Эффект наблюдателя: Хроники космического беспризорника

Часть 3. Императив Маугли (Глава 14)

Два дня до прилета на станцию меня не трогали.

На третий день утром Дип грустно сказал:

— Настала пора прощаться, Кай. Через полчаса отлет катера на станцию.

— Не хочу, — сказал я.

— Кай…

— Что?

— Держись там подальше от бандерлогов.

У меня защемило в груди.

Вещей у меня не появилось, собирать было нечего, а потому я просто шагнул к выходу из каюты. Дверь послушно открылась и закрылась за мной. Лифт тронулся, и тут голос Дипа произнес:

— Назначение: зал официальных церемоний.

— Стоп, это не летная палуба!

ИИ промолчал.

Дверь лифта раскрылась — и я застыл.

Зал выглядел солидно и очень официально. Но главное — он был полон знакомых лиц: сержант Кроу со стрельбища, Дрок и Мэри, даже те десантники, с которыми я лишь кивал в коридорах. Все стояли по стойке «смирно», но в их глазах читалось что-то непривычно теплое.

На небольшой сцене за столом сидел капитан из Службы безопасности — тот самый, что вел разбор после несостоявшейся драки.

— Равнение на середину! — рявкнул Кроу.

Десантники мгновенно выстроились в две шеренги, образовав проход к сцене.

— Курсант Маугли прибыл для получения индивидуального знака, — объявил Кроу.

Офицер встал и поманил меня пальцем. Ничего не понимая, я прошел по коридору из десантников и поднялся на сцену.

Капитан вручил мне плоский металлический диск на цепочке. На одной стороне — «Императив Власти», на другой…

— «Маугли»? — я перевернул медальон, сжимая его так, что края впились в ладонь.

— Чип внутри стандартный, — тихо сказал капитан. — А вот надпись — нет. Кроме названия корабля, на медальоне должен быть личный номер. Надписей не положено.

Кроу тихо рассмеялся:

— За такую надпись другой бы губу схлопотал. Но у тебя, волчонок, и номера-то нет.

— Дип внес тебя в реестр как «Маугли», — сказал капитан.

— Будешь единственным Маугли в истории десанта, — пожал плечами Кроу. — Эпично.

Строй десантников сбился. Меня хлопали по плечу, поздравляли и радовались.

Голос Дипа вдруг раздался из ниоткуда:

— Катер на станцию «Орион» готов к отправлению.

Тишина повисла густая, как перед прыжком в темноту.

— Кай, катер ждет только тебя. Бегом.

Смущенный и совершенно дезориентированный, я шагнул к лифту.

— Береги себя, Маугли. И возвращайся, — сказал кто-то.

Катер отстыковался от Императива с мягким толчком. Я разглядывал других пассажиров и думал о том, что они все, необъяснимо, ощущаются своими, частью корабля. И, уверен, каждый из них ощущает то же. Правда, они не знают, что я отрезанный ломоть, который останется на станции.

Дип успел рассказать мне про станцию: город на пять уровней, один из которых — целиком закрытый военный сектор, куда и направлялся катер.

Через пятнадцать минут мы сели, дверь подсветилась зеленым, и я нажал на панель, убирающую ремни.

У выхода стоял одинокий худощавый мужчина в строгой форме. Седина в висках и улыбающиеся глаза.

— Кай? — он улыбнулся и сделал шаг навстречу. — Я Серж Бойко, твой наставник. Добро пожаловать на Орион.

Его рука потянулась пожать мою, мое тело среагировало машинально, я отпрянул. Преподаватель тактично сделал вид, что все в порядке.

— Лифт на третий уровень рядом, пойдем.

Я не знал, что сказать, и до лифта мы дошли молча. Около закрытых огромных дверей нам пришлось подождать.

— Понимаю, каково это, — вдруг сказал преподаватель. — Оказаться в новом месте… совсем одному.

Я фыркнул и подумал, что ничего ты не понимаешь, я жизнь именно так и прожил.

Лифт оказался огромной платформой, на которую, кроме нас, зашло несколько человек и заехала пара глайдеров. Двери закрылись, и платформа плавно пошла вниз. За пределами военного сектора стены шахты оказались прозрачными, открывая вид на улицы, парки и рекламные голограммы. По сравнению с Нижним сектором все выглядело сверху слишком прилизанным.

На четвертом уровне платформа заполнилась пассажирами и гомоном. На следующей остановке Серж хотел было взять меня за руку, но я инстинктивно дернулся. Преподаватель удивленно посмотрел на меня и повторных попыток не делал.

— Такси ждет, — сказал Серж Бойко, когда мы вышли.

Машина парила в полуметре от земли, двигаясь по улицам. Всю дорогу до этого момента я сжимал в руке медальон, а сейчас надел его на шею.

Неожиданно рука преподавателя легла мне на голову, и он меня погладил. Мышцы рефлекторно напряглись в готовности уклониться, захватить руку и провести прием.

Я заставил себя расслабиться.

— Не бойся, тебе понравится в интернате. Мы — большая дружная семья, — сказал Серж. — Там уютно, отличная столовая и даже есть бассейн. Мы делаем все, чтобы ребятам было хорошо.

Я усмехнулся. Мне хотелось ему сказать, что про «Добрые руки» в Нижнем говорят ровно то же самое. Хотелось сказать, что часть жизни я провел в приюте — и отлично себе представляю, к чему быть готовым. Что он может не тратить слова зря. Но я промолчал.

Такси мягко приземлилось перед коваными воротами. За решеткой — зелень деревьев. Над аркой висела табличка:

«Кадетское училище Орион».

Серж, кажется, с гордостью сказал:

— Дом, Кай. Теперь это твой дом.

Я посмотрел на решетку ограды и подумал, что, в конце концов, всегда могу сбежать. Был Кай из Нижнего сектора — будет Маугли с третьего уровня.

Мы прошли по коридорам и остановились перед дверью, над которой была яркая надпись: «Логово младших».

Когда мы вошли, в комнате пахло чем-то сладким. Десяток парней и девчонок моего возраста развалились по удобным креслам и смотрели в голоэкран, где персонажи орали друг на друга.

— Внимание, — хлопнул в ладоши Серж. — Принимайте пополнение. Кай — ваш новый товарищ. Соня, покажи ему все, мне пора бежать.

Дверь за преподавателем закрылась, и на меня уставилась куча любопытных глаз.

Из одного кресла мне махнула рыжая веснушчатая девчонка:

— Эй, новичок! — она ухмыльнулась. — Ты «Космических рейнджеров» смотришь? — кивнула на экран. — Давай эпизод доглядим, а потом уже на экскурсию?

Я пожал плечами и бухнулся в свободное кресло. Все остальные тут же вернулись к экрану.

Я смотрел на идиотские мультяшные морды. И на то, с каким азартом все их разглядывали. И подумал: «Черт… Они же все вот прямо дети».