Железный Ворон

Глава 22

Я остался один. Их идея была правильной. Мне нужна была информация. И я знал, где её искать. В дневнике Алексея.

Я подошёл к столу, взял потёртую кожаную книжку и снова открыл её. Я начал читать с самого начала, на этот раз не пропуская ни строчки. Я вчитывался в каждую жалобу, в каждое описание лекции, в каждое упоминание имён.

Я читал несколько часов. И нашёл.

«…старый Хорт, завхоз, опять ворчал. Проклинает студентов, которые шастают по „его“ подвалам. Говорил, что снова придётся менять руны на входе в архив старых карт, потому что кто-то пытался их взломать. Дурак. Он и не подозревает, что настоящий вход в Запретную секцию — не через главный зал библиотеки. Он — через архив. Нужно только знать, какую карту попросить. Карту Северных Пределов времён Катаклизма. И знать, что делать с ней дальше…»

Вот оно. Ключ. Непробиваемая защита, о которой говорил Дамиан, была лишь для отвода глаз. Настоящий вход был другим. Хитрее. И Алексей знал, как его открыть.

Я сидел, глядя на строчки в дневнике.

Попросить в архиве карту Северных Пределов времён Катаклизма. И знать, что делать с ней дальше…

— Если бы только знать, что делать с ней дальше! — пробормотал я в тишину комнаты.

Я вздохнул. Мне нужно вспомнить… вспомнить тот день… Нужно сконцентрироваться.

Я отложил дневник, прошёл к дивану и откинулся на него, закрыв глаза. Я отбросил все мысли о настоящем. Я хотел вернуться туда. В тот день. В сознание Алексея.

Я представил себе боль. Унижение после дуэли. Я цеплялся за эти ощущения, пытаясь вызвать эхо его памяти.

Сначала — ничего. Только темнота.

Но потом… я увидел это.

… Воспоминание. Осколок.…

Я лежу на кровати в лазарете. Тело ломит. В голове гул. Но унижение жжёт сильнее любой раны. Голицын… Оболенская… Отец… Их лица стоят перед глазами. Я не могу так. Я не могу быть никем.

Ночью, когда нянюшка заснула, я встаю. Каждый шаг — пытка. Я крадусь по тёмным коридорам. Не в библиотеку. Нет. Туда мне нельзя. В архив. Старый, пыльный архив на цокольном этаже.

Завхоз Хорт спит в своей каморке, от него несёт дешёвой настойкой. Я проскальзываю мимо.

Архивариус, древний, как сама Академия, старик, смотрит на меня поверх очков.

— Что вам угодно, княжич? Ночью?

— Мне нужна карта, — шепчу я, мой голос дрожит от слабости и решимости. — Карта Северных Пределов. Времён Катаклизма.

Старик вздыхает, но идёт в хранилище. Он приносит огромный, тяжёлый свиток.

— Только здесь, княжич. Выносить запрещено.

Я киваю. Расстилаю карту на столе. Она огромна. На ней — старые, забытые названия. И руны. Десятки рун. Но я знаю, что ищу. Мой предок, Борис Воронцов, оставил подсказку в семейных хрониках.

Я нахожу её. Неприметный значок на месте старой крепости Изборск. Руна Пространственного Смещения. Ключ.

Я кладу на неё руку. Сосредотачиваюсь. Я вливаю в неё капельку своей силы, своей крови, шепча древнее слово активации…

— «Растворись».

И карта под моей рукой… меняется. Линии на ней сдвигаются. Изображение старой крепости превращается в диаграмму. План этажа. План секретного входа в Запретную секцию, который находится прямо за стеллажом номер семь в этом самом архиве. И на нём — последовательность нажатия на камни в стене, чтобы открыть дверь…

…Воспоминание оборвалось.

Я резко сел на диване, тяжело дыша. Холодный пот покрыл лоб.

Но теперь я знал. Я знал всё. Весь план. От начала и до конца.

У меня был ключ. У меня была инструкция.

Я посмотрел на часы. Был уже глубокий вечер. До отбоя оставалось пара часов.

Я не мог ждать до завтра. Я должен был действовать сейчас, пока воспоминание было свежим, пока решимость не угасла.

Я встал. Подошёл к двери. Прислушался. В общей гостиной было тихо.

Это была моя личная вылазка. Я не мог рисковать Линой и Дамианом. Не в этот раз. Я должен был сделать это один.

Но я не мог просто уйти. Не после всего. Доверие, которое только-только начало зарождаться между нами, было слишком хрупким. Я не мог его подорвать, исчезнув без предупреждения. Я должен был сказать им. Сказать честно, что пойду один.

Я вышел в общую гостиную и подошёл к двери Лины. Постучал.

Через пару секунд она открыла. Она уже переоделась в простую домашнюю рубашку, её волосы были распущены.

— Алексей? — она удивлённо посмотрела на меня. — Что-то случилось?

— Слушай… — я посмотрел ей прямо в глаза, стараясь говорить как можно убедительнее. — В общем… я знаю, как попасть туда. В Запретную секцию. Это знание… оно передалось мне. Я вспомнил.

Лицо Лины стало серьёзным. Она молча слушала.

— Но я переживаю, — продолжил я. — Вдруг что-то пойдёт не так. Я хочу пойти один. Просто… чтобы вас обезопасить. Если что-то случится, то только со мной.

Я ожидал, что она начнёт спорить, отговаривать, но её реакция была другой.

Она смотрела на меня долго, и в её глазах не было ни страха, ни протеста. Только… понимание и какая-то твёрдая решимость.

— Нет, — сказала она тихо, но непреклонно.

Я удивлённо на неё посмотрел.

— Ты не пойдёшь один, Алексей, — она покачала головой. — Ты помнишь, как попасть внутрь. А я знаю, как оттуда выбраться, если что-то пойдёт не так. Мои «железки» могут вскрыть любой замок изнутри и заглушить любую сигнализацию. Ты не справишься один с ловушками.

Она шагнула ко мне.

— Мы в этом вместе. С того самого момента в подвале. Ты же сам сказал — мы команда. А команды не бросают своих.

Её слова, её твёрдость и простая, ясная логика… это обезоружило меня.

— Спасибо, — выдохнул я с облегчением, которое сам от себя не ожидал. — Я, наверное, в глубине души этого и хотел. Просто… просто я переживаю…

— Ну да ладно, — я встряхнулся, отгоняя сомнения. — Что-то я по второму кругу всё об одном и том же. Хорошо.

Я посмотрел на неё, и мой голос снова стал решительным.

— Тогда… будем ждать отбоя? Или пойдём прямо сейчас?

— Сейчас рискованно, — ответила она, тоже переходя в деловой тон. — В коридорах ещё могут быть запоздавшие студенты или преподаватели. Отбой через пару часов. Это наше идеальное окно. Но нам нужно предупредить Дамиана.

— Ты думаешь, он пойдёт? — усомнился я.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Но он должен знать. Идём.

Мы вместе подошли к двери Дамиана. На этот раз стучала Лина.

Он открыл. В его комнате было почти темно, горел лишь один маленький светильник над столом, где лежала раскрытая книга.

— Что ещё? — спросил он своим обычным ровным тоном.

Лина быстро, вполголоса, изложила ему ситуацию. Что я «вспомнил» путь. Что мы собираемся идти в Запретную секцию после отбоя.

Дамиан выслушал её, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемым. Когда она закончила, он посмотрел не на неё, а на меня.

— Ты уверен, что это не ловушка? Что твоё «воспоминание» — не подделка, подсунутая тебе кем-то?

Слова Дамиана ударили, как пощёчина. Ловушка? Поддельное воспоминание? Я никогда не думал, что это возможно! Что всё, что я «вспоминал» об Алексее, может быть подстроено. Но кем? Зачем? Да ну, бред. Бред! У меня есть дневник. Есть ощущения. Пока что всё это меня не подводило. Я не мог допустить, чтобы мои собственные воспоминания тоже оказались под подозрением.

Я почувствовал, как внутри поднимается лёгкая паника, но тут же задавил её.

— О чём ты говоришь? — ответил я твёрдо, глядя ему в глаза. — Нет. Это мои воспоминания.

Я решил укрепить свою легенду, сделать её более правдоподобной.

— Просто… после дуэли и истощения, меня, как бы это сказать… травмировало ментально. Я не помнил некоторых вещей. Но это не должно подвергаться огласке. Вы меня понимаете?

Я обвёл их обоих взглядом. Я не просто отвечал Дамиану. Я напоминал им обоим, что моя «амнезия» — это наш общий секрет, который защищает нас всех.

Дамиан долго смотрел на меня, анализируя.

— Понимаем, — кивнул он наконец. — Но это не отменяет того, что ты сейчас — самое слабое звено. Твоё сознание нестабильно. Ты можешь быть уязвим для ментального воздействия.

Он выпрямился.

— Я пойду с вами.

Лина облегчённо вздохнула.

— Но не для того, чтобы сражаться, — добавил Дамиан ледяным тоном. — А для того, чтобы убедиться, что вы двое не вляпаетесь в ментальную ловушку, которую даже твои железки, Полонская, не почувствуют. И если я скажу «назад», — он посмотрел на меня, — мы уходим. Без споров. Это моё единственное условие.

— Договорились, — кивнул я.

— Тогда через два часа, здесь, в общей гостиной, — сказал он и закрыл дверь.

Теперь мы были в сборе. Команда снова была готова к вылазке. Самой опасной из всех.

…

Часы ожидания тянулись как вечность. Я ходил по своей комнате, мысленно прокручивая план. Наконец, далёкий мелодичный звон возвестил об отбое. Академия затихла.

Я надел свой браслет «Тихого шага», взял светосферу.

Выйдя в общую гостиную, я увидел, что Лина и Дамиан уже ждут меня. Они тоже были в своей «экипировке». На их лицах читалось напряжённое ожидание.

— Перед тем как мы пойдём, — начал я, понизив голос. — Я должен вам рассказать, что именно я «вспомнил».

Я подвёл их к столу и быстро изложил им план Алексея.

— В общем так. В архиве нужно попросить карту. Не просто карту, а особую. Карту Северных Пределов времён Катаклизма. На ней будет руна, которую нужно активировать, и она покажет, где проход в Запретную секцию. Но! — я посмотрел на них. — Всё это можно пропустить. Потому что… потому что я знаю, что это за дверь. Какой номер стеллажа и какая последовательность нажатия на камни.

Лина и Дамиан переглянулись.

— Ты… помнишь последовательность? — с надеждой спросила Лина.

— Помню, — твёрдо кивнул я.

— Это упрощает дело, — констатировал Дамиан. — Не нужно привлекать внимание архивариуса. Мы просто идём к нужному стеллажу. Но архив ночью тоже охраняется.

— Тогда идём, — сказал я. — Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

Мы втроём полезли через камин, и я закрыл за собой потайной люк. Путь по служебному тоннелю теперь был нам знаком. Мы быстро добрались до решётки, и я осторожно дёрнул за ржавый рычаг. Решётка с тихим скрежетом поднялась.

Подвал был пуст. Мы выбрались и, ведомые Дамианом, снова двинулись по тёмным коридорам Академии. Он вёл нас путями, которые я никогда бы не нашёл. Мы шли через прачечные, кладовые, какие-то заброшенные аудитории.

Наконец, мы остановились перед неприметной дверью в цокольном этаже.

— Архив, — прошептал Дамиан. — Внутри должен быть ночной архивариус. И, возможно, один патруль стражи в час. Нам нужно действовать быстро.

Мы проскользнули внутрь.

Архив был огромным, слабо освещённым залом, уставленным бесконечными рядами высоких деревянных стеллажей, уходящих в темноту. Пахло старой бумагой, пылью и сургучом. В дальнем конце зала за столом, под светом одной-единственной лампы, дремал седой, как лунь, старик. Ночной архивариус.

— Стеллаж номер семь, — прошептал я. — Нам туда.

Мы, пригибаясь, бесшумно двинулись между стеллажами. Цифры на них были вырезаны на дереве. Пятый… шестой… вот он. Седьмой.

Это был обычный на вид стеллаж, заставленный старыми, потемневшими от времени свитками. Но я знал, что за ним — стена. Та самая.

— Вот, — прошептал я, останавливаясь у торца стеллажа. — Это здесь.

Мы подошли к стене за стеллажом. Каменная кладка была старой, неровной.

— Алексей тогда был один, — я вспомнил это, глядя на стену. — Значит, он мог справиться в одиночку.

Я снова погрузился в воспоминание, пытаясь воспроизвести его действия в точности.

— Последовательность… — прошептал я. — Нужно нажимать на камни. Но не одновременно. А по очереди. И очень быстро.

Я показал им три камня, расположенных близко друг к другу в виде небольшого треугольника.

— Третий сверху в пятом ряду. Потом седьмой снизу во втором. И сразу же — центральный под полкой. Нужна скорость.

— Ясно, — кивнула Лина. — Триггер, активирующий механизм. Если не уложиться в заданный интервал, он сбрасывается. Классика.

— Я попробую, — сказал я. — Отойдите.

Они отступили на шаг, давая мне пространство.

Я встал перед стеной, положив пальцы на первый камень. Сделал глубокий вдох.

И начал.

Я нажал на первый камень. Он беззвучно ушёл вглубь стены. Тут же перенёс руку на второй, нажал. И сразу же — на третий. Мои движения были быстрыми, отточенными, как будто я делал это сотни раз. Память тела Алексея, помноженная на мою решимость.

Как только мой палец коснулся третьего камня, я услышал тихий, глухой скрежет. Не громкий, но ощутимый.

Часть стены прямо перед нами, размером с дверь, начала медленно, без единого скрипа, уезжать в сторону, открывая тёмный проход.

За ним не было света. Только абсолютная, густая чернота и запах холодной, вековой пыли.

Мы стояли на пороге Запретной секции.

В дальнем конце зала сонный архивариус что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. У нас было не так много времени.

Я смотрел в тёмный провал, и слова Дамиана о ловушках и стражах-гаргульях эхом прозвучали в голове. Стало немного страшновато. Но тут же пришла другая мысль: Алексей справился. Один. В том своём плачевном состоянии. Значит, и мы справимся.

— Так, ладно… Пошлите, ребят, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

Я первым шагнул в темноту. Активировал световую сферу, и она залила пространство перед нами тёплым, мягким светом. Лина и Дамиан вошли следом, и каменная дверь за нами так же бесшумно закрылась, отрезая нас от архива.

Мы оказались в узком, пыльном коридоре.

— Нам нужно поторопиться, — сказал я, и мы двинулись вперёд.

Коридор был коротким, метров десять. Он закончился небольшой винтовой лестницей, ведущей вниз. Мы осторожно спустились и оказались перед массивной железной дверью, покрытой сложными, светящимися зелёным светом рунами.

— Это она, — прошептала Лина, с благоговением и опаской глядя на дверь. — Защитные печати высшего порядка.

— Они неактивны, — сказал Дамиан, прищурившись. — Дверь открыта изнутри. Похоже, кто-то не закрыл за собой.

Он осторожно толкнул дверь, и та с протяжным, мучительным скрипом, который эхом разнёсся по всему помещению, поддалась.

Мы вошли и замерли.

Это не было похоже на библиотеку или архив. Это был огромный, круглый зал с невероятно высоким, куполообразным потолком, теряющимся во тьме. Вдоль стен стояли не стеллажи, а герметичные стеклянные витрины, внутри которых на бархатных подставках лежали древние книги в переплётах из кожи, черепа с вырезанными на них рунами, почерневшие от времени свитки и зловещего вида артефакты.

Воздух был тяжёлым, с привкусом формалина, тлена и… концентрированной, тёмной магии. Она давила на плечи, заставляя волосы на затылке шевелиться.

Но не это нас поразило.

Посреди зала, на каменном полу, были разбросаны книги. Несколько стеклянных витрин были разбиты. На полу виднелись тёмные, уже засохшие пятна. А в центре зала…

В центре зала на полу был начертан огромный, сложный ритуальный круг. Он всё ещё слабо, едва заметно, светился фиолетовым светом. А в самом его центре лежало тело.

Тело студента. В форме рода Шуйских.

Это был тот самый Костя, который сотрудничал с «Химерами». И он был мёртв.

— Вот чёрт…

Я замер на пороге, и ледяной холод, не имеющий ничего общего с магией, сковал мои внутренности. Я многое повидал в своей прошлой жизни. Драки, травмы, кровь. Но вот так… мёртвого человека… я никогда не видел. И он был совсем мальчишкой! Наследник знатного рода… и он лежит здесь, в центре какого-то жуткого круга.

И мы здесь! Паника, липкая и тошнотворная, начала подступать к горлу.

— Ребята… — прохрипел я, не сводя глаз с тела. — Есть смутное ощущение, что всё это плохо. Очень плохо.

Лина стояла рядом, прижав руку ко рту. Её лицо было белым как мел. Она смотрела на тело с ужасом и отвращением.

Дамиан же, наоборот, шагнул вперёд. Его обычная скука слетела, сменившись выражением предельной концентрации и… чего-то похожего на профессиональный интерес. Он не смотрел на тело. Он смотрел на ритуальный круг.

— Плохо — это не то слово, Воронцов, — сказал он тихо, но его голос был острым, как бритва. — Это катастрофа.

Уважаемые читатели, если вы добрались до этого места, значит история вам не безразлична. Буду благодарен за лайк на странице книге. А так же за награду, пусть самую маленькую, символическую. Это нужно для того, чтобы книга лучше отображалась в алгоритмах сайта. В любом случае огромное вам спасибо за интерес к книге!