Ехала карета по чёрному мосту

Глава 8

Полоска света между подоконником и опущенными жалюзи постепенно бледнела. Максим смотрел на эту полоску, рассеянно вертя в пальцах пластиковый стаканчик из-под кофе и представляя, как ночь постепенно гасит горячие закатные лучи.

- Ну что ж... – Сергей закурил и крутанулся в кресле. Его мимика уже не была такой затруднённой, но лицо ещё не обрело подобие живых красок. – Ещё немного, и можно ехать. Кстати, Макс, что такое «экстрасенс»?

- Шарлатан. Делающий деньги на желании людей верить в разные вещи вроде тонкого мира, астральных тел и всякого такого.

- Надо же! – слабо усмехнулся Сергей и глубоко затянулся сигаретой. Максим успел заметить, что внутренняя сторона его губ имеет бескровный, серый оттенок и, не сдержавшись, отвернулся.

- Что в этом такого удивительного? – Он спросил это лишь для того, чтобы не допустить готовой повиснуть неловкой паузы, но Сергей серьёзно покачал головой.

- Сама закономерность удивительна. Человек игнорирует законы природы, чтобы поверить в то, что по его мнению сделает его жизнь не такой скучной. Но в то, что реально может ему угрожать, он предпочитает не верить ни при каких обстоятельствах. Знаешь, что делают люди, если случайно заметят моё отражение в зеркальной витрине? Просто отворачиваются... как ты только что.

Максим повернулся к нему лицом, невольно поморщившись от того, насколько демонстративно это получилось.

- Уж кто бы говорил о законах природы!..

- А почему бы мне от них не говорить? Если нечто, что можно потрогать руками, не вписывается в известные тебе законы природы, из этого следует только один вывод – твои знания об этих законах ошибочны.

- И ведь не поспоришь! – Максим попытался изобразить более-менее непринуждённую улыбку. – Кстати, как ты собираешься искать Антона?

Сергей вздохнул и неохотно покинул вертящееся кресло.

- Не слишком легко и не то, чтобы приятно, но вполне осуществимо… Я про поиски. Все, кто когда-либо обменялись кровью, сохраняют эту связь, хоть и редко её ощущают. Но при желании… при желании возможно всё.

- Вы с Антоном обменялись кровью?

- Да.

Они вышли из кабинета и прошли по тёмному коридору с выходящими в него опустевшими офисами. Полусонный вахтёр равнодушно принял у Максима ключ. Сергея он заметил только когда тот демонстративно кивнул ему, а когда мужчины вышли, долго смотрел на уже закрывшуюся дверь.

Пройдя вдоль пустой стоянки, они остановились возле невзрачного серого «вольво», которому отсутствие зеркал придавало особенно потрёпанный вид. Сергей распахнул дверцу и Максиму показалось, что она не была заперта. Впрочем, по сравнению со всем остальным это было такой мелочью… Несмотря на неказистый вид, машина легко стронулась с места и ехала плавно, словно мягко плыла по асфальту.

- Макс, не будь таким напряжённым. Мы едем в ночной клуб.

- У меня денег даже на метро нет.

Сергей презрительно махнул рукой.

- Какая ерунда! А метро тебе и не нужно, у тебя же есть личный водитель. Так что расслабься и получай удовольствие.

Они выехали на Невский и остановились напротив крыльца, украшенного двумя фигурками, закутанными в паранджи.

- «Магриб», - прочитал Максим над входом. – Не был здесь.

Сергей хлопнул дверцей у него за спиной.

- Полагаю, тебе больше подходит «Мани-Хани».

- Я смотрю, ты не только по кинотеатрам ходишь! – Максим усмехнулся. – Здесь парковаться-то хоть можно?

- Не знаю, - пожал плечами Сергей. – Не бери в голову. Пошли.

Максим кивнул головой на висящую возле входа афишу.

- У них сейчас кто-то выступает, вход платный, а у меня…

- Говорю же, не бери в голову.

Сергей толкнул двери и, быстрым шагом дойдя до охранника, не глядя махнул у него перед носом небрежно вытащенными из кармана корочками. Тот поспешно распахнул дверь в зал.

- Ты здесь свой, как я посмотрю?

Сергей непонимающе посмотрел на Максима.

- Что ты ему показал?

- А-а-а... – Он рассмеялся и достал из кармана пачку сигарет.

- Это? – Брови Максима удивлённо поползли вверх. – Ты серьёзно?

- Макс, у меня больше ничего нет.

- Слушай, даже мне показалось, что ты махнул какими-то корочками.

- Потому что ты смотрел не на меня, а на охранника, и судил не по тому, что было у меня в руках, а по его реакции. А он судил по моему поведению и в результате увидел то, что ожидал увидеть. Я сам не представляю, что это могло быть.– Сергей снова беспечно рассмеялся. – Макс, ты же должен знать о подобных штучках! Это ж чистая психология.

- Да... Уж больно эффектно это у тебя получилось.

- Если быть до конца откровенным, то наведение морока – это свойство всех, подобных мне. Полагаю, сказки про способность становиться невидимым, менять облик или превращаться в туман возникли именно из-за этой особенности.

Они сели за свободный столик. Максиму показалось, что в полутьме зала лицо Сергея выглядит странно, хоть он и не мог объяснить, в чём была эта странность. Во всяком случае, от мертвенности не осталось и следа. Максим обратил внимание, что в их сторону было направлено несколько взглядов. Заинтересованных, любопытных, пристальных… завороженных. И тут он понял. Понял явственно, до озноба, до закушенной губы. Когда-то давно так же завороженно смотрела попавшая под очарование вампира Лика…

- Макс! – Голос Сергея звучал мягко, тихо, мелодично. – Подожди меня немного. Я скоро вернусь. Возьми чего-нибудь, хорошо? Что захочешь. Я угощаю.

Максим промолчал. Сергей поднялся со стула, тут же растворившись в сумраке зала.

К столику подпорхнула девица в повязанном вокруг бёдер на восточный манер платке.

- Будете что-нибудь заказывать?

- У вас есть «Реми Мартен»? – спросил Максим, не глядя ни в меню, ни на официантку..

- Извините. «Реми Мартен» нет.

- «Хеннесси»?

- Есть.

Он немного подумал, поднял глаза на девушку и слегка улыбнулся.

- А знаете, несите бутылку.

- Что-нибудь ещё… пожелаете?

- Конечно, - Максим улыбнулся чуть больше. Девица смотрела на него так, слово вампиром был он, а не Сергей. Хотя, это легко объяснить, учитывая наценки в клубном баре.

- Эспрессо. И принесите, пожалуйста, пепельницу. И пачку «Лаки Страйк». Это всё. Ах, да! И зажигалку. Теперь точно всё.

Кажется, официантка отошла от него с некоторым сожалением.

Максим окинул взглядом зал. Кто-то из них сегодня не вернётся домой. Чьи-то отксеренные фотографии с подписью «Ушла и не вернулась...» скоро появятся на автобусных остановках. Он с досадой подумал, что уже не может толком вспомнить лица Лики.

- Пожалуйста! – проворковал над ним нежный голосок и на столике появилась дымящаяся чашечка кофе, к ней аккуратно придвинулась пепельница, чуть поодаль встала открытая бутылка «Хеннесси», но Максим больше не улыбался официантке, глядя в зал.

Две сидящие за соседним столиком девушки смотрели на него с задумчивыми полуулыбками. «Только не сегодня!» - мысленно ответил им Максим и они тут же отвернулись. Максим со вздохом глотнул кофе. Симпатичные девушки. Очень симпатичные. Милые. Жаль увидеть их лица на размытых дождём, выцветших листках: «Ушла и не вернулась… видевших просьба позвонить…» Максим глубоко затянулся сигаретой. Неужели кто-то звонит по таким телефонам? Опыт подсказывал ему, что – нет. Вернее, звонят, но те, кто на самом деле ничего и никого не видел.

Он плеснул немного коньяка в оставшийся кофе. А действительно ли ему кого-то жаль? Или вся жалость сгорела тогда, давно, на руинах паркового павильона, в брошенном доме, в лишённой звуков квартире…

- Макс, всё хорошо? – Неслышно подошедший Сергей опустился на соседний стул, взял стоящую перед Максимом чашку и одним глотком допил разбавленный коньяком кофе.

- Хорошо, хорошо… Всё просто прекрасно, включая твои манеры.

Сергей в ответ лучезарно улыбнулся, взял бутылку и отхлебнул прямо из горлышка.

- Может, для разнообразия рюмку возьмёшь?

- Нет, - Он небрежно махнул рукой. – Нам уже пора. Ты же помнишь, зачем мы здесь?

Максим почувствовал, как в груди дрогнула натянутая струна. Всё это время он старался не думать о предстоящей встрече, не рисовать её в своём воображении, и без того зная две вещи – во-первых, она неизбежна, а во-вторых, он к ней не готов. К таким встречам вообще нельзя быть готовым.

Они вышли из зала. Сергей передал Максиму бутылку и толкнул дверь мужского туалета. Прямо на полу, прислонясь спиной к белому кафелю стены, сидел парень. Максим изо всех сил сжал в руке стеклянное горлышко. Сидящий медленно поднял голову.

- Макс... – В голосе не было ни капли удивления. – Ты больше не охотишься на вампиров?

Максим молчал, глядя на Антона и одновременно стараясь не вглядываться. Сергей подошёл и присел напротив. Какое-то время они не двигались, потом Сергей чуть подался вперёд и Антон тут же отпрянул.

- Что тебе надо?

- Два вопроса.

- Много.

- Один. Что ты вытащил из-за грани вместе с мёртвым юношей?

- Ещё одного мертвеца. Только… - Губы Антона напряглись в издевательской усмешке. – Только это не я вывел его из-за грани, это он вытолкнул меня вместе с мальчишкой.

- Продолжай.

- Я обещал ответ на один вопрос. Ты его услышал. А теперь убирайся. – Он откинул со лба светлые волосы и перевёл на Максима взгляд кажущихся бесцветными глаз. – Оба убирайтесь.

- Макс, не переживай так.

Сергей протянул ему бутылку «Хеннесси» и опустил стекло на водительском сиденье.

- О чём он говорил?

- Не знаю. – Сергей откинулся на спинку и закурил. – У тебя есть какие-нибудь планы?

Максим сделал глоток из бутылки и невесело усмехнулся.

- Знаешь, с тех пор, как из меня сделали мишень, список моих планов сильно сузился.

- Расстраиваешься, что обречён на моё общество?

- Расстраиваюсь, что меня застрелить хотят. А я даже не представляю, кто.

- Думаю, он скоро проявится.

- Успокоил, спасибо. – Максим нервно рассмеялся. – Мертвец с пистолетом! Джордж Ромеро отдыхает.

- Кто такой Джордж Ромеро?

- Режиссёр фильмов про зомби. Ты же киноман, неужели не видел?

- Нет.

- Ну, хотя это старые фильмы. Классика уже…

Максим осёкся и Сергей, заметив это, усмехнулся.

- Тогда, может, и видел. Моя память… говоря обычным языком, она не очень хорошая. Некоторые образы в ней остаются, а некоторые быстро блекнут или сменяются другими.

- Вообще-то, это нормально.

- Макс, наверное, это очень приятно – слышать «нормально» из уст человека твоей профессии.

Максим опустил стекло со своей стороны и тоже закурил. Давно, ещё со слов Антона – живого Антона! – он понял, что Сергей жил когда-то очень давно. Не в этом веке – точно. И теперь Максим снова об этом задумался. Не то, чтобы это было действительно важно, но и не думать на эту тему не получалось. Речь Сергея была немного странной, в ней мешались современные жаргонные словечки, цитаты из фильмов и старомодные выражения, производящие впечатление книжных, и, скорее всего, из книг и почёрпнутые. Максим подумал, что если бы не книги и фильмы, являющиеся для Сергея заменой запретной и желанной для него жизни, то, будучи выключенным из непосредственного общения, он мог вовсе забыть человеческую речь. Привлекать тех, кто хочет быть привлеченным, можно и молча. В голове холодной змеёй проскользнула мысль: а что случается с другими, такими же? Что будет с Антоном?

- Сергей... можно у тебя спросить кое-что?

- Когда я жил и когда умер?

Слова прозвучали просто, без налёта всего того – таинственного, жуткого или шокирующего – с чем мог бы ассоциироваться их смысл в представлении большинства людей. Максим покачал головой.

- Прости! Звучит дико.

- Да, брось. – Сергей выбросил в окошко окурок.

- Ты вправду умеешь читать мысли?

- У тебя они были написаны на лице. Крупными буквами. – Он улыбнулся и Максим поймал себя на том, что начал привыкать к его затруднённой мимике.

- Моя жизнь началась и закончилась лет, наверное, двести назад. Приблизительно, конечно. Может, больше… Я не интересуюсь календарями. И события внешнего мира меня не затрагивают. Они – смазанный, с трудом воспринимаемый фон. Для меня же существуют только голод и его удовлетворение. Тоска, чужие окна, мельтешение толпы, снова голод… Киноэкран – тоже своего рода окно. И снова голод…

Сергей замолчал, закурил новую сигарету, поднял стекло, потом снова опустил и снова поднял…Он уткнулся взглядом в приборную доску, но Максим не был уверен, что его глаза видят то, на что направлены, представлять же, какие призраки сейчас проносятся перед его мысленным взором, не хотелось. Он удивился было, почему у Сергея нет телевизора, но он тут же понял – электричество. Оно в его квартире не подключено, видимо, с такими бытовыми задачами человеку, существующему на границе жизни и смерти, просто не справиться. С книгами, видимо, то же самое – чем ходить по магазинам, Сергею проще тенью проскользнуть в какую-нибудь библиотеку. И со способностью, только что продемонстрированной в клубе, для него, наверное, все фонды открыты…

- Хочешь знать, как я погиб?

Сергей опять опустил стекло, намереваясь выбросить окурок, и застыл, глядя на улицу. Помолчал, потом, словно очнувшись, выбросил уже начавший тлеть фильтр и повернулся к Максиму.

- Я не понял этого. Я имею в виду момент смерти. Как погружение в темноту, которая тут же рассеялась. И ничего не изменилось. Солнце светило, земля была тёплой, опавшая хвоя на тропинке – немного колкой. Моя лошадь бродила невдалеке... Всё было так, будто я просто потерял сознание от удара о землю. Да, Макс, извини, я не сказал – я упал с лошади. Пустил её в галоп и не заметил низко росшего сука – над самой тропинкой. Я был очень хорошим наездником, и эта смерть была такой... глупой. Она до сих пор кажется мне ошибкой – сейчас я встряхну головой, открою глаза, и всё будет нормально, я окажусь дома, а это, - Сергей слегка кивнул на улицу за окном машины, - Это всё исчезнет, как дурной сон. Потому что со мной такого просто не могло случиться. Понимаешь, просто не могло! Только не со мной... Макс, мне самому иногда кажется, что вампиров не существует, что они – просто такая страшная сказка... пока этот огонь внутри меня не проснётся, не убьёт всё остальное. Пока мне не потребуется кровь.

Максим даже не представлял, что всегда ровный и тихий голос Сергея может звучать так резко, отчаянно, временами почти срываясь на крик. Казалось, он сам удивился этому, потому что внезапно замолчал, упершись локтями о руль и сжав ладонями виски. Когда он заговорил снова, его голос опять был прежним – негромким и спокойным.

- Я не заметил собственной смерти. Я не понял, и никто не понял. Общаясь со мной, люди не догадывались, что перед ними мертвец, да я и сам не догадывался. Всё как обычно. Изменения начались позже. Наверное, через несколько дней... я уже не помню. И это уже было страшно. Знакомые, друзья стали сторониться меня. Невеста… в общем, помолвку пришлось разорвать. Через какое-то время я стал замечать, что у меня обострились все чувства – зрение, слух, обоняние... я даже не знал до того времени, что существует столько оттенков цвета, столько запахов и звуков! И я не связывал это с тем, что со мной случилось в лесу. Я вообще не придавал этому особого значения, просто удивлялся. И я не чувствовал больше усталости, а моя сила возросла настолько, что даже пугала меня. Я больше не нуждался в сне, вообще в каком-либо отдыхе. И в еде... на какое-то время. А потом я начал чувствовать голод. Странный, который нельзя было сравнить с обычной человеческой потребностью в пище. Его нельзя было ничем утолить... Я не буду говорить, на что он меня толкал, это было отвратительно, страшно... и бесполезно. Голод был настолько сильным, что даже пришедший страх только промелькнул и погас, потерялся. Этот голод был словно сам по себе. Словно пожирающий меня изнутри огонь. Частью своего разума, не подавленной этой одержимостью, я понимал, что перестаю быть человеком, превращаюсь в какую-то тварь, но за что, почему? Я превратил себя в затворника, выходя из дома только ночью, чтобы избежать встреч с людьми. Тогда я ещё не знал, какую представляю для них опасность, во мне говорили лишь остатки чувства собственного достоинства, я боялся, что кто-нибудь увидит, что со мной происходит, увидит, во что я превращаюсь, хоть и сам ещё не понимал – во что. К тому времени из дома исчезли слуги, но я воспринял это даже с облегчением… Так было до тех пор, пока во время своих ночных блужданий я случайно не увидел своё отражение в воде. Я застыл над ней, как уродливая пародия на Нарцисса, не влюбившегося в собственное отражение, а раздавленного его ужасом. Я понял, что в мире, который я мог увидеть – в моём мире – меня больше не было. Последняя, связывающая меня с жизнью нить, порвалась. Меня просто больше не существовало! В воде я видел отражение разлагающегося мертвеца. Я подносил к глазам руку и видел её совершенно нормальной, но когда я приближал её к воде, там отражалась кость, проступающая сквозь серую гниль. Я наклонялся ниже и вместо своего лица видел что-то бесформенное, с копошащимися в гниющем мясе червями... Это уже не было человеком. Но это было мной. Как человек я перестал существовать. И для меня перестало существовать всё вокруг. Всё, кроме единственного... В ту ночь я наконец понял, кем стал. Я ещё пытался бороться с этом, уже зная, что это не борьба, а лишь отсрочка… Господи, Макс, прости! Зачем я это говорю... – Сергей провёл по своему лицу кончиками пальцев, словно слепой, и прошептал. – Мне до сих пор страшно. Ты знаешь, сколько прошло времени, но... Прости. – Он оторвал руки от лица, откинулся на спинку сиденья и снова закурил.

Максим невольно опустил взгляд. Он не испытывал ни удивления, ни ужаса, он просто слушал и понимал, что ничего не сможет сказать. Лишь чувствовал, как сжалось сердце. И не отдёрнул руку, когда Сергей слегка коснулся его локтя.

- Макс, правда, прости. Я не должен был вынуждать тебя слушать это. Забудь.

- Сергей, я не…

- Давай, поедем куда-нибудь, - перебил его Сергей. – Хоть в «Мани-Хани». Да, правда, поехали в «Мани-Хани».

Он повернул ключ зажигания, и в этот момент на поясе Максима заиграл мобильник. Сергей застыл. Казалось, от аппарата исходило напряжение, в момент передавшееся обоим.

- Максим? – В донёсшемся до них из аппарата голосе Вадима слышалась с трудом подавляемая тревога. – Максим, ничего, что я?..

- Да, Вадим, всё нормально. Я слушаю тебя.

- Наверное, я зря звоню... Я побеспокоил вас? Но вы сказали, что можно звонить в любое время...

- Вадим, я не просто так это сказал. Ты правильно сделал.

Сергей придвинулся к Максиму и тот отнёс немного мобильник, чтобы было слышнее.

- Сергей говорил, что мной могут заинтересоваться. Ну, по-моему, уже. За мной от Питера едут двое парней. То есть, сначала один подошёл ко мне около метро, предложил подвезти. Настаивал. А я его впервые вижу! Я отказался. Так он ехал в машине за моей маршруткой.

- Надо ехать за ним. Срочно, - прошептал Сергей. – Где он?

- Вадим, где ты сейчас?

- В Пушкине. В кафе «Дельвиг». И они тоже здесь, я видел в окно их машину. Я подумал, Сергей ведь из полиции...

- Вадим, всё правильно. Я знаю, где это кафе. Не выходи из него. Ни в коем случае не выходи! Мы сейчас приедем.

- Хорошо...

Максим нажал «отбой» и повернулся к Сергею.

- Думаешь, это те самые? Которые в меня стреляли?

- Уверен. Не боишься со мной ездить?

- Я с тобой весь день езжу.

- Я не про это. – Сергей махнул рукой. – Ладно. Если что, просто дыши глубже.

И он резко нажал на газ. Машина сорвалась с места, набирая скорость. Максим почувствовал, как его вдавило в спинку сиденья, дома за окном слились в бешено летящую размытую пестроту. Он бросил взгляд на спидометр и только успел заметить стрелку, приклеившуюся к крайней отметке, как его с силой бросило на дверцу – Сергей свернул с улицы и теперь они неслись какими-то дворами, перед самым лобовым стеклом то и дело возникали стены домов и соскальзывали в сторону прежде, чем Максим успевал осознать неизбежность столкновения. Дыхание то и дело перехватывало и к горлу подступала тошнота, которой, кажется, просто не хватало времени оформиться в страх.

Наконец они вылетели на шоссе и через пару минут едва не уткнулись в длинную вереницу стоящих машин. Сергей, не сбавляя скорости, свернул на встречную полосу и в переднем окне мелькнул переезд с перегораживающим его опущенным шлагбаумом. Только мелькнул, потому что машина тут же слетела с асфальта и Максима подбросило на сиденье. Испуг не успел угнаться за пониманием – всё, мы разбились! – но в окнах продолжала нестись мешанина из огней и тёмных стволов деревьев. Их опять подбросило, потом – ещё раз, и колёса снова оказались на ровной поверхности. Максим понял, что Сергей просто съехал с шоссе и, обогнув переезд, проскочил перед идущим поездом, которого он, к счастью, даже не успел заметить.

Снова понеслись мимо деревья, дома, на доли секунды возникающие за окном рекламные щиты... Неожиданно машину занесло, уши заложило от скрежета тормозов, и размытая картина перед глазами Максима обрела чёткость. Гонка прекратилась так же резко, как началась, и от этого внезапного перехода замутило чуть ли не сильнее, чем от головокружительной езды. Они стояли чуть поодаль от кафе «Дельвиг». Максим перевёл дыхание и прижал руку ко лбу.

- Где ты водить учился, а?

- Извини, Макс, но я этому вообще не учился.

Максим попытался нашарить ручку дверцы, но Сергей остановил его.

- Макс, сейчас лучше я пойду один. Если это они, им ничего не стоит выстрелить в тебя прямо там. Так что... Может, тебе пригнуться?

- Может, мне в багажник сесть?

Сергей вздохнул.

- Ладно, жди так. Постараюсь побыстрее.