Идущие на смерть приветствуют тебя!

Глава 20. Жестокое противостояние настоящих хищников

Глядя, как многочисленные орды врага организованно подходят ко рву и закидывают его камнями и мешками с соломой, я сначала ничего не чувствовал.

Все началось обыденно, будто все стороны делали привычную и рутинную работу. Сейчас враги закидают ров всякой всячиной, чтобы можно было худо-бедно перебраться через него и полезут на стены. Вон, уже ждут отряды солдат с кривыми лестницами в руках. Главной их целью будут, конечно же ворота и возможность опустить мостик через ров.

Тогда за дело примутся солдаты с тараном в руках и быстро выбьют ворота. Они тоже смутно виднелись в темноте, стоя поодаль возле стены одного из домов, расположенного рядом с дворцом. Все это, конечно, хорошо, но мне не хотелось смотреть, как враги безнаказанно преодолевают ров.

— А где стрелки? — спросил я у Эрнака, стоящего рядом. — Почему вы не стреляете по ним?

— Арбалетов мало, а луков и того меньше, — хрипло ответил гунн, перегнувшись через стену и глядя вниз на вражеских воинов. — Надо экономить снаряды.

— А Филоник? — сразу вспомнил я своего прославленного командира арбалетчиков. — Он так не вернулся из города?

Гунн оглянулся на меня, угрюмо посмотрел маленькими узкими глазками и покачал головой:

— Конечно же, нет. Он пропал в городе, также как и Лакома, Тукар и другие командиры. Все, кто идут за тобой, погибают, Ромул.

Я обратил внимание, что он не назвал меня императором. Ладно, я тебе это еще припомню, не в первый раз пообещал я.

— Стреляйте из всего, что можно, — приказал я.

Гунн недобро ощерился.

— И потратить весь запас стрел? Пото чем будем отстреливаться? Куриным пометом?

— Куриный помет у тебя в голове, а не в колчанах, — разозлился я. — Если они сюда доберутся, тебе уже стрелы не понадобятся! Стреляй скорее, если не хочешь подохнуть!

Гунн поджал губы, подумал и согласился. Не знаю, чего он так экономил боеприпасы. Хотя, если он планировал перейти на сторону врага, то все понятно. Зачем стрелять в того, кому хочешь сдаться.

Повернувшись к помощнику, Эрнак рявкнул приказ и тут же по сигналу зашуршали стрелы и арбалетные болты. Впились во врагов и многие из них повалились на месте. Впрочем, большая часть все равно прорвалась ко рву и начала швырять мешки с соломой.

— Поджигайте стрелы, — приказал я.

Эрнак спросил:

— А это еще зачем?

— Ты что не видишь? — спросил я, недоумевая от его тупости. — У них сухая трава в мешках. Она загорится.

— Так они же погасят ее во рву.

— Ну и что, все равно время потеряют. И дыма много будет, ничего не увидят.

Снова скептически скривившись, Эрнак прокричал новый приказ. Во врагов полетели горящие стрелы. А мне пришла в голову еще одна идея. Как только раньше не догадался.

— Продолжайте стрелять, я скоро вернусь, — сказал я и побежал со стены.

Пришло время применить архитронито. Не так давно пушка спасла меня. Теперь надо снова использовать ее по назначению. Надо только договорится с полубезумным Калиясом.

Скатившись со стены, я бросился в опустевший дворец. Быстро примчался к подвалу, где прятался инноватор. Постучал в дверь. В ответ молчание.

Я постучал снова. Если не откроет, придется выломать.

— Кто меня отвлекает от работы? — раздался изнутри глухой сердитый голос.

— Это я, Ромул! — закричал я. — Помнишь меня, Калияс? Я принес новые приборы для твоей водомерной машины.

В ответ опять молчание. Слишком долго. Я развернулся, чтобы вызвать подмогу, но тут дверь открылась. За ней стоял изобретатель.

Боже, как же он изменился. Причем не в лучшую сторону. Истощен, щеки ввалились, под глазами синяки. Одежда превратилась в лохмотья, волосы грязные и засаленные. Руки в ожогах.

— Как поживаешь? — спросил я, входя в подвал.

Недобро покосившись, Калияс спросил:

— Где приборы?

— Вон там ждут, на улице, — сказал я. — Сейчас принесут. Ты что делаешь?

— Я хочу сделать механизм для измерения расстояния до солнца, — жалобно ответил изобретатель. — Но ничего не получается.

Он показал на грязный стол, заваленный железками и дощечками.

Я огляделся. Да, лаборатория переживает не лучшие времена, как и весь дворец. Да и весь город. Грязно, всюду обломки деталей, пергамент, тряпки, копошатся крысы.

Светильники тусклые, еле горят. А еще около двери пятна крови и обрывки одежды. Видимо, все, что осталось от тех, что пытались его захватить.

— А чего телескоп не сделаешь? — спросил я. — Это прибор такой, чтобы на звезды смотреть. Берешь трубку, вставляешь в него стекло разной толщины. Только отшлифовать надо хорошенько. И смотри, сколько душе угодно.

— Но я хотел ведь вычислить расстояние, — прошептал Калияс, хотя идея о телескопе ему понравилась.

— А чего там сложного? Просто изучай звезды и по скорости их движения узнаешь расстояние, — сказал я как можно убедительнее. Что-то подобное проделывал Галилей, если мне не изменяет память.

Калияс замер с открытым ртом, глядя в стену. Что-то прикидывал.

— Только стекло надо чистое и прозрачное, — добавил я.

— А ведь верно! — пронзительно закричал Калияс, так что я даже вздрогнул. Крысы с писком умчались по углам. — Верно говоришь!

Он заплясал вокруг стола, строя уморительные рожицы.

— Я сейчас принесу стекла, — сказал я. — А ты пока скажи, где архитронито? Ты же сделал три штуки, если не ошибаюсь?

Сначала Калияс не обратил внимания на мои слова, а потом, когда повторил вопрос, указал на огромные трубы в углу. Ах да точно, как я и сам не догадался.

— Забирай, только немедля принеси мне стекло, — закричал Калияс.

Ага, щас. Дай сначала войну закончить, потом я тебя лучшими стеклами завалю, пообещал я мысленно.

— Дьявольское оружие, сможем ли мы победить вместе с ним? — закричал Эрнак, когда мы установили пушки на стены.

Наверное, у него были основания сомневаться. Как и у меня. Стрелять из паровых пушек со стен мы еще не пробовали. Все больше в поле. Но Калияс рассказывал, что Архимед применял эту артиллерию при защите Сиракуз от римлян, значит, должно сработать.

Сейчас солдаты установили все три пушки на стенах вокруг дворца. Раньше в этих местах стояли «скорпионы», тоже метательные орудия.

Стрелки уже проходили обучение с Филоником и знали, как стрелять. Мы развели костры под каждой пушкой и ждали, пока они накалятся. Эрнак боялся, что ничего не выйдет, да и я сомневался.

Скудный запас стрел и арбалетных болтов уже подошел к концу. Враги завалили ров мешками, строительными материалами от разобранных домов и заборов, стволами деревьев. Они успели это сделать, пока мы устанавливали архитронито и уже тащили лестницы к стенам.

— Огонь, — скомандовал я, когда архитронито были готовы к стрельбе. Трубы зазвучали особым образом, сигналя о начале стрельбы.

Я находился рядом с пушкой, установленной у ворот. Никуда отходить не стал. Если пушка взорвется, лучше умереть рядом с ней. А то если это не поможет, то не поможет уже ничто.

Пушкари открыли специальные задвижки и вода хлынула в казенную часть пушки. Я испугался, что ничего не выйдет, но тут прогремел выстрел. Затем два точно таких же — издали, с других участков стены.

Ядро угодило в полуразрушенный дом рядом с вражескими солдатами, стоявшими возле тарана. Здание будто взорвалось изнутри. Во все стороны полетели обломки. Нескольких солдат раздавило, остальные тоже отлетели в сторону и впечатались в забор на другой стороне улицы.

— Вот это да! — восхитился Эрнак.

Я тоже был приятно удивлен. В городских условиях архитронито еще эффективнее, чем в поле.

— Стреляйте еще! — закричал я. — Быстрее! Не давайте им опомниться!

Пушкари засуетились, подталкивая к пушке новое ядро.

Враги между тем ошеломленно застыли на месте. Они так и стояли, не понимая, что произошло, пока новое ядро не ударило в отряд воинов, стоявший в другом месте, в ста локтях западнее, возле рва.

Этот выстрел уже был удачнее, ядро попало в самый центр отряда и враги разлетелись в сторону, как кегли во время выбитого страйка.

— Быстрее, продолжайте стрелять! — кричал я исступленно. Надо поскорее разбить мятежников, пока они не пришли в себя.

Трубы снова зазвучали и вдали тоже послышались хлопки выстрелов. Это действовали другие архитронито.

После второго выстрела враги пришли в себя и бросились бежать. Вскоре все улицы перед дворцом опустели. Остались только развороченные здания, дымящиеся обломки и тела врагов. Кажется, это победа.

Но нет, радоваться было преждевременно.

После первого шока, вызванного применением артиллерии, враги быстро пришли в себя. Их ободрило большое количество своих войск.

Вскоре улицы вокруг дворца снова начали заполняться врагами. Теперь они применили другую тактику. Быстро выскочили из темноты маленькими группами по пять человек и полезли через ров.

Этому мы не могли ничего противопоставить. Пару раз успели выстрелить из пушки, но не нанесли особого ущерба. А из темноты выбегали все новые и новые воины.

Вскоре они полезли на стены. Я приказал стрелять из архитронито вдаль по улицам, где крупные вражеские отряды, наверное, делились на маленькие, но это вряд ли нанесло много ущерба.

Между тем первые воины противника уже появились над стенами. Полезли, как тараканы. Мои войска вступили с ними в рукопашную. По всей линии стены закипел бой.

Поначалу мы с легкостью побеждали. Сталкивали нападающих со стен, рубили и кололи их. Все вокруг наполнилось стонами и криками.

К врагам непрерывно подходили подкрепления. Мы успели еще несколько раз выстрелить из архитронито, но сказывалось то, что у нас было мало ядер. Будь у нас побольше боеприпасов, можно было устроить врагам кромешный ад. Но ядер было всего несколько десятков, приходилось экономить.

— Эх, император, проиграем мы дворец, — сказал Эрнак с сожалением. — Даже твои адские пушки не спасли. Слишком много у них сил.

Он только что сбросил вниз очередного противника. Но по стенам неутомимо, как муравьи, лезли другие враги. Да, и без тебя понятно, что дела у нас плохи.

Кажется, зря я вернулся сюда и не уехал из страны. Все было зря, я проиграл, подумал я. Ладно, зато хоть продлил жизнь придворным и своим родичам. Хоть и ненадолго.

В это время издали, со стороны городских улиц, раздались звуки знакомой трубы. Этот сигнал использовал первый легион под командованием Лакомы.

Вскоре на улицах перед дворцом разгорелось новое сражение. Я увидел, что на помощь нам прибыли новые воины. Это были центурии Лакомы, с ними и арбалетчики Филоника. Самих военачальников мы не видели, просто в полумраке появились фигуры солдат, облаченных в знакомые доспехи.

Помощь подоспела вовремя. Часть врагов в эти мгновения находилась на стенах и сражалась с защитниками дворца. Другая часть одолевала ров. Ну, а третьи готовились к бою и ждали подальше, вне зоны огня архитронито. Как раз на них и налетели воины Лакомы.

Некоторое время до нас доносился лязг мечей и яростные крики. Мы тем временем расправились с врагами на стенах.

Вскоре все было кончено. С улиц, ведущих к Адриановым воротам, показались ряды наших воинов.

— Отлично! — сказал я восхищенно. — Лакома настоящий герой. Я уже забыл, сколько раз он спасал мне жизнь.

Наши солдаты быстро шли ко дворцу непрерывным потоком. Мы перекинули мост через ров и открыли ворота. Во дворец вошли первые ряды наших войск. Защитники дворца встретили их радостными криками.

Я спустился со стены, чтобы встретить Лакому. И я его встретил. Лежащего на носилках, исколотого, покрытого ранами, с неподвижным потухшим взглядом.

Солдаты положили носилки на землю. Рядом стояли Атальф и Залмоксис.

— Он так хотел тебя увидеть, император, — глухо сказал Атальф. — Боялся, что не успеет спасти.

***

До рассвета нас никто не беспокоил. Мы воспользовались передышкой, отдохнули, перевязали раненых, похоронили погибших. Я лично копал могилу для Лакомы и других убитых солдат.

После этого мы подкрепились, чем бог послал. Атальф рассказал, как они весь день пробивались с боями через город ко дворцу.

— Это что-то невозможное, император, — сказал он, качая головой. — Мятежники захватили весь город. К ним присоединились отряды из Рима, Капуи и Брундизия. Их отправили сенаторы из Рима, а возглавлял их Нимногений. Их самое меньшее три тысячи человек. Веттониан тоже набрал много наемников, их возглавил Тибул, а Бланд ждет вандалов из Африки. Как они только смогли незаметно просочиться в Равенну?

— А где Бамбали? — спросил я. — Ты его видел?

Атальф снова покачал головой.

— Я почти не видел главарей. Только один раз они приехали к Лакоме, уговаривали его перейти на их сторону. Но Красная Борода отказался и послал их в задницу. Затем мы начали бой.

— Марикк тоже где-то там, — сказал я, указывая на город. — И Тукар. Я их видел, они грабили мирных жителей.

— А Родерик и Донатина? — спросил Атальф. — Они здесь?

Теперь пришла моя очередь скорбно качать головой.

Над городом показалось солнце. Затем зазвучали трубы и во дворец прибежал гунн, посланец от Эрнака.

— Снова подходят враги, — сообщил он.

Мы поднялись и поспешили на стены.

Оказывается, бунтовщики снова начали штурм дворца. Во время передышки они, видимо, подтянули к центру города свежие силы. У нас же осталось совсем мало людей и боеприпасов.

Правда теперь, с людьми Атальфа и Филоника у нас было больше шансов на призрачную победу. Радовало уже то, что арбалетчики, которых привел Филоник, открыли по врагам ураганный огонь и первое время не дали им приблизиться к дворцу.

Солнце, между тем, уже поднялось над городом, хотя его не было видно за тучами. Кажется, сегодня тоже будет пасмурная погода без дождя.

Враги перегруппировались и снова яростными реками потекли к дворцу. Загрохотали архитронито, прошивая врагов ядрами. Это тоже дало небольшую передышку, потому что противники снова дрогнули и разбежались.

— Их слишком много, император, — сказал Залмоксис.

Он теперь всегда находился возле меня, поскольку у меня не осталось телохранителей. Камахана же Эрнак обратно забрал к себе.

— Это ты верно заметил, — сказал я и поглядел на свои грязные руки с обломанными ногтями. Орудовать мечом я не умел, стрелять из лука тоже, поэтому помогал сбрасывать камни на лезущих на стены врагов. — Лезут и лезут, как муравьи.

— Если ты мне позволишь уйти, я постараюсь набрать подмогу из моих бывших товарищей из подпольных бойцов, — предложил мой телохранитель.

— Конечно, — сказал я. — Действуй, только будь осторожен. Сейчас небольшая передышка, они опять собираются с силами. Ты можешь проскользнуть.

Честно говоря, я не верил, что он вернется. Мне показалось, что он придумал умный способ, как уйти от меня. Наверное, на месте Залмоксиса я бы не рискнул вернуться в обреченный дворец. Да и найдет ли он достаточно воинских сил в разрушенном городе?

Кивнув, фракиец быстро спустился со стены в ров и убежал в город.

Вскоре наступление врагов началось снова, в который раз. На улицах перед дворцом, заваленных трупами и грудами разрушенных заборов, снова появились силуэты врагов. Они опять бросились к стенам.

Рвы к тому времени уже были завалены камнями, мешками с дымящейся соломой, трупами и мусором. Враги одолевали их без труда.

Опять ударили архитронито. Филоник, светлая голова, приказал разрушить дворец и таскать к нему наиболее подходящие куски, чтобы использовать их вместо ядер, но затем один из таких камней застрял в стволе и архитронито взорвалось.

К счастью, это случилось не с той пушкой, где находился я и Филоник. Мы стали обтесывать камни, на скорую руку делая из них круглые ядра, но это занимало много времени.

Вскоре передовые храбрецы врагов снова появились на стенах. Я скидывал камни, обдирая руки, но это не помогло.

— Ну что, император Момиллус, — сказал Эрнак, скинув со стены очередного противника. — Пора тебе тоже спрыгнуть со стены. Если ты сделаешь это, они пощадят остальных.

— Ты что же, сбросишь меня отсюда? — спросил я.

По всей линии стены наши солдаты бились с противниками. Им было не до нас.

Эрнак стоял прямо передо мной, сразу за ним высился верный ему Камахан. Даже если я закричу, то никто не успеет прийти мне на помощь.

— Да, я сделаю это и прямо сейчас, — сказал Эрнак и бросился на меня.