились им навстречу и сшиблись в яростной схватке. У ворот закипел бой, звенели клинки и глухо стучали щиты. Раненые падали под ноги и их тут же затаптывали свои и чужие. У ворот вертелась мясорубка смерти, перемалывая воинов, как мясо.

Мне сверху было видно, что моих воинов намного меньше, а к врагам постоянно бегут подкрепления со всех близлежащих улиц города. Постепенно мои войска прогибались назад. Вот-вот могут сдать позиции, дрогнуть и побежать назад.

Вглядевшись, я заметил вдалеке на улице группу всадников, среди которых узнал Веттониана и Бамбали в золоченых доспехах. Ага, стоят, шакалы подальше от зоны боевых действий, ждут, пока воины принесут им победу. Ну ничего, эта победа вам дорого обойдется.

Сбежав со стены и преследуемый по пятам Нимарком, я помчался к воротам. Я не буду стоять в отдалении от битвы, как вражеские командиры, лучше уж умереть с мечом в руках. Так будет веселее.

Едва я подбежал к воротам, как несколько моих солдат бросились прочь с криками:

— Спасите, погибаем!

Я ударил одного плашмя лезвием меча по плечу и закричал:

— Встань снова в строй! Лучше умереть, глядя врагу в лицо, чем получить удар в задницу!

— Так ведь мы сдохнем, все сдохнем! — чуть ли не рыдая, ответил солдат.

— Помощь уже на подходе! — закричал я, решив, что небольшая ложь во спасение не повредит. — К нам идет помощь, надо дождаться ее! Держитесь, солдаты!

В это мгновение ворота затрещали и отворилась вторая створка. Враги хлынули во дворец, как бурная река, несущаяся с гор в долину. Нимарк куда-то подевался, наверное, побежал спасать свою вольноотпущенную задницу. Я понял, что все пропало.

В это время вдалеке заревела труба. Я не поверил своим ушам. Это была труба союзных войск.

Услышав звуки трубы, все насторожились. Битва на краткий миг приостановилась, а потом разгорелась с новой силой. Только теперь мои солдаты держались крепче.

Я почувствовал себя чудотворцем. Надо же, стоило мне только сказать о помощи, как она появилась.

Сверху с ворот в дерущуюся толпу прыгнула Лаэлия, а с нею еще несколько разъяренных фурий. Да, когда женщина вооружена и зла на мужиков, лучше не стоять у нее на пути.

Одновременно с этим, двери дворца распахнулись и оттуда выбежала толпа рабов, вооруженная чем попало, возглавляемая Нимарком. Все они бросились на подмогу моим солдатам. Вот зараза, почему я раньше не догадался вооружить всех рабов и слуг во дворце.

Возле ворот получилась огромная свалка. Мои солдаты теперь передумали бежать и стойко держали ворота, не давая пройти многочисленному врагу.

Чтобы разобраться, в чем дело, я побежал обратно на стену. Надо понять, что это было, обман слуха или кто-то действительно решил нам помочь.

Взобравшись на стену с высунутым от усталости языком, я вгляделся вдаль. Командиры на конях уже скакали куда-то вдоль рва на запад, а со стороны Кардо Максимус плотными рядами, занимая все разрушенные улицы, бежали незнакомые мне воины.

Я не знал, союзники они нам или нет, но на моих глазах пришельцы быстро прорвались к воротам и ударили моим врагам в тыл. Вооружены они были мечами и круглыми щитами, некоторые в доспехах, а некоторые без. Когда я узнал в одном громадном воине Тагенеса, то сразу догадался, в чем дело.

— Это наши союзники! — закричал я во весь голос и закашлялся. Затем справился с собой и продолжил: — Это Залмоксис привел подпольных бойцов.

Войска у ворот тут же услышали меня и отозвались радостными криками. Противники, большая часть которых сражалась у ворот, теперь оказались зажаты между двух огней. Со стороны дворца им противостояли мои воины, а снаружи давили люди Залмоксиса.

Теперь ситуация переменилась и угроза поражения нависла над врагами. На них просто надо поднажать и они сломаются. Чтобы такое применить?

Оглядевшись, я увидел, что на башне, нависшей над воротами, осталось архитронито. Хм, а ведь это хорошая идея. Пробежав по стене, я чудом увернулся от двух противников, все еще сражавшихся с моими воинами наверху и помог их одолеть. Затем крикнул солдатам:

— Пойдемте вместе со мной, надо помочь нашим войскам у ворот.

Так за мною побежали трое воинов. Вскоре мы добрались до перемычки, соединяющей башни над воротами, где и стояла паровая пушка.

Я коснулся котла с водой и тут же отдернул руку. Горячо, там внутри кипяток. Если опрокинуть архитронито, вся вода хлынет прямиком на вражеские войска, что сражались с моими прямо под нами. Причем надо сделать это как можно скорее!

— Помогите мне, — приказал я солдатам. — Здесь вода внутри, видите? Если мы положим пушку на бок, она выльется вниз, на врага, поняли?

Солдаты кивнули и мы вместе, накинув плащи на руки, чтобы не обжечься, оперлись о твердый бок архитронито и начали качать его. Сначала ничего не получалось, пушка была чертовски тяжелая, но затем мы сдвинули ее с места.

Через пару мгновений невероятных усилий мы опрокинули архитронито набок и вода с шипением полетела вниз из раскрывшегося котла. Внизу раздался многоголосый вопль боли. Я надеялся, что не зацепил ненароком кого-то из наших.

— Бей их! — закричали потом внизу.

Кажется, это мои солдаты. Иль ты, уже воодушевились. Перегнувшись через край стены, я глянул вниз.

Обстановка разительно поменялась. Теперь внизу происходила бойня. Враги уже почти не сопротивлялись, а разбегались, кто куда. Мои войска, зажимая их с обеих сторон, беспощадно уничтожали до последнего солдата.

После напряженного многочасового боя мы наконец, победили.

***

— Ну как, теперь ты жалеешь о том, что сделал это? — спросил я у Веттониана.

Факционарий прасинов, мой самый непримиримый враг, поднял голову, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Такой уж это был человек, везде видел повод для смеха.

— Если я о чем и жалею, маленький ты кусок дерьма, что не сделал этого раньше, — сказал он и плюнул в мою сторону.

Ему было от чего досадовать и плеваться. После того, как мы отбили последний штурм у ворот, люди Залмоксиса поймали главарей восстания, когда те пытались уехать от дворца.

К счастью, один из отрядов подпольных бойцов подтягивался ко дворцу как раз с запада и перехватил всадников в роскошных одеждах и доспехах. Они почти не сопротивлялись.

Сейчас все предводители мятежников были связаны и стояли на коленях передо мной. Мы находились на площади перед дворцом, куда их и привезли люди Залмоксиса.

— А ты, сенатор, — сказал я, обращаясь к старику Нимногению. — Я ведь предлагал тебе дружбу и союз. Но нет, жадный ты сукин сын, ты захотел сам править и решил скинуть меня. Ты думал, что деньги, связи и наемники спасут тебя?

Старик опустил большую седую голову, похожую на перевернутый котел. Он не хотел глядеть мне в глаза.

— Ты знаешь, что твою подругу Новию Валу загрызли тигры? — спросил я. — Как раз тогда, когда она по твоему заданию хотела меня убить. Ничего, скоро ты встретишься с ней в загробном мире и расспросишь обо всех подробностях.

Затем я посмотрел на Бамбали, но не стал с ним разговаривать. Тот держался прямо и с вызовом глядел на меня, но затем отвел взгляд и уставился в землю. Из всех предводителей восстания удалось поймать этих троих и еще нескольких других членов партии прасинов и сенаторов из других городов.

Кай Бланд сбежал, а Тибул, Траян и Страбон пали в бою. Фальк пропал без вести, о нем ничего не было слышно.

Затем ко мне медленно подошел Залмоксис и бросил на мрамор площади головы двоих человек. Вокруг стояли мои войска, окровавленные, усталые и израненные.

Они глядели, как по площади покатились две головы, одна огромная, будто медвежья и такая же волосатая, а другая поменьше. Они принадлежали Марикку и Тукару. Залмоксис встретил их в городе, когда те продолжали грабить горожан и прикончил.

— Вот что бывает с теми, кто предал меня, — сказал я главарям восстания.

— Ничего, — сказал Веттониан и снова сплюнул. — Скоро Бланд приведет вандалов и твоя башка точно также покатится по земле.

Я кивнул воинам, назначенным палачами. Они подошли к мятежникам, схватили их за волосы, подняли головы вверх и перерезали глотки.