Идущие на смерть приветствуют тебя!

Глава 11. Замена основного игрока перед самым началом матча

Сначала мне показалось, что преследователи стучат башмаками прямо перед нашей дверью, но потом оказалось, что это не так. Они шумели на первом этаже и только-только поднялись на второй. Понимали, черти, что мы не могли уйти далеко и спрятались где-то поблизости, а значит, тщательно обыскивали здание.

Я огляделся. Мы находились в спальне-кубикуле, а предметов интерьера здесь было не так уж и много. Кирпичные стены разрисованы потускневшими фресками с изображениями пейзажей. Сзади в экседре виднелась вычищенная жаровня для обогрева помещения.

Небольшое ложе у окошка, перед ним скабеллум, то есть скамеечка для ног. Большие вазы, бронзовые светильники, встроенные в стены. У стены небольшой круглый столик треножник, рядом табуреты без спинок.

А еще у стены стоял массивный длинный сундук, который римляне называли арка, корпус обшит листами железа. Я подошел и со скрипом открыл его. Пусто, сыро, тянет запахом затхлости.

— Мы что, спрячемся там? — спросила Лициния.

Я осмотрел замок. Сундук запирался на обычный железный ключ. Я повернул его снаружи, открыв защелку, сунул ключ изнутри и с силой захлопнул крышку.

Раздался скрежет. Я попробовал открыть крышку, но это не удалось. Сломанный замок не давал открыть сундук.

— Зачем ты это сделал? — продолжала расспрашивать Лициния.

— Осмотрите каждую ценакулу! — закричал кто-то в коридоре, гораздо ближе, чем я предполагал. — Они прячутся где-то здесь.

— Снимай кирасу, быстрее, — велел я девушке. — Нам надо отвлечь их внимание.

Лициния быстро стащила с себя доспех, содрав при этом тунику. При этом она ее плечи и грудь остались обнаженными.

— Прячься под ложе, — приказал я, а сам схватил кирасу с остатками туники и бросился к лоджии.

В коридоре грохотали двери, слышалась ругань обитателей инсулы и крики наших преследователей.

— Осмотрите эту квартиру, — раздался приказ у дверей нашего убежища.

Я едва успел оставить кирасу на лоджии и скользнуть обратно в кубикулу, когда они отворили двери. Еще до того, как наши гонители зашли, я уже нырнул под ложе рядом с Лицинией и забился вместе с ней ближе к стене. Здесь было холодно и пыльно.

Девушка обняла меня сзади и я почувствовал, что она вся дрожит. А еще я почувствовал, как она прижалась ко мне обнаженной грудью. Моя тонкая туника почти не препятствовала телесному контакту, я чувствовал, как ее грудь взволнованно вздымается и ощутил напряжение в паху, несмотря на всю опасность ситуации.

В съемной квартире, которая называлась ценакула, послышались шаги троих преследователей. Они прошлись по жилищу, бегло осмотрели его. Двое остановились в кубикуле. Я видел их ноги, обутые в плетеные сандалии.

— Ну ты же видишь, Регул, что дверь открыта, — сказал один. — Разве они оставили бы ее открытой, если бы спрятались здесь?

— Верно говоришь, — пробормотал второй. — Но проверить все равно надо. Хотя бы просто осмотреть. Что в арке?

Один из них подошел к сундуку и попробовал открыть крышку. Это у него не получилось.

— Эге, ты смотри-ка, — сказал он. — Не получается. Наверное, заперли хозяева?

— Нет, придурок, ты что не видишь, что эта ценакула сейчас не заселена? — раздраженно спросил Регул. — Этот сундук должен стоять открытым. С ним что-то не так. Ну-ка, давай его откроем.

Они закопошились возле сундука, пытаясь его открыть. Их ноги сновали туда-сюда. Пока они пытались открыть крышку, я закинул руки за спину и погладил дрожащую Лицинию по гладким бокам, одновременно прижимая ее к себе. Я надеялся, она не поддастся панике и не закричит.

Открыть сломанный сундук оказалось нелегким делом. Регул и его напарник изрядно попотели над ним, но так и не смогли добиться успеха. На помощь им пришел третий товарищ, но у них не получалось.

Они попробовали использовать свои ножи, но только сломали лезвия. Незадачливый помощник Регула вдобавок ко всему еще и поранил своего начальника.

— Чтобы иссохли твои вонючие руки, тупой ты придурок, — проворчал Регул. — Ты что, не видишь, что лезвие как раз около моей руки? Куда ты его тянешь, прямо в мою сторону? Видишь, что теперь случилось?

— Прости, Регул, я случайно, — жалобно проблеял его подчиненный.

— Что мне твои извинения, иди, тащи воду и тряпки для перевязки. И найди какую-нибудь железку, чтобы мы могли поддеть крышку.

— Сейчас, я успею за пару мгновений, Регул, — и товарищ раненого преследователя выбежал из комнаты. Мы услышали, как его сандалии зашлепали по коридору. Дьявол, неужели они все равно собрались открыть сундук? Когда я ломал замок, я не думал, что они будут возиться так долго.

Из раны Регула на каменный пол капала кровь. Он подошел к клинии и уселся на нее, поставив ноги на скабеллум. Ложе заскрипело под его тяжестью. Я видел его волосатые ноги, ступни постукивали по скамеечке.

— Неужели они сидят там внутри, в сундуке? — спросил третий злоумышленник. — Они уже задохнулись бы без воздуха.

— Нет их там, конечно, — ответил Регул. — Куда-нибудь уже убежали. Надо посмотреть на других этажах. Если бы этот придурок не поранил меня, мы бы уже отправились дальше. Иди, погляди, нет ли здесь вина.

— Вряд ли, но попробовать стоит, — ответил его помощник и вышел из комнаты.

Регул сидел неподвижно на ложе и молчал. Наверное, разглядывал рану. Я медленно повернулся к Лицинии, стараясь не шуметь. Ее обнаженное тело, прижатое ко мне, продолжало меня возбуждать.

Глаза девушки были широко открыты. В них отражался тусклый свет, а еще они были заполнены паникой. Хм, как бы ее успокоить?

Может быть, она успокоится, если я постараюсь ее приласкать? Я поцеловал девушку в пересохшие губы. Поначалу она не отвечала мне, но потом тоже поцеловала, а когда я коснулся кончиком языка ее губ, она тут же высунула свой и мы ласкали друг друга.

Мои руки между тем не остались без дела, а осторожно исследовали мягкие изгибы ее тела. Добравшись до груди, я погладил ее, затем тихонько потянул за сосок. Лициния попробовала отстраниться, но у нее не было места, сзади уже была стена. Одна моя рука спустилась еще ниже и забралась между ног девушки.

«Ты что такое творишь?», — казалось, спрашивали обезумевшие глаза девушки, а я едва заметно пожал плечами и продолжил ласкать ее руками, одновременно целуя в губы. Раз уж мы застряли здесь, то почему бы не провести время с пользой?

Регул пошевелился на ложе и тяжело вздохнул. Потом что-то неразборчиво пробормотал, кажется, ругательство в адрес своего нерасторопного коллеги.

В кубикулу снова вошел его второй подчиненный и с сожалением сказал:

— Нет здесь вина, я все обыскал.

— Ладно, мне бы сейчас хотя бы воды выпить, — проворчал Регул. Он поднял ноги на клинию и растянулся на ложе. Похоже, он здесь собрался надолго разместиться. Куда подевался его проклятый помощник, этот медлительный и неуклюжий болван? Впрочем, если подумать, нам и без него есть чем заняться, решил я и продолжил целовать Лицинию, одновременно снимая с нее тунику.

Глаза девушки от удивления стали совершенно круглыми. Она и представить не могла, что я в такой ситуации буду думать о чем-то ином, кроме как спасения от поимки. Но нет, моя дорогая, у меня уже был подобный опыт в прошлой жизни, когда я прятался от ментов и бандитов в тайнике вместе со своей неприступной помощницей Надей и мы провели там почти сутки.

Из еды у нас были шоколадные батончики и минералка, пространства довольно много, а заняться было совсем нечем, потому что телефоны давно разрядились. Вот тогда-то у меня и получилось уломать эту непреклонную красавицу. Во время секса приходилось все время затыкать ей рот, чтобы стоны не привлекли внимания разыскивающих нас мерзавцев.

Вот и сейчас, несмотря на молчаливые протесты Лицинии, я стянул с нее тунику и раздвинул ноги. Затем поднял свою тунику, забрался посреди бедер девушки и попытался войти в нее.

— Ты что, совсем сдурел? — прошептала она мне на ухо.

— Заткнись, — ответил я и снова попробовал вонзить в нее свой член.

Но нет, под этим тесным ложем осталось совсем мало места для занятий любовью. Нижняя часть кровати, служившая нам потолком, не давала проникнуть в девушку, да она и сама не особо горела желанием, потому что боялась нашего обнаружения.

Лициния сжимала ноги, еще больше мешая мне. Я же, наоборот, старался раздвинуть ей ноги, но ее колени все равно упирались в нижнюю часть ложа над нами и не желали освобождать мне жизненно необходимое пространство.

Наверху заворочался Регул. Хорошо бы он задремал и не мешал заниматься нам своими интимными делами.

— Хватит мне сопротивляться, — прошептал я девушке на ушко. — Мы привлекаем внимание, как ты не можешь понять?

— Прекрати делать это! — яростно сказала девушка. — Я не хочу.

— Просто расслабься, — прошептал я, стараясь повернуть ее набок, спиной ко мне. — И получай удовольствие, что еще тебе нужно? Когда еще ты получишь такую волнующую обстановку?

Наверху Регул перестал ворочаться и замер. Кажется, он что-то услышал и не мудрено, ведь мы своей возней чуть ли не перевернули клинию вверх дном. Впрочем, я к тому времени уже пришел в неистовство и мне было все равно, обнаружат нас или нет. Главное, добиться успеха у этой девушки.

Мне удалось, несмотря на ее сопротивление, потихоньку, между прочим, ослабевающее, повернуть ее набок и очутиться позади. В этой позиции ноги заниматься любовью уже не мешали, наоборот, все было просто идеально, вот только пол чересчур холодный. Впрочем, мы уже согрели его теплом своих тел.

Лициния пыталась отодвинуть меня, отталкивая руками, но я просто схватил ее за запястья одной ладонью, а сам наконец вошел в нее. Девушка замерла, по ее телу снова пробежала дрожь, а затем она расслабилась.

Я начал медленно двигать бедрами. Да, в этих экстремальных условиях особо не разгуляешься, но важен не сам факт занятия любовью, а то, что это делается перед лицом неминуемой опасности.

В комнату наконец вбежал первый помощник.

— Вот вода и тряпки для перевязки, Регул! — закричал он. — И еще я принес крепкий топор, чтобы взломать этот чертов сундук.

— Вот и взломай его сам, я пока перевяжу себе руку, — недовольно проворчал Регул. — Пока ты пришел, я уже весь истек кровью.

Помощник принялся рубить сундук, раздался грохот. Под аккомпанемент стуков я двигал бедрами все быстрее, а Лициния изгибала стан, прижимаясь задом теснее ко мне.

— Тихо! — сказал Регул и мы все замерли. — Ты слышал? Как будто женщина стонет?

Я держал руку на груди Лицинии, а второй продолжал сжимать ее запястья. Теперь я остановился, ожидая, что сейчас в нашем убежище появится голова Регула и нас вытащат из-под клинии. Но нет, пока что слышалось только учащенное дыхание помощника, орудующего топором.

— Ладно, открывай быстрее этот проклятый сундук, — приказал Регул и помощник снова начал рубить крышку.

Я тоже возобновил свои фрикции и Лициния едва слышно всхлипнула. Кончиками пальцев она поглаживала мой живот, а я продолжал входить в нее как можно глубже.

Вскоре помощник сломал наконец крышку сундука-арки и с грохотом сбросил ее на пол. Регул поднялся с ложа и подошел к сундуку.

— Ну конечно, ничего нет, — мрачно сказал он. — Я так и думал.

В это время в кубикулу вошел второй помощник. Вино, судя по всему, он так и не нашел, но зато обнаружил кое-что другое.

— Вина нет, но смотрите, что я нашел, — сказал он.

— Да это же кираса той девки, что была вместе с ним, — сказал Регул. — Где ты нашел это?

— На лоджии, — ответил помощник. — Лежала в углу.

— Придурок. Это значит, что они ушли по крышам, а то может и совсем прыгнули вниз, пока мы здесь прохлаждались. Пошли быстрее отсюда, столько времени потеряли.

Они гурьбой выбежали из комнаты и вскоре их удаляющиеся шаги послышались в коридоре. Закрыть за собой дверь они так и не удосужились. Я шумно выдохнул и снова принялся яростно входить в Лицинию. Она застонала от наслаждения и прошептала:

— Давай, делай это, делай еще.

В комнате между тем опять раздались шаги и я заткнул девушке рот. Оглянулся и увидел ноги того самого незадачливого пособника. Он поднял с пола топор и бормоча: «Голову ведь оторвет, если не принесу обратно», снова выбежал из комнаты.

Мы с новой силой возобновили свои занятия любовью, теперь уже никого не стесняясь. Под конец я уже не сдерживал сюда и проникал в Лицинию как можно глубже, а она громко стонала. Наши бедра влажно шлепались друг о друга. Вскоре наступил финал и я выплеснул в нее долго сдерживаемое наслаждение, а сама девушка тоже вытянулась во весь рост и простонала: «Как же хорошо, как хорошо, милый».

Вскоре после этого, усталые, грязные и обессиленные, но при этом полностью довольные, мы выползли из-под клинии.

— Это было так волнующе, — сказала раскрасневшаяся Лициния, поправляя волосы и натягивая тунику на себя. — Я чуть с ума не сошла от страха.

— Но ты ведь не жалеешь об этом? — спросил я. — Это ведь было возбуждающе?

Девушка кивнула.

— Ты просто сумасшедший, — сказала она. — Я никогда не встречала никого безумнее тебя.

Мы привели себя в порядок, но я не торопился выходить из квартиры. В инсуле все еще раздавались крики местных обитателей и наших преследователей, обыскивающих их жилища. Мы присели на ложе и слушали, что происходит вокруг.

— Пить хочу, — сказала Лициния.

Вода, которую принес помощник для Регула, испачкалась окровавленными тряпками. Мы подождали еще немного, пока на улице не стемнело.

К тому времени все вокруг утихло и мы выбрались наконец из квартиры, а затем из инсулы. Прошли еще немного и наткнулись на контуберний, десяток солдат, разыскивающих меня и освещающих дорогу факелами.

Теперь мы могли добраться до дворца без сопутствующих неприятностей, хотя риск нового нападения никто не отменял. Еще по дороге нам встретился Марикк с двумя контуберниями, он тоже рыскал по городу, обыскивая все близлежащие кварталы.

Я вернулся к себе около полуночи. Не успел я помыться, как Лициния потребовала немедленно освободить отца.

— Ты обещал сразу отпустить его, как только мы придем во дворец, — напомнила она. — Тем более, что сейчас уже ночь и этого никто не увидит.

После всего, что мы пережили сегодня вечером в инсуле, я не мог отказать ей.

— Хорошо, пусть его приведут в мои покои, — сказал я. — А ты уговори его присягнуть мне на верность. И пусть больше не участвует в подстрекательстве к мятежу.

Ее отец оказался сговорчивым малым. Он согласился выйти из партии прасинов и дал клятву, что больше не будет участвовать в заговорах против меня. Я приказал освободить его и Лициния увела его домой, я выделил им конвой для сопровождения.

Вслед за этим ко мне пришли Донатина, Атальф, Таник и Бамбали.

— Все готово, император, — доложил Таник с легким поклоном. — Комиты и советники курий ждут с самого вечера.

— Отлично, — ответил я.

Слуги и рабы надели на меня новую шелковую тунику с золотистой вышивкой, затем алый плащ, возложили на голову императорскую диадему, а на шею повесили золотую цепь. В руки я взял тяжелый скипетр, чего не делал уже давно.

Спустившись на первый этаж я в сопровождении ближайших соратников направился в тронный зал. Комиты, советники и факционарии партий левков и русиев, а также оставшиеся члены партии прасинов и венетов встали со своих мест по моем появлении.

Сидеть остался только мой дражайший дядя Павел, он насмешливо поглядел на меня и даже не дал встать двум моим сонным братьям, которых тоже притащил на это заседание. Ладно, пусть этот пес показывает клыки, я тебя еще посажу на короткую цепь.

Сам я тоже уселся на массивный трон, где вместо ножек были изваяны мраморные фигуры сфинксов, сидящие на задних лапах с обнаженными грудями. Набрал полную грудь воздуха, поднял руку и не стал провозглашать долгое вступление. Надо приучать римлян к стилю двадцать первого века, говорить кратко, без долгих прелюдий, по существу.

— В связи с недавними событиями, неоднократными покушениями прасинов на особу императора, подстрекательством к мятежу и разрушению города я решил упразднить эту партию, — сказал я громко и слушатели ошеломленно зашептались между собой. — Партия прасинов подлежит уничтожению на всей территории Западной Римской империи. Вместо нее учреждается партия «золотых», они будут называться аурумы. И вот ее новый факционарий в Равенне.

Я поднял руку и из задних рядов вышел неприметный молодой человек, смуглый, худой, низенький, с крупной овальной головой, напоминающей дыню. Быстро поднялся ко мне и встал рядом с троном.

— Это известный торговец и путешественник Сергий Ората, — продолжил я. — Все вы наверняка слышали о нем и об его походах на юг Африки и контактах с дикими племенами, пожирающих своих соплеменников. Кроме того, он успешно ведет торговлю с египетскими и сирийскими купцами. Такой отважный и опытный человек вполне достоин поста факционария новой партии.

Все присутствующие, кроме посвященных, молчали, пораженные неожиданным известием.