Эффект наблюдателя: Хроники космического беспризорника

Глава 40

Я долго лежал, писал письмо Эш, потом редактировал его, потом все стер и писал снова. Наконец плюнул, вернул первую версию и отправил. А потом заснул.

Проснувшись, выхватил остаток сна, в котором я лежал на огромном покерном столе не в силах пошевелиться. А вдалеке над столом склонились огромные фигуры. Я знал, что это Мия, Дип и Табаки. Они играли в покер. А я был лежащей на столе общей картой. Не туз и не картинка, просто двойка, которую обе стороны учитывают, но которая ничего не значит сама по себе. Рядом лежала семерка, и в ней я узнал Балу. Его карта была старше — забавно.

Раз за разом стороны оценивали расклад, делали ставки, банк рос. Игроки собрали свои комбинации, заманивали друг дружку. А мы, пара карт на столе, лежали без движения, и лишь косили глазами на огромную груду фишек банка, растущую рядом.

— С пробуждением, Маугли, — сказал Балу.

— Знаешь, Балу, недавно подумал, что я — пешка, которую двигают игроки по полю.

— Отличная аналогия!

— Нет, пешку двигают — это боец. Тут не шахматы, а покер. И я просто карта, лежащая на столе. И ни на что не влияющая. И ты тоже.

Балу помолчал, а потом серьезно ответил:

— Ты не карта, Маугли. Ты живой.

И внезапно с совсем другой, веселой интонацией продолжил:

— Если ты все равно ни на что не можешь повлиять, просто перестань на этом зацикливаться. Впереди новый день в «Раю»! Какие планы?

— Почты нет?

— Нет, Маугли.

Вдруг подумал, что Балу прав. Я ни на что не могу повлиять, но живой. Пока. У меня есть этот день. А завтрашнего может и не быть. И надо радоваться жизни, если есть возможность. Пока она есть.

— Балу, а напиши Славику, что я снова зову его в аквапарк!

— Сделано.

— И позавтракать!

— Сделано.

Я уже успел умыться, когда Балу сказал:

— Славик согласен и будет через 15 минут.

— А напиши еще Дани?

— Сделано.

Вскоре неслышно открылась дверь каюты, и появился Лор. На нем был яркий комбез с объемной картинкой из «Звездных Рейнджеров». Почти детский. Он не поздоровался и спросил так, будто бы мы уже вели разговор:

— Где будем завтракать?

— Ты любишь пиццу?

— Веди! — в его голосе было одобрение.

Молча попросив Балу вызвать лифт в кофейню, я вышел из каюты.

Всю дорогу Лор молчал. Мы взяли еды — и так же молча стали ее есть. Сразу вспомнилось, как первые дни в Нижнем меня раздражало это поведение Лора. Функциональное. Снова стало от него неуютно.

В голову полезли мысли о том, что жизнь моя на краю пропасти, я уже, кажется, в нее падаю. А мы едим пиццу и собираемся в аквапарк. И почему-то мне это позволяли.

Решил спросить у Лора:

— Вообще странно, что меня просто не заперли в карцере.

— В этом нет необходимости, ты ничего не значишь. Вся возня вокруг тебя была ловушкой, заманухой, чтобы вляпалась «Селенис», и отвлекающим маневром, чтобы казалось, что дело в тебе.

— Но почему мне позволяют тут находиться, гулять по кораблю? Я же убийца.

Лор внимательно поглядел на меня.

— Ты ничего не значишь сам по себе. Но действия рождают возможности. Представь себе конструктор, из которого ты собираешь поделку. Больше событий — больше деталей, из которых можно собирать.

— А за конструктором сидит Табаки, — мрачно сказал я.

— Табаки?

— Местный ИИ. Выходит, он ждет, что я сам себя подставлю.

— Дело не в тебе…

Обкусывая краешек пиццы, Лор подбирал слова:

— Поделок… много. Всевозможных. Нужны разные детали. Любое событие может стать деталью… Ты скатишься с горки в аквапарке, брызги заставят кого-то прикрыть рукой глаза, а вечером человек купит очки для плавания, которые ему покажет рекламный блок. Не конкретно из-за тебя, деталек в поделке будет много.

Сухой краешек пиццы отправился к горке таких же, Лор взял следующий кусочек:

— Когда стоит выбор между получать события или нет, ИИ предпочитают получать события, — и вгрызся в пиццу.

Я хотел было сказать, что это слишком дикая фантазия. А потом подумал, что Лорем — не Славик с Третьего кольца. И я вообще в принципе не уверен, что он когда-нибудь фантазирует.

Пришло входящее сообщение от Дани: тот был на курсах по голо и обещал присоединиться к нам через пару часов.

Доев, мы отправились в аквапарк. Однако стоило нам скатиться с первой горки, как ожил Балу:

— Через 40 минут вас ждут юристы на совещании.

Судя по тому, что Лор остановился и посмотрел в сторону выхода, он тоже получил сообщение.

— А раньше они не могли предупредить? — грустно спросил я, понимая, что аквапарк отменяется.

— Нет, — без интонаций сказал Лор. — Пора идти.

Он довел меня до каюты и исчез, сказав, что примет душ и зайдет.

Выйдя из душа, я узнал у Балу, что новой почты нет, улегся на постель и уставился в потолок. Снова накатили дурные мысли о том, что будет дальше, и стало неуютно.

Вскоре дверь каюты открылась и на пороге появился Лор. Он снова был одет в такой же комбез, как и я, а через плечо у него была перекинута сумка на ремне:

— Пора на совещание.

— Погнали, — со вздохом я поднялся с постели и пошел за ним к лифту.

Из лифта мы вышли в просторном полутемном зале. В глаза сразу бросалась противоположная стена, на нее была наложена проекция прозрачного стекла, за которым был виден «Обертаг» вдалеке и несколько казавшихся крошечными кораблей. И море звезд. Ближе к проекции стояла пара столиков с уютными креслами. Людей, кроме нас, не было.

Вид был таким шикарным, что я затормозил, пялясь на него, пока Лор меня не поторопил:

— Не спи. Потом посмотришь в окно.

Тут я заметил напольную навигацию, уводящую вбок. В обе стороны из зала уходил широкий коридор.

На ходу я удивленно переспросил:

— А это окно?

Лор промолчал. Мы свернули в левый коридор и прошли мимо двери. После полутемного зала коридор казался ярким. В голове раздался голос Балу:

— Это круизный лайнер, Маугли. И это действительно прозрачная стена на переговорной палубе. Богатые клиенты любят виды и предпочитают общаться в комфорте. Кстати, выше расположена обзорная палуба — двухкилометровая дорожка для прогулок вдоль прозрачной стены.

— Чего же ты раньше молчал, я бы туда ходил гулять.

— Мне это было неизвестно, пока не уточнил.

Мы прошли еще две двери, и наконец линия навигации свернула к третьей. Дверь открылась, и мы вошли в большую комнату со столом по центру, креслами вокруг — и да, видом на космос во всю стену.

В креслах уже сидели все четверо адвокатов. Одеты они были в те же костюмы, в которых были на заседании. И я отметил, что рядом с каждым из них стоял кейс.

Нам кивнули, не прерывая беседы, пока мы с Лором занимали пару свободных кресел. Они вовсю обсуждали какой-то магазинчик на станции. Какие-то там особо любопытные сувениры были. Так продолжалось еще пару минут и, казалось, могло продолжаться и дальше. Но тут единственный худой хлопнул в ладоши, привлекая внимание:

— Пора начинать!

И все замолчали.

Тяжело вздохнув, поднялся Азиз:

— Итак, подведем итоги первого заседания. «Орбитал» представил чудовищную фальсификацию, которая свидетельствует о тщательной подготовке и заранее спланированной клевете…

В этот момент меня пихнул сидевший рядом Лор и тихо спросил:

— У тебя же CX-9 помощник?

— Ну да, — так же тихо ответил я.

Азиз проводил исторический экскурс, как развивалось действие — акт за актом от моего первого обвинения до озвучивания чудовищного иска в миллиард кредитов.

— А покажи? — спросил Лор.

Я сдвинул рукав.

— Не, дай мне его.

Удивившись, я снял Балу и подал Лору. Он равнодушно покрутил браслет в руках, а потом открыл сумку, стоявшую у него на коленях, уронил в нее браслет и закрыл ее. Все это он проделал с совершенно невозмутимым видом и вроде как плавно, но заняло это буквально пару секунд.

Между тем, Азиз продолжал:

— Таким образом, мы имеем доказанный факт клеветы и чудовищной провокации. Что, в свою очередь, подводит нас к подаче встречного иска с требованием компенсации в десятикратном размере.

Мне показалось, что я ослышался. Но все сидели, как и сидели; один из адвокатов согласно покивал головой.

Выдержав паузу, Азиз продолжил:

— Рыбка проглотила крючок и уже не сорвется, — он усмехнулся. — Вот теперь мы объявим о том, что записи помощника, сделанные на Равии, сохранены в полном объеме.

В середине слова «сохранены» последовала ослепительная вспышка и меня выгнуло дугой от электрического удара. То же самое произошло с Лором. Вот только остальные участники, также получившие по разряду, остались сидеть как ни в чем не бывало.

Я обмяк в кресле, чувствуя, как дрожат мышцы. Щупленький адвокат протянул руку к застежке своего кейса, раздался громкий треск и свет в помещении вырубился.

Я почувствовал, что волосы на руках встали дыбом, а на голове, кажется, пошевелились. По лампам в потолке проползли голубые паутинки статического электричества и исчезли. Кейс щуплого адвоката ударил ЭМП.

Через несколько секунд включилось тусклое красное аварийное освещение. Все еще не будучи в состоянии пошевелиться, я лежал в кресле и наблюдал, как адвокаты резко вскакивают, раскрывают кейсы, достают и цепляют на лицо маски.

Надев маску на себя, один из них бросился с такой же к Лору, а второй ко мне. Маска прижалась к лицу, ее края издали звук поцелуя, и она прилипла.

Снова треск ЭМП-удара, и аварийное освещение вырубилось. Картинка в глазах стала зеленоватой, но не исчезла: в маске включилась система ночного видения.

В руках адвокатов появилось оружие. Это были не МК — это были тяжелые десантные кобы для поражения бронированных целей. И тут я осознал, что обращаются с оружием адвокаты уж больно скупыми, эффективными движениями.

— Аварийные датчики у него закончились, работаем, — сказал Азиз.

Меня, как пушинку, выдернули из кресла и поволокли в угол слева от входной двери. В сам угол сгрузили Лора, меня примостили рядом. Лор зашевелился и сжался в маленький комок, и я почувствовал, как возвращается контроль над мышцами.

Сгрузивший меня пухляш бросил:

— Сгруппируйся и прижмись к Лорему, — и сам сел на корточки между мною и дверью.

— Тайминг: три. Одна-две минуты до бота.

Мышцы уже слушались, но с трудом. Я неуклюже повторил позу Лора за спиной адвоката. Еще один адвокат оказался в углу напротив нас. Азиз и щуплый сидели на корточках в углах около прозрачной стены. Пистолеты смотрели на дверь. Все замерли.

— А можно мне тоже пистолет? — спросил я.

— Нет! — резко ответил сидевший передо мною.

Никто не двигался, наступила тишина. Я тоже замер.

Из-за спины находившегося передо мной адвоката я видел верхний краешек двери. И успел заметить, как та начала открываться.

Дальше все произошло мгновенно: дверь только приоткрылась, как из щели под потолком что-то полетело в центр комнаты, на стол, с громким треском. Тут же в глазах зарябили вспышки пистолетных выстрелов, и я немного оглох от их дикого грохота. На стол грохнулось нечто размером с крупную кошку, подскочило, прокатилось по столу, улетело с него дальше и, ударившись о прозрачную стену, упало на пол.

Резко наступила тишина — только тихий писк в ушах, оставшийся от грохота стрельбы. Подумалось, что если бы на мне не было маски, то пахло бы тиром.

— Антитеррор-бот, — тихо и безэмоционально сказал Лор.

Сидевший передо мною тихо выругался. Я было подумал, что он — на Лора, но увидел, что тот кладет пистолет на пол.

— Второй минус, правая рука.

— Принято. Тайминг: пять. Ушли с перекрытия.

И тут до меня наконец дошло, что ни фига они не адвокаты.

Лор снова тихо сказал в ухо:

— Минимум две минуты до второго контакта, гнезда ботов расположены на корабле сетью, рассчитанной на возможность прибытия бота в течение 5 минут в любую точку. Ближайший кончился.

Боец перед нами спешно обрабатывал руку непонятно откуда вытащенной аптечкой. Я зашевелился и попробовал дотянуться до лежащего на полу пистолета.

— Куда?! — рыкнул он на меня, и я рефлекторно занял стартовое положение.

Закончив с аптечкой, боец поднял пистолет левой рукой:

— Второй плюс.

— Тайминг: семь, — раздалось сбоку. И я понял, что все, кроме нас, сместились.

Бойцы замерли. Шли минуты, ничего не происходило. Казалось, что прошла вечность:

— Тайминг: десять. Встречаем волну, ЭМП.

Над ухом тихо комментировал Лор:

— Второй бот не появился, будет совместная атака.

Я не отрывал взгляда от видимой из-за спины верхней части открытой двери. Прошлый прыгнул в комнату с потолка. Ничего не происходило.

— Удар, — раздалась команда Азиза.

Движение около двери, треск, стон, шум чего-то падающего за дверью — и узнаваемый треск ЭМП оттуда. Еще что-то там падает.

— Третий минус, правое плечо!

И спокойный голос Азиза:

— Третий, сюда, четвертый — чек коридор.

Сидевший сбоку от нас боец зашевелился.

Раненый переместился и сел перед Азизом. Через некоторое время раздалось:

— Четвертый, чисто.

Азиз опустил оружие и начал заниматься плечом раненого. Тот тихо застонал, потом сквозь зубы процедил:

— Никогда больше не пойду на миссии без тяжелой брони.

— Каждый раз это говоришь, — весело сказал закрывавший нас второй.

— Собрались, тайминг: пятнадцать. Может успеть абордажник, — голос Азиза был злым, но, кажется, и веселым тоже.

А тихий Лор за мной так же безэмоционален:

— Если на корабле есть расконсервированный противоабордажный бот, он будет здесь через пару минут. И это танк.

— Слушай, почему вы не сказали про записи на суде? — спросил я Лора.

— Чтобы они выдвинули обвинение.

— Ладно, но почему было не сказать сразу после. Ну или на следующем заседании?

— Чтобы сказать на «Рае».

Я было затормозил, но потом до меня дошло:

— Вы хотели, чтобы нас атаковали?!

— Таков был план.

— Но… Зачем?!

— Они построили свою атаку: обвинили тебя, чтобы попался «Селенис». Вот только это уже было пространство нашей ловушки: мы дали им возможность атаки, чтобы «Орбитал» ее использовал и попался.

— Не понял, а зачем было подставляться под удар сейчас?

Лор сделал паузу, подбирая слова:

— Встречный иск на десять миллиардов, подкрепленный доказательствами, — не цель; это и была ловушка.

Я пытался переварить услышанное.

Снова потянулась напряженная тишина.

— Тайминг: восемнадцать, абордажника нет! Три минуты!

— Лор, — я чувствовал себя тупым, — так в чем цель?

— Чтобы они атаковали меня. И теперь им придется заплатить.

— Но вы и так объявили иск на десять миллиардов. Сколько же тогда им придется заплатить за атаку?!

— Атака наследника мажоритарного акционера… компенсация не измеряется деньгами.

— А чем же?

Лор помолчал и, кажется, он думал, отвечать ли вообще. Но потом тихо сказал:

— Равия. В компенсацию они отдадут Равию. Над захватом которой они работали пятнадцать лет.

Теперь замолчал я.

В этот момент что-то мелькнуло в воздухе, снова стрекот, дикая боль в ноге, выстрелы.

А мне уже ни до чего. Мой мир сузился до собственной ноги. Фоном я отмечаю, что шум улегся, что-то происходит. А потом вдруг резко прихожу в себя.

Будто бы за шкирку вытащили из-под воды. Боль исчезла, мою ногу обрабатывают. Рядом перевязывают лежащего второго. В метре от нас валяется искореженная металлическая хрень с торчащими палками — остатки бота. На столе еще одни останки.

И веселый голос Азиза:

— Тайминг: двадцать!

Мне тоже становится почему-то очень весело. Мы заперты, ранены, и где-то там к нам ползет танк, которому плевать на пистолеты. Мы все тут сдохнем. А еще мне снова прострелили ту же ногу.

В голове проносится мысль про закон парных случаев, что одинаковые редкие события случаются парами. Не помню откуда это. Резко всплыл в памяти Лес. И как я встретил странную шляпу на гитаристе, а потом вторую на турнире.

Потом вспомнился так подходящий сейчас вопль Сони:

— А-а-а-а-а! Мы все умрем!

А потом я понял, что мне только что вкололи забористой наркоты.

И снова выпал в реальность.

И в тот же момент разом светлеет. За прозрачной стеной, заслоняя «Обертаг» и половину космоса, появляется огромный корабль. Он светится, отражая свет звезды, как луна. До боли знакомый контур. Это «Императив Власти».