Фермер 3. Железный конь

Глава 17 Еще интриги

В мастерских МТМ стоял обычный рабочий шум: стук молотков, шипение сварочных аппаратов, скрежет напильников по металлу. Но сегодня к привычным звукам добавились приглушенные голоса, собравшиеся у верстака в дальнем углу помещения.

Степан Григорьевич Хрущев, главный механик района, стоял в центре небольшой группы опытных работников, держа в руках потертый блокнот и время от времени записывая что-то карандашом.

Дядя Вася, Василий Петрович, в рабочем комбинезоне темно-синего цвета поверх выцветшей клетчатой рубашки, опирался на верстак мозолистыми руками. Медаль «За трудовую доблесть» на красной муаровой ленточке поблескивала на груди. Седые волосы под вязаной шапкой аккуратно причесаны, но лицо выражало растерянность и сомнение.

Рядом с ним стоял Александр Михайлович Семеныч в чистой телогрейке поверх праздничной рубашки. Экскаваторщик курил папиросу «Беломорканал», время от времени стряхивая пепел в самодельную пепельницу из консервной банки. Прокуренные желтые пальцы нервно постукивали по столешнице верстака.

Михаил Степанович Кротов, слесарь с сорокалетним стажем, сидел на табурете, сложив на коленях руки с въевшимся машинным маслом в кожу. На нем была рабочая куртка защитного цвета и кепка с длинным козырьком. За толстыми стеклами очков в металлической оправе внимательно изучал собравшихся.

— Василий Петрович, — начал Хрущев доверительным тоном, закрывая блокнот, — ты сорок лет на тракторах работаешь. Знаешь технику как свои пять пальцев. Скажи честно, нужны тебе эти электрические игрушки?

Дядя Вася неуверенно переминался с ноги на ногу, поправляя шапку:

— Да вроде ничего трактор, Степан Григорьевич. Тихий, чистый. В кабине воздух свежий, никакой вони дизельной. И заводится сразу, без всяких прогревов.

— Тихий-то тихий, — согласился Хрущев, делая пометку в блокноте, — да только что делать, когда электричество отключат? Стоять будешь как истукан. А обычный трактор и без света работает, лишь бы горючее было.

Семеныч затянулся папиросой, выпустил дым сизым облачком:

— А если генератор сломается? Или провода оборвутся? На обычном тракторе можно веревкой завести, а на электрическом что делать?

— Вот именно, — поддержал Кротов, поправляя очки. — А запчасти к этим электромоторам где брать? В Америке заказывать? У нас даже к обычным тракторам запчастей не хватает, а тут совсем экзотика.

Хрущев кивнул, записал еще одно замечание:

— А еще подумайте о безопасности. Двести сорок вольт это не шутки. Один неосторожный контакт, и человека может убить током.

— Это точно, — согласился молодой механизатор Петька Воронин, который стоял чуть поодаль у токарного станка 1К62. — На заводе у меня дядя работает, так там электриком одного шарахнуло от такого напряжения. Еле откачали.

— А главное, — продолжил Хрущев, обводя взглядом собравшихся, — подумайте о своих рабочих местах. Электрический трактор проще дизельного. Меньше узлов, меньше деталей. Значит, меньше нужно механиков для обслуживания.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Механизаторы заволновались, заговорили все разом:

— Как это меньше механиков?

— А мы что, не нужны станем?

— Семьи кормить как будем?

Хрущев поднял руку, призывая к тишине:

— Не волнуйтесь пока. Но тенденция такая. Сначала электрические тракторы, потом автоматизация, роботы. А простые рабочие останутся без дела.

Дядя Вася задумчиво почесал затылок:

— Степан Григорьевич, но ведь дело новое, прогрессивное. Может, не стоит так сразу отвергать?

— Прогрессивное это когда работает надежно и приносит пользу, — возразил главный механик района. — А когда только деньги тратит на эксперименты это расточительство.

Семеныч потушил папиросу, растер окурок о край пепельницы:

— А я вот что думаю. Корнилов мужик неплохой, умный. Может, он знает что-то такое, чего мы не понимаем?

— Знает, не знает, — махнул рукой Кротов, — а отвечать за поломки будем мы. Если дорогую электрическую машину испортим, кто виноват будет? Он, что ли?

— Вот именно, — поддержал Хрущев. — Ответственность на простых рабочих, а слава руководителям. Так всегда бывает с новшествами.

К группе подошел еще один механизатор Иван Сергеевич, пожилой человек предпенсионного возраста с седыми висками и руками, въевшимся машинным маслом. На нем была заштопанная в нескольких местах рабочая куртка и старые валенки с калошами.

— О чем беседуете, товарищи? — поинтересовался он, снимая кепку и обнажая лысеющую голову.

— Да вот, обсуждаем электрический трактор Корнилова, — объяснил Семеныч. — Степан Григорьевич говорит, что это вредная затея.

— А по-моему, интересная штука, — возразил Иван Сергеевич, доставая из кармана куртки газету «Сельская жизнь». — Вот тут статья есть про новые методы в сельском хозяйстве. Пишут, что за границей тоже такие эксперименты проводят.

Хрущев нахмурился:

— За границей многое делают. Но у них условия другие, деньги другие. А мы что, богатые? На каждую фантазию средства тратить?

— Но ведь если получится, то выгода большая будет, — не сдавался пожилой механизатор. — Горючего экономия, воздух чище, шума меньше.

— Если получится, — подчеркнул Хрущев. — А если не получится? Кто ответит за потраченные деньги?

Дядя Вася встал с табурета, прошелся между верстаками:

— Знаете что, товарищи, а ведь Степан Григорьевич прав. Мы же простые работяги, нам эти сложности ни к чему. Пусть умные люди в институтах такое придумывают, а мы на проверенной технике работаем.

— То-то и оно, — согласился Кротов. — Дедушка мой на лошадях пахал, отец на «Фордзонах», я на МТЗ начинал. Техника менялась постепенно, люди привыкали. А тут сразу на электричество скакать, это слишком резко.

Семеныч закурил новую папиросу, глубоко затянулся:

— А с другой стороны, ребята, время не стоит на месте. Может, действительно будущее за такими машинами?

— Может, и будущее, — кивнул Хрущев, — но не завтра же. Лет через двадцать, когда технология отработается, станет дешевле и надежнее. А сейчас зачем рисковать?

— Степан Григорьевич, — осторожно спросил Петька Воронин, — а что вы нам посоветуете делать? Как относиться к этим экспериментам?

Главный механик района закрыл блокнот, сунул карандаш в нагрудный карман куртки:

— Работайте как работали. Добросовестно, но осторожно. И помните: любые новшества должны доказать свою эффективность на практике, а не на бумаге.

— А если Корнилов заставлять будет на электрическом тракторе работать? — поинтересовался Кротов.

— Никто никого заставлять не будет, — успокоил Хрущев. — Это же эксперимент пока что. Но если заставят, то требуйте дополнительную оплату за риск и сложность работы.

Собрание постепенно начало расходиться. Механизаторы возвращались к своим рабочим местам, но разговоры продолжались в небольших группах. Было видно, что коллектив начал раскалываться на сторонников и противников нововведений.

Дядя Вася задержался последним, подошел к Хрущеву:

— Степан Григорьевич, а вы точно считаете, что электрический трактор вредная затея?

— Василий Петрович, — ответил главный механик района, застегивая куртку, — я считаю, что любые эксперименты должны проводиться за счет тех, кто их придумывает. А не за счет государства и не за счет риска для простых работников.

Дядя Вася кивнул, но в глазах у него остались сомнения. Уходя к своему рабочему месту, он тихо проговорил:

— А все-таки интересная штука этот электрический трактор…

Обеденное время в столовой совхоза обычно проходило шумно и весело. Механизаторы, доярки, служащие собирались за длинными столами, покрытыми белыми скатертями в мелкую клетку, и обсуждали рабочие дела под аккомпанемент звона тарелок и ложек.

Зинаида Петровна в белом халате и косынке сновала между столами с большим алюминиевым половником, разливая борщ и раздавая котлеты с картофельным пюре.

Сегодня же атмосфера в столовой была напряженной. Я заметил это сразу, как только вошел в помещение вместе с Новаком.

За столами сидели те же люди, но разместились они как-то по-особенному. У окна группа молодых механизаторов во главе с Федькой и Колькой оживленно что-то обсуждала, время от времени поглядывая в нашу сторону.

В центре зала за большим столом расположились опытные работники: дядя Вася, Семеныч, слесарь Кротов, еще несколько механизаторов старшего поколения. Разговаривали они тише обычного, но я чувствовал в их взглядах какую-то настороженность.

— Виктор Алексеевич, добро пожаловать! — встретила нас у раздачи Зинаида Петровна с обычной радушностью, но и в ее голосе слышались осторожные нотки. — Борщ сегодня особенно удался, со свежей капустой. А котлеты домашние, из свинины и говядины.

— Спасибо, Зинаида Петровна, — ответил я, беря поднос с синим ободком производства Дулевского фарфорового завода. — А народу сегодня много.

— Да уж, — кивнула повариха, накладывая мне щедрую порцию борща. — И все какие-то задумчивые. Поспорили вчера о чем-то, теперь сидят по разным углам.

Мы с Новаком прошли к свободному столу у стены, где висел стенд с фотографиями передовиков производства. Аспирант в обычном темном костюме поверх белой рубашки, аккуратно разрезал котлету на кусочки и ел молча, изредка поглядывая по сторонам.

— Что-то атмосфера странная сегодня, — тихо заметил он, отпивая глоток компота из граненого стакана.

— Заметил, — кивнул я, тоже понижая голос. — Чувствуется, что коллектив разделился на группировки.

За соседним столом сидела группа молодых рабочих. Федька в чистом комбинезоне темно-синего цвета поверх клетчатой рубашки что-то горячо доказывал своим товарищам, размахивая алюминиевой ложкой.

Колька, молодой парень с честными глазами и веснушчатым лицом, кивал, поддакивая другу. Рядом с ними сидели еще двое, Сашка и Петька, ребята лет двадцати, работавшие в ремонтных мастерских.

— … а я говорю, что это дело будущего! — донеслись обрывки разговора Федьки. — Электричество везде внедряется. На заводах, в городах. Почему в сельском хозяйстве не может быть?

— Федька прав, — поддержал Колька, намазывая хлеб маслом. — Видели, как тихо этот трактор работает? И воздух чистый, никаких выхлопов.

— А если сломается? — возразил Сашка, парень поосторожнее. — Где ремонтировать будем? Электричество дело тонкое.

— А обычные тракторы не ломаются, что ли? — парировал Федька. — Сколько раз мы МТЗ и К-700 ремонтировали? А тут узлов меньше, ломаться нечему.

В центре зала за большим столом сидели опытные механизаторы. Дядя Вася в чистом рабочем комбинезоне поверх праздничной рубашки медленно хлебал борщ, время от времени поглядывая в мою сторону. Медаль «За трудовую доблесть» на красной ленточке покачивалась на груди в такт его движениям.

Семеныч в телогрейке поверх белой рубашки курил между переменами блюд, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. Лицо у экскаваторщика было задумчивое, он явно что-то обдумывал.

Михаил Степанович Кротов, слесарь с сорокалетним стажем, сидел прямо, держа ложку в мозолистой руке с въевшимся машинным маслом. За толстыми стеклами очков в металлической оправе внимательно изучал мою реакцию на происходящее.

— Василий Петрович, — обратился я к дяде Васе, подходя с подносом к их столу, — можно присесть?

— Конечно, Виктор Алексеевич, — ответил старый механизатор, но в голосе слышалась некоторая сдержанность. — Садитесь, места хватит.

Я поставил поднос на стол, сел рядом с дядей Васей. Новак устроился напротив, продолжая молча есть обед.

— Как дела, товарищи? — спросил я, стараясь придать голосу обычную дружелюбность. — Работа кипит?

— Работаем, — кратко ответил Кротов, не поднимая глаз от тарелки.

— А вчера интересный разговор был, — добавил Семеныч, затягиваясь папиросой. — Степан Григорьевич приезжал, про новые технологии беседовали.

— Про какие новые технологии? — поинтересовался я, хотя уже догадывался о теме разговора.

— Да про ваш электрический трактор, — ответил дядя Вася, наконец подняв голову. — Хрущев говорит, что дело это рискованное. Много вопросов нерешенных.

— Какие вопросы его беспокоят? — спросил я спокойно.

— Надежность, — перечислил Кротов, отложив ложку. — Запчасти, безопасность, стоимость. И главное, что будет, если электричество отключат?

— А что скажете вы, Василий Петрович? — обратился я к дяде Васе. — Ведь сами на электротракторе ездили, испытывали.

Старый механизатор замялся, поправляя кепку:

— Машина, конечно, интересная. Тихая, удобная. Но… — он помолчал, подбирая слова, — а вдруг что-то пойдет не так? Ответственность-то на нас ляжет.

— На нас, на простых рабочих, — поддержал Семеныч. — А если дорогую технику испортим, кто виноват будет?

Я понял, что Хрущев мастерски сыграл на главном страхе механизаторов, боязни ответственности за дорогостоящее оборудование.

— Товарищи, — сказал я, отставляя ложку, — а кто-нибудь из вас видел, чтобы я когда-нибудь подводил людей? Сваливал на других свои ошибки?

— Не видели, — честно признался дядя Вася. — Вы человек справедливый.

— Тогда поверьте мне и сейчас, — попросил я. — Никто из вас не понесет ответственности за эксперименты. Все риски беру на себя.

— А если что-то случится? — настаивал Кротов. — Если машина сломается или, не дай бог, кого-то током ударит?

— Тогда я отвечаю перед районом, областью, прокуратурой, — твердо сказал я. — Письменно, документально. Хотите, оформим это как приказ по совхозу?

Механизаторы переглянулись. Мое предложение их явно удивило.

— А Хрущев что скажет? — тихо спросил Семеныч.

— Хрущев много что говорит, — ответил я. — Но решения в нашем совхозе принимаем мы, а не он.

В этот момент к нашему столу подошел Федька с Колькой. Молодые рабочие выглядели решительно.

— Виктор Алексеич, — обратился Федька, — а можно мы тоже поговорим?

— Конечно, садитесь, — пригласил я, освобождая места.

— Мы тут с ребятами обсуждали, — начал Колька, поправляя рукава комбинезона. — Электрический трактор это же прогресс. Почему от прогресса отказываться?

— Молодо-зелено, — проворчал Кротов. — Опыта мало, а амбиций много.

— Михаил Степанович, — возразил Федька с юношеским пылом, — а когда первые тракторы появились, старики тоже говорили, что лошади надежнее. Но ведь прогресс не остановишь.

— Прогресс прогрессом, — вмешался дядя Вася, — а головой думать тоже надо. Не все новое обязательно хорошее.

Новак, который до сих пор молчал, неожиданно подал голос:

— Позвольте, я скажу несколько слов. Вацлав Новак, переводчик технической документации.

Все повернулись к аспиранту. В столовой стало тише, любопытные взгляды устремились на нашу группу.

— В чешской документации я встречал упоминания о подобных экспериментах, — продолжил Новак, поправляя очки. — В Чехословакии, в ГДР, в Польше. Везде пытаются создать экологически чистую сельхозтехнику.

— И что, получается у них? — поинтересовался Семеныч.

— По-разному, — честно ответил аспирант. — Но направление перспективное. Через двадцать-тридцать лет электрическая техника может стать обычным делом.

— Через двадцать-тридцать лет… — протянул Кротов. — А что делать сегодня?

— Сегодня изучать, осваивать, готовиться к будущему, — ответил я. — Кто-то должен быть первым. Почему не мы?

Зинаида Петровна подошла к нашему столу с подносом пустых тарелок:

— Что-то вы, товарищи, серьезные сегодня. Поспорили о чем?

— Да тут некоторые думают, что старые методы лучше новых, — сказал дядя Вася с легкой усмешкой.

— А я думаю, что испытанные методы надежнее экспериментов, — возразил Кротов, вставая из-за стола.

— Зинаида Петровна, — обратился к поварихе Федька, — а вы как считаете? Стоит пробовать новое или лучше по-старому?

— Милый мой, — улыбнулась она, поправляя косынку, — я всю жизнь новые рецепты осваиваю. Сначала страшно, а потом привыкаешь. Главное, с душой делать.

— Вот видите, — обрадовался Колька. — Тетя Зина за прогресс!

— Прогресс дело хорошее, — согласился дядя Вася, тоже поднимаясь. — Только осторожность не помешает.

Обед закончился, люди начали расходиться по рабочим местам. Я заметил, что коллектив действительно разделился. Молодежь в основном поддерживала эксперименты, опытные работники относились с осторожностью, но открыто не протестовали.

Новак тихо спросил меня, когда мы остались почти одни:

— Виктор Алексеевич, может, мне не стоит больше здесь оставаться? Чувствую, что создаю дополнительные проблемы…

— Наоборот, Вацлав Йозефович, — ответил я твердо. — В трудные времена важно не терять союзников. К тому же ваш опыт и знания сейчас особенно ценны.

— А что будет дальше? — спросил Федька, задержавшись у нашего стола. — Как работать, если одни за, а другие против?

— Будем работать по результатам, — ответил я. — Докажем делом правильность наших идей. Спорить с фактами сложно.

Выходя из столовой, я думал о том, что Хрущев действительно умело провел операцию по расколу коллектива. Но он допустил одну ошибку, недооценил молодежь. Федька, Колька и их товарищи оказались более открытыми к новому, чем рассчитывал главный механик района.

А это давало надежду на будущее. Рано или поздно молодые заменят старых, и тогда прогресс победит консерватизм.