Эффект наблюдателя: Хроники космического беспризорника

Глава 38

Жутко болела голова. Открыв глаза, я обнаружил над собой одного из нападавших.

— Очухался? Вставай давай.

Я лежал на боку и ощутил, что мои руки скованы за спиной. Не знаю, как бы вставал сам, но мне помогли, схватив за воротник и потянув вверх. Оказавшись на коленях, я ощутил, как меня замутило. Снова рывок вверх, и меня рвет прямо под ноги мужика в черной форме и немного на себя.

Охранник с руганью отстранился, потом снова потянул за шкирку, и я оказался на ногах.

— Пошел!

И меня подтолкнули в сторону выхода.

Я увидел два лежавших тела, над одним из них склонились трое и оказывали первую помощь. Второму она была не нужна — он лежал на спине с открытыми глазами, моя пуля вошла ему в лоб.

Майор провожал меня глазами, и когда мы проходили мимо, покачал головой:

— Что же ты наделал, парень? Зачем начал стрелять?!

Голова раскалывалась, в висок будто бы ввинчивалась игла.

Дальнейшее путешествие я почти не запомнил — так, урывками; помню, по пути снова вырвало. Закончилось оно в небольшой каюте — тем, что меня пристегнули к стулу и оставили. Рядом стоял стол и пара пустых стульев. Зеркальная стена сбоку, остальные просто из металла.

Левая часть лица горела, и взглянув на зеркальную стену, я увидел, что половина лица моего покраснела и вспухла. Глаз моргал с трудом и не открывался полностью.

Открылась дверь и вошел человек в черной форме. В этот раз я заметил, что на рукаве есть желтые буквы — СБ.

Он молча сел на стул и с неприязнью поглядел на меня:

— Ты только что убил сотрудника службы безопасности и ранил моего друга.

Он замолчал. От его голоса в висок снова ввинтилась игла и замутило.

— Зачем ты это сделал? — он сказал это тихо, почти без интонаций.

Я молчал, было слишком сложно следить за его мыслью.

— Зачем ты это сделал? — повторил он.

— Они напали, я защищался.

— Они просто должны были доставить тебя сюда. У них не было даже летального оружия.

Я молчал, мне нечего было ответить. До этого момента у меня не было и мысли о том, что что-то было неправильно, а сейчас вдруг дошло, что и в самом деле не было никакого смысла стрелять в сотрудников службы безопасности.

— Добавишь еще что-нибудь?

Я молчал.

СБшник встал:

— Ты убил людей на планете, теперь убил на корабле, — он покачал головой. — Не думай, что возраст спасет тебя от наказания.

И больше не смотря на меня, он вышел.

— Все же квантовая физика, — вдруг раздался в голове голос Балу.

— Что?

— Фраза Мии. Она имела в виду квантовую физику.

— О чем ты?

— Из всех возможных состояний тебя заставили занять определенное.

— Балу, у меня болит голова, будто бы ее сверлят. Я не понимаю тебя.

— Это была манипуляция, Маугли, — тихо сказал Балу, — события были выстроены так, что ты не мог не стрелять.

— Какие события?

— Тебя эмоционально раскачивали на качелях. Эпизод с шортами вызвал раздражение, концентрируя внимание на обиде. На курсе голо твоему подсознанию дали успешный сценарий: убийца расстрелял преследователей и скрылся. Затем растоптали эмоционально вечеринкой в честь дня рождения, сделав психологически уязвимым. На полигоне выдали сценарий самозащиты, причем дав противников в похожей форме. И когда ты немножко успокоился, обрушили эмоциональные качели вниз — прислав обвинение, вызвали шок и отключили критическое мышление. А потом дали противника. Такого же, как тот, от которого ты только что защищался. Пока разум вышел погулять, подсознание вытащило недавний успешный сценарий, где убийца уничтожил погоню и скрылся. В тебя просто вложили программу, а потом ее запустили. И ты начал стрелять.

Я сидел в шоке. Ведь действительно, пока сотрудник СБ не сказал, у меня даже тени мысли не возникло, что я был не прав, открывая стрельбу. Выходит, и правда: в меня заложили программу, и я ее выполнил. Будто бы не человек, а робот. И ведь не было никакого смысла в стрельбе, стоило просто секунду подумать.

Да и убив всех, куда бы я делся? Прятался бы от корабля в самом корабле? «Да, действительно смешно», — когда-то сказал Дип. Только сейчас совсем не смешно.

— Балу, но как это возможно? Я же не робот.

— Маугли, а ИИ — не человек. Он гораздо умнее тебя и у него огромная база знаний. Он считывал твои реакции несколько дней и анализировал. Он знает лучше тебя, как и на что ты будешь реагировать. А затем ему осталось лишь дать тебе то, что делало бы твои реакции такими, какие ему нужны.

— Но выходит, Мия знала о происходящем и пыталась меня предупредить!

— Не уверен… — Балу сделал паузу, — Мия тоже тебя знает… Но мы с тобой не поняли ее слов до конца. Возможно, она и хотела, чтобы мы поняли то, что поняли?

На первый взгляд звучало, как бред. Голова буксовала. А что мы поняли? Что она знала. То есть она хотела, чтобы, убив кого-то, я понял, что она знала, что так и будет?

Думай же, голова! Дип, уроки тактики: если ситуация непонятна, надо уменьшить масштаб и добавить к анализу окружение. Не только я и Мия. Корабль! Табаки же знает все, что происходит на корабле, и тоже слышал предупреждение Мии. Табаки, который все срежиссировал! И он-то его точно понял. И должен был учесть в своих планах, что Мия знает. Но и Мия же не могла не учесть, что Табаки поймет предупреждение, она знала, что он будет знать. Но ведь и Табаки должен же был понять, что Мия будет знать, что он знает и учтет это в своих планах. Но ведь и Мия… я понял, что голова начинает не только болеть, но и идти кругом. Какая-то замкнутая петля, и я в ней запутался. Короче, эта фраза была больше для Табаки. ИИ играют в шахматы. Мною.

— Балу, знаешь, в покере про-игроки собирают статистику на игроков-любителей. И по этой статистике видят, как часто любитель входит в игру, как часто делает ставки или сбрасывает карты. Это дает возможность понять, какие у человека карты, по его действиям. А бывает, человек сам еще не знает, что будет делать, но про-игрок, видя статистику, уже знает, как тот поступит. Любителей, на которых охотятся про-игроки, презрительно называют «рыбами». Вот, выходит, в этой сдаче я рыбка.

— Выходит, Маугли.

— Только что-то я, кажется, проиграл слишком много.

Голова снова заболела, и от этого было ужасно плохо. Через какое-то время за мной пришли и отвели в каюту. В мою каюту. Молча сняли наручники и оставили.

— Балу, меня что, отпустили?

— Нет, Маугли. Дверь заперта. Пришло официальное обвинение. И пришла почта!

— И что там в обвинении, коротко?

— Бла-бла-бла, немотивированное убийство четверых человек на Равии. С твоих же слов: сначала одного, потом хладнокровный расстрел еще троих и попытка убийства пятого. Добавились сопротивление аресту, убийство сотрудника службы безопасности и тяжелое ранение еще одного. Еще владение незарегистрированным оружием, но в твоем случае это не преступление.

— Но ведь у тебя есть записи сегодняшнего дня! Можно же доказать, что меня принудили?

— Записи есть, но официально никакая экспертиза не сочтет их подтверждением того, что у тебя не было выбора. Да и после инцидента на планете суд не будет рассматривать предысторию. Факт сопротивления и убийства — есть. Ты по уши в дерьме.

Я молча переваривал услышанное.

— Почту смотреть будешь?

— Ну давай.

Алеся и Алина поздравляли с днем рождения и говорили, что не могут прийти, так как участвуют в турнире. Поздравил и Дани, который, оказывается, получил мое письмо с опозданием и даже приходил ближе к десяти вечера в пустой зал.

И пришло два письма от Эш. Первое было большим и светлым, как лучик солнышка. Она отвечала на вчерашние вопросы, шутила про экскурсию в горы и спрашивала, попал ли я в аквапарк. Второе, написанное позже, было с поздравлениями. О моем ДР ей написала Мия.

— Балу, ты напишешь Мие?

— Конечно, Маугли.

— Ты все расскажешь, или мне тоже стоит написать?

— Все расскажу и приложу записи. Ты Мие можешь не писать. Если будешь отвечать Эш, ближайший шаттл через полчаса. И да, приложи медальон к браслету.

Я приложил медальон и стал рассказывать Эш про ту черную дыру, в которую провалился. Пришлось под конец поторапливаться, чтобы успеть за полчаса.

Засыпая, я мучился от головной боли, за нею почти не ощущалась боль в левой половине лица. А не тошнило меня только потому, что уже было нечем, просто крутило желудок.

Утром в зеркале моя физиономия выглядела страшненько. Почти вся левая часть лица — синяк. Яркий, с темно-синими отливами. Наполовину открывающийся глаз, ну и вообще все опухло. Половина головы нормальная, половина — актер в гриме из голо-ужасов. И болело, конечно.

Синяками меня не удивить, хотя этот был поистине королевский.

— Балу, у меня болит полголовы снаружи и половина внутри. Можно мне в медблок, а?

— Могло быть и хуже, а так — просто легкое сотрясение мозга и синяк, радуйся! — весело сказал Балу, а потом уже серьезно добавил:

— В медицине отказано, формально необходимости нет.

Я думал спросить про еду, но меня замутило. Добрел до постели и снова заснул.

— С пробуждением, Маугли. Дверь каюты открывали, пока ты спал, — оставили подарок.

Тошнота исчезла, боль в голове почти успокоилась, хотя каждое движение ею отдавало. Левая часть лица казалась застывшей.

У двери лежало три пакета, оказавшиеся пищевыми рационами, неожиданно.

— Интересно, не видел их тут нигде в меню.

— Возможно, запасы для истинных гурманов. Раскопали чтобы ты точно был доволен, — весело прокомментировал Балу.

Оказалось, кстати, весьма вкусно. Ну, или я был очень голоден.

— Балу, новая почта есть?

— Нет, Маугли.

Поев, от скуки я внимательно прочитал присланное обвинение. Выходило очень гладко и страшно. Я так и эдак обдумывал ситуацию, обсуждал с Балу, но по всему выходило — мне крышка.

— Там почты не пришло?

— Нет, Маугли.

В зеркале, кстати, я стал выглядеть совсем страшно, половина лица была практически черной. Отправил Алине и Дани почти одинаковые письма с рассказом о том, как вляпался.

Поспал еще. Получил ответ от Дани: он пытался ко мне прийти, но лифт его не повез — сказали, что я арестован, без подробностей.

Все время тянуло в сон. Поел и снова лег спать.

— Пришло письмо от Эш, — порадовал меня Балу, когда я снова проснулся.

Она ужасалась обвинению и тому, как меня подставили. Желала сил и грустила, что ничем не может помочь. А потом было две странички легкого и веселого рассказа про ее жизнь в Лесу и про то, что она сохранила пулю, попавшую в меня, сделала в ней дырку и носит на шее.

— Подъем, боец!

Открыв глаза в очередной раз, я увидел в каюте незнакомого мужика:

— Ну-ка, покажись. Я, кстати, твой адвокат, можешь звать меня Азиз.

Я сел на постели и разглядел посетителя: большой и пухлый, в дорогом комбезе.

— Здрасте.

— Шикарный фингалище. Поехали-ка в медблок.

— Меня туда не пустили.

— Спокойно. Мы опротестовали арест. Перемещение по «Раю» с сопровождением — разрешено.

По пути я узнал, что на «Рай» прибыла целая делегация из четырех адвокатов «Селенис» и стажера. Я пытался это осмыслить. Сам факт, что до меня кому-то было дело. И что меня спасать прилетело столько людей. Мозг выдал только одну идею:

— Это что, входит в туристическую страховку?

— Минимальная юридическая защита входит, конечно, — усмехнулся Азиз, — но не тяжелая артиллерия. Вот только тут ты по корпоративной страховке бойца. И провокация против тебя — это провокация против «Селенис». И это уже не вопрос страховки. Мы здесь сопровождаем встречный иск от «Селенис» на 180 миллионов кредитов за преднамеренную психологическую манипуляцию и доведение сотрудника корпорации до состояния недееспособности с целью компрометации репутации «Селенис».

— На сколько?!

Адвокат усмехнулся:

— Боец! Репутация — это всегда дорогая штука. В нашем случае это уже маленький кусочек большой политики.

Мы приехали в тот же госпиталь, откуда я начал свое знакомство с «Раем», и мужик в зеленом комбинезоне безо всяких вопросов уложил меня в ванну-кровать.