Эмиссар Амеронта

Глава 4

Он дёрнулся, но тело, скованное путами, не подчинилось. Не магическими путами, обычными ремнями — трение жёсткой кожи Брайд определил вообще первым из всего, что смог определить сейчас. Он попросту связан. Привязан к какой-то твёрдой поверхности — стол? Обездвижен.

Странно, но понимание этого слегка даже успокоило его. По сравнению с той неимоверной тоской и обречённостью, что настигла Брайда при нападении неведомой силы, ясное понимание простых вещей казалось чуть ли не чудом. Сейчас, по крайней мере, Брайд мог вполне ясно мыслить. И не думать о том, что немедленно желает сдохнуть от ощущения собственной мерзости.

Осмотреться возможности не было. Голова также была закреплена ремнём, и Брайд мог видеть только обычный деревянный потолок. Древесина выглядела старой, тёмной и обветшалой. Вот и пожалуй всё, что он мог сказать о месте, где находится.

Будут пытать? Вероятнее всего. Хотели бы убить, не устраивали бы эту историю со связыванием. Всех бы смогли перебить, пока отряд ползал по земле и рыдал. Но отчего-то не перебили. Или перебили, но не всех. Его вот не тронули — о таком варианте думать не хотелось совсем. Если только его.

И что ещё за новая магия, которую даже Тайлисс прочесть не смогла, не говоря уж о том, чтобы защитить от неё? Может и зря отправил за помощью Глоу… Маг, всё-таки. Очередная ошибка? Не думать! Отчаяние и вина — скверные советчики. Потом, об ошибках потом.

Сколько прошло времени после того, как Брайд очнулся, он не понял. Казалось, что очень много, но кто там разберёт? Трудно его отслеживать, когда всё тело немеет, намертво прикованное к столу или к чему там, без возможности пошевелиться хоть как-то. Было ещё то, что беспокоило изрядно. Кровь. Все попытки призвать её разбивались вдребезги. Нет, Брайд ощущал её, слышал, было не так, как при нападении — и хвала Грит — но теперь между ним и Кровью словно стояла стена. Кровь билась об неё с одной стороны, а Брайд с другой.

Человек, что наклонился над ним, выглядел на первый взгляд как обычный боер в простой куртке-стёганке, но лицо его было слишком бледным для того, кто проводит время в основном в полях, на воздухе. И слишком отстранённым, неживым что ли. Такие лица Брайд видел, пожалуй, только у эвокатов. Человек изучал Брайда, словно вчитывался в него, молчал и только время от времени нервно облизывал кончиком языка обветренные тонкие губы.

— Кто ты? — решился спросить Брайд, потому что молчание незнакомца его слишком давило.

Почти как ремни, стягивающие его тело.

— Я прочту тебя, лэт, — тихо сказал человек. — И ты не будешь противиться. А если будешь, я всё равно прочту тебя, но тебе будет очень неприятно.

Он улыбнулся и почти смущённо добавил:

— Я не люблю делать неприятно без необходимости.

Брайд стиснул зубы, когда в его разум вошла чужая Сила. Вошла легко, не стучась заблаговременно, просто свободно распахнула дверь в сознание Брайда. И это совсем не напоминало взаимодействие с эвокатом. Это было вторжение, а не робкая просьба войти.

Брайд отчаянно сопротивлялся тому, чтобы закрыть глаза. Отчего-то ему хотелось видеть лицо этого странного человека, и откуда-то он знал, что это правильное желание. И в тот самый миг, когда похожее на прикосновение холодных пальцев касание Силы достигло самых глубоких омутов сознания, стена между Брайдом и Кровью рухнула, как и не было её вовсе.

Лицо незнакомца перекосило мукой, изо рта потекла струйка тёмной крови — видимо, он прикусил губу. Человек отшатнулся, запнулся и чуть не упал навзничь. Откуда-то из-за головы Брайда донёсся сдавленный смешок, а самого Брайда прижало к его ложу, точно каменной плитой, и неведомая магия разом прекратила все попытки использовать Кровь для рывка и освобождения.

— А я говорил тебе, — голос за головой был исполнен довольства. — Ничего не получится. Он ещё не знает как, но уже может. Так что осторожнее, Броки.

И новое лицо предстало взгляду Брайда. Узкое, холёное, с острым подбородком, на котором несколько нелепо выглядела небольшая рыжая бородка.

— Брайд Лэт Бринэйн, — с каким-то непонятным удовольствием сказал мужчина с бородкой. — Господин эмиссар. Рад, что мы наконец познакомимся. Моё имя Сиан Меридд. И да, не рекомендую вам призывать Кровь сейчас. Заклинание, что остановило вас, может весьма навредить вам, если вы продолжите попытки.

— Что с моим отрядом? — спросил Брайд, впрочем, не слишком рассчитывая на ответ.

— Пока все живы. Скоро вы увидитесь со своими товарищами, если, конечно, наша беседа пройдёт результативно. Кого вы искали в Дунгвале?

— Еретиков, — сказал Брайд. — Работа такая.

— Кого именно?

— Любого, кто нарушает закон Амеронта.

— Вот что меня не перестаёт удивлять, — заметил Сиан Меридд задумчиво, — Почему вы все всегда думаете, что отвечать на вопросы врага стоит как можно более остроумно? Красиво и героически? Ну не бессмысленно ли это? В самом-то деле… Оттого, что вы просто растеряны и не знаете как отвечать? А показать это стыдно? Так сцепите зубы и молчите. Пока сумеете. Не остроумно, зато очень геройски. Сейчас я задам ещё пару вопросов, вы снова выдадите мне ерунду, я приступлю к пыткам и вы начнёте отвечать. Может быть пропустим всё неприятное и уже изрядно надоевшее для меня и всё не слишком приятное для вас? А можем и вовсе обойтись без допроса. Как вам такое предложение?

Брайд промолчал. Он вслушивался лишь в толчки Крови, которая говорила с ним, но была скована заклятием, как он сам ремнями. Но говорила — уже хорошо.

— Что ж, — чуть разочарованно продолжал Меридд. — Тогда перейдём к пыткам. Ну или к тому, что я ими считаю. На самом деле информация от вас мне не нужна. И так понятно, что вы захватили Оракула Дарри, и он сознался Серпам в том, что встречается с осведомителем в Дунгвале. Но вот вам болезненный удар номер один. Ваши Мастера Вопросов не умеют работать с Оракулами, ибо не знают как. Новая для вас магия. И поэтому Дарри легко дал вам ложный след. Ну или относительно ложный. Полуправда — лучшая ложь, слыхали такое выражение? Так что Серпов в Дунгвале мы ждали. Всем поселением, надо сказать.

Брайд поневоле прислушался к плавной и многословной речи мага. Зачем он всё это говорит? Похвалиться? Нет, не та порода. У него есть вполне ясная цель. И разговоры вместо вырывания ногтей и калёного железа вполне оправданы для него чем-то пока Брайду неясным. И в самом деле — зачем пытки? Узнать что? Что отряд Серпов пришёл за хуннским связным?

— Всем поселением, — повторил Брайд тихо.

— Именно, господин эмиссар. Для вас, вероятно, будет открытием то, что каждый житель Дунгвала теперь… как вы там называете их? Хунны? Каждый житель этого славного рыбацкого поселения — хунн. И более того, верный последователь нашей госпожи.

— Ты тоже Оракул?

— Разумеется, — Меридд с любопытством вглядывался в лицо Брайда, словно бы ждал чего-то, какой-то определённой реакции.

— Мне теперь следует спросить — как возможно сделать хуннами целое поселение? — сказал Брайд. — Или как вообще кого-то возможно «сделать» магом?

— Это уж как вам угодно. Хотите — спрашивайте. Но, справедливости ради, сделать магом, как вы подметили, едва ли возможно. А вот дать часть Силы и обеспечить тем самым преданность божеству, вполне по зубам нашей госпоже.

— Зубастая, значит, госпожа.

Оракул рассмеялся.

— Ещё какая. А с вами весело, господин эмиссар. Мне. А вам? Ну да, даже если вам ещё пока весело сейчас, скоро не будет. Итак, мы с вами выяснили, что мы обладаем некими возможностями, чтобы склонить — да, назовём это так, мне нравится слово — склонить добропорядочных жителей Амеронта к принятию дара владычицы Итхелу. Так вот, тоже самое я сделаю с вашими подчинёнными — я верно их называю? И вы будете смотреть на весь этот презанятный процесс. А потом, когда Итхелу получит новеньких рабов своих… Потом я вас отпущу. Вам нравится мой план? Только представьте — вы же ощутили на себе плен иллюзий, да? — ваши соратники останутся в этом плену навечно. И знаете что, дорогой мой Серп… многие из тех, кто принимал дар Итхелу, принимал его добровольно, вас это не пугает? Обычные же люди, жили себе, проклинали Тангату и мерзких магов и вдруг пошли за сладкими снами. Что-то не так с вашим Амеронтом, определённо не так, задумайтесь об этом.

Что-то не так с тобой — подумал Брайд. Успел подумать за мгновение до того, как Кровь рванулась с новой силой. И тут же боль обожгла как раскалённое железо все те места, где пролегали толстые кожаные ремни. Боль была настолько острой, что Брайд на миг будто оглох. Оглох, скорее всего, от собственного крика.

А когда слух вернулся, сквозь гул в ушах от чудовищного напряжения тела, он расслышал обрывок фразы:

— … Это сейчас, Броки! Сейчас!

Прямо над собой он видел переливчатое свечение и пронизанные этим свечением ладони. Должно быть, Меридд.

Брайд сгорал на своём пыточном ложе, словно сухое полено, брошенное в уже пылающий костёр. Боль расцветала на коже багровыми соцветиями. И где-то на самом краю сознания он понимал, что сам делает это, точнее это делает Кровь, стремящаяся освободить своего носителя. И одновременно уничтожает его. Остановить… Надо остановить сопротивление, оно только приносит мучения, но не результат. Усмирить Кровь, дарованную Грит, и стать на время обычным человеком. Захлопнуть эту дверь к своим способностям.

Но Кровь не желала останавливаться. Ремни жгли тело снаружи, Кровь плескалась кипятком изнутри.

И когда боль внезапно исчезла, Брайд осознал, что нет — не ему удалось обуздать себя. Оракул Меридд попросту закончил то, что он там собирался сделать. И от этого осознания стало ещё хуже, чем от самой боли.

— Прекрасно, просто прекрасно, — ворковал Меридд и тряс руками, и перебирал пальцами, словно ощупывал невидимую ткань. — Неведение — благо для слепцов, не подозревающих, что они слепы. Но знание — это власть, господин эмиссар. Спросите своего господина об этом, как представится возможность. Уверен, он найдёт что вам рассказать, если пожелает, конечно. Я доволен результатами нашей беседы. А вы? Полагаю, что нет.

— Что ты сделал? Может расскажешь? — Брайд облизал пересохшие и искусанные в кровь губы. — Чтобы я тоже был доволен.

— Ничего особенного, мой дорогой эмиссар. Броки прочёл вас полностью, как книгу. И я буду рад доложить о прочитанном своим нанимателям. О, за такие сведения я буду щедро вознаграждён. Ну а остальных возьму как дополнительную награду и преподнесу её своей госпоже. И все довольны.

Эти Оракулы совершенные безумцы. Но если Меридд говорит правду, то чего теперь ждать? Не смерти, как следует из сказанного. Не его. Его оставят в живых… Для чего?

***

Они смотрели на него. Они все, Предел забери, смотрели на него, словно ждали, что он вот сейчас раскроет рот и скажет, что нужно делать. Ну или хотя бы объяснит что же на самом деле случилось.

— Оракулы, — сказал Брайд, усаживаясь прямо на пол рядом с Кэддоком. — Они подстроили нам ловушку.

Интересно, для каких целей служил этот каменный подвал, где теперь содержали пленников? Судя по окованной железом двери, толстой и прочной, уж явно не для хранения боерских припасов. Собственно, кроме узкого коридора, лестницы вниз и вот этого самого подвала Брайд не видел больше ничего. И даже предположить не мог, какой дом в обычном рыбацком поселении мог бы похвастаться таким вот подземным узилищем.

— Это храм, — сказала Тайлисс, заметив, видимо, как Брайд озирается в недоумении.

Её шею плотно охватывал тяжёлый ошейник из синеватой стали.

— Что за храм? — хмуро спросил Брайд. — Откуда вообще может быть храм в Амеронте?

Тайлисс неопределённо хмыкнула и уставилась в пол. Потом подняла глаза и ответила каким-то не своим голосом — испуганным что ли:

— Тут поклонялись Даабу. Я почуяла это когда нас только привели. Давно поклонялись. Источник почти пуст.

Вряд ли Брайд хотел сейчас вникать в тонкости еретических служений и ещё меньше хотел думать о том, что вообще творилось под носом Столпов, Серпов и вообще всех орденов вместе взятых. И как могли обойти вниманием и целое поселение хуннов, и какой-то храм. Не под землёй же он сокрыт был? И, что раздражало более всего, так это мысли о том, что такое может быть не только здесь, в приграничьях Хорта.

«Не ищите Силу в домах её. Идите лишь на свет, даруемый Грит» — так написано в Догматах. Храмы повсеместно запрещались в Амеронте. Древние были уничтожены очень давно, в эпоху Конца Милости, кажется. Но, как оказывается, не все.

— Блохастый сдал нас, — Кэддок говорил будто самому себе, глядя перед собой пустым взглядом. — Пошёл к этим и сдал.

Брайд пожал плечами. Спорить не хотелось, доказывать что-то тем более. Его, как, наверное, и остальных придавило гнетущее чувство обречённости и ещё стыд. Да, именно стыд за то, что они — Серпы, оплот Закона — были попросту брошены в колдовской морок и выведены из строя разом, без всякой возможности сразиться. Позор. Чего они вообще стоят против этой поганой магии? Зачем их учат искать ересь, если нет против неё достойного оружия?

— Не мог, — сухо бросила Тайлисс. — Не мог Старший нарушить клятву.

— Значит смог, — Кэддок всё также смотрел в пустоту. — Кто ещё знал о том, что мы здесь? Кто вывел на лагерь?

Сдавленный стон из дальнего угла заставил Брайда почти подскочить на месте. Грант Тревит жался в этом углу и вся его поза говорила о крайней степени испуга. Да что с ним такое вообще? Смутно припомнилось, что он и перед самым нападением вот так трясся…

— Тревит, — Брайд встал и подошёл к парню. — Говори что знаешь!

Получилось излишне жёстко, но последующее поведение гранта подтвердило догадки Брайда. Тревит вжался в угол ещё сильнее, замотал головой и завыл тихонько, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Я… Я это… Цептор, прошу…

— Что — ты?! — заорал Брайд, уже и вовсе не пытаясь сдерживаться. — Отвечать!

— Я видел, когда за водой ходил, — Тревит давился словами. — Парня видел. И он меня видел. На другом берегу был.

— Почему не доложил? — Брайд сжал кулаки, понимая что сейчас просто вобьёт гранта в каменную стену. — Почему ты, руново дерьмо, не доложил сразу?

Тревит уронил голову в колени, обхватил её руками и едва слышно прошептал:

— Не знаю… Не знаю, цептор.

— Оставь его, — равнодушно бросил Кэддок. — Может всё магия их. Что теперь орать попусту?

Брайд постоял ещё немного, нависая над грантом, потом отступил назад. Гнев, плеснувшийся так резко, утих, оставив только чувство бессилия и опустошённости.

— Глоу помощь скоро приведёт, — сказала Тайлисс.

— Если его по пути не словили, — буркнул Кэддок. — И если мы всё ещё в поселении, а не в лесах где-нибудь. Кто их разберёт где они свой храм прячут. Что с тобой делали, Брайд?

Этот неожиданный сейчас, но ожидаемый по сути вопрос как-то болезненно царапнул Брайда. А чего с ним делали? Допрашивали? Пытали? Да всё вместе и ничего из того. Другое.

— Меня прочли, — Брайд уселся, привалившись спиной к холодной стене, заметил быстрый взгляд Тайлисс и добавил, — Полностью. Ну так они говорят. Вот скажи мне, стрега, как это возможно?

Тайлисс хмурилась, прятала глаза и опять, опять что-то таила. Как же утомили эти игры и тайны, даже тут, даже, когда над головой угроза гибели — игры. И не потому стрега хмурит брови, что угроза, а потому что кто-то мог вызнать тайны эмиссара Амеронта, и суровый Серп-Легат будет очень недоволен.

— Я вроде уже как-то говорила… У нас, ну в Эльвейне это называли Запретной магией. Всё, что связано с подавлением воли, — Тайлисс покачала головой. — Доступна такая магия была только жрецам Мого, сына Итхелу. О поклонении самой Итхелу даже у нас ничего не слышали. Владычица иллюзий в адептах не нуждалась до сих пор. Но я давно покинула Эльвейн, там сейчас вообще Предел разбери что творится. А вот откуда тут повылазили служители Итхелу, если даже в Тангате их гоняли… Не знаю. Ну а чтобы тебя прочесть без твоего согласия, это у меня вообще не укладывается никак.

— Почему? — спросил Брайд ровным голосом. — Ты читала меня по приказу Энфиса.

— Да, по его воле, — Тайлисс запнулась и замолчала.

— Хватит крутить, стрега. Возможно, мы не выйдем отсюда живыми. Оракул, что взял нас в плен, готовит какой-то ритуал, а ты всё секретность блюдёшь. Хватит!

— Вы связаны Кровью, — глядя в пол, ответила Тайлисс. — Все лэты связаны.

Брайд выдохнул, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить сейчас всякого.

— Я не верю тебе, — сказал он и поднял руку, запрещая отвечать.