Хозяйка гиблых земель

Глава 32. С чистого листа

Недаром вчера вечером так сильно пахло дождем. Но тяжелые свинцовые тучи, нависшие над Аффисом, лишь сегодня разразились потоками воды.

Стою у окна, глядя на летящие с неба капли. Слушаю, как они тарабанят по крыше, окнам и земле, и обдумываю то, что вчера сказал Крок.

Тот богач, Бордар, как-то связан с Сурэлами, ведь Крок видел с ним представителя этой драконьей семьи. Кого именно он не знает, так как мужчина был в плаще. Но на его карете был приметный герб дома Сурэлов.

У меня есть некоторые мысли о том, как эти богатеи могут быть связаны. Сначала я думала, что именно Сурэлы натолкнули Бордера на покупку земель. Но почему тогда не попытались купить сами? Здесь что-то не бьется. Но я обязательно разберусь, а пока нужно решать текущие проблемы.

Заняться тем, чем обещала людям на площади. Наладить дела, и с головой окунуться в расследование. Только вот в дом гадалки пока что никто не пришел, а уже почти обед.

Отвлекаюсь от мыслей на звук, раздавшийся за окном. Надеюсь, что кто-то все же отважился прийти после вчерашней речи. Но, оказывается, это просто хлопнула калитка.

– Не печалься. Кто пойдет в такой дождь?В комнате тепло и уютно, несмотря на непогоду за окном. Крок нежится в постели, его голос звучит лениво и умиротворенно:

Его слова успокаивают, но лишь от части. Мне ведь через час нужно быть на своих землях. А из-за непогоды и туда могут не прийти. Или из-за того, что не хотят. Теперь причину определить сложно.

– Следи за калиткой, – прошу Крока, а сама возвращаюсь к Янге на кухню.

Она с энтузиазмом продолжает писать копии договоров, которые я подготовила ночью для тех, кто согласится на предложенную мной сделку по оживлению земель.

– Зачем же так много? – охаю, насчитав полсотни желтоватых листов.

– Предчувствие у меня хорошее. А ты не забывай кто я, – отвечает она, не отвлекаясь от дела.

Предчувствие Янги весьма позитивное, но пятьдесят работников разом я не потяну. Деньги, благодаря продаже синюхи, накопились, но согласно моему плану, в первый месяц можно потратиться на тридцать работников и не больше. Хотя сомневаюсь, что столько добровольцев найдется. Мне бы хоть дюжину сыскать – и то будет отлично.

– Может больше и не магичка, а толики магии все-таки остались, – тем временем продолжает бубнить себе под нос Янга, старательно выводя букву за буквой.

Её слова заставляют меня замереть. В кухне повисает напряженная тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по бумаге. А я прокручиваю в голове сказанные ею слова. Кажется, она даже не поняла, что сейчас сказала.

– А как ты потеряла магию, Янга? – спрашиваю наставницу, и она застывает прямо с пером в руке.

Темная капля чернил медленно набухает на кончике пера и срывается вниз, расплываясь уродливым пятном на пятьдесят первом экземпляре договора.

– Что? – тут же переспрашивает она, но головы не поднимает. Её пальцы нервно комкают испорченный лист, сминая его в неровный ком. Сердито начинает писать новый. – Не отвлекай меня. Вон как сбилась!

– Ты никогда раньше не говорила, что была сильным магом. А сейчас…

– Еще в детстве захворала, потому и утратила силы. Думаешь, будь я полноценной ведьмой всю жизнь, Сурэлы дали бы мне спокойно находиться в Аффисе? – говорит она, а затем вновь просит. – Не говори под руку. Сбиваешь.

В её голосе слышится что-то большее, чем просто раздражение – может быть, старая боль или тщательно скрываемая тайна. Мне сейчас очень хочется задать ей один конкретный вопрос, но решаю отложить тяжелый разговор на потом.

Собираю документы, облачаюсь в темно-зеленый плащ, и тяжелая водонепроницаемая ткань ложится на мои плечи прохладой. Накинув капюшон, прощаюсь с домочадцами, получившими распоряжения, и выхожу на улицу.

Влажный воздух обволакивает лицо, а мелкие капли оседают на лице прохладными точками. Дождь еще моросит, но уже не сильно. Надеюсь, он скоро совсем закончится.

С такими мыслями и ступаю вдоль домиков в сторону своих земель, и пока иду, замечаю то тут, то там, как за окнами двигаются шторки. Любопытные глаза следят за каждым моим шагом из-за занавесок.

Людям интересно, что же будет делать печально известная Хельм. Ничего нового. Главное, чтобы в меня ничем приятным в виде протухшей томатины не кинули.

К счастью, до земель добираюсь целой и невредимой, и даже почти сухой.

Небо светлеет, тучи расходятся неровными клочьями. Дождь заканчивается, и теперь от напитавшейся влагой земли поднимаются белесые струйки пара.

В воздухе витает такой приятный запах свежести, что даже голову кружит. Вдыхаю полной грудью этот пьянящий аромат мокрой земли, травы и прелых листьев, но все никак не могу надышаться, наслаждаюсь этим запахом!

Аффис в такие моменты особенно прекрасен.

Но радость от погоды постепенно сменяется тревогой, потому что сколько бы я ни оглядывалась, ни единой души не вижу.

К дому гадалки никто не пришел. Это можно было списать на дождь, но сейчас он кончился. Неужели, совсем никого не заинтересовало предложение?

Ладно, рано паниковать. "По крайней мере, если горожане не станут чинить препятствия, я смогу наладить работу и без местных мастеров," – утешаю себя и вновь оглядываюсь, но улицы пусты.

Только влажный ветер играет краями моего плаща и треплет кончики листов договоров, которые я вынула из-под плаща.

Выходит, зря Янга так старалась с пером…

– Хозяйка! – вдруг раздается голос за спиной.

– Дед Мигей? – охаю, обернувшись.

В самом деле он! Его коренастая фигура вырисовывается на фоне серого неба и черной земли, а в глазах, несмотря на усталость, светится какое-то особенное пока еще непонятное мне воодушевление.

Я не приходила на земли с того самого дня, как произошел скандал с горожанами, и думала, что Мигей, испугавшись гнева народа, уйдет и заберет с собой помощников. Но он все еще здесь.

Его рабочая одежда промокла насквозь, а руки покрыты свежей грязью. И судя по утомленному виду, он работал с самого утра, а не чисто поговорить пришел.

– Хозяйка, вы уж простите. Такой дождь был, а народ все шел и шел. Некуда было их девать, и я впустил в старый особняк, – сообщает Мигей, его голос звучит взволнованно, словно он боится, что поступил неправильно.

– Народ? – переспрашиваю я, а сердце застывает от внезапно вспыхнувшей надежды.

– Ага, местные. Все вот-там вот вас ждут! – сообщает Мигей, указывая крючковатым пальцем на развалины фамильного дома.

Ноги сами несут меня вперед, а в груди разливается тепло предвкушения. Туда и ступаю, и чем ближе подхожу, тем больше голосов слышу. Приглушенный гул разговоров доносится сквозь старые стены, и с каждым шагом становится все отчетливее.

Потрескавшиеся, массивные двери особняка поскрипывают на петлях, впуская меня внутрь. Сырой воздух холла пахнет пылью и временем, но сейчас это место словно ожило, наполнившись живыми голосами.

Делаю еще шаг и убеждаюсь, предчувствие Янгу не подвело. В полумраке помещения различаю множество фигур – мужчины и женщины разных возрастов, все они замолкают при моем появлении и поворачиваются в мою сторону.

Пусть пятидесяти душ тут нет, зато дюжина – точно!

Внезапное волнение перехватывает горло, но я держу спин ровно и уверенно. Эти люди пришли несмотря на дождь и пересуды, и если я сейчас все сделаю правильно, мои земли получат свой второй шанс! Один шаг из моего списка будет выполнен!

Потому набираю побольше воздуха в легкие, и вежливо улыбнувшись, начинаю свою речь:

– Добро пожаловать, дамы и господа! – Мой голос звучит твердо и уверенно, отражаясь от старых стен. Я – Элиза Хельм!