Его строптивая любовь

Глава 15

Утро началось с дикого грохота и вибрации. Я подскочила, не понимая, что происходит и потёрла глаза, помогая себе быстрее проснуться.

Башня скрипела, шаталась, трещала, и я подумала, что в Эрмиде началось землетрясение. Судорожно покопалась в уме, вспоминая, что самые безопасные места в доме — это дверной проём, чугунная ванная, что–то ещё… А лучше выйти на открытую местность подальше от строений и линий электропередач. С последним здесь было просто — электростанций в магическом мире никто не строил и не собирался. С открытой местностью ещё прощё — в академии есть защищённый от всего и вся учебный полигон. Наверняка он сойдёт за лучшее в мире убежище уже просто потому, что зачарован от студентов, которые, как известно, умудряются творить и вытворять в нарушение всех законов физики и магии.

Поспешила спуститься вниз, однако открыв дверь обомлела. Коридора не было. Лестницы тоже. Лишь сплошная каменная кладка со свежим раствором.

— Замуровали, ироды, — вырвалась цитата из любимого с детства фильма. — По идее я сейчас могу её сломать, — проговорила вслух, косясь при этом на стремительно подсыхающий, потому неумолимо светлеющий, связующий камни раствор.

Прижалась к стене, пытаясь пообщаться с академией, однако та послала странный образ и отключилась, будто ей сейчас не до меня.

Я не помнила, почему во время землетрясений нельзя подходить к окну, но на всякий случай решила придерживаться правил. И очень, очень надеялась, что магическая башня устоит. Уж если она путешествие между мирами пережила, что ей какое–то землетрясение?

Тем не менее, на душе было неспокойно.

Схватила дневник, попыталась записать в него события последних дней, но порвала страничку во время очередного толчка, и отложила эту идею. Взялась за чтение. Взгляд скользил по строчкам, слова связывались в предложения, но совершенно не отпечатывались в памяти.

— Бесполезно учиться в такой нервной обстановке, — вздохнула, оглядываясь. Нужно было чем–то себя занять, но я решительно не находила, чем.

Минута проходила за минутой, я нервничала и переживала, и почти решилась выглянуть в окно. Но стоило мне подняться, как тряска прекратилась и дверь гостеприимно распахнулась, приглашая на выход.

— Ты специально оставила меня в спальне, чтобы я переждала землетрясение в безопасности? — спросила у академии, восхищаясь заботой древнего строения. Умели ведь строить!

Однако всё оказалось куда проще и одновременно сложнее. Академия организовала мне отдельный вход в башню, построив за утро вторую винтовую лестницу!

Я выбежала на улицу и посмотрела на пристроенную к основной башне ещё одну — узенькую башенку–трубу. Вспомнила, как накануне переживала, что придётся соседствовать с Маро и рисковать, если вдруг сирена вырвется на свободу и подстережёт меня на лестнице.

— Ты самая лучшая академия в мире! — произнесла с чувством и, подбежав к новострою, прижалась, как к родному. — Люблю тебя. Спасибо огромное!

Дверь основной башни скрипнула, отворяясь, и я отлипла от своей башенки, чтобы поздороваться с рыжиком.

— Доброе утро, — поприветствовал меня Маро. — Так хорошо и дружно мы с тобой жили, пока кое–кто не заселился, — добавил он, многозначительно поиграв бровями.

Я только открыла рот для вопроса, что он имеет в виду, как следом за рыжиком появился Рагнар. Выходит, он специально предъявил академии все свои способности, чтобы присматривать за нами. Лишился козыря в рукаве ради меня. А тут академия… отчебучила.

Мамочки, я ведь спала в одежде и не приняла душ! И косы, наверное, растрёпаны.

— Доброе утро, — поздоровалась с мужчинами и, коротко кивнув, удалилась, чтобы привести себя в порядок.

Пока поднималась без экивоков попросила академию добавить зеркало в полный рост на мою дверь. Я, конечно, за естественную красоту, но в земном её понимании — с незаметным нюдовым макияжем.

К моему появлению в спальне зеркало уже стояло на месте, и я вдруг поняла, что Эрмид меня затягивает всё сильнее и сильнее. Я уже и о Земле почти не думаю, и по социальным сетям не страдаю, даже почти привыкла к отсутствию интернета. Почти, но не совсем, конечно. Как ни крути, а это гениальное изобретение человечества и с ним магический мир нравился бы мне куда больше.

Меня тянули назад лишь два человека — мама и лучшая подруга. Будь они здесь, я бы и не думала о возвращении. Ну разве что в отпуск прогуляться.

Представила рекламный баннер: «Горящий тур Арима, Эрмид — Каир, Земля. 6 дней, 7 ночей. Всё включено, магия выключена», хмыкнула.

Настроение было чудесным, хотя немного царапало чувство вины из–за Рагнара. Пыталась, конечно, себя утешить стандартными фразами, вроде: «Он взрослый мужчина, умеет просчитывать риски. Если принял решение вскрыться, предъявив во всеуслышание четыре стихии, кто я такая, чтобы ему запрещать?», но отпустить ситуацию всё равно до конца не удалось, и я пообещала себе быть к нему внимательнее и поменьше вредничать.

Огонёк трепыхнулся, желая выдать порцию сарказма, но спрятался, уловив моё недовольство.

Да, дорогой сожитель, я всё ещё на тебя обижена и не готова общаться как раньше.

И тем не менее, чувствовала, что напряжение сходит на нет. И скучаю, очень скучаю по этому паршивцу.

В груди стало теплее — подлизывается.

И чего я такая добрая? Почему–то с утра большинство проблем кажутся не такими ужасными. Или я просто отходчивая? С другой стороны, как ни крути, а нам с живой стихией предстоит долгая совместная жизнь, нет смысла вечно обижаться, куда разумнее восстановить отношения, разобрать их по косточкам и достигнуть взаимовыгодных договорённостей.

«Выползай уже», — буркнула ещё более нетерпеливому товарищу, чем я. Ох уж эта огненная стихия — никакой сдержанности.

«Извини. Я больше так не буду», — повинился Огонёк, а я… растаяла.

Нет, ну это никуда не годится. Я ведь тёмная. Тёмные должны быть злыми и жестокими, не прощать ошибок ни себе ни окружающим. И тут же сама себе напомнила, что тёмные никому ничего не должны, а мне даже волшебный каад прямо сказал, что доброта — одно из присущих мне качеств. Точнее, недостатков. Тогда я удивилась, ведь доброта — качество хорошее, но сейчас понимала — каад прав, нельзя быть слишком доброй, в Эрмиде это примут за слабость и будут использовать направо и налево. Во всём нужна мера.

«Так уж и быть. Но не вздумай ни с кем общаться, кроме меня. Или без моего разрешения», — выдвинула я основное требование.

«Я так не могу», — тут же надулся Огонёк, словно не был в опале и может выдвигать условия.

«Почему это?» — возмутилась, тут же подумав, что я, пожалуй, перегибаю. Взаимовыгодное сотрудничество — это договорённость всех заинтересованных сторон, а не безоговорочное следование «террористическим требованиям» одной из них.

«У меня тоже есть друзья и обязательства», — важно проговорила стихия, явно не собираясь ничего объяснять, замыкаясь в себе, скручиваясь в крохотную спираль.

«И как мне доверять тебе после этого?» — уточнила, растеряв боевой настрой. Даже на стул опустилась — уровень энергии ощутимо снизился. Без огня я была сама не своя. Отвыкла.

«Я всегда на твоей стороне, Миа», — заверил Огонёк тускло и несчастно.

Кажется, он плохо себя чувствует. Расстроен не на шутку, плюс я давно его не кормила.

В груди тут же разгорелся пожар — троглодит показывал, насколько верно я подметила его чувства. Точнее, одно–единственное основное чувство — голода!

«С кем ты общаешься?» — проговорила настойчиво. Дурит мне здесь голову, строит из себя самого больного в мире. Вот уж действительно Карлсон, только вместо конфет с вареньем любит мясо с кровью.

«С другими стихиями, с Тьмой, с академией», — перечислил Огонёк так быстро, словно давно подготовил ответ. — «А теперь давай пойдём есть!»

«С Цитаделью драконов тоже?» — уточнила, вспомнив, как меня накрыло волной боли, когда проходила мимо неё. Сейчас подумалось, что это были чувства Огонёчка, не мои.

У меня было несколько аргументов в пользу этой теории:

Первый: академия — тоже живое строение, однако я не чувствую её эмоций и желаний даже в прямом контакте.

Второй: слишком явное желание Огонька закруглить тему его загадочных собеседников.

Третий: одно из недавних заявлений живой стихии. Он тогда сказал, что ему запретили объяснять мне причину недоверчивого отношения академии, и реально молчал. Притом казался испуганным. А кто может напугать живую стихию? Лишь кто–то обладающий властью и знанием, как причинить боль или даже уничтожить моего милого зайчика–огонёчка.

Нарисовались несколько вариантов, один другого интереснее. Возможно, они были далеки от правды, но пока со счетов я их не сбрасывала, присмотрюсь, поищу информацию дополнительную, обмозгую на свежую голову.

«Верно», — подтвердил Огонёк. — «С Цитаделью и Академией я давно знаком. Особенно с Цитаделью».

Я закончила плести косы, поднялась и покусала губы, размышляя, продолжить беседу на болезненную для стихии тему или нет. Желудок всячески намекал, что пора его кормить и время дорого — пока нет наплыва студентов в столовой готовят мало, нам может не хватить, так что я направилась туда, всё же озвучивая вопрос.

«Огонёчек, милый, ты хочешь сказать, что Цитадель — это твой дом? Потому ты так остро реагируешь на любое её упоминание?»

Ответом мне была тишина.

Я успела дойти до столовой, позавтракать в одиночестве (ура!), выпросить несколько сосисок для огненного троглодита, прогуляться по парку, как вдруг мне решили открыться.

«Я родился не в Цитадели, как ты подумала, и даже не в одном с ней мире, но вырос именно там. Поэтому можно сказать, что Цитадель — мой дом. В некотором смысле. Я понимаю, ты хочешь, чтобы я рассказал тебе больше, но пойми, Миа, я не имею морального права раскрывать тебе все карты по щелчку. Есть знания, к которым следует подготовиться. Твоя задача — учиться, взрослеть, наращивать броню. Не обижайся, пожалуйста. Я действую в твоих интересах», — закончил Огонёк, вновь скрываясь в «раковине», будто улитка.

Мне хватило нескольких мгновений, чтобы обдумать его слова. Они не вызвали сопротивления, Огонь был прав. Я на собственном примере поняла, насколько дозировано должна поступать информация. Человеческая психика… ой, то есть огненно–тёмная психика… Впрочем, здесь речь не о расе. Я ещё ребёнок по меркам тёмных, а детки не рождаются сразу сильными, смелыми, с твёрдыми убеждениями и стальным характером. Им нужно созреть.

«Девочка моя», — шепнула Тьма растроганно, и нежно коснулась щеки.

Зажмурилась, едва не мурлыкая. До чего хорошо, когда она рядом, когда поддерживает и хвалит.

Тьма нырнула под кожу, проявляясь на долю секунды чёрной вязью, очищая кровь, излечивая, и я в ужасе открыла глаза, вспомнив вчерашний разговор с Маро! Чем он меня одурманил? Что вообще, чёрт возьми, происходит? Почему я так ему доверяю, понимая, что доверять не стоит?

В крови разлилось ледяное спокойствие.

— Спасибо, моя хорошая, — поблагодарила я Тьму. — Побудь со мной ещё немного, хочу поговорить с одним негодяем.

Я решительно направилась к башне и дёрнула дверь в мужской сектор, однако та не поддалась. Обратилась к Академии с просьбой пропустить — без результата. Вспомнила о запертой там (по крайней мере в теории) леди Фогрейв, подумала, что Академия права, мне там делать нечего, а Маро я встречу ещё неоднократно, нет смысла торопить события.

Погода сегодня, что называется, шептала, но я решила, что хорошего понемножку и направилась в библиотеку, это было куда важнее. Ректор выдал допуск, так что я не скромничала, заказала себе огромное количество книг и с удовольствием принялась за дело.

Быстро просматривая оглавления и содержание особо интересных глав отложила добрую половину в сторону. В них или не было толковой информации или я с ней уже ознакомилась. Удивительно, до чего много книг я успела прочитать в Ургране, а ведь я уже не училась в школе и списка литературы на лето мне не задавали.

Улыбнулась своим мыслям. Сейчас жизнь на Земле казалась далёкой–далёкой и какой–то… будто не моей вовсе. В той прошлой жизни я часто ленилась, занималась ерундой. Прожигала время, если говорить совсем откровенно. Здесь же каждый миг был важен и нужен, каждая локация — интересной и манящей. Хотелось наполнить свой день по максимуму. И интересными событиями, и общением с разными созданиями.

А ведь я веду себя совсем как турист, приехавший на отдых буквально на несколько дней, а потому обуреваемый желанием всё успеть посмотреть, попробовать, испытать.

Но нет, в Эрмиде я надолго. Но почему-то кажется, что не навсегда. Пятая точка всячески намекала, что нам с ней жизненно необходимо посмотреть, что ещё можно включить в туристическую программу. Раз здесь есть выходы в разные миры, сидеть ровно и не двигаться навстречу приключениям — себя не уважать.

Здравый смысл без экивоков напомнил, что сперва следует изучить один мир, обеспечить надёжный тыл, а затем уже искать приключения на различные стратегические места, и я вернулась к книгам с новым энтузиазмом.

— О, так вот, куда ты запропастилась! — обрадованно выдал Маро.

— Тишина! — рявкнула библиотекарь. Я сильно подозревала, что она вампир, но, так как некоторые расы были внешне похожи, не рискнула утверждать.

Подняла взгляд и увидела, что рядом с долговязым рыжиком степенно шествует Рагнар. Неужели эта парочка спелась? Или живут по принципу: держи друга близко, а врага ещё ближе?

— Не отвлекай её, — холодно проговорил Рагнар, и не думая двигаться в сторону библиотекаря за учебниками. Ждёт, когда рыжик уйдёт, не иначе.

— А я не отвлекаю, я помогаю! — жизнерадостно заявил огненный тёмный, просматривая выбранные мной книги. — Ой, да это всё не то. Сейчас принесу литературу поинтереснее, — пообещал он и удалился, захватив отложенную и уже ненужную стопку книг. — Это вам от вон той леди с третьей парты, — игриво заявил он вампирше, которая расплылась в улыбке и стала напоминать человека.

Может, она просто бледная и высокая, а я сразу причислила к кровопийцам? Жаль, у меня пока слишком мало опыта, чтобы сходу вычислять расу. Тренироваться ещё и тренироваться. И лучше не откладывать, пользоваться каждой возможностью. Эрмид — не то место, где можно позволить себе роскошь жить с закрытыми глазами, нужно познавать и быть начеку.

Обратилась к Рагнару, кивая в сторону заинтриговавшей меня дамы.

— Не могу понять расу. Вампир? — прошептала едва слышно, зная, что брат услышит и поймёт.

— Эльф.

— Но у неё тёмные волосы! — повысила я голос от удивления, краем глаза отметив, что библиотекарь обратила на нас внимание и её ухо, прежде спрятанное под кудрями, показалось наружу, развернувшись в нашу сторону. Теперь–то я видела его форму и точно бы не ошиблась, но было поздно — меня засекли. Делать вид, что ничего не произошло, не стала. Провинилась, так провинилась. А потому встала, прижала руки к груди и извинилась. Дама поджала губы, но кивнула, принимая извинения, а затем вернулась к разговору с Маро, который пытался выцыганить у неё книги из архива.

— И что? А у тебя светлые, — справедливо заметил братец, намекая на мою тёмную суть.

— Это потому что я милая, хорошая и добрая, — отреагировала моментально и скорчила лицо, зная, как раздражают Рагнара искусственные гримасы.

— С этим сложно поспорить, — заметил братец и тоже пошёл за учебниками.

Маро вернулся первым, положил передо мной три тонкие, с виду совершенно непримечательные книги, одна из которых была в ужасном состоянии: заляпанная, потёртая, с порванными страничками.

— Она не позволяет себя реставрировать, — уловив мой взгляд объяснил рыжик. — Её нужно разобрать, очистить постранично и перепрошить, но эта мадемуазель боится иголок и никого к себе не подпускает, чтобы не усыпили и не надругались.

— А кто их любит? — уточнила я на полном серьёзе и погладила бедную испуганную книжечку. — Не волнуйся, моя хорошая, я тебя не обижу. Я и шить толком не умею, недавно пробовала, так исколола все руки.

— И куда дела кровь? — шёпотом уточнил Маро.

Посмотрела на тёмного. Он выглядел встревоженным и даже… испуганным?

— Уничтожила, — ответила, многозначительно поиграв бровями.

— Прикормила, значит, — Маро кивнул своим мыслям и сел рядом, пододвигая к себе одну из принесённых книг.

— Что ты имеешь в виду? — уточнила, кусая губы.

Огненный тёмный снял с пальца перстень с плоским чёрным камнем и положил его на стол, активируя купол или нечто подобное. Воздух словно немного уплотнился, но ни привычной ряби, ни магических пунктирных линий я не видела. Лишь знала, что мы отрезаны от мира, хотя внешние звуки не исчезли.

— Капля Тьмы работает здесь недолго, имей в виду, — предупредил Маро скороговоркой и тут же перешёл к сути: — Я подозреваю, что тебе дали живой огонь временно, Миа, а ты привязала его к себе и не отдаёшь.

— Кто? Леди Фогрейв? Ты её допросил, к слову?

— Она не в Эрмиде и сюда без моего позволения не вернётся, не опасайся с ней встреч, — произнёс Маро вместо ответа на заданные вопросы. И я чувствовала, что настаивать бесполезно.

— Огонёк на моей стороне или нет? — не скрывая озабоченности уточнила я.

— Если он тебя принял и подружился с твоей Тьмой, значит, на твоей. Всегда на твоей. По умолчанию. В Огне, как и в Матушке можешь не сомневаться, — успокоил меня рыжик.

— Матушкой ты называешь Тьму?

Маро посмотрел на меня, пытаясь сообразить, не шучу ли я сейчас. Пожала плечами, показывая, что не играю, ничего из себя не строю, действительно не знаю.

К нам повернулся Рагнар, и я принялась листать страницы древней книги, что принёс рыжик. Вроде как мы ни о чём и не говорим вовсе, тебе показалось, дорогой брат, учимся изо всех сил. Мой собеседник тоже имитировал учебный процесс, притом выходило у него куда более натурально. Что значит — опыт! Он облокотился на руку, прикрываясь таким образом от Рагнара и прочих возможных зрителей, вроде как активно и увлечённо читает, сам же раздумывал над моими словами.

Но время действия артефакта поджимало, так что мне не пришлось долго ждать.

— При всех своих способностях я едва узнал в тебе нашу, Миа. И то уточнил у Тьмы, не обманывают ли меня рецепторы. Ты недавно инициировалась? — потребовал он ответа.

— На днях, можно сказать, — не стала артачиться и ответила честно.

— Но… Когда приняла Тьму? Обычно она приходит в детстве, ты растёшь с ней, привыкаешь, неспешно сливаешься, учишься пользоваться силой под её контролем. К твоему возрасту уже проходит не одна инициация. Некоторые происходят во сне и наутро ты чувствуешь, как ломит суставы, ноги и руки слабые, весь день ты роняешь предметы и ведёшь себя заторможено, следующей ночью всё это проходит — Тьма подлечивает. Другие более заметные — бешено бьётся сердце, но тело при этом остывает, иногда критично, до предельно допустимых значений, затем следует резкий приступ жара, но через пару минут отпускает, — объяснил тёмный, кажется, сообразив, что я совсем новичок и более того — не знаю азов.

— И тьму и огонь приняла в Эрмиде не так давно, а остальные стихии — вообще на полигоне академии при поступлении, — призналась, понимая, что без должного уровня откровенности не получу информации. Кроме того, Маро — единственный огненный тёмный, который может… научить меня быть тёмной, грубо говоря.

— Мне нужно это переварить, — прочистив горло, сказал рыжик и вернул артефакт на место, лишая нас защиты от прослушивания.

Признаться, его реакция насторожила. С другой стороны, у него больше информации. Неудивительно, что ему требуется время обработать её с учётом изменения вводных. А мне сейчас нужно не голову ломать, а читать с трудом добытую рыжиком книгу, вдруг возможности больше не представится.

Я рассуждала разумно и правильно, но сказать — одно, а сделать — другое. Переключиться удалось не сразу. Более того, углубиться в чтение книги было невероятно сложно из–за различия особенностей речи. Я словно взяла учебник, написанный с «еръ», «ять» и прочими давно исключёнными из алфавита буквами. Вроде бы читать можешь, понимать тоже, но времени отнимает с непривычки ого–го сколько.

Оглавления в книге не было, потому пришлось читать сначала. Быстро просмотреть, выхватывая основную мысль, из–за древнего наречия не удавалось, так что сквозь первые страницы я продиралась на упрямстве, напоминая себе через каждое предложение, что рыжик не зря выбрал для меня именно эту книгу, значит, в ней есть то, что может пригодиться. С каждым листом моя вера таяла.

— Выписывай толковые мысли, — подсказал рыжик, заметив, как я страдаю.

Подавив раздражение последовала совету. Удивительно, но это помогло. Я отвлекалась на тетрадь, тщательно обдумывала, структурировала полученную информацию и уже не так уставала от соприкосновения с текстом, а спустя какое–то время вчиталась и увлеклась.

Книга действительно оказалась стоящей! И многое раскрывающей в другом свете.

Рагнар рассказывал мне об Исходе, о звезде Сурран, о Великой войне. Кое–что я потом прочитала в предоставленных мне книгах, но только сейчас, здесь, в библиотеке столицы некогда приютившего осколки цивилизаций мира, читая древнюю, словно кость мамонта, книгу, поняла, о чём умолчал коварный драконище.

Великая война разгорелась из–за стихийных драконов. Это они пришли к звезде Сурран, они захватили и разрушили целые планеты, уничтожили миллионы живых существ. Они виноваты в том, что выжившие расы ютятся на нескольких уже не столь мощных и сильных планетах, пытаясь ужиться друг с другом и не перессориться.

Посмотрела на Рагнара. Он внимательно изучал свою книгу и выглядел…

Красивый, мощный, сильный мужчина. Я знаю его, как ответственного и заботливого челове… тьфу ты, дракона. Разве похож он на зло во плоти? Для него честь и достоинство — не пустой звук. Опять же, моя подруга из цанов считает его своим другом, хотя, если верить этой книге, именно стихийные драконы разрушили и её планету. Противоречие, как ни крути.

— Что–то здесь нечисто, — пробормотала я себе под нос.

— Что? — спросил Маро, не сразу успев вынырнуть мыслями из своей книги. — А-а. Читай дальше. Там рассказана одна и та же история с разных сторон, — объяснил он. — Я тебе потом ещё свою версию расскажу, сравним теории.

У меня отлегло от сердца, хотя я прекрасно понимала — драконы замешаны по самые… есть у драконов уши?

Мы просидели в библиотеке до глубокого вечера, притом, что интересно, оба мужчины активно зазывали меня на ужин, а по одиночке уходить не хотели. Однако голод взял своё и господа приняли совместное решение сходить на ужин, чтобы отложить мне еды. Да–да, не для того, чтобы наесться вдоволь.

Я только улыбнулась этой их показательной заботе. Забавные! И вернулась к тексту.

Только, как говорится, свято место пусто не бывает — в библиотеке появились новые личности. Я бы могла их не заметить, настолько увлечена была чтением. Кроме того, учащиеся ходили туда–сюда весь день, место было максимально безопасным, так что в какой–то момент я расслабилась и перестала отслеживать каждого посетителя.

Но здесь всё было иначе.

До высоких сводчатых потолков библиотеку затопило восторгом, восхищением и настолько искренней радостью, что я с удивлением оторвалась от гранита науки.