Хозяйка гиблых земель

Глава 18. Горячая банька

Аффис в вечернее время выглядит волшебно. Фонарщики заканчивают свой обход, зажигая уличные светильники на высоких кованых столбах. Один за другим вспыхивают голубоватые огоньки под стеклянными колпаками, рассеивая сумерки и отражаясь в лужицах после недавнего дождя.

Из окон зданий льется теплый свет, а воздух наполнен ароматами чая, свежей выпечки и пряностей.

На центральной площади еще людно. Слышится гул голосов торговцев, сворачивающих свои лавки, звенят монеты, позвякивают упряжки запоздалых повозок.

Знакомые дамы, увидев нас с Янгой, кланяются с почтением. Даже некоторые мужчины, которые тайно захаживают за советом, тоже проявляют уважение – кто кивком головы, кто приподнятой шляпой. Седовласый аптекарь так и вовсе прикладывает руку к сердцу.

Но есть и те, кто косятся, провожая нас взглядами. Я чувствую их – словно иголочки, впивающиеся в спину. Женщина в сером платье с тугим воротником что-то шепчет своей спутнице. Группа молодых девушек у фонтана кидают брезгливые взгляды.

Они никогда и близко не подходили к лавке гадалки, потому от незнания болтают всякое. Но мой совет урон еще никому не нанес. Я очень в этом деле осторожна.

– Крок опять по соседям пошел? Сюда не придет? – спрашиваю Янгу, пока прогуливаюсь, наблюдая за тем, как зажигаются первые звезды в темнеющем небе.

– Март закончился, а Крок не нагулялся. Тебя на мое попечение сбагрил, – фыркает гадалка.

– И себя тоже. Такого не прокормишь в одного, – отвечаю я, и мы вместе смеемся.

Проходим чуть дальше вглубь улицы, где фасады домов украшены витиеватой лепниной и я замечаю темную карету у "Золотого грифона", самой дорогой ресторации в Аффисе. В окошке повозки пусто, но сам инспектор в темно-синем мундире с начищенными пуговицами вместе со своим белобрысым помощником выходит из заведения. Замечает меня и сбивается с шага.

– Идем, – Янка тянет меня за рукав платья, ибо я сама, кажется, забыла, как ходить.

Янга тащит, я не сопротивляюсь. Хотя в спешке смысла нет. Инспектор с того самого дня ни разу не подходил. Максимум мог кивнуть издалека.

– Ой! – вдруг пятится Янга, толкая меня назад.

– Женщина, тебе боги глаза зачем дали? – раздается мужской сильный голос, в котором отчетливо звучат высокомерные нотки.

– Смотреть не учили? – тут выступает второй, будто одного грубияна мало для того, чтобы припугнуть двух женщин.

Окидываю незнакомцев взглядом. В свете фонарей видно не очень, да и вуаль мешает, но разглядеть дорогую одежду получается отлично.

На высоком и щуплом шатене бежевый камзол из плотной Каймирской ткани с золотой вышивкой на лацканах. Моя предшественница знала толк в моде, а теперь ее знания достались мне.

Второй чернявый на полголовы ниже первого, но в плечах пошире. С ног до головы в белом, от расшитого серебряной нитью камзола до безупречно отглаженных брюк. И только начищенные до зеркального блеска туфли черного цвета нарушают это снежное великолепие.

Выглядят эти двое как лорды, но их манеры хамские. "Не стоит с ними связываться", – подсказывает чуйка, и я тут же тяну Янгу в сторону, чтобы обойти грубиянов, а то зная ее характер…

– А ну-ка постой. Это вы местные гадалки? – интересуется тот, что пошире.

– А чего надо, грубиян? – вскидывается Янга, готовая не то защищаться, не то нападать.

– Ты мне хамишь? – Изгибает темную бровь незнакомец.

– Ну, во-первых, вы начали сами, – подмечаю я, стараясь говорить спокойно.

Честно, поорать трехэтажным на них хочется, но с такими нужно иначе.

– Во-вторых, мы все-таки женщины. В-третьих, прием будет завтра. Приходи, расскажу, почему невеста от тебя ушла. Может, еще успеешь ее вернуть, – выдаю Тому-что-в-белом, и чувствую, как слова попадают точно в цель.

Даже в тусклом свете фонаря видно, как кровь отливает от его лица.

– Эй, девка! – злится щуплый, но “белый” его останавливает.

– Сейчас расскажи! – требует он.

Да так, будто на куски меня порвет, если не отвечу.

– Потому и ушла. Нетерпеливый. Горячий. Это первая причина. Но есть еще и вторая. Завтра приходи к обеду, и узнаешь. А если еще раз грубить начнешь, то и слова не скажу, хоть пытай, – выдаю хамам-лордам, беру Янгу за руку и увожу за собой.

Сердце колотится как бешеное, но я уверена, что все сделала правильно. Сама не знаю, как объяснить. Некоторых я чувствую особенно остро. Тот в белом из их числа – от него веет отчаянием, скрытым под маской спеси.

За спинами слышится приглушенный спор, а затем и присвистывание в духе "у-ху", как раньше гопники красавицам комплиментировали. Мда, из знатного у тех двоих только одежка.

Не оборачиваюсь, но слышу что-то вроде шлепка, а затем возмущенное: "Кузен, ты чего?!" Кто, что и кому сделал непонятно. Но нам уже и неважно. Мы с Янгой добираемся до баньки.

Хотя банькой это сложно назвать. Двухэтажное здание с колоннами по фасаду и вывеской, на которой изображена раковина с жемчужиной внутри. Истинный элитный турецкий SPA, только декор более древний.

И чем больше мы гуляем по этому дворцу с его мраморными полами, резными деревянными перегородками и витражными окнами, тем ниже отвисает моя челюсть. Хорошо, что под вуалью не видно.

В женском зале нас ждет большой бассейн с теплой водой, от которой поднимается легкий пар. Вокруг расставлены масляные лампы, создающие мягкий полумрак.

Стены отделаны мозаикой, изображающей морских существ и растения, а на потолке – звездное небо из тысяч крошечных зеркал. В воздухе витают ароматы лаванды, роз и что-то цитрусовое.

Только собираюсь снять вуаль, как дверь открывается и на пороге появляется полная женщина в расшитом шелковом одеянии небесно-голубого цвета, а я… без маски!

– Куда прешь, Синка? – рявкает Янга, заслоняя меня собой. – Сказала ж, у моей ученицы этот… пост. Нельзя ей никому кроме меня лица показывать!

– Но я погадать хотела, – разочарованно тянет хозяйка.

– Сама тебе погадаю. Пойдем, а то ведь не отстанешь! – отрезает Янга, выталкивая Синку за дверь. – Отдыхай, – поворачивается она ко мне, – Я скоро приду.

Янга ускользает в узкую щелочку, а дверь я решаю запереть. Постучит, если что.

С такими мыслями и опускаюсь в воду. Теплая, почти горячая. Какая же блажь!Наконец-то раздеваюсь, накидываю купленный Янкой купальник в духе наших шестидесятых. Эх, похудеть-то похудела, но до местной моды ещё киллограм семь нудно скинуть. Здесь любят тонких и звонких. А я немного в теле, но мне все нравится.

Теряю счет времени, пока греюсь в термальной воде, а затем замечаю в дальнем конце какой-то туннель. Вода рядом с ним прохладней.

"Значит, тут несколько разных термальных источников", – думаю я и решаю исследовать все. Ныряю, делаю несколько гребков. Чувствую, как прохлада струится по коже, и с наслаждением вырываюсь на воздух.

– Кайф! – заявляю сама себе, открываю глаза и…

Сурэл?! Голый?!

Стоит прямо передо мной по пояс в воде. С темных волос скрываются капли. Падают на широкие обнаженные плечи и стекают по очень даже рельефному телу, а ниже…

Понимаю, что смотрю не туда куда надо, но когда понимаю взгляд выше…

На лице Сурэла отражается целая гамма: удивление, замешательство, а затем – напряжение. Он уже успел скользнуть взглядом по моим обнаженным плечам, рукам и линии шеи. Но лишь когда посмотрел мне в глаза, его зрачки расширились, а его кадык дергнулся. Вверх-вниз.

– Леди Хельм? – называет мое имя инспектор так, что, мне кажется, он хотел сейчас выругаться, а не обратиться.

На лице Сурэла так и написано трехэтажным что-то в духе: "Какого гоблина вы здесь забыли?", но инспектор выбирает более деликатные слова.

– Что вы тут делаете?

– Плаваю, как видите, – ошалев от его претензии, отвечаю я.

– Это мужская купальня, госпожа, – произносит Сурэл с дельным спокойствием, а из ушей чуть не пар валит. – Мужская. Купальня. А вы – леди. Женщина.

– А где табличка? – резонно спрашиваю я.

– Таблички вешают на женские купальни. Мужские – по умолчанию.

– А… – только и могу сказать я, чувствуя, как краска заливает лицо.

Логично. Для местного патриархата, чтоб его! Даже купаться нельзя. Женский бассейн был крохотным, а тут вон какой огромный.

– Это у вас такие правила, а у нас в столице – нет, – решаю оправдаться, прежде чем уплыть, но инспектор резко поворачивается в сторону, будто что-то услышал.

Я вот не слышу ничего, кроме журчания искусственных водопадиков и грохота сердца, а Сурэл напрягается всем телом.

– Немедленно уплывайте, – говорит он, но поздно.

Дверь в купальню распахивается с таким грохотом, что вздрагиваю.

– Достопочтенный кузен, ну хватит нас наказывать. Честное слово, больше ни к кому в городе не пристанем… – ноет один из вошедших, но фраза обрывается на полуслове, стоит ему и его спутнику заметить, что "кузен" не один.

А я роняю челюсть. Ибо эти двое… Те лорды-хамы с улицы! Только теперь в их руках почему-то подносы с напитками.