Хозяйка гиблых земель

Глава 4. Владения

Я отмеряю взглядом полосу пустоты от угла одного соседского забора до другого, и сердце сжимается. Эта самая полоса – начало моих земель, входящих "носом" в черту небольшого провинциального городка под названием Аффис.

Если повернуть голову вправо, то ты отчетливо увидите черепичные крыши домов, поднимающиеся ярусами по склону холма и вьющиеся узкие мощёные улочки. Где-то далеко возвышается белокаменный храм с тремя куполами, и его колокольный звон эхом доносится даже сюда.

Представляю, как сейчас в Аффисе многолюдно, как шумит вечерний базар, как кипит жизнь, но здесь…

Я, конечно, понимала, что мой новый дом не самое лучшее место, но не до тайкой же степени!

Вновь окидываю взглядом владение, и теперь я понимаю, почему это его называют Гиблым. Земля под ногами – потрескавшаяся, чёрная, словно выжженная пламенем. Ни деревца, ни кустика – только редкие пучки жёсткой травы пробиваются сквозь спёкшуюся почву.

Ветер гонит по мёртвой земле перекати-поле, и этот звук – сухой, шуршащий – вызывает дрожь. Даже воздух здесь горчит, будто до сих пор хранит привкус пепла.

Жуть…

Сама не знаю, отчего на глаза наворачиваются слезы. В памяти Элизы эти места совсем другие: зелёные поля, фруктовые сады, цветущие луга… Повсюду витал аромат яблонь, птицы пели в кронах деревьев, раздавались голоса работающих в полях людей.

Здесь была жизнь, был достаток – местные гордились службой в поместье Хельмов, а урожаи славились на всю округу.

"Как же так вышло?" – мысленно спрашиваю я прежнюю хозяйку этого тела, но в памяти Элизы туман. Она уехала отсюда пятнадцать лет назад совсем девочкой, точнее ее увезли в спешке. Видимо, после какого-то страшного случая, о котором Элиза ничего не помнит.

Что же здесь произошло?

Подхватываю испачканный подол платья и ступаю вперед. Хочу видеть всё, ведь унаследованные мной земли обширны. На карте они похожи на сапог, нос которого входит в черту городка, и это лишь малая часть территории.

Может, остальная земля выглядит лучше?

Увы… нет. Под ногами хрустит земля, каждый шаг отдаётся гулким эхом в мёртвой тишине.

Зато посреди безжизненного поля возвышаются два строения. Первое – некогда величественный особняк. Теперь он похож на развалину. Стены в огромных трещинах, провалившаяся местами черепичная крыша, зияющие пустотой окна.

Второй дом куда меньше, но выглядит получше. По крайней мере, крыша, вроде, цела и стены не грозят обрушиться.

– Миледи, – рыжий Гиб нагоняет меня, нервно теребит клетчатую фуражку в руках. – В городе есть гостевой дом. Пять серебряных за ночь…

Предложение как нельзя кстати. В этом месте вряд ли можно обосноваться. Но пять серебряных…

Деньги кое-какие у меня с собой имеются. Выторговала на “сделке”, но тратить их на ночь в местном отеле – не лучшая идея, учитывая нынешние перспективы.

– Сначала осмотрюсь получше, – решаю я и направляюсь к дому поменьше.

Старая деревянная дверь выглядит надёжной, но замка на ней нет. Толкаю её, и створка открывается с протяжным скрипом. Ступаю в мрачную комнату, в нос ударяет затхлый запах, а половицы жалобно стонут под ногами.

С ними стонет и мое сердце. Не так я себе это место представляла. Совсем не так. Тут как будто лет пятьдесят никто не жил. Пыльно и грязно, окон нет, но есть ставни.

"Почти целые", – мысленно отмечаю я, пока отворяю одни из них, чтобы впустить больше света. Закатное зарево освещает облупившиеся стены, но опасных трещин, к счастью, не наблюдаю.

В доме две комнаты, мебели почти не осталось, кроме грубо сколоченного стола и лавки и пары полок. Видимо, местные растащили брошенное добро, чтобы не пропало. В углу первой комнаты даже печь имеется. Закопчённая, но с виду целая. И пара мятых чугунков валяется рядом.

– Я останусь здесь, – объявляю сопровождающему. – Приберусь, оценю с утра всё свежим взглядом и решу, что делать дальше. Когда вы возвращаетесь в столицу?

Рыжий Гиб смотрит на меня так, будто я головой стукнулась. Ах да, я же в теле белоручки.

– В ночь не поедем. Хозяин велел в случае чего в гостевом доме остаться. Я бы вам свою койку уступил, но она в одной комнате с Виредом будет, – сообщает Гиб, неловко почёсывая затылок, и от его заботы на душе становится чуточку теплее.

Не зря я дала ему тот совет касательно возлюбленной. Вон как теперь он охотно помогает.

– Койка это лишнее, а вот от воды я точно не откажусь. Поможешь найти? – спрашиваю Гиба, и тот, всё ещё глядя на меня с опаской, уходит, едва не стукнувшись лбом о косяк низкой входной двери.

В следующий час я готовлю относительно чистое место для двух сундуков, которые притаскивает недовольный Виред. Он окидывает злорадным взглядом мои новые хоромы и уходит с таким видом, будто я это заслужила.

Пусть земля ему… Тьфу! Скатертью дорога, то есть.

Выкидываю этого зануду из головы и принимаюсь за уборку. В один день тут не управиться, но нужно постараться, чтобы не загнуться от пыли хотя бы сегодня.

Руки быстро покрываются грязью, а в горле першит, но я продолжаю работать. Дико хочется принять ванну, желательно горячую, но Гибу удаётся раздобыть лишь два бидона воды. И за это большое спасибо.

Пару сухих досок от поломанных ящиков пойдут в топку, чтобы не задубеть в весеннюю ночь.

Заканчиваю, лишь когда за окнами темнеет так, что в доме толком ничего не видно. Приходится зажечь одну из нескольких свеч, что прихватила с собой.

Окидываю взглядом дом, вид которого если и улучшился, то не сильно. Тоскливо и даже чуточку страшно. От тишины, от свиста ветра в щелях ставней, от мысли, что скоро я останусь в этом месте совершенно одна. Так, где-то здесь была кочерга…

Пока ищу ее, замечаю, как Крокодил, он же милый котенок, который отлично выспался на моей шали и даже не проснулся, когда я его переносила, лениво зевает. Довольный. В тепле.

От этого и мне на душе становится теплее, и я напоминаю себе, что испытания – это возможность стать счастливее, чем была.

– Миледи, – мнется на пороге Гиб. – Виред рычит. Устал, спать хочет.

Таким образом Гиб, видимо, хочет попрощаться со мной.

– Будьте осторожны, – говорю ему, хотя хочется передать через него пару ласковых своему "благоверному", ведь уговор был иным.

Но чего уж сейчас вспоминать? Утром об этом подумаю.

– Вы это… если хотите, я покараулю в повозке. На всякий случай, – добавляет Гиб, и я настораживаюсь.

На всякий?

– Здесь нехорошее место? Соседи опасные? – спрашиваю рыжего.

А я-то надеялась, что выжженные поля и разрушенные дома – это моя единственная проблема, ну ещё и срок в полгода.

– За это не знаю, но когда по воду к роднику ходил, тех мужиков, что с инспектором тут были, видел. И говорили они кое-что нехорошее, – Гиб понижает голос до шёпота, а у меня по спине пробегает холодок.

– Что?

***

Дорогие читатели, нам нужны арты к истории?