Жрец Хаоса. Книга VII

Глава 20

Как бы мне ни хотелось покинуть академию сразу же после выходки баронессы Драганич, но сделать этого не вышло. По крайней мере, хотя бы потому, что вмешалась бабушка.

— После всего произошедшего наставником моей внучки останется Резван Эраго, а на вас я подам жалобу в Дисциплинарный совет при Гильдии Магов. Маг, не способный контролировать силу, опасен для общества и для империи в целом. Если же содеянное вами было умышленным влиянием вне учебного процесса, то я подам соответствующую жалобу в Дворянский суд. Посему прошу вас покинуть наше общество.

Пока мы мерились взглядами с Драганич, Кхимару подошёл к Эльзе и поинтересовался:

— Княжна, позволите познакомиться с вашими прекрасными защитницами?

Эльза перевела взгляд на меня и, получив согласный кивок, расстегнула запонки и чуть оголила запястья, демонстрируя вновь превратившиеся в браслеты химер. Кхимару осторожно провёл ладонью в нескольких сантиметрах над украшениями, закрыв глаза, а после обернулся ко мне и просто показал большой палец.

— Шикарное творение. Если не ошибаюсь, они подпитываются вашей силой и некоторыми биологическими жидкостями? — задал он вопрос уже Эльзе.

Сестра лишь кивнула, не став делиться в присутствии баронессы подробностями взаимодействия с собственными химерами.

— Гениальное творение. А ты уверен, что тебе нужно обучаться в академии? — поинтересовался у меня Кхимару. — Так-то это уже тянет на полноценный архимагический статус.

— Вы забываете, что князь обладает не одним даром, — вдруг вмешался в разговор писанный красавец, вещавший со сцены.

Мы же с Кхимару переглянулись, причём демон, как и я, видел под иллюзией истинную внешность говорившего.

— Князю следует упорядочить свои знания и научиться филигранно пользоваться той силой, которую ему даровала матушка-природа, по возможности отточив его природный талант. Я постараюсь помочь хотя бы в части иллюзий. Ражев Иван Семёнович, буду вашим наставником по части иллюзорной магии. Рад знакомству.

— Юрий Викторович Угаров, — представился я в свою очередь, прикинув, что Ражев явно был бастардом из рода Миражевых. Насколько я помнил, и Иллюмовы, и Миражевы обучали своих отпрысков в домашних стенах, не спеша раскрывать родовые секреты. Значило ли это, что Ражев пошёл наперекор собственной семье, некогда отделившись от неё, либо же это бабушка заранее подсуетилась? С другой стороны, должок перед нами был у Иллюмовых после событий в Карелии, откуда здесь взялись Ражевы, история умалчивала.

Я перешёл на магическое зрение и понял, что чистота сияния и мерцания дара Ивана Семёновича слепит; он вплотную подошёл к архимагическому статусу, причём под архимагом я имел в виду не восьмой ранг, а, скорее всего, что-то в районе девятого или десятого. Изумительно прекрасная радуга мощным потоком силы изливалась из источника в столь малом теле.

Интересно, почему Миражевы не ввели карлика официально в род и не дали свою фамилию? С таким потенциалом грех было не признать бастарда. Или же решили не портить себе чистоту крови? И не послужило ли отсутствие признания как раз-таки тем трамплином, который заставил Ивана Семёновича трудиться в поте лица для того, чтобы развить родовой дар до столь значительных высот?

В любом случае у столь неординарного и сильного мага явно стоило поучиться.

— Когда предполагается начало нашего с вами совместного обучения?

— Да в общем-то с завтрашнего дня, — обозначил Ражев. — До обеда у вас общеобразовательные предметы, где-то с двенадцати до часу перерыв на обед, а после обучение с наставниками. Поэтому завтра, в час дня, жду вас в холле первого этажа главной башни. Дальнейший график мы согласуем с княгиней Угаровой, чтобы не мешать друг другу.

При этом я не мог не заметить, как бросают в нашу сторону томные взгляды студентки-первокурсницы. Знали бы они реальный вид преподавателя, возможно, поумерили бы пыл. С другой стороны, малый рост — это ещё не показатель человеческих качеств. Скорее, как и говорила бабушка, большая сила потребовала от мага больших жертв, и в случае с Ражевым этой жертвой стал рост.

Химеризмом со мной продолжала заниматься бабушка, которая, несмотря на потерю магических сил, всё же имела статус архимага не за красивые глаза либо объём источника, а именно за знания. В паре с ней наставничество надо мной взял и Кхимару. Обучать меня они продолжат в нашей собственной лаборатории, не прибегая к использованию площадок в академии.

Что же касается Эльзы, то энергомантией с ней продолжит заниматься Резван Эраго, который сейчас получал временную аккредитацию в академии как привлечённый специалист по ходатайству бабушки.

Что же касается лекарского дара, то здесь ситуация была несколько сложнее. С одной стороны, Эльза считалась лекарем необученным и не имела права заниматься частной практикой. С другой стороны, она три месяца обучалась под кураторством доктора Лемонса, а чуть позже вместе с ней работал и Мясников Фёдор Михайлович.

Более того, Эльза умудрилась сдать внутренний квалификационный экзамен у трёх лекарей, получив допуск младшего лекарского ранга. Потому и была допущена к больным в нашем лазарете. Наша въедливая девочка не хотела давать поводов для сплетен. Как я понял, в академии ей предложили сдать квалификационный экзамен повторно, экстерном закрыв вопрос обучения на первом курсе. Если сестра справится, то её примут в круг лекарей, обучавшихся уже на втором курсе.

При работе с наставниками и личными дарами разделение по курсам было условным, а потому Эльзе предстояло обучаться вместе с лекарями разных курсов у целого круга наставников.

Что же касается проклятий… У неё это была наименее ярко выраженная способность, однако же и ту забрасывать не стоило; пусть и в меньших объёмах, Эльза также планировала изучать доставшийся ей дар.

Краем уха слушая общение сестры со своими магическими кураторами, я невольно обратил внимание и на ссору, разгоравшуюся чуть в стороне. Центром ссоры стала Эсрай. Если с первым наставником, магом земли, она общалась предельно вежливо, то со вторым куратором разговор у неё не клеился. Всё потому, что наставницей у неё должна была стать та же баронесса Драганич.

Я плохо понимал, чему энергомантка с эротическим уклоном и разведчица могла научить полубогиню. Хотя… если посмотреть с другой стороны, то у баронессы к Эсрай вполне мог быть рабочий интерес. Кто-то же должен был присматривать за иностранными магами в империи. Почему не разведка.

Но что-то у Драганич не срасталось с наставничеством. У альбионки она тут же получила отворот-поворот. Нахмурившись, разведчица что-то пыталась втолковать полубогине, однако же та все её пояснения встречала насмешливым взглядом и, по итогу, дождавшись паузы в разговоре баронессы, коротко ответила:

— Благодарю, но в ваших услугах я более не нуждаюсь.

— Вы не можете самостоятельно переиначить учебный план заведения, в которое поступили по обмену, — процедила сквозь зубы баронесса, явно перегибая палку после второй неудачи подряд.

— Да, но я вправе отказаться от навязанного мне наставника.

Обернувшись в мою сторону, Эсрай уточнила:

— Как вы назвали имя куратора для княжны?

— Резван Эраго, — ответил я.

— Так вот, я хотела бы себе получить в кураторы его же.

Я чуть не поперхнулся, задумавшись над тем, какую свинью я подложил Резвану, и тихо заметил:

— Ещё нужно узнать, захочет ли он расширить количество своих учениц.

Но Эсрай меня услышала. Обернувшись ко мне с холодной вежливой улыбкой, она заметила:

— А вот это уже моя проблема.

Баронесса Драганич вспыхнула и быстрым шагом удалилась от нас в главный корпус академии.

Всё время разговора я постоянно ощущал на себе чужой пристальный взгляд. Он был настолько бесхитростным, что очень сложно было его не заметить. Оглянувшись по сторонам, я увидел толпу гостей, покидающую академию и направляющихся к стоянке. Судя по одежде, это были родители небогатых первокурсников, поступивших в этом году по прямому указу принца. Пристальное внимание исходило именно оттуда, однако же стоило мне перевести взгляд на толпу, как ощущение чужого внимания тут же пропало.

На встрече с наставниками наш первый день обучения не закончился. Я уже планировал сорваться домой и планировать захват завода, как меня остановила бабушка:

— Потрать еще полчаса времени и отправься со всеми в аудиторию, познакомишься с вашим куратором курса. Не пожалеешь. Зная его, он вас дольше получаса не выдержит при первом знакомстве.

Княгиня меня заинтриговала. Просто так отмахиваться от её совета я не стал. Тем более, что Кхимару, прекрасно считавший моё нетерпение, заметил:

— Днём мы слабее, некуда торопиться.

Если уж всё обстояло подобным образом, я отправился едва ли не последним за своим курсом в главную башню академии. Следом за мной последовали и Эльза с Эсрай.

Наша аудитория располагалась на втором этаже. Коридоры башни были пусты, хотя мне казалось, что здесь даже во время обучения жизнь должна кипеть. Я испытывал смесь ностальгии по студенческой жизни, будто бы она уже случалась в моём прошлом, и раздражения, ведь мне опять приходилось садиться за парту.

В аудитории однокурсники расселись почти по тому же принципу, что и стояли на линейке: аристократы заняли в основном средние ряды, простолюдины ушли на самый верх. Альбионцы же заняли центр первых двух рядов. Вот уж кто любил оказываться в центре внимания.

Я же направился к свободным местам на первом ряду у окна. Преимуществ у них было несколько. Во-первых, огромные, практически во всю стену, окна открывали прекрасный вид на подъездную аллею академии, а, во-вторых, в случае непредвиденных моментов, той же эвакуации, выбираться со второго этажа будет значительно удобнее через окно, чем пытаться пробиться по лестнице, спускаясь вниз по этажам.

Заметив наше смещение на первую парту, альбионцы тоже пересели к нам поближе, а после их примеру, почему-то последовали и Мерзликина с оборотнем-медведем, с которым у нас чуть не произошёл конфликт.

Нервный гул разговоров постепенно нарастал, но резко оборвался, стоило дверям в аудиторию отвориться. Внутрь вплыло существо. Я не сразу даже сообразил, что с ним было не так. На вид голова и тело у него явно были человеческими, а вот конечности были явно осьминожьими, с множеством щупалец и крючков на концах.

М-да, а ведь незнакомец когда-то явно был клиентом химеролога. Возможно, что и бабушкиным. Перейдя на магический взор, я увидел ауру с проплешинами сине-голубого цвета. Водник. Но при этом вся она была словно в фиолетовую крапинку, как кожа у того же осьминога. Что это была за магия, я не знал.

Незнакомец чуть скривился на входе, но на щупальцах перемещался столь же уверенно и спокойно, как если бы это были его родные конечности. При этом мужчина был очень стар, со множеством шрамов на лице и совершенно без каких-либо признаков волос: ни бровей, ни ресниц, ни волос, ни бороды.

Невольно подумалось, что с таким кожным покровом ему должно легко плаваться. Тем временем ветеран-водник остановился перед альбионцами, безошибочно определив центр возвышения у преподавательской трибуны, и оглядел аудиторию цепким, я бы даже сказал, слегка насмешливым и отчасти злым взглядом.

— Ну что, надежда Российской империи и не только? Ради вас даже такого старого осьминога, как я, выковыряли из собственной норы. Представляюсь один раз: зовут меня Капелькин Владимир Ильич. Я буду вашим куратором на все четыре года вашего обучения. Если только не склею щупальца в процессе. Но на это надежд мало, если уж меня Шивелуч не грохнул, то такие засранцы, как вы, и подавно не справятся.

До того гомонящие аристократы заткнулись и неловко рассмеялись над шуткой куратора. Причем во взглядах многих читалась жалость вперемешку с уважением. Неожиданный симбиоз. Я же почувствовал, что что-то пропустил в обучении, раз не совсем понимал, о чём шла речь. Что ж, я подозревал, бабушка просветит меня по поводу личности нашего куратора, раз уж она и направила меня на знакомство с ним.

— Итак, — прогремел он, — слушайте меня внимательно. Боги это были или демоны, но они изначально создали людей неравными. Кто бы что ни говорил, но даже рождаемся мы изначально неравными. Вы, мелкие засранцы, как и я, выиграли генетическую магическую лотерею, попав в пятнадцать процентов одарённых магией людей. И чтобы у некоторых здесь не возникло мысли, что они чуть-чуть равнее тех, кто сидит на задних партах, поясню: генетической лотерее плевать, родились вы с серебряной ложкой во рту или коровам хвосты крутили в детстве, как я!

Слушая куратора, я перебирал в памяти дворянские семьи империи и не мог вспомнить кого-либо с похожей с фамилией. А последняя оговорка Капелькина пояснила почему. Скорее всего, он был первым в роду либо и вовсе имел личное ненаследное дворянство, происходя из незнатного сословия.

— Обладание магическим даром — это не привилегия, а бремя ответственности. Если ты сильнее других, ты обязан защищать слабых. Ну или, как в моём случае, обучать и наставлять будущих магов. Ваша служба империи заканчивается только с вашей смертью. Даже потеря дара не освобождает вас от службы, ведь вы останетесь источником знаний. Поэтому запомните, вы неравны с неодарёнными, но равны со всеми носителями магического дара.

Послышалось тихое фырканье и роптание со средних рядов.

— Да-да, господа недовольные! Раз и навсегда уясните, что вы, потомки великих дворянских родов Российской империи, ничем не лучше тех, кто сидит за вашими спинами. Ибо подыхать на войне вы будете одинаково, и кровь из ваших жил будет течь такого же цвета, как и у них, и воевать вам на защите империи спиной к спине. Магический дар уравнивает вас в правах. Запомните это раз и навсегда. Дворянство в нашей империи добывалось силой дара и пролитой кровью за Отечество. И никак иначе. Попавшие сюда самородки из народа, скорее всего, станут первыми в своих родах, и дай боги, чтобы не последними. Но я не вчера родился и прекрасно понимаю, что вы — мелкие засранцы, в которых бурлят гормоны и в которых собственная важность местами затмевает разум. А потому запомните: всем, кому захочется померяться магией или помахать кулаками, — Капелькин выразительно посмотрел на нас с оборотнем, — мы препятствовать не будем, но требуем соблюдения правил. Если у кого-то оскорблённая честь потребует удовлетворения, то подтверждаете вызов минимум двумя свидетелями и набиваете друг другу морду до состояния кровавых соплей сколько угодно, однако на специальной отведённой арене и в присутствии секундантов и целителя. И запомните, что в рамках академии вы равны в правах. Ваше благородное лицо вполне может начистить вполне неблагородный, по вашим меркам, кулак, и за это ему ничего не будет.

Из всего того, чем я вам только что здесь сотрясал воздух, вытекает следующее: ношение академической формы обязательно. Оно символизирует ваше единство и равенство перед лицом магии и знаний. Из родовых регалий разрешены исключительно родовые перстни. Что же касается желания быть разряженным цацками, аки новогодняя ёлка, то это оставляете дома. Ещё раз увижу подобное на ком-нибудь — неважно, парне или девушке, — конфискую. Всё будет храниться у меня до окончания вашего обучения, когда бы оно ни наступило.

— А что со знаками отличия? — выкрикнул кто-то с задних рядов.

Удивительно, что вопрос прозвучал от простолюдинов, а не от дворян.

— Что же касается ношения знаков отличия, связанных со службой Империи… и раз уж у нас тут выискалась пара носителей, — Капелькин нахмурился и вновь окинул нас с Эльзой холодным взглядом. Забравшись щупальцем под балахон, куратор достал на свет цепочку с потёртым и чуть позеленевшим бронзовым медальоном, как был у бабушки: —ношение знака принадлежности к Чёрной Сотне является высшей честью. Право на ношение должно быть подтверждено документально. Любая попытка ношения знака без прав на то приравнивается к оскорблению императорского рода. Потому, молодые люди… — Капелькин уставился на нас немигающим взглядом, — либо вы подтвердите право ношения данных знаков, либо чтобы завтра я их на вас не видел. Однако же в любом случае я должен буду сообщить о подобном проступке выше.

Я начал было подниматься со своего места, чтобы ответить на замечание, но Капелькин взмахнул щупальцем и прервал меня, не дав произнести ни слова.

— Объяснения излишни. Вы вполне можете предоставить мне завтра соответствующую бумагу и продолжить носить сей почётный знак. Для меня и так радость, что хоть кто-то вспомнил о нашем славном прошлом.

Что-то в слове «нашем» зацепило меня. Нужно однозначно будет поговорить с бабушкой про Капелькина. Они, наверняка, знакомы.

— И последнее: все вы оказались в столичной магической академии лишь потому, что ваш ранг в какой-либо из магий либо в нескольких направлениях является стратегическим государственным ресурсом. И вы обязаны научиться виртуозно им владеть. В будущем вы — щит на защите империи и вы — меч, разящий её врагов. Ваша учёба — это оттачивание вашей магии и умение с ней правильно обращаться для того, чтобы не причинить раны себе и окружающим. На сегодня все. Подумайте о том, что я сказал.

Капелькин резко развернулся. При этом в нашу сторону полетело множество ледяных сосулек. Я тут же выставил перед нашей тройкой щит пустоты, как и многие первокурсники, однако сосульки на подлёте рассыпались брызгами, явив на столе перед каждым студентом свёрнутый в трубочку лист бумаги, перехваченный синей лентой с тремя каплями — судя по всему, гербом Капелькина.

Развязав ленту, я вчитался в теоретический план занятий. Пробежав взглядом, я задумался над тем, что в целом общие предметы, которые я должен был проходить вместе со всеми, были не так уж и сложны: пространственная геометрия и драконник были азбукой магических конструктов. Их предстояло штудировать всем и вся. Дипломатию, этикет, историю империи и мира, политологию, экономику артефактов и реагентов постигать тоже предстояло долго и упорно, особенно, самородкам из народа и мне, всё ещё плавающему в местных реалиях. Было в программе и кое-что от классического светского образования, как те же иностранные языки, высшая математика, философия, история искусств, фехтование, танцы и верховая езда. Последние два пункта не вселяли в меня оптимизм. Ну и особняком стояла тактическая боевая магия на более поздних курсах, ведь большинство из нас, имея хороший потенциал, должны были защищать империю на поле боя и прикрывать имперскую армию в боях как с другими государствами, так и с магическими угрозами, то и дело возникавшими как внутри неё, так и на границах империи.

А потому, пробежавшись взглядом, я признал, что большинство из того, что нам предлагали для изучения, мне пригодится, и академию желательно посещать не для галочки, а для собственного развития.