Его строптивая любовь

Глава 19

«Огонёчек?» — позвала вновь притихшего друга.

Дракон неспешно взмахивал крыльями, порой снижаясь к воде и поднимая солёную взвесь в воздух, окутывая нас сладковато–пряным ароматом водорослей, морепродуктов и отчего–то спелых и сочных тропических фруктов. Я же сгорала от желания узнать очередную тайну и не могла расслабиться. Чувствовала — это вообще самое главное, что я должна узнать, именно тогда получу кончик ниточки, потянув которую, смогу размотать весь клубок.

«Извини, я не могу. Нельзя. Запрещено. У меня связаны руки, даже намекнуть не имею права», — с явным сожалением произнёс Огонёк. И я чувствовала, как печёт под рёбрами, как он злится и мечется, словно узник в клетке, но действительно ничего поделать не может. Но он на моей стороне. Насколько это возможно…

«Но теперь тебя не заберут? Я ведь дала тебе каплю своей крови и мы связаны навсегда, верно?» — уточнила главное. — «Пожалуйста, скажи мне правду, даже если она жестокая. Я хочу знать, чего ожидать. Это очень важно».

«Я бы хотел сказать, что вариантов нет, но они есть», — признала живая стихия. — «Кровь позволила мне усилить нашу привязку, и теперь меня не могут насильно у тебя забрать. Но ты можешь отдать меня добровольно», — тихо закончила стихия.

У меня глаза на лоб полезли. Чуть было не закричала, что я никогда не отдам часть себя, но, как взорвалась, так и затухла. Если бы схватили Танюшку или Рагнара, если бы их жизням что–либо угрожало, если бы меня поставили перед выбором, дети или живая стихия…

Мысль отрезвила. Я не могла однозначно ответить на вопрос, как бы поступила. Наверное, по ситуации.

«Отдала бы. Ты из правящего рода, Миа. Вы созданы, чтобы служить своим подданным, а потому всегда готовы положить голову на плаху ради народа. В этом ваша сила и ваша слабость», — грустно проговорил Огонёк. — «Ты всегда пожертвуешь собой ради других. Так и должно быть. Миры доверяются лишь ласковой руке».

Горечь на губах. Хочется собраться с силами, твёрдо сказать, что я не такая, но каждое слово отдаётся в груди, каждое отзывается, душу рвёт. Я действительно именно такая. Как ни хорохорюсь, как ни пытаюсь показаться холодной и эгоистичной, а никогда такой не была и вряд ли когда–нибудь стану.

Даже когда я вела блоги, всегда пыталась помочь своим читателям, если могла. Поддержать добрым словом, рекламой, потрясти связями. Как–то мы с Танькой нашли крутую работу моей подписчице. Совершенно случайно, просто так совпало. Но это натолкнуло на интересную мысль. Я написала пост о хобби, на которых можно зарабатывать, спросила у читателей, чем бы они хотели заниматься, что умеют и любят, но не делают, что их останавливает. Предложила просмотреть комментарии друг друга и, возможно, помочь другому с реализацией мечты.

Шутки шутками, но люди откликнулись и с энтузиазмом принялись за дело. В последствии я неоднократно рекламировала совместные проекты и публиковала реальные истории из жизни моих подписчиков, помогая продвигать их такой незамысловатой рекламой. И невероятно гордилась, что смогла сделать простой девичий блог по–настоящему полезным. Но, увы, менее популярным. От молодой красивой девушки ждали совсем другой контент.

На ум пришла до боли знакомая фраза, что мир несправедлив, да только я вдруг поняла, что всё совсем по–другому. Если я по своему рождению и призванию — меняющая мир, вдохновляющая и… что там ещё писал каад?

— Сметающая преграды, меняющая расположение сил, — пробормотала себе под нос в глубокой задумчивости. — Ласковая рука для мира — тоже интересно.

Закрыла глаза, вдохнула свежий воздух, прислушалась.

Рагнар как–то сказал, что нужно задавать правильные вопросы, если хочешь получить содержательные ответы, и я поделилась с миром предположением, задав единственный вопрос, права ли я.

— Да, — прошептал на ухо тёплый ветер. — Докажи, что достойна, и ты получишь ключи и от Эрмида и от сердец его жителей.

«А мы тебя уже любим», — добавил Огонёк, выдавая, что прекрасно слышит даже ментальное общение с другими стихиями.

Эрмид показался мне недоверчивым, многое повидавшим старичком. Его так часто разочаровывали, что он рад бы поверить хоть кому–нибудь, да не может. И, наверное, не хочет. Только я выросла на земных сказках и знаю, что до любого, даже самого заиндевевшего или каменного сердца можно достучаться! И возможно именно я, со своими ужасными по мнению тёмных рас слабостями, вроде доброты, скромности и альтруизма, способна на это.

Выпрямилась. Выдохнула напряжение. Посмотрела, как прекрасен мир вокруг, а я вновь отвлекаюсь и не ловлю момент. Упускаю то самое «здесь и сейчас».

Непорядок.

Расслабилась, улыбнулась ветру, морю, полёту. Прижалась щекой к костяному гребню дракона, наслаждаясь его ровным теплом.

Чтобы слушать мир нужно меньше думать и больше открываться ему, отдаваться. Делиться своими переживаниями, умножать позитивные эмоции. Не прятаться за размышлениями.

А мир как на ладони. На небе ни облачка, яркий диск луны освещает всё на много километров вокруг. Дракон летит неспешно и плавно, позволяя рассмотреть, проникнуться красотой Эрмида, полюбить его.

— А давай побыстрее! — прошу дракона задорно и весело. Я не испытываю этих эмоций после тяжёлых мыслей, связанных с Огоньком. Но очень хочу. Хочу вновь испытать непередаваемую бурю эмоций, пропитаться адреналином.

Дракон ускоряется, но больше не выделывает кульбиты в воздухе, мчится стрелой над подсвеченной белым золотом луны морской гладью. Казалось, мы скользим по воде, словно изящный спортивный парусник. До шума в ушах. До бешеного стука сердца.

Душа трепещет, наслаждаясь скоростью и тем особым чувством опасности, что острой специей приправляет коктейль из эмоций и впечатлений.

И я оживаю. Чувствую себя единым целым с мощным и сильным драконом: его крыло — моё крыло, его глаза — мои глаза. Чувства обнажены, эмоции — на грани. Я вижу так, как никогда не видела — до морского дна, до далёких городов, слышу скрип мачт и гомон в порту, оставшемся давным–давно позади, ощущаю ароматы лесных трав и пропитанных свежестью древних ледников, хотя нахожусь посреди океана. И чувствую предвкушение. Не своё — дракона. Предощущение сюрприза.

«Не открывай глаза и призови внутренний огонь так, чтобы потёк по венам, словно это Тьма Первозданная. Если не выйдет, я помогу», — подсказывает Огонёк.

Стихия, которой я почти не пользовалась из–за Огонька, вспыхивает моментально, будто радуется, что о ней вспомнили. Но она обиженно и даже с толикой злорадства жжёт кости и мышцы, не желает подчиняться, вредничает. Прошу по–хорошему — кожа пылает, будто я — сжигаемая на костре инквизиции ведьма. Угрожаю живой стихией — боль затихает, превращаясь в жидкое пламя, мягко струящееся по венам.

«Молодец. Что бы ни случилось ни в коем случае не открывай глаза до моей команды», — инструктирует Огонёк и тоже ныряет в кровоток, заставляя моё тело вспыхнуть диким костром, превратиться в пламя.

Голод. Всепожирающий. Жадный. Жестокий.

Разрушительный.

В нём нет ни грана добра и любви. Нет желания согреть, спасти от холода и одиночества. Это чистое зло, полыхающее, потрескивающее, повизгивающее от нетерпения.

Я обескуражена, смущена, испугана осознанием того, что это и есть истинная стихия огня, без прикрас, без облагораживающей огранки человеческого влияния. Без купюр, как говорят на Земле. Но сейчас мы — единое целое, а значит, она подчинена мне, бояться нечего. Я не допущу безумного произвола.

«Закрой глаза руками!» — велит Огонёк, и я моментально исполняю требование. Зажмуриваюсь посильнее, прижимаю ладони вплотную, не пытаясь подглядывать. И всё равно чувствую, как слепит нечто запредельно–яркое, опасное.

Минута, вторая, третья…

Мне становится дурно. Огонёк старается обнять меня, удержать, закрутить в кокон спасительного огня, рассеять безжалостный Свет. Только кажется, что и на коже есть глаза, на кончиках ногтей, волос… Нет возможности спастись. Не выдерживаю. Сил почти нет, потому я ложусь на дракона и пытаюсь хотя бы не потерять сознание.

— «Ещё немного», — шепчет Огонёк. — «Потерпи, моя хорошая, так надо. Он это делает для тебя, только для тебя».

Цепляюсь за мысль, словно утопающий за спасательный круг. Держусь. Из последних сил.

И вдруг всё исчезает. Нет ни света, ни тошноты, ни выламывающих кости ощущений.

Мы во тьме. Исцеляющей, родной Тьме, которая просачивается под кожу, охлаждает тело, дарит силы, стирает неприятные воспоминания и ощущения.

«Открывать глаза можно?» — уточняю у Огонёчка.

«Да», — произносит он тихо. Тоже устал мой маленький, тоже пострадал. Только лечить его некому. И тут же понимаю, что неправа, зажигаюсь спасительной огненной тьмой, смешивая ослабевшего друга с Тьмой–матушкой. И становится так хорошо, словно заново родилась. Будто нырнула в сугроб мягкого пушистого снега после парной с дубовыми веничками. Очистилась, зарядилась энергией. Радость, драйв, блаженство в одном флаконе. И удивительное чувство свободы.

«Ты как, лучше?» — спрашиваю у Огонька.

«После долгого полёта над морем придётся серьёзно восстанавливаться. И не вспыхивай, не злись, так надо было. Для переноса живой огонь не подходит, только обычный стихийный, а я его подавляю, пришлось притушить силу водой», — объяснил мой «квартирант».

Распахнула глаза, сообразив, что за переход произошёл!

На мгновение успела подумать, что Рагнар отнёс меня на Землю. Но нет. Мы летели над необычной кремово–розовой планетой с острыми коричневыми шпилями гор, с тёмно–зелёными островками лесов и изумрудными морями–озёрами.

— Красота какая, — произнесла восхищённо и в то же время капельку разочарованно. Загрязнённая урбанизированная Земля пришлась бы мне больше по душе, чем эта сказочная, удивительно–девичья планета. Здесь даже облака были словно нарисованные — пушистые и мягкие, с идеально округлыми очертаниями. Ни одной недовольной тёмной тучки.

Дракон сделал круг над вершиной горы, едва не коснувшись её тёмным крылом, а затем спикировал вниз, вызвав мой довольный вскрик.

— Надеюсь, в этом море можно купаться, — произнесла, легко скатываясь вниз, будто делала так многократно. Ступни увязли в мелком шелковистом розовом песке, и я присела, касаясь его кончиками пальцев, желая увериться, что ощущения не обманули, всё же ступни — самая грубая часть тела. — Ой, будто мука. Мягенько.

Дракон лёг на песок, и не думая возвращать себе мужское обличье, смежил веки.

— Рагнар! Давай оборачивайся! У меня много вопросов.

«Именно поэтому он сперва отдохнёт», — со смехом прокомментировал Огонёк и тут же потребовал организовать ему хорошенький костёр, чтобы прийти в себя. Заодно заверил, что мир безопасен, я могу купаться, сколько душе угодно, главное — без него.

«Мне желательно купаться ночью, ты же знаешь», — со вздохом напомнила я, настраиваясь на короткий заплыв.

«Здесь уже вечер, так что можешь ни в чём себе на отказывать. Скоро стемнеет».

«А где это — здесь?»

«Не хочу портить сюрприз, так что пока воздержусь от ответа. Допросишь дракончика. А теперь корми же меня! Я хочу вновь испробовать вкус этой божественной древесины! Собери веток, будь зайчиком!» — ни капли не мило, а требовательно и жадно приказал Огонёк, облизываясь и перебирая несуществующими лапками. Я буквально чувствовала, как ему не терпится.

Сопротивляться троглодиту бесполезно, так что я направилась в лес и организовала живой стихии настоящее пиршество, бросив в дрова ещё и немного ароматных листьев. Приглашать обожру не пришлось — не успела я уложить последнюю охапку, как он уже танцевал и рассыпался довольными искрами, позабыв обо всём на свете, даже спасибо не сказал.

— Надеюсь, меня не посадят в тюрьму за костёр на пляже, — хмыкнула, вспомнив, что на Земле это много, где запрещено.

Бросила взгляд на спящего без сил дракона. Он выглядел таким мирным и милым, хотя отнюдь не безобидным. Острые когти, защитные гребни и пластины на величественном, мощном, но при этом удивительно–грациозном теле, никак не намекали на добродушный нрав. Длиннющий хвост, частично ушедший в розовый песок, венчала усыпанная острыми колючками–шипами булава. Я взяла листик и нанизала его на один из шипов, словно бантик прилепила, затем обошла дракошу с другой стороны, остановилась возле морды.

— Боевой дракон, — произнесла, улыбаясь своим мыслям. — Красивый и ни капли не страшный.

Ящер приоткрыл глаз, и я отпрыгнула, не ожидая такого подвоха.

— И всё равно не страшный! — топнув ногой, произнесла я.

Дракон открыл второй глаз. Затем встал, потянулся, словно котик… размером с небольшой хорошо вооружённый замок, и начал уменьшаться, чтобы в последствии вернуть себе человеческий облик.

— А так? — спросил он, залихватски изогнув бровь.

— Ужасно, ужасно страшный! — заверила со смехом. — Обернись немедленно, мне милее это чудесное создание с шипами, — пошутила, подбегая к Рагнару и хватая за руку. — Всё, попался! Теперь ты никуда от меня не денешься и ответишь на все вопросы!

Тёмные брови мужчины взлетели к линии волос.

— Моя драгоценная принцесса, оцени ситуацию трезво: это не Хрустальная башня, не Академия, которая может в любой момент обезопасить тебя от мужского внимания. Это незнакомый тебе мир, далёкий–предалёкий. Здесь только ты и я. Тебе придётся постараться, чтобы вернуться.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты угодила в капкан, из которого не выбраться.

Посмотрела на лукаво сверкающего глазами дракона.

— Ты меня и пальцем не тронешь, — заявила уверенно.

Рагнар сделал шаг вперёд и, демонстративно подняв руку, оттопырил указательный палец, чтобы в следующее мгновение коснуться им моего плеча.

— Хм. Получилось. Надо же! — состряпав удивлённую физиономию, проговорил он. — А ну–ка, ну–ка, посмотрим, кто бежит тебе на помощь.

Он начал озираться по сторонам, комично сузив широкие плечи, вроде как страшно боится моих защитников.

Выпрямилась, скрестив руки на груди. Поджала губы, наблюдая представление из первого ряда.

Хотелось по заветам Станиславского крикнуть: «Не верю!», но было так смешно, что я боялась открыть рот — расхохочусь же, а нужно тщательно держать лицо, изображая скепсис. Будто здесь именно я взрослая и сознательная, правда на моей стороне и решение о возвращении в Эрмид так же полностью в моей юрисдикции.

На мгновение промелькнула мыслишка, а что, если не возвращаться? Остаться здесь, в этом чудесном мире, где каждый день — что роскошный курорт?

Но нет. Такая жизнь не по мне. Я уже познала вкус победы. Пусть мои достижения пока были скромными, но они были, и я гордилась каждым из них. И отступать не намерена. Я разберусь в хитросплетениях интриг, скину рабские путы и обустрою свою жизнь так, как пожелаю.

— Не туда смотришь, — произнесла спокойно и тихо. — У меня есть защитник и одного его хватит с лихвой.

— И кто же это? — приложив руку к груди, паясничал Рагнар, пребывая в великолепном расположении духа.

— В зеркало посмотри. Познакомься. Очень порядочный дракон. Не обижает невинных дев, представляешь. Тебе есть, чему у него поучиться.

Я говорила с самым серьёзным выражением лица, но, когда мужчина начал хохотать, не выдержала и присоединилась к нему. Мы смеялись, согнувшись пополам, утирая слёзы и выплёскивая напряжение после перехода, и успокоились далеко не сразу.

— Мне нравится твой острый язычок, — сделал комплимент дракон, начиная расстёгивать ученический китель.

— Кхе, — кашлянула от столь занимательного сочетания. — Тебе не кажется, что твои слова и действия несколько… неприличны?

На долю секунды мужчина завис, затем провёл параллели и усмехнулся. Скинул верхнюю одежду на траву под ближайшим к нам деревом, потянулся к рубашке.

— И о чём вы думаете, юная леди? — добавив в голос ни капли не искреннее негодование, пожурил он. — Как непристойно! Жуть!

Настал мой черёд усмехаться. Пикировки с лордом Фогрейвом доставляли невероятное удовольствие. Но что было особенно приятно — здесь никто не мог внезапно нарисоваться на горизонте с книгой по этикету и прочитать занудным голосом свод правил. Мы были свободны, словно ветер, наполняющий крылья дракона. Словно лучи закатного солнца, окрашивающие мир в волшебные розовые тона.

— Можно мне взять твою рубашку? Моя не подходит для купания.

— Бери, конечно, — легко отозвался мужчина и принялся за штаны.

Радуясь, что он не стал по своему обыкновению принуждать меня купаться обнажённой, схватила выделенный предмет одежды и удалилась в лес, где быстро переоделась. Несомненно, я могла искупаться и в своей одежде, но я не доверяла ткани своей блузки. Подозревала, что в мокром виде она не столько прикроет моё тело, сколько самым пикантным образом подчеркнёт его.

Щёки налились румянцем, когда я подумала, что может случиться в столь романтичном месте. Очнулась. Мир, безусловно, прекрасен, но здесь нет ни ванной комнаты, ни кровати, а для первого опыта с мужчиной…

О чём я думаю? Какой первый опыт⁈ Очнись, Алеся! Ты собиралась заняться делами, а не крутить романы!

«Одно другому не мешает!» — ответила здравому смыслу эмоциональная часть меня.

«Будешь сидеть в башне, как Рапунцель! Необразованная, не повидавшая миры, защищённая от всего интересного», — соблазнил разум, подобрав правильные аргументы в один момент.

«Поцелуи, объятия, жаркие ночи… Свидания и нежности. Красивое платье на свадьбе, гости, поздравления», — настаивала мечтательная натура.

«Никакого интернета, модных платьев и веселья. Одни обязанности и хронический недосып. А потом ещё токсикоз, детишки и… О–о–о! Знакомство со свекровью!» — окончательно запугал меня разум и закончил ехидно: — «Нет, ну ты, конечно, можешь попробовать завести с ним отношения без обязательств…»

Поджала губы. Даже разговаривая сама с собой и проигрывая возможное развитие ситуации я не находила ни одного варианта, который не закончился бы свадьбой. Во–первых, Рагнар на меня давно глаз положил, во–вторых, он не скрывал, что я нужна ему не как постельная грелка, в-третьих, желание заполучить живой огонь, вернуть его в род Фогрейвов… Интуиция подсказывала, что это настолько лакомый трофей, что уже одного этого аргумента достаточно для максимальной заинтересованности Рагнара в свадьбе. Я ведь передам Огонька сыну, не пожадничаю.

Настроив себя на боевой лад, вышла на пляж. Рагнар уже плескался в воде и лишь приветственно махнул рукой, приглашая зайти в воду. Не смущал, не язвил, не подбирался с коварным видом.

— Подозрительно, однако, — проговорила я, заходя в изумрудную воду. — Тёплая какая! Здорово!

Расчесала волосы пальцами, заплела в косу, чтобы не выглядеть лохматой после купания, нырнула, открыв глаза под водой. И тут же вынырнула, чтобы ахнуть, не захлебнувшись. Дно было усыпано золотым песком и ауромо всех цветов и размеров.

Вновь погрузилась под воду, памятуя, что драгоценные осколки миров можно брать только подарив морю что–то взамен — искренние слёзы и эмоции, например. В столь замечательном месте жалеть себя и строить жертву не хотелось, потому я просто подумала о матери, которую не знаю, о том, что, возможно, её нет в живых, что я никогда её не увижу, не обниму, не поговорю с ней. И слёзы полились рекой.

Обратилась к морю с просьбой выбрать для Рагнара самый полезный и желаемый им ауромо, поскольку сама не знала, что ему доставит большее удовольствие. Однако вода приподняла одновременно все камни и смешала их, словно предлагая мне найти тот самый ауромо, не прибегая к её помощи.

Вынырнула, сделала глубокий вздох, чтобы погрузиться под воду и неспешно рассмотреть разложенные в художественном беспорядке камешки. Рука потянулась к обычному белому камню, и я последовала за её движением, не сопротивляясь.

«Спасибо за щедрый дар», — поблагодарила море и вынырнула, поднимая камень над головой. — Рагнар, плыви сюда! — крикнула дракону. — У меня для тебя сюрприз.

Мужчина заплыл довольно далеко, но тут же отреагировал на мой призыв, изменив траекторию движения. Я не стала ждать его на одном месте и поплыла, наслаждаясь тёплой водичкой.

Как оказалось, зря.

Я забыла первое правило при общении с хищником: нельзя поворачиваться к нему спиной и убегать.

Меня настигли в два счёта. Развернули к себе, опалили жарким дыханием, прожгли взглядом. Мужские руки заскользили по телу, очерчивая плавные изгибы.

— Люблю сюрпризы, — хрипло произнёс Рагнар и потянулся к моим губам.

— Это ауромо! — выпалила я, отклоняясь назад. — Я выбрала для тебя ауромо! — повторила, чтобы до этого настойчивого дошло. — Рагнар, ну посмотри же на подарок!

Дракон смотрел только на меня. Расплавленный металл радужки завораживал, затягивал в жерла вулканов. Моргнула. Изогнулась ещё сильнее. А затем помахала рукой с зажатым в ней минералом.

— Белый⁈ — выпалил Рагнар, моментально переключившись с романтического настроя на… Я не могла понять, что он чувствует. Изумление — совершенно точно. А что ещё? Отчего так ярко реагирует?

— А что такое? Это какой–то плохой цвет? — осторожно уточнила я, пытаясь под шумок выбраться из захвата.

— Шутишь? — возмутился мужчина так, словно я должна была знать всю палитру цветов и их значений по умолчанию. — Я рад. Я очень, очень счастлив, что ты решила подарить мне… белый ауромо.

Тут уж я почувствовала серьёзный такой подвох. Кажется, хитрющий дракон изо всех сил скрывает от меня истинные чувства неспроста.

— И что символизирует белый ауромо? — уточнила я, закрывая глаза. В памяти крутилось описание белого, как цвета чистоты и невинности, и сейчас я всерьёз опасалась, что вляпалась по уши.

— Это цвет совершенства, — вкрадчиво сообщил Рагнар и коснулся моих губ лёгким, почти невесомым поцелуем. — Я буду хранить его вечно, — пообещал, забирая камешек из моих ослабевших пальцев и притягивая меня к себе. — Спасибо, моя прекрасная принцесса. Я горд и счастлив.

— Ну же, продолжай: «Быть твоим братом», — потребовала нервно.

— Почему братом? — удивился Рагнар.

— Ты сам говорил, что ауромо связывает родственными узами. Когда я подарила фее фиолетовый ауромо, она назвала меня сестрой.

До чего не хватает Огонька! Так бы потребовала от него ответа. Но он наслаждается древесиной заповедного леса, ему не до меня.

— Ну, возможно, я не уточнял, что дарить ауромо холостому мужчине — не самая правильная стратегия для молодой и незамужней девушки, — продолжал веселиться Рагнар. — Или наоборот!

— Я тебя сейчас придушу! — рявкнула одновременно и смущённо и разгневанно.

Бесстыжий дракон рассмеялся и, подхватив мои запястья, положил руки на свою шею, приглашая попробовать. Однако я неожиданно для себя обняла его и притянула себя, поднимаясь на цыпочки. Он не сопротивлялся, склонился ко мне, сверкая невероятными глазами цвета расплавленного метала.

Приблизила губы к губам и вместо поцелуя потребовала: «Скажи прямо, что значит белый ауромо!»

— Это не только оберег, но и обещание, которое девушка даёт любимому мужчине, — проворковал страшно довольный Рагнар и, пока я ловила ртом воздух, добавил: — Совершенно не страшное, честное слово.

— К-какое? — прокашляла я, не в состоянии сейчас комментировать упомянутую влюблённость.

— Я же откуда знаю, о чём ты думала, когда его искала? Может, о свадьбе? — сделав круглые глаза, предположил Фогрейв.

Облегчённо выдохнула.

— Нет, я просила полезный для тебя ауромо, — сообщила с улыбкой. Затем замерла, выпучив глаза. Вспомнила, как думала о том, чтобы доставить ему удовольствие. Мысли ушли в горизонтальную плоскость, стало жарко. Тёплая вода совершенно не охлаждала ни тело ни разум, потому пришлось справляться с эмоциями самостоятельно, убеждать себя, что удовольствие бывает не только сексуального характера. Я могу порадовать его успехами в обучении тому же фехтованию, например. Ещё чем–нибудь…

— Люблю, когда ты краснеешь, — прошептал Рагнар.

— Это местный закат, — моментально сориентировалась я. — И вообще, я хочу плавать.

— А я — целовать тебя, — выдохнул мужчина, недвусмысленно прижимая меня к своему обнажённому телу. Нас разделяла только тонкая ткань намокшей рубашки, и я подрагивала от осознания столь недвусмысленной ситуации и собственных желаний.

Да что я за тряпка такая? Таю и таю в его руках!

— Нет уж, — произнесла твёрдо. — Поцелуи — только за ответы на вопросы! — выпалила вдруг, хотя и в мыслях того не планировала.

— Договорились! — серьёзно ответил Рагнар и моментально разжал руки, позволяя сделать шаг назад. Он поцеловал белый ауромо и зажал его в кулаке, будто клятву какую дал. — Все вопросы — ночью, нас рассудит Тьма.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ты ведь уже знаешь, как в Эрмиде заключаются магические договоры. Недавно мы с Маро показали тебе ритуал «Момент истины», здесь те же условия, только ставки другие, — объяснил мужчина и нырнул в воду, чтобы в два гребка удалиться на приличное расстояние. — Наслаждайся водой до темноты, — крикнул он.

Я не видела ничего страшного в поцелуях, хотя подозревала, что буду должна дракону, как земля — колхозу. Если мы не переступим черту… Грудь налилась жаром.

— Спокойствие, только спокойствие, — пробормотала себе под нос, погружаясь в воду. — Огонёк за нами присмотрит. И я… я ведь могу остановить его, если вдруг…

Рагнар обернулся и помахал рукой с зажатым в ней ауромо, показывая, что он всё отлично расслышал.

Поджала губы и даже не покраснела. Хватит уже, не то голову сломаю. Плавать надо, а не думать о поцелуях. Да и что о них думать? Лучше буду вспоминать потом. И долги отдавать…