Жрец Хаоса. Книга VII

Глава 2

Демоны заговорщицки переглядывались, не решаясь начать рассказ.

— Изначально Кхимару был рождён созидателем в противовес ярости и разрушительной энергии Атикаи. Он не должен был воевать. Он должен был создавать для нас легионы, которыми бы мы руководили для защиты этого мира. Но всё изменилось в один момент. Они что-то не поделили с Атикаей, и Кхимару сам повёл свои легионы в бой. Что уж там между ними произошло, только им известно. Но он был рождён творить, а не уничтожать.

— Видел я его творения! Там такие экземпляры есть, что хочется развидеть их. У него магия похожа на химеризм или трансмутацию. Он зашвырнул её сгусток в меня, а попал в какую-то из своих собственных тварей, и та начала мутировать на глазах непонятно во что. И магия кошмаров, насколько я понял, у него тоже присутствует. Как и у меня.

Демоны вновь переглянулись, будто бы ведя мысленный диалог. Очень хотелось почти по-детски сказать: «Больше двух, говори вслух!», но я сдержался.

— А может?.. — заикнулся Маляван

— Нет, не согласится он на это, — покачал головой Кродхан, косясь на меня задумчиво.

— И всё же… А вдруг⁈ Вдруг и правда?

— Да ну… столько тысяч лет прошло…

Мне надоели их недомолвки.

— Либо выкладывайте всё, как есть, либо я ухожу.

Демоны засопели, словно обиженные девчонки, но Кродхан всё же ответил:

— Тот факт, что у тебя есть магия, схожая с ним, может тебе помочь привлечь его на свою сторону.

— Как? Вы же грохнуть его хотели пять минут назад!

— Убить всегда успеем, если с ним не удастся договориться. Просто после смерти он потеряет часть сил, а это имеет хорошие и плохие последствия: слабым его проще будет подчинить и вернуть в наш строй, но и сила созидания у него тоже просядет сильно, пока сам не откормишь по новой.

— Кстати, а в каком предмете у него душа удерживается? У вас наручи и кольцо, а у Кхимару?

— Игла на кончике хвоста, — последовал ответ.

— Да ладно! Он что, Кощей? Смерть его в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке?

Демоны снова переглянулись между собой.

— Да нет, вроде бы на хвосте всегда носил, никуда не прятал, тем более так бестолково.

Я же заржал, понимая, что наши сказки слишком далеки от понимания демонов, но, как оказалось, имели некоторые обоснования под собой. А что, условно бессмертный колдун у нас имелся? Имелся. Звали его, правда, не Кощей Бессмертный, а Кхимру. И смерть его или жизнь тоже была в игле. Любопытное совпадение.

— Так, на чём, говорите, можно сыграть и попробовать с ним договориться?

— С учётом общности наших сил можно попробовать представить тебя как его потомка, — высказал общее предложение Маляван.

— У него эго раздуется выше гор, если представить, что в твоих жилах течёт его кровь. Тадж и его потомок.

Я даже несколько опешил от такого предложения.

— Я, конечно, сильно извиняюсь, но, судя по его виду, я плохо представляю, как он мог любить женщину, чтобы она после этого родила человеческое дитя, которое бы положило начало моему роду хоть со стороны Угаровых, хоть со стороны неизвестного папаши, от которого, судя по всему, мне и досталась магия кошмаров.

Демоны вновь переглянулись между собой и расхохотались, причём так громко и заразительно, что у них выступили на глазах слёзы. Я впервые видел, чтобы демонические сущности веселились подобным образом.

— И что я такого смешного сказал? Вот сейчас отправлю вас обратно в цацки, и сидеть будете там безвылазно!

— Нет, извини! Ой, не могу! — хохотал Кродхан, и его поддерживал Маляван. — Нет, ты представляешь! Я бы тоже не мог представить, как он в этом виде мог женщину оприходовать! Ха-ха-ха! Он думает, мы статичны! Да ну! Ха-ха-ха!

Когда же они отсмеялись спустя несколько минут, Кродхан всё же соизволил объяснить:

— На высшем пике силы мы способны менять форму. В том числе и опускаться до более низшей формы — человеческой.

— Угу, то есть, как оборотни превращаются в зверей, так и вы могли обращаться в людей?

— И не только в людей, но на ограниченный период времени. Ибо другие ипостаси не в состоянии были удержать имеющиеся у нас магические силы. Но для самого факта зачатия рода этого времени вполне хватало. Поэтому сильно не удивлюсь, если те же раджпутанские раджи — кто-то из потомков нашей дюжины по крови. Абсолютно не удивлюсь.

М-да, мне бы госпожу Каюмову, чтобы сверила родство моё с этой тварью. Хотя спустя столько тысяч лет хрен там что отыщешь.

Однако же память моей прошлой жизни чего-то неумолимо подсказывала, что цепочку кровного родства можно отследить очень и очень далеко. Другой вопрос, что далеко не всем это было под силу.

— Так что, чтобы не отдать на поругание твою девицу-магичку, тебе придётся сперва доказать родство с ним, а после заявить права на девицу.

— Отлично. А если я не собирался жениться?

— А про женитьбу речи не идёт. Она должна постоянно носить на себе твой запах, а там хочешь любовницей своей сделай, хочешь как грелку в постели используй. Не принципиально.

— И да, кстати, насчёт иглы, — вдруг вспомнил я, — во время знакомства он вообще-то был в доспехе. А мне, если не изменяет память, вы говорили, что доспех — это прерогатива как раз-таки этого… — я пощёлкал пальцами, вспоминая имя, однажды услышанное у демонов, — … Атикаи.

Демоны переглянулись между собой, а после Маляван вполголоса, как будто бы спрашивая сам у себя, уточнил:

— Неужто отомстил и уничтожил? Или поглотил и стал один целым? С его-то способностями мог…

— Что ты бормочешь? О чём ты? — обратился я к Малявану.

Но ответил за него Кродхан:

— Он о том, что Кхимару — второй по рождению. Первый — Атикая. И из-за чего у них произошёл конфликт, никто не знает. Но сам факт наличия доспеха у Кхимару свидетельствует о том, что Атикая с собственным вместилищем души просто так бы не расстался. А это значит, что… С одной стороны, нам это на руку — тебе не придётся сражаться с сильнейшим из нас. Всю грязную работу за тебя сделал Кхимару. Но в то же время это означает, что сам Кхимару стал значительно сильнее, яростнее и с гораздо худшим характером, чем тот, которого помнили мы. Если он постоянно носит доспех Атикаи, тот так или иначе должен был влиять на его сущность из своего вместилища. Именно поэтому для тебя он может стать большей проблемой, чем мог бы быть. Ведь, по сути, это демон в демоне, где одна сущность влияет на другую, тысячелетиями внушая ей определённые мысли и модели поведения.

— Удивили. У меня внутри Войд, горг и вы с Маляваном.

— Мы с Маляваном всё же имеем отдельные хранилища для душ. А вот твои звери… Я тебе уже говорил, что так быть не должно. Обычно одна душа должна полностью поглощать вторую, более слабую. Симбиоз, как у тебя, это путь к сумасшествию. Но у тебя всё ни как у людей. Ты выстроил собственную иерархию внутри, и она работает тебе на благо. И то, что тебе удалось ужиться с таким количеством псевдосущностей, уже говорит о том, что ты — далеко не самое обычное существо и уж точно не обычная душа. С этой точки зрения вы с Кхимару можете друг друга понять. Поэтому не стесняйся при нём демонстрировать собственные возможности. Он должен понять, что ты — это более молодая версия его. Считай, что отражение. Если у него глубоко внутри до сих пор сидит создатель, то у тебя глубоко внутри сидит зверь. И вы — отражение друг друга. И да, настоятельно советуем: жертв ему не приносить. От крови Атикая дуреет и, скорее всего, сможет помутить разум Кхимару. А без крови с ним ещё можно попытаться договориться.

— Я бы не сказал, что он без крови адекватный. Я не успел ничего сделать, как он тут же принялся требовать раболепного поклонения и гарантировать лёгкую смерть, а потом ещё захотел меня превратить в одну из его химер.

— Поверь мне, — заговорил Маляван, — превращение в воина его легиона — это большая честь. Такие предложения он делает далеко не всем. Недостойных он просто скармливал своим детишкам — они вечно голодные. Поэтому попытка превращения уже прогресс в отношениях.

Зашибись, прогресс!

Я привёл в чувство Алису лёгкими похлопываниями по щекам. В руке держал глиняную чашку с водой. Но стоило Тенишевой прийти в себя, как она тут же кошкой извернулась и вскочила на ноги, приготовившись атаковать. Что самое удивительное, при этом она скинула перчатки с ладоней. Но, увидев лишь меня, застыла и оглянулась по сторонам. Секунды ей хватило для того, чтобы понять, что мы находимся в палатке, а не посреди пирамиды. И она тут же принялась спешно натягивать перчатки обратно на руки. Глаза её сузились, ладони она выставила перед собой в предостерегающем жесте.

— Если вы сейчас скажете мне, что Великий Кхимару мне привиделся, я вас лично отведу на повторную экскурсию, — процедила Тенишева.

Я же лишь поднял брови в немом удивлении, протягивая ей чашку с водой. А после принялся нарочито пискляво пародировать голос Алисы:

— Я вам искренне благодарна за спасение, Юрий, — я манерно приложил руки к груди. — Спасибо, что не оставили меня валяться в степи, недалеко от гробницы, без сознания, — рука переместилась ко лбу. — Я вам очень признательна, и извините, что я шандарахнула вас собственным артефактом.

Иногда лучшая защита — это нападение, — что я и продемонстрировал в отношении Тенишевой, показав, что её поведение было абсолютно неуместным.

Бывшая принцесса сделала пару глубоких вдохов, сжимая и разжимая кулаки, и спустя минуту она почти слово в слово повторила мои же слова благодарности, закончив их следующим:

— Каюсь, перенервничала. И всё-таки, мы же были в гробнице? Мне не привиделось?

— Ох, хотел бы я знать, где мы были, — произнёс я, отпивая прямиком из кувшина, из которого до того налил Алисе воды. — Всё, что я помню, это то, что кровь закапала, дальше меня оплёл чёрный кокон силы, куда-то утянул, а прозрел я уже внутри пирамиды. Со мной разговаривала эта недоящерица-переросток с тремя головами, четырьмя руками, лапами и целым стадионом группы поддержки и требовала едва ли не клятвы верности ей принести. Только хрен ей на все три рыла. Потом я помню, что в этом же месте появились вы и начали бить раболепные поклоны. Вы, кстати, как себя чувствуете? Не хочется сбежать к любимому в шалашик, вернее, не в шалашик, а в пирамидку, и стать любимой и единственной навеки спутницей Великого Погонщика, Всеотца и Творца?

Я пытался вспомнить титулы, которые Алиса ему приписывала, и пытливо вглядывался в девушку. Но у той на лице не было и следа религиозного экстаза и поклонения.

— Ага, нашли дуру, — фыркнула тут же Тенишева. — Была б моя воля, я бы вообще уехала на другой конец мира, лишь бы только с этим созданием больше не встречаться. Да только есть у меня ощущение, что вряд ли от таких существ можно спрятаться в любом уголке мира.

— А вот здесь вы правы абсолютно, — согласился я с ней. — Может, объясните, что это было за представление?

— Нет уж, сперва вы объясните, как мы здесь оказались. Информация за информацию.

— У нас глава рода обладает артефактом, который в критической ситуации при угрозе смерти спасает его. Так в своё время выжила Елизавета Ольгердовна при инциденте с множеством архимагов, и благодаря этому артефакту с вами выжили мы.

— Я припоминаю нечто похожее не то на портал, не то на арку, но только мне почему-то показалось, что нас перенесло в столичный госпиталь, — с сомнением ответила Тенишева и всё же отпила воды из чашки, куда я щедро накапал успокоительных капель, выданных сестрой в наборе алхимии.

— Вам показалось. Откровенно говоря, вы были там в таком невменяемом состоянии, что я уже испугался, что он вас околдовал. Сам я тоже, признаться, чувствовал себя не самым лучшим образом. На меня до того пытались дважды воздействовать магией, что далось мне нелегко. К тому же, при срабатывании артефакт тратит практически все жизненные, магические силы своего носителя. Поэтому, уж извините, я сейчас слабее мухи — кто захочет прихлопнуть, даже стараться не придётся.

Алиса покачала головой и ещё активнее принялась убирать руки за спину, как будто бы демонстрируя отсутствие намерений по моему смертоубийству.

— Так, мне нужно вас поблагодарить за то, что вытащили нас оттуда.

— Скорее уж не меня, а Елизавету Ольгердовну, которая заставила меня нацепить на себя кучу цацек даже в археологическую экспедицию «на всякий случай». Ибо сам факт срабатывания артефакта стал сюрпризом не только для Кхимеру, но и для меня. Я вас еле успел зацепить на вылете. Признаться, сильнее артефакта меня удивили только ваши театральные способности. Я, конечно, отчасти их ощутил их на себе во дворце, но то подобострастие, с которым вы общались с этой тварью, проняло до мурашек даже меня.

Алиса совершенно по-детски пожала плечами.

— Ну, извините, когда встречаешь ожившую легенду, жить как-то уж очень хочется. А как показывает практика, в выживании с сильнейшими лучше прикидываться, как у вас это называется, валенком и глупенькой, тупенькой дурочкой, готовой на всё в служении великому существу. Вот я и отыгрывала роль.

— Да, а если бы он вас там, прямо в пирамиде, решил сделать своей спутницей не только фигурально, но и реально, посредством некоторых телодвижений хвостом?

— Поверьте, на подобное бы я не пошла. Да и ничего бы у него не получилось, ведь он мужского пола.

Алиса, мне показалось, улыбнулась с некоторым сожалением.

— И вы абсолютно уверены, что вам удалось бы отказать в настойчивых ухаживаниях божеству? — скепсису моему не было предела.

— На богах проверять не приходилось, но некоторые причины для уверенности были.

— Если уж вы так хорошо с ним знакомы, то, может, и меня просветите, чью гробницу мы отыскали? — я похлопал ладонью по матрасу, приглашая Тенишеву сесть.

Алиса уселась обратно на мой матрас, в задумчивости глядя в сторону выхода из палатки.

— Да, я, собственно, теперь не уверена, что это и гробница была. Судя по всему, это как был саркофаг для сна, но нашими стараниями он был вскрыт. Он же был живой, вы же сами видели.

— Я видел ожившую мумию, но не уверен, что это существо можно было назвать живым.

Про себя же я держал в уме информацию о том, что абсолютно живым он станет, если полностью выпьет всю сущность другого существа женского пола, как упоминали мои демоны, но Алисе этого пока говорить не стал. Вместо этого решил сравнить информацию, известную историкам, с демоническими первоисточниками. Что-то мне подсказывало, что демоны мне недоговаривали и местами хитрили.

— Расскажите уж кто это или что это?

— Расскажу, куда же я денусь, — серьёзно кивнула Алиса. — А вообще нужно сообщать в столицу, чтобы оцепляли район и свозили сюда каторжников, обречённых на смертную казнь. Когда я говорила про то, что мы удобрим всё вокруг кровью ради успокоения этого существа, я ни капли не покривила душой. Единственное, что может заставить его уснуть снова, — это напиться крови. И крови должно быть очень много, счёт пойдёт не на десятки и не на сотни литров, а возможно, на тысячи или десятки тысяч.

— Вы же понимаете, что это нереально.

— Понимаю. У нас столько, вероятно, заключённых по всей стране не будет, уж тем более далеко не всякий преступник заслуживает того, чтобы его отправили в качестве жертвы для успокоения древнего божества.

— И всё же, что вы о нём знаете? — продолжал я допытываться у девушки, которая, кажется, старательно увиливала от ответа.

— Начну немного издалека. Считается, что у каждого народа — своя собственная мифология. Божества, существующие в различных пантеонах, не могут присутствовать в других пантеонах с теми же именами. Имена зачастую разные. Однако же древние пантеоны олицетворяли собой определённые стихийные, первородные магические силы, как магия стихий, смерть, жизнь и так далее. То есть всё, что даровало нам магию или внушало страх, рано или поздно обожествлялось людьми. Таким образом, мы имели в разных пантеонах похожих по функционалу божеств, но с разными именами. Частенько они и изображались тоже по-разному. Бытовало даже мнение, что у нас якобы один единый пантеон на весь мир, только имена разные… Но подобные суждения слишком опрометчивые, на мой взгляд. Однако же с Кхимару — несколько иная ситуация.

Девушка отпила воды из чашки и продолжила свою просветительскую лекцию.

— Его называли отцом всего сущего, погонщиком именно у киммерийцев. Существует легенда о божестве, которое якобы породило стада чудовищ. Увидев, что те терзают землю, он перегнал свои стада в другое измерение, а в отпечатках лап, ног и копыт позволил родиться людям. Те в память о щедрости и даре жизни отца-Кхимару стали кочевниками, стараясь не уничтожать полностью земли своих стойбищ, а кочевать и давать земле восстановиться. После смерти особо свирепых воинов Кхимару призывал их души в своё стадо, давал новое, более сильное тело и забирал в другое измерение. Для киммерийцев Кхимару не только создатель, но и воин-защитник. Даже само название «киммерийцы» очень отдалённо в правописании напоминает того же Кхимару: Кхимар-Кхимер-Кимер; киммерийцы, Киммерия, Кхимерия… То есть, в зависимости от произношения и правописания, этимология «киммерийцев» произошла как раз-таки от Кхимару. Но и это не всё. Считалось, что более поздние племена, пришедшие на территорию Причерноморья, как те же те же скифы, имели своих богов, но их боги являлись детьми Великого Кхимару, ушедшего на покой и оставившего детей присматривать за своим глупым стадом. Все отпрыски бога так или иначе имели отчасти звероподобную внешность. Так у скифов даже была богиня-прародительница Апи со змееподобными ногами, которая породила трёх вождей главных скифских племён. Раньше это тоже считали легендой, но внешний вид Кхимару намекает на то, что Апи вполне могла оказаться дочерью нашего бога из пирамиды, ведь сам он — ни разу не человек, а такой, каким мы его видели.

Говорят, что у индусов одно из божественных воплощений многоголовый змей. А ещё у них был демон с похожим именем — Кхи-мру, или что-то вроде этого. Вот как раз он и выглядел как наш с вами сегодняшний знакомец. При этом в войне богов, описанной в индийской мифологии, он командовал легионом химер. Оттуда и пошло название «химеры», «химеризм»… Итак, мы попали с вами в саркофаг к кросскультурному божеству, которое спало тысячелетиями и вдруг пробудилось.

Я осмысливал услышанное. Нет, если исходить из этого, было понятно, почему Алиса бухнулась в ноги в попытке задобрить неизвестное божество. Но почему обещала принести жертвы?

— Алиса, почему вы обещали ему жертвы?

— Я же, кажется, упоминала, что пробуждение Кхимару никогда не к добру. Оно — к большим катаклизмам и так называемым божественным войнам. Он со своей армией, прежде чем заново заснёт, должен испить крови. Очень много крови. Либо он спровоцирует нечто подобное сам, либо его добровольно напоят и уложат в постельку досыпать дальше.

Я раздумывал, как сообщить Алисе, что принесение в жертву людей только навредит, не афишируя собственные первоисточники информации в виде двух демонов.

Кроме того, меня напрягал сам факт того, что ко мне, словно магнитом, начало притягивать представителей демонической дюжины. Или меня к ним. Как тут не начать верить в некое предназначение. Создавалось впечатление, что меня, словно пешку, поставили на игорную доску, не рассказав ни расклады, ни стратегию, ничего. Согласия моего тоже не спрашивали. Я запнулся.

А если попадание моей души в тело Юрия Угарова и было одним из ходов в этой божественной партии? Если его душа не подходила, то кто-то мог повысить шансы на победу и закинул меня в тело мальчика-калеки, запустив совершенно новую цепочку хаотичных вероятностей.

Пустота со своей стороны попыталась перехватить пешку себе, но я воспротивился… В сознании зрела острая необходимость узнать второго игрока этой партии и предметно пообщаться. А пока нужно было разобраться с древним богом или демоном, с которым мы подозрительно были похожи в магическом плане.

Осталось только придумать, куда деть Тенишеву, чтобы эта тварь не успела до неё добраться и не вошла в полную силу до того, как я с ним закончу.

У автора дрогнула рука, потому прода сегодня раньше) Приятного чтения!