Эффект наблюдателя: Хроники космического беспризорника

Глава 12

Следующий день на стрельбище начался, как обычно: разминка, проверка оружия, пара пробежек для разогрева. Я уже давно не палил по статичным мишеням. Стандартным проходом была стрельба на бегу, с уходом от ответных выстрелов — точнее, их предполагаемых траекторий.

МК-5, который когда-то казался таким тяжелым, теперь лежал в руке, как родной. Я делал перебежку между укрытиями, на ходу отправляя пару пуль в мелькающие красные метки. Поворот — еще один выстрел. Кувырок за бетонный блок — поразить последнюю мишень.

Ближе к концу захода краем глаза заметил сержанта у наблюдательного пункта. Он о чем-то горячо спорил с женщиной в синей форме флота — странное зрелище. Флотские обычно не совались на нашу территорию. Судя по эмоциональным жестам, они ругались.

Я закончил упражнение, скинул наушники — и тут же сержант махнул мне рукой:

— Ко мне!

Женщина резко развернулась. Ее взгляд — острый, как лезвие — будто пригвоздил к месту. Что-то в этом взгляде заставляло непроизвольно выпрямиться.

— Иди сюда, — повторил сержант, но теперь в его голосе слышалась непривычная нотка.

Когда я подошел, спор мгновенно стих. Женщина медленно оглядела меня с головы до ног, и на ее лице появилось какое-то странное выражение — смесь шока, недоверия и чего-то еще, чего я не мог понять.

— Он же действительно совсем ребенок, — наконец выдохнула она, снова повернувшись к сержанту. — Кому, скажите на милость, пришло в голову сунуть боевое оружие в руки… мальчишке?

Сержант начал что-то оправдываться, похоже, они все это время обсуждали меня.

Женщина резко развернулась ко мне. Ее голос казался знакомым, хотя, уверен, никогда не видел ее раньше. К нам флотские вообще заглядывали редко. Мой взгляд скользнул по нашивкам на ее форме — майор. И тогда меня осенило. Тот самый хрипловатый голос из тренажера по пилотированию. Аллия Шеннон.

Между тем женщина обратилась уже ко мне, ее голос был полон возмущения:

— И тебе действительно нравится вот это все? — она махнула рукой в сторону стрельбища. — Почему бы не играть в игрушки со сверстниками?

Я пожал плечами и не стал цепляться к тому, что сверстников тут нет:

— Мне нравится, — на ум тут же пришла мысль про волков и овец, и я добавил, — да и таков мир: либо ты готов стрелять, либо ты мишень.

Женщина схватилась за голову, бросив убийственный взгляд на сержанта и еще пару десантников, которые давно не стреляли, а подтянулись поближе, с интересом прислушиваясь.

— Галактика… — прошептала она, и в голосе звучало настоящее отчаяние. — Им запретили держать на корабле животных, и они нашли себе живую игрушку. Ребенка вместо щенка!

Сержант неожиданно фыркнул, и в его голосе прозвучала странная гордость:

— Скорей уж наш Кай — самый настоящий зубастый волчонок.

Майор Шеннон резко повернулась ко мне. В ее глазах читался немой вопрос.

Я выпрямился во весь свой невысокий рост и посмотрел ей прямо в глаза:

— Мне нравится быть волчонком.

Потом, после секундной паузы, сказал то, что давно чувствовал:

— Десант — это моя стая.

Аллия Шеннон замерла на месте, будто получила удар. Ее глаза расширились, губы беззвучно шевельнулись.

— Маугли… — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

Потом снова наступила эта странная тишина. Она стояла, уставившись куда-то мимо меня, будто видела что-то ужасное. Вдруг резко развернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос:

— Маугли, воспитанный десантом… Пустая галактика…

Я остался стоять с глупым выражением лица, совершенно не понимая, что только что произошло. Сержант тяжело вздохнул и потрепал меня по плечу:

— Не обращай внимания, боец. Женщины, их не понять.

Вечером, вернувшись в каюту и плюхнувшись на койку, я изучал звезды на потолке. Это слово — «Маугли» — весь день вертелось у меня в голове.

— Дип, — наконец выдохнул я. — Кто такой Маугли?

Стена передо мной ожила, проецируя старомодную картинку: темноволосый мальчишка, бегущий среди волков.

— Литературная притча времен Золотого века, — задумчиво ответил ИИ. — О человеческом детеныше, воспитанном волчьей стаей.

Я перевернулся на бок, заинтересовавшись.

— Расскажи.

И Дип рассказал. Полночи я слушал о мальчике, который рос в джунглях, и его друзьях-зверях. История завораживала.

Когда Дип закончил, я долго молчал, чувствуя, как что-то щемит внутри. Не то грусть, не то странное узнавание.

— Значит, если я Маугли, то ты у нас… Багира?

Дип долго молчал, я уже подумал, не обиделся ли он.

— Каа, — наконец ответил он, — у меня, как-никак, доступ ко всем знаниям мира.

Я засмеялся, потянулся и почувствовал, как глаза предательски слипаются.

Маугли… Да, пожалуй, это звучало… гордо.

Утром Дип сообщил обеспокоенным голосом:

— Кай, полковник Каролайн требует твоего присутствия.

Я так и замер. Полковник? Со старшими офицерами я еще не сталкивался. Да и зачем кто-то хочет меня видеть?!

Когда лифт тронулся, ровный голос Дипа произнес:

— Назначение: тактический центр флота.

Тактический центр не потрясал — еще одно помещение с голыми стенами и голографическим столом посредине. У стола стояли двое: Аллия Шеннон и высокая женщина в форме с нашивками полковника. Никакой помпезности — только практичность военного корабля.

— Вот он, ваш Маугли, — сказала Аллия, когда я подошел.

Полковник Каролайн — симпатичная женщина постарше с короткой стрижкой и внимательными глазами — оглядела меня с головы до ног.

— Действительно, Маугли, — наконец произнесла она. — Какая дичь.

Аллия резко развернулась к полковнику, жестикулируя:

— Вы же видите? Ребенок должен учиться, заводить друзей, а не… — она махнула рукой в мою сторону. — Ему не место на боевом корабле!

Я сжал кулаки:

— У меня полно друзей! И я учусь каждый день.

Дип неожиданно вклинился, его голос прозвучал из стен:

— Кай успешно освоил тактику второго уровня, базовые курсы пилотирования и математики. Результаты выше среднего.

— Да ему не стрелять надо, а играть в игры! — Аллия буквально топнула ногой.

Я не выдержал:

— Да я каждый день в игры играю! Вон, на станции вообще эпично было!

Стена перед нами вспыхнула голограммой: наша команда и «чужаки» занимают позиции на полигоне. Камера крупно показывает меня — пригнувшегося за укрытием, с парализатором в руках. Затем быстрая промотка: мое падение, вспышки выстрелов…

Воцарилась мертвая тишина. Полковник медленно подняла бровь, глядя на запись. Аллия выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Даже Дип почему-то замолчал.

Полковник Каролайн тяжело вздохнула и махнула рукой:

— Свободен.

Я вышел, так и не поняв, что только что произошло — неприятности чуялись за парсек, но какие именно?

Впервые за все время на корабле мне пришлось иметь дело с офицером такого ранга. Лейтенанты, капитаны — это одно, но полковник… Вспомнилась десантская поговорка: «Подальше от начальства — поближе к пищеблоку».

— Дип, — спросил я, заваливаясь на койку, — это что, проблемы?

ИИ сделал небольшую паузу — для него необычно долгую.

— Статистически… неопределенная ситуация, — в его голосе впервые слышалось что-то вроде растерянности. Потом добавил более уверенно:

— Но ты не на службе. Полковник Каролайн не твой начальник.

Я задумался, глядя в мерцающие на потолке звезды. Если она не мой начальник… то почему тогда у меня такое чувство, будто я в заднице?

— Дип, а можешь мне показать, что они обсуждают?

— Нет, Кай, это противоречит протоколу безопасности.

— Ну тогда хотя бы объясни, что происходит?

Дип замолчал ненадолго, но создавалось ощущение, что он напряженно думает. Потом он начал говорить, осторожно подбирая слова:

— Про тебя забыли, Кай, точнее, даже не заметили твоего появления. Но Аллия подняла настоящую лавину. Узнала, как ты сюда попал, и поставила всех на уши. Даже капитан получил ее рапорт о твоем существовании. Наградив его головной болью. Всем досталось и все в легком в шоке: полгода на боевом корабле живет мальчишка, и никто не в курсе. Такого даже в анекдотах не встретишь. Теперь они решают, что с тобой делать.

— Да не надо со мной ничего делать! — я в панике сжал кулаки.

— Кай, — Дип сделал паузу, — представь, что у тебя есть дом. И вдруг выясняется, что в одной из комнат полгода живет посторонний. Что бы ты стал делать?

Я замер. В голове отчетливо маячила картинка с убийством.

— Не знаю, — наконец пробормотал я.

— Вот и они не знают.

Впервые за все время на корабле мне стало по-настоящему страшно.