Его строптивая любовь

Глава 18

Я смотрела на крадущегося ко мне дракона и испытывала смешанные чувства. С одной стороны, я безумно соскучилась по нему, по тем временам, когда мы были предоставлены лишь самим себе, не связаны правилами и приличиями. И да, я хотела поцеловать несносного… бывшего брата! С другой — понимала, что если дам слабину, Рагнар не отпустит. Ни на Землю, ни в другие миры. Никуда. И расследовать интригу моего рождения и предназначения тоже не даст. Скорее, обернёт толстым слоем ваты, поставит в коробку, коробку — в башню, башню — на необитаемый остров, остров — на труднодоступную планету… Да меня неприятности днём с огнём не найдут! И приключения тоже.

Нетушки! Мне это не подходит.

Посмотрела на мужчину.

— И почему жизнь так несправедлива? — произнесла, размышляя, что мы с ним слишком рано встретились. Будь я взрослой, умудрённой опытом женщиной, которой надоели приключения на стратегически–выпирающие места, радостно бы переложила и проблемы и ответственность на широченные плечи. Мне же подавай расследования и головоломки! Удовольствие я, видите ли, начала от них получать.

Рагнар остановился.

— Позволь уточнить, о чём ты сейчас подумала? Явно ведь не про то, что Маро не причинит тебе вреда.

— А, ну да, — очнулась я во всех смыслах этого слова. Бросила взгляд за окно, вернулась к двери и с поклоном её распахнула: — Спокойной ночи, Рагнар. И ещё раз извини за беспокойство, — произнесла, всем видом намекая, что кое–кому пора на выход.

Глаза дракона на мгновение стали голубыми. Надо же, вновь потерял контроль над эмоциями. Злится, что выставляю?

— Ты не хочешь спать, — произнёс он с каменным спокойствием, но я точно знала — напускное.

— Это не важно. Как показал опыт, Амира — не Ургран, где мы могли общаться круглосуточно. Здесь стоит соблюдать правила приличия, — заметила, строя из себя взрослую и сознательную молодую леди. — И не оставаться наедине в замкнутом помещении, — добавила с очевидным намёком, вовремя успев заменить «в спальне» на куда более приемлемую конструкцию.

— Трусишь? — лихо изогнув бровь, спросил Рагнар.

Ничего себе, какой дерзкий! Посмотрите на него! Думает, я попадусь на извечное слабо? Да ни за что! Я смотрела «Назад в будущее» и сделала выводы. Ничем хорошим подобные провокации не заканчиваются. Куда разумнее продолжать гнуть свою линию.

— Ни капли, — сообщила, гордо задрав подбородок. — Лишь выполняю твой же наказ — веду себя достойно рода Фогрейв. Пусть я на самом деле тебе и не сестра, но…

— Ты всегда будешь Фогрейв, — заметил он, продвигаясь на выход.

— Звучит двояко, — моментально уловила намёк размером с Эверест. — То есть ты и в мыслях не держишь, что я могу влюбиться, выйти замуж, взять фамилию мужа.

Я внимательно следила за выражением лица «братца», надеясь уловить малейшие оттенки эмоций, но он и глазом не моргнул. И с шага не сбился. Только ухватил меня своей ручищей за талию и легко, словно я ничего не весила, сбежал по ступенькам до самого низа, остановившись перед дверью, на которой теперь красовалось зеркало в полный рост.

— Разумеется, дорогая, ты выйдешь замуж, — прошептал Рагнар, опуская меня на пол, но не освобождая талию из крепкого захвата. — Только фамилию тебе менять не придётся. А сейчас мы прогуляемся; свежий воздух полезен перед сном, успокаивает, а ты перевозбуждена.

От подобной наглости я закашлялась!

Это что вообще такое происходит? Это драконище сменил пластинку и теперь будет строить из себя не строгого опекуна, а воздыхателя с особыми правами?

Вышла на улицу с квадратными глазами, машинально приняла мужскую руку и послушно пошла в сторону неосвещённого парка, очнувшись лишь на значительном отдалении от домашней башни.

Хлопнула ресницами. Попыталась переиграть фразу «Не охренел ли ты часом, драконище проклятущий?» во что–то более вежливое, но на ум приходили ещё более жёсткие, неподходящие для хорошо воспитанной девушки варианты.

Помолчала.

Покусала губы.

А затем задумалась, что будет, если я поддамся на ухаживания Рагнара.

Картина вырисовалась молниеносно: я сижу в Ургране, читаю книги, вышиваю, беседую с Цодой, купаюсь в бассейне, высадив Огонька в любимую чашу с ароматными дровами и травами. Мне никто не позволяет вляпываться в интересные истории, строить глазки проходящим мимо красавчикам, чтобы поддразнить своего дракона, ведь красавчики могут «случайно» не выжить, а все мои проблемы решаются по мановению волшебной палочки заботливым и ревнивым мужем.

Содрогнулась. Тоска!

Ну уж нет. Мне рано думать об отношениях. Я до них элементарно не доросла. Сейчас я ещё сама из себя ничего не представляю, ничего не умею и буду бесконечно попадать в хитро расставленные им ловушки, пока не окажусь в полной его власти. Пусть драконья морда думает, что хочет, но меня он получит только на равных условиях.

«Мне нравится, что ты перестала себе врать», — ехидно заметил Огонёк.

«Ты о чём?»

«Как о чём? Ещё недавно ты убеждала себя, что вернёшься на Землю, а потому с драконом ни–ни. А теперь, не прошло и полугода, рассуждаешь о вашем совместном будущем», — довольно закончил живой огонь.

«Скучаю по Таньке и интернету, но как жить без магии теперь не представляю», — начала оправдываться, как вдруг сообразила, что это бесполезно. Призналась: — «Да, он мне нравится. Но это ещё ничего не значит! Я не собираюсь поддаваться чувствам, у меня слишком много задач».

«Мне нравится твой настрой, милая, но драконы — это… Впрочем, сама узнаешь», — хмыкнул Огонёк.

«Улавливаю злорадство в твоём тоне», — заметила холодно.

«Девочка моя, у тебя нет шансов устоять против нечеловеческого обаяния дракона», — словно добрый дядюшка, проговорил мой «квартирант».

«Я бы не была так уверена. Что бы он ни предложил, я буду начеку».

— Алессаль, не желаешь прогуляться под облаками? — обжигая ухо горячим дыханием проговорил Рагнар.

— Полетать? — выпалила я, позабыв о своём желании держать ухо востро. — Конечно!

В крови разлилось возбуждение. Неужели я наконец–то увижу дракона⁈ Если бы мужская рука не удерживала мою талию, запрыгала бы от радости, словно ребёнок.

Драконы! Это же что–то из далёкого детства, из сказок про принцесс…

Сердце колотилось как ненормальное, отдаваясь пульсацией в ушах и горле. Я подняла к Рагнару счастливое лицо, надеясь, что он перевоплотится в нечто огромное и чешуйчатое незамедлительно.

— Ну! — потребовала через несколько секунд. — Чего мы стоим? Пора!

— Любуюсь тобой. Ты всегда красивая, но сейчас сияешь, словно звезда в небе.

— Звёзды холодные и отстранённые, а я — солнышко, — заявила «очень скромно». — И буду сиять ещё сильнее, когда ты превратишься в дракона! — закончила с очевидным намёком и ещё более очевидным восторгом в голосе. — Ну же, давай!

Рагнар отступил на шаг, и я почувствовала, что природа берёт своё — в воздухе чувствуется осенняя прохлада. Поёжилась. А ведь ещё вчера было тепло и уютно даже ночью. И без горячих объятий дракона.

— Не испугаешься? — ехидно спросил Рагнар.

— Кого? Тебя? Ни капельки! — ответила, фыркнув и самодовольно поведя плечом. Однако осторожность подсказала, что меня явно провоцировали на нужное дракону поведение, а значит, у предложения может быть двойное дно. — Или тебе нужно раздеться для перевоплощения? — уточнила подозрительно.

— А ты хочешь, чтобы я разделся? — вкрадчивым тоном уточнил этот коварным тип.

Закатила глаза. Кто о чём, а вшивый — о бане. Нет, ну что за создание? Только об одном и думает!

— Оборачивайся давай. Кстати, мы сможем общаться? Что–то я не подумала, у ящеров ведь речевой аппарат устроен по–другому… наверное. Признаться, я ничего об этом не знаю. В сказках драконы говорят с принцессами только в человеческом облике.

— Сказки не врут, они недоговаривают, — заметил Рагнар и в мгновение ока превратился в изящное хищное чудовище с сапфировыми глазами.

Он прижался к земле и наклонил крыло так, чтобы я могла забраться по нему к единственному подходящему для всадника месту — между острыми костяными наростами.

В темноте было не разобрать, насколько плотные крылья, можно ли по ним ходить, потому я на всякий случай скинула босоножки на небольшом каблучке и, надев их на запястье, словно сумочку, аккуратно сделала первый шаг.

— Ой, какой ты горячий, — воскликнула удивлённо, я‑то думала, ящеры хладнокровные.

Осторожно, стараясь не причинить неудобство дракону, взгромоздилась на спину, стараясь не думать, как выгляжу со стороны — узкую юбку пришлось основательно сдвинуть вверх, так что я сверкала обнажёнными до бёдер ногами. И до бёдер — это я сильно приуменьшила масштаб проблемы.

Впрочем, ноги у меня красивые, в Эрмиде обнажённое тело не считается чем–то выдающимся, мода вполне себе современная, так что можно расслабиться и получать удовольствие.

— Я готова, — сообщила дракону, надеясь, что он меня поймёт.

В следующее мгновение зверь подо мной начал увеличиваться в размерах. Секунда, вторая, третья… Он рос и рос, словно слопавшая пирожок с надписью «Съешь меня» Алиса из Страны Чудес. Так и хотелось сказать: «Горшочек, не вари», но я стоически молчала и делала важный вид — вдруг за нами наблюдают.

«Ты мне запретила с ним общаться, но я — связующее звено между вами. Зверь не может общаться с человеком напрямую», — сообщил Огонёк, старательно утаивая возбуждение.

«Оу, кажется, кое–кто соскучился по полётам!»

«Да–а–а», — протянул Огонёк таким счастливым голосом, что я смилостивилась.

«Балдей и болтай», — великодушно позволила я уйти в отрыв живой стихии.

«Держись за гребень и ничего не бойся. Наверху холодно, но от дракона идёт достаточно тепла, не замёрзнешь. Если что — говори мне, согрею», — дал инструкции Огонёк, едва не подпрыгивая. — «Высоты не боишься? Трюков в воздухе?»

«Ничего не боюсь. Обожаю аттракционы!» — заверила заботливого друга. — «А я не свалюсь?»

«Исключено. Он тебя придержит магией», — успокоил мои сомнения живой огонь. — «Всё, скоро взлетаем. Не завизжи, пожалуйста. Помни, что ты тёмная, тебе не положено ничего бояться. От восторга можешь кричать сколько угодно», — добавил он.

Хмыкнула. Ох уж эти правила!

Эрмид требовал от девушек быть слабыми, безвольными и бесконечно женственными. В книге этикета есть целая глава, в каких случаях рекомендуется падать в обморок, а затем идёт ещё несколько глав с советами, как это сделать естественно и непринуждённо.

Тёмные же требовали от женщин ровно противоположного. Сила, смелость, отвага — нужные и полезные качества. Желаемые! Так что никакого испуганного визга, даже если очень страшно, допускать нельзя. Огонёк не зря об этом упомянул.

Нет, мне положительно больше нравится быть тёмной, но всё же хотелось бы оставить пространство для маневра! Женские хитрости проверены и отточены тысячами поколений, грех не использовать мнимую слабость как оружие.

«Женское коварство — это нечто удивительное», — прокомментировал Огонёк мои мысли. — «Видимо, это в вас заложено природой».

«Физически женщины слабее мужчин, так что мы вынуждены изворачиваться и изобретать различные методы, чтобы было всё по–нашему».

«Рот на замок. Взлетаем!»

«Ключ на старт!» — выдала в ответ земное, уже несколько подзабытое. И откуда это взялось? В фильме, наверное, увидела, и вот всплыло.

Дракон поднялся с брюха и изогнулся, словно только что проснувшийся котик. Захотелось почесать его за ушком, да только ни дотянуться туда рукой, ни разглядеть в темноте, есть ли на этой шипастой головушке уши было невозможно.

Шаг, другой. Взмах крыльями, небольшой, разминочный. Меня обдаёт волной исходящего от них жара и я цепляюсь за гребень, готовясь к самому необычному приключению в моей жизни.

Ещё один шаг. Крылья на мгновение уходят вверх, заслоняя меня от всего мира, отрезая доступ свежему воздуху и игривому ветру, и в следующее мгновение мы отрываемся от земли. Пущенной из спортивного лука стрелой несёмся ввысь.

Ветер бьёт в лицо влажной прохладой, расплетая волосы, срывая с них заколки и ленты. Проникает под тонкую блузку, раздувает её, норовя сорвать пуговицы, лишив меня прикрытия.

«А ну, не шали!» — приказываю ему грозно и в то же время стараясь не расхохотаться. Настроение шальное, дикое. Хочется лететь навстречу игривому ветру, ловить его потоки, парить, падать вниз и вновь набирать высоту.

Столица Эрмида, Амира, быстро остаётся далеко позади. И как я ни выкручиваю шею, уже не разглядеть подсвеченное тысячами магических огней небо.

Дракон пронзает пространство, бесшумно машет тёмными, словно сама Тьма, крыльями, и я чувствую, что он тоже наслаждается полётом, блаженствует от возможности размяться, упорхнуть, улететь куда глаза глядят.

Сомкнула веки, развела руки в стороны, как Леонардо ДиКаприо с Кейт Уинслет в «Титанике». От улыбки начинали болеть скулы, но я ничего не могла с этим поделать — слишком велико было удовольствие.

Впервые я дышала полной грудью.

Впервые ощущала себя свободной.

Не связанной ни обещаниями, ни магическими путами, ни обязанностями. Ничем!

И поняла, почему ветер — самая непокорная стихия из всех.

Ветер — это свобода. Это полёт, блаженство, безумие. Это бесконечные просторы и возможности.

Нельзя покорить то, что по самой своей сути не поддаётся контролю. Не создано для этого.

Согнула пальцы, набирая полные горсти упругого воздуха, а затем… просто позволила ветру дуть сквозь моё тело, будто я стала бесплотной и проницаемой. Воздушной.

Ветер перестал бить в лицо, срывать одежду и свистеть в ушах, мягко обнимая, обволакивая, защищая от себя самого. Я сделала глубокий вдох и от души поблагодарила стихию за то, что научила меня правильному, естественному поведению.

«Ты слушаешь и слышишь», — шепнул ветер. И похвалил: — «Ты дышишь!»

Последняя фраза смутила. Она казалась непонятной, но при этом знакомой. Напрягла извилины. Вспомнила данную мне каадом характеристику: «Саашани, дышащая». Тогда я не придала значения этому слову, больше заинтересовавшись незнакомым термином «саашани», а зря. Каждое написанное каадом слово — важное, нужное.

И всё же, что значит «дышащая» по мнению стихий?

Выручил Огонёк.

«Дышащая — чувствующая мир, понимающая суть вещей и явлений», — торжественно проговорил живой огонь. — «В отличие от других стихий ветер невозможно приручить, потому маги обычно стараются захватить его, поработить. Частично у них получается. Совсем чуть–чуть, я бы сказал. Потому воздушные маги на вес золота. Лишь немногие, очень и очень немногие — единицы! — понимают и принимают его. Только с теми он общается не свысока, только тем добровольно помогает».

«Кстати!» — вдруг вспомнила я диалог с рыжиком. — «А ну–ка, дорогой друг, расскажи–ка мне одну вещь!»

«Не могу!» — даже не дослушав, выкрикнул Огонёк и спрятался где–то за рёбрами.

«Можешь!» — заявила уверенно, чувствуя, что кое–кто просто не желает лишний раз распространяться из–за дурацкого правила не помогать носителю полученными прежде знаниями. Но может это делать! Иногда ведь выдаёт сведения. Да, в час по чайной ложке, но тем не менее. А значит, абсолютного запрета нет. — «Маро предположил, что мне тебя выдали на время и планировали забрать. Это действительно так? Это возможно?»

Огонёк молчал так долго, что мы преодолели лес, поднялись высоко в горы, где стало не только ощутимо прохладнее, но и сильно не хватало кислорода, пришлось вновь говорить с ветром, чтобы помог адаптироваться, не дал упасть в обморок от кислородного голодания. Лишь когда мы спустились к блестящей в свете луны ночной глади, он признался.

«Да, это действительно так».