Фермер 3. Железный конь

Глава 7 Мастерские будущего

Проснулся я в половине пятого утра от звука капели за окном. Мартовская оттепель набирала силу, и с крыши моего дома падали тяжелые капли талой воды, отбивая монотонный ритм в металлическое ведро, которое я поставил под водосток.

Сна больше не было. В голове крутились вчерашние разговоры с Хрущевым, его скептические замечания, недоверчивые взгляды механизаторов. «Самопалы», «фантастика», «трата денег на ветер», эти слова не давали покоя.

Я встал с деревянной кровати, застеленной байковым одеялом в красно-синюю клетку, и подошел к окну. За стеклом, покрытым морозными узорами по углам, открывался вид на замерзший лес. За деревьями поднимались первые дымки из труб домов, на дороге виднелись следы санок.

Но сегодня привычный пейзаж не успокаивал. Наоборот, он напоминал о вызове, который бросил вчера Хрущев. Нужно показать нечто принципиально новое, что заставило бы скептиков замолчать.

Я зажег лампу. Теплый желтый свет осветил мой рабочий стол, сколоченный из сосновых досок и покрытый зеленой клеенкой. На столе лежали вчерашние чертежи дождевальных машин, несколько номеров журнала «Техника в сельском хозяйстве» и толстая тетрадь в клеенчатом переплете с записями.

Открыл тетрадь на чистой странице и взял в руки простой карандаш, отточенный перочинным ножиком до острого состояния. Рука сама потянулась к бумаге, но мысли пока еще не оформились в четкую концепцию.

Что я знал из будущего о современных автосервисах? Модульная организация рабочих мест, специализированные боксы, электрические подъемники, компьютерная диагностика. Но как это адаптировать под нынешние реалии и возможности совхозных мастерских?

Я встал и прошелся по комнате, обдумывая задачу. Печь тихо потрескивала, догорая остатками вчерашних дров.

На полу лежал самодельный коврик из разноцветных лоскутов, который связала местная мастерица тетя Маруся. У стены стоял книжный шкаф, сколоченный из фанеры, где хранились технические справочники, учебники по агрономии и несколько томов художественной литературы.

Но сейчас книги не нужны. Нужны идеи из будущего, адаптированные под настоящее.

Я сел за стол и начал набрасывать первые линии. Прямоугольник — общий план мастерской. Внутри деление на специализированные зоны. Слева боксы для крупного ремонта тракторов и комбайнов. Справа участки для мелкого ремонта и диагностики. В центре — склад запчастей и инструментальная.

Время шло незаметно. На бумаге постепенно рождался план мастерской будущего. Не той, что существует в 2023 году, а той, которую можно построить в 1973-м, используя доступные материалы и технологии.

Электрические подъемники, почему бы и нет? Электродвигатель АИР-90L, червячный редуктор, винтовая передача от списанного пресса.

Грузоподъемность пять тонн, достаточно для любого трактора. Управление — простейшая схема с кнопками «Вверх» и «Вниз», контакторы ПМЕ-211, концевые выключатели для ограничения хода.

Я рисовал схему подъемника, когда за окном послышался скрип снега под ногами. Кто-то шел по тропинке к моему дому. Взглянул на часы на столе.

Половина седьмого утра. Рановато для визитов.

Через минуту раздался негромкий стук в дверь. Я отложил карандаш и пошел открывать.

На пороге стоял Володя Семенов в ватной куртке темно-синего цвета и валенках с калошами. Молодой инженер держал в руках термос и сверток, обернутый в чистое полотенце. Лицо у него взволнованное, глаза за очками в пластмассовой оправе блестели от мороза и любопытства.

— Доброе утро, Виктор Алексеевич, — поздоровался он, снимая шапку-ушанку и обнажая русые волосы, слегка взъерошенные от сна. — Извините за ранний визит. Видел свет в вашем окне, подумал, не заболели ли.

— Доброе утро, Владимир Иванович, — ответил я, пропуская его в дом. — Проходите, раздевайтесь. Не заболел, работаю.

Володя разулся, аккуратно поставил валенки на коврик у порога и прошел в комнату. Увидев стол, заваленный чертежами, удивленно присвистнул:

— Виктор Алексеевич, вы всю ночь не спали? Эти чертежи… — он наклонился над столом, изучая схемы, — я такого никогда не видел.

— Не всю ночь, с пяти утра, — ответил я. — А ты принес что-то?

— Чай горячий и бутерброды, — Володя поставил термос на стол и развернул полотенце. — Приготовил на обед.

— Спасибо, — сказал я, разливая горячий чай из термоса в эмалированные кружки с отбитыми краями. — А теперь посмотрите на это.

Я указал на главный чертеж, план мастерской в разрезе. На листе ватмана формата А1 красовалась схема помещения размером шестьдесят на тридцать метров, разделенного на двенадцать специализированных боксов.

Володя придвинул к себе лист, поправил очки и начал внимательно изучать:

— Виктор Алексеевич, это же совершенно новая концепция! Специализированные боксы, электрические подъемники, автоматизированная диагностика…

— Именно, — кивнул я, откусывая бутерброд с докторской колбасой. — После вчерашнего разговора с Хрущевым понял, что нужно показать нечто принципиально новое. Не просто импортную технику осваивать, а создавать будущее.

— Но это же… — Володя запнулся, подыскивая слова, — это же фантастика! Электрические подъемники? Автоматизированные диагностические комплексы? Где мы возьмем такое оборудование?

— Сделаем сами, — спокойно ответил я, показывая детальную схему подъемника. — Смотрите: электродвигатель АИР-90L мощностью два с половиной киловатта, найдем на складе в Барнауле, списанный с молотилки. Червячный редуктор 1:40, можем заказать на заводе «Редуктор» или собрать из деталей автомобильного моста. Винтовая передача — переделаем из пресса для сена.

Володя склонился над чертежом подъемника. Я нарисовал его в разрезе, с указанием всех узлов и размеров.

Стальная рама из швеллера №16, подъемная платформа из листовой стали толщиной восемь миллиметров, направляющие из уголка пятьдесят на пятьдесят. Вполне реально для изготовления в совхозных мастерских.

— А система управления? — спросил молодой инженер, изучая электрическую схему на соседнем листе.

— Простейшая, — объяснил я, указывая на схему. — Два контактора ПМЕ-211 для подъема и опускания, кнопки управления, концевые выключатели ВК-200 для ограничения хода. Все стандартные элементы, которые есть на базе «Сельхозтехники».

— А безопасность? — Володя был инженером, привыкшим думать о практических аспектах.

— Аварийная кнопка «Стоп», блокировочные устройства, указатель нагрузки, — перечислил я элементы защиты. — Плюс механическая страховка на случай отказа электрики.

Володя долго молчал, изучая чертежи. Потом отпил глоток чая и покачал головой:

— Виктор Алексеевич, идея грандиозная. Но сколько это будет стоить? И главное, поверят ли в это Хрущев и другие?

— Смета есть, — я показал ему лист с расчетами. — Один экспериментальный бокс с подъемником и диагностическим оборудованием — восемь тысяч рублей. Против пятнадцати тысяч за импортный подъемник аналогичной грузоподъемности.

— Восемь тысяч… — Володя свистнул. — Это же месячный фонд зарплаты небольшой бригады.

— А экономия времени ремонта в три раза, — возразил я. — К-700 можно отремонтировать за три дня вместо двух недель. Считайте сами: простой одного трактора обходится в сто пятьдесят рублей в день.

Володя достал из нагрудного кармана куртки авторучку и начал считать на полях чертежа:

— Экономия времени одиннадцать дней, умножить на сто пятьдесят рублей… Получается тысяча шестьсот пятьдесят рублей экономии с одного ремонта. За год окупается многократно.

— Вот именно, — кивнул я. — Фантастика становится реальностью, когда находятся люди, готовые ее воплощать.

За окном уже совсем рассвело. Слышались голоса людей, идущих на работу, лай собак, мычание коров на ферме. Обычная жизнь сибирского совхоза просыпалась для нового дня.

Володя встал и прошелся по комнате, обдумывая увиденное:

— А вот эта диагностическая станция, — он указал на другой чертеж, — как она будет работать?

Я подошел к столу и развернул схему автоматизированного диагностического комплекса. Это была моя попытка воссоздать современную компьютерную диагностику, используя элементную базу 1970-х годов.

— Принцип тот же, что в нашем самодельном стенде, но усовершенствованный, — объяснил я. — Датчики вибрации, температуры, давления подключаются к аналоговому вычислительному устройству. Результаты выводятся на стрелочные индикаторы и самописец.

— Аналоговое вычислительное устройство? — переспросил Володя.

— Операционные усилители, пороговые элементы, интегрирующие схемы, — перечислил я компоненты. — Все это можно собрать на советской элементной базе. Микросхемы серии К140, транзисторы КТ315, КТ361.

Володя изучал схему, время от времени качая головой:

— Сложно… Очень сложно. Где мы найдем специалистов по электронике?

— А зачем искать? — улыбнулся я. — Кутузов в свое время радиолюбительством занимался. В НИО у него паяльник есть и набор радиодеталей. Разберемся.

— Но ведь это же практически компьютер! — воскликнул Володя.

— Специализированный аналоговый вычислитель, — поправил я. — Компьютеры у нас тоже есть. БЭСМ-6 в областном вычислительном центре. Но для диагностики двигателей достаточно более простых средств.

В действительности я адаптировал принципы современной автомобильной диагностики под возможности советской электроники. Датчики детонации, лямбда-зонды и сложные микропроцессоры заменялись простыми аналоговыми схемами, способными выявлять основные неисправности.

— А это что? — Володя указал на схему в углу листа.

— Система централизованного снабжения рабочих мест, — объяснил я. — Сжатый воздух, гидравлика, электричество подводятся к каждому боксу через подвесные катушки. Как в настоящем автосервисе.

— В каком автосервисе? — не понял Володя.

Я осекся. В 1973 году понятия «автосервис» еще не существовало. Автомобили ремонтировались в гаражах или на станциях техобслуживания, но индустрия сервиса была в зачаточном состоянии.

— В зарубежных мастерских, — быстро поправился я. — Видел фотографии в технических журналах.

Володя кивнул, не заметив моей оговорки. Он был слишком увлечен техническими деталями проекта и собрал чертежи в аккуратную стопку:

— Виктор Алексеевич, а когда планируете представлять проект руководству?

— Сегодня в десять утра, — ответил я, проверяя время по настенным часам-ходикам с маятником. — У меня и так будет совещание с Михаилом Михайловичем.

— А как думаете, поддержит?

— Громов поддержит, если докажем экономическую эффективность, — сказал я уверенно. — Проблема в Лаптеве и Хрущеве. Они будут критиковать проект как нереалистичный.

— Тогда нужны убедительные аргументы, — сказал Володя, допивая чай. — И желательно не только экономические, но и технические.

— Аргументы будут, — пообещал я. — Но главный аргумент — работающий образец. Если проект сработает, государство возместит расходы. Если нет, считайте это инвестицией в будущее.

Рискнуть стоило. Знания из будущего подсказывали, что модульная организация ремонтного производства неизбежна. Лучше опередить время и стать пионером, чем плестись в хвосте прогресса.

— Виктор Алексеевич, — сказал Володя, вставая и собираясь уходить, — если вы действительно решились на это, то я готов помочь. И не только как инженер, но и как человек, который верит в ваши идеи.

— Спасибо, Владимир Иванович, — поблагодарил я, пожимая ему руку. — Без поддержки единомышленников любой проект обречен.

Володя оделся и направился к двери:

— Увидимся в десять на совещании. И удачи с вашей задумкой!

Когда он ушел, я аккуратно свернул чертежи в рулон, перевязал их тесьмой и убрал в картонный тубус. В половине десятого утра я направился в контору совхоза.

Под мышкой я нес картонный тубус с чертежами и самодельный макет мастерской, который собрал из картонных коробок, спичечных коробков и деталей от детского конструктора «Металлист». Макет получился довольно убедительным, двенадцать боксов в масштабе 1:100, с миниатюрными подъемниками из проволоки и кусочков фанеры.

Мартовское утро выдалось ясным и морозным. Температура держалась около минус восьми градусов, но солнце уже по-весеннему пригревало. Под ногами хрустел наст, воздух был чистым и звенящим. На дорогах совхоза виднелись следы грузовиков и тракторов, рабочий день в самом разгаре.

У здания конторы стоял знакомый УАЗ-469 Хрущева и черная «Волга» ГАЗ-24 с областными номерами. Машина была незнакомой, но номера говорили о том, что приехал кто-то серьезный.

Я почувствовал легкое беспокойство. Незапланированные гости в день важной презентации не сулили ничего хорошего.

Секретарша Вера Ивановна встретила меня у входа в праздничном синем платье поверх белой блузки. Волосы аккуратно уложены в высокую прическу, на шее скромные бусы из искусственного жемчуга. Выглядела она торжественно и слегка взволнованно.

— Виктор Алексеевич, проходите, — сказала она, принимая мое пальто. — Михаил Михайлович уже ждет. И еще гости из области приехали.

— Кто именно? — поинтересовался я, поправляя галстук.

— Иван Семенович Ковалев, заместитель начальника областного управления сельского хозяйства, — ответила секретарша, понизив голос. — Очень строгий человек, говорят. Приехал специально на ваше совещание.

Информация была неожиданной. Ковалева я знал по репутации.

Человек старой школы, консервативных взглядов, не любящий экспериментов. Его присутствие на презентации могло сильно осложнить ситуацию.

В кабинете Громова царила официальная атмосфера. Красные знамена в углах расправлены до идеального состояния, портреты партийных руководителей протерты до блеска. На столе красовался хрустальный сервиз с конфетами.

За большим столом для совещаний уже сидели участники. Громов в парадном костюме темно-синего цвета с орденскими планками выглядел торжественно, но слегка напряженно. Лаптев в строгом сером костюме с белоснежной рубашкой листал какие-то документы. Хрущев в той же ватной куртке, но более чистой, курил папиросу «Беломорканал» и делал записи в блокноте.

В торце стола сидел незнакомый мужчина лет пятидесяти пяти, в дорогом костюме коричневого цвета и белой рубашке с запонками. Лицо суровое, с глубокими морщинами и проницательными серыми глазами под густыми бровями. На левом лацкане пиджака блестели ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Это и был Ковалев.

— Виктор Алексеевич, — поднялся Громов, — позвольте представить Ивана Семеновича Ковалева, заместителя начальника областного управления сельского хозяйства.

Ковалев встал, протянул руку для рукопожатия. Рукопожатие было крепким, оценивающим:

— Товарищ Корнилов, много о вас слышал. И хорошего, и… разного. Надеюсь, сегодняшняя встреча поможет составить объективное мнение.

В его голосе слышалась сдержанная официальность. Человек явно приехал не поддерживать, а оценивать целесообразность проекта.

— Очень приятно, Иван Семенович, — ответил я, усаживаясь за стол напротив гостей. — Надеюсь, наши разработки заинтересуют областное руководство.

Володя вошел в кабинет через несколько минут, извинившись за небольшое опоздание. В руках у него была папка с расчетами и дополнительными схемами. Молодой инженер выглядел взволнованно, но держался с достоинством.

— Ну что ж, товарищи, — сказал Громов, открывая совещание, — переходим к вопросу дня. Виктор Алексеевич подготовил предложения по модернизации наших мастерских. Слово предоставляется докладчику.

Я встал, достал из тубуса чертежи и развернул их на столе. Затем поставил рядом макет мастерской, картонное сооружение размером шестьдесят на тридцать сантиметров с миниатюрными боксами и подъемниками.

— Товарищи, — начал я, указывая на главный чертеж, — предлагаю создать мастерские принципиально нового типа. Основная идея модульная организация рабочих мест и специализация производственных участков.

Ковалев наклонился над чертежами, изучая схемы:

— А что не устраивает в нынешних мастерских? Вроде бы работают, технику ремонтируют.

— Работают, но неэффективно, — ответил я, показывая сравнительную таблицу. — Время ремонта одного трактора К-700 составляет в среднем четырнадцать дней. Предлагаемая система позволит сократить его до трех-четырех дней.

— За счет чего? — тут же спросил Хрущев, поднимая глаза от блокнота.

— За счет специализации рабочих мест и применения современного оборудования, — объяснил я, указывая на схему электрического подъемника. — Вместо того чтобы поднимать трактор домкратами и подставлять козлы, используем электрический подъемник собственного изготовления.

Лаптев скептически покачал головой:

— Виктор Алексеевич, а сколько будет стоить это «современное оборудование»? И главное, зачем нам электрические подъемники, когда есть домкраты?

— Затраты на создание одного экспериментального бокса составят восемь тысяч рублей, — ответил я, показывая детальную смету. — Экономия времени ремонта, одиннадцать дней. При стоимости простоя трактора сто пятьдесят рублей в день получаем экономию тысяча шестьсот пятьдесят рублей с каждого ремонта.

Володя быстро произвел расчеты:

— При десяти капитальных ремонтах в год экономия составит шестнадцать с половиной тысяч рублей. Окупаемость менее полугода.

Ковалев задумчиво постучал пальцами по столу:

— Расчеты интересные. Но вы исходите из того, что новая технология действительно сократит время ремонта. А если не сократит?

— Иван Семенович, — ответил я уверенно, — принцип специализации и механизации проверен на промышленных предприятиях. Волжский автомобильный завод, Минский тракторный завод, везде применяются подобные технологии.

— На заводах — да, — согласился Хрущев. — А в совхозных мастерских? Где квалификация рабочих ниже, где нет стабильного потока однотипных операций?

Вопрос болезненный. Действительно, совхозные мастерские сильно отличались от заводских цехов по уровню организации труда.

— Степан Григорьевич прав, — поддержал Лаптев. — Это выглядит как попытка внедрить заводские методы там, где они неприменимы.

Я почувствовал, что теряю инициативу. Нужен сильный аргумент.

— Товарищи, — сказал я, подходя к макету, — позвольте показать не только экономические, но и технические преимущества предлагаемой системы.

Я начал демонстрировать работу макета, поднимая миниатюрную модель трактора на проволочном подъемнике:

— Представьте: трактор К-700 заезжает в бокс номер один. Электрический подъемник поднимает его за две минуты. Слесарь получает удобный доступ ко всем узлам. Централизованная подача сжатого воздуха, электричества, гидравлики, все под рукой.

— А если электричество отключат? — спросил Хрущев. — Останетесь с поднятым трактором?

— Предусмотрена механическая страховка, — показал я соответствующий элемент на чертеже. — Плюс аварийное ручное опускание через систему блоков.

Ковалев внимательно изучал схему автоматизированной диагностической станции:

— А это что за сложность? Датчики, электроника, самописцы… Кто будет обслуживать такую технику?

— Диагностическая станция позволит выявлять неисправности на ранней стадии, — объяснил я. — До того, как они приведут к серьезным поломкам. Экономия на запчастях может составить до тридцати процентов.

— Может составить… — протянул Лаптев. — А может и не составить. Товарищ Корнилов, все ваши расчеты основаны на предположениях.

— Николай Павлович, — возразил Володя, — а любые инновации требуют первоначальных вложений на основе расчетных данных. Абсолютной гарантии не дает никто.

— Вот именно! — воскликнул Хрущев. — А рисковать будем государственными деньгами. За которые можно купить запчасти, топливо, удобрения…

Атмосфера в кабинете становилась все более напряженной. Я понимал, что традиционные аргументы не работают. Нужен неожиданный ход.

— Товарищи, — сказал я спокойно, — а что вы скажете, если я предложу построить первый экспериментальный бокс за собственные средства?

В кабинете повисла тишина. Все участники совещания удивленно посмотрели на меня.

— За собственные? — переспросил Громов. — Виктор Алексеевич, но ведь восемь тысяч рублей…

— У меня есть премиальные за прошлый год и небольшие накопления, — объяснил я. — Если технология сработает, совхоз возместит расходы. Если нет, считайте это моей инвестицией в науку.

Ковалев откинулся на спинку стула:

— Интересно. Значит, вы настолько уверены в успехе, что готовы рисковать личными деньгами?

— Абсолютно уверен, — ответил я твердо. — Более того, гарантирую, что экспериментальный бокс окупится в течение полугода.

Лаптев пытался найти подвох:

— А если не окупится? Кто возместит ущерб?

— Какой ущерб? — удивился я. — Совхоз получит дополнительное производственное помещение и оборудование. В любом случае это плюс.

Хрущев задумчиво затянулся папиросой:

— Предложение неожиданное… А какие сроки строительства?

— Три месяца на возведение здания, два месяца на изготовление и монтаж оборудования, — ответил Володя, сверяясь с календарным планом. — К началу осенних полевых работ экспериментальный бокс будет готов.

— А разрешения? Согласования? — спросил Лаптев. — Все-таки это капитальное строительство.

— Николай Павлович, — вмешался Громов, — если строительство ведется за частные средства, то согласования упрощаются. Нужно только разрешение райисполкома на использование земельного участка.

Ковалев долго молчал, изучая чертежи и просчитывая в уме какие-то варианты. Наконец поднял голову:

— Товарищ Корнилов, предложение смелое. Но у меня есть условие.

— Какое? — спросил я.

— Если эксперимент удастся, область готова профинансировать строительство еще пяти подобных боксов в разных районах, — сказал Ковалев медленно. — Но если провалится, то никаких претензий к руководству не предъявлять.

Предложение серьезное. Фактически Ковалев предложил пилотный проект областного масштаба.

— Согласен, — кивнул я. — Но с одним уточнением: критерии успешности должны быть определены заранее и зафиксированы документально.

— Какие критерии предлагаете? — поинтересовался Ковалев.

— Сокращение времени ремонта не менее чем в два раза, снижение себестоимости ремонтных работ на двадцать процентов, окупаемость вложений в течение года, — перечислил я основные показатели.

Володя быстро записал критерии в блокнот, Лаптев покачал головой с сомнением, а Хрущев продолжал курить, обдумывая услышанное.

— Ладно, — сказал наконец Ковалев. — Проект интересный, подход нестандартный. Даю согласие на эксперимент. Михаил Михайлович, оформите решение директората совхоза о выделении земельного участка для экспериментального строительства.

Громов облегченно вздохнул:

— Конечно, Иван Семенович. Участок есть, коммуникации рядом, подъезды удобные.

— А что скажет районное руководство? — поинтересовался я, глядя на Хрущева.

Главный механик района потушил папиросу в стеклянной пепельнице:

— Что сказать… Эксперимент за частные деньги — дело самого экспериментатора. Посмотрим на результаты.

В его тоне слышался скепсис, но открыто возражать он не стал.

— Тогда решение принято, — подвел итог Ковалев, поднимаясь из-за стола. — Товарищ Корнилов, желаю успеха. И помните, область будет внимательно следить за ходом эксперимента.

После ухода гостей в кабинете остались только мы трое: Громов, Володя и я. Директор совхоза снял пиджак, ослабил галстук и тяжело опустился в кресло:

— Виктор Алексеевич, надеюсь, вы понимаете, на что идете? Восемь тысяч рублей — это серьезные деньги.

— Понимаю, Михаил Михайлович, — ответил я, сворачивая чертежи. — Но без риска нет прогресса.

— А если не получится? — спросил Володя. — Если технология окажется неработоспособной?

Я посмотрел на него с улыбкой:

— Владимир Иванович, а вы верите в то, что мы делаем?

— Верю, — ответил молодой инженер без колебаний.

— Тогда получится, — сказал я уверенно. — Главное, не терять веры в будущее.

За окном кабинета виднелись поля совхоза, покрытые талым снегом. Скоро на них появится первая трава.