Два сапога – не пара

Глава 5

На то, чтобы научиться худо-бедно прятать магическую сущность, у Макса с Альбиной ушло часа полтора. Хотя без практики настоящее умение не получишь, но на ближайшие пару дней сойдёт. При определённой доле везения: чародеи по университету не особо шастают, сидят в своём секторе; а заклинателям магическое зрение даётся с трудом, так что никто со скуки не разглядывает тонкие материи, если нет такой задачи; да и с какого факультета эта студентка, знает ограниченный круг лиц. Ну а потом они доложат в администрацию, и можно будет перестать таиться.

— Когда у тебя практическая магия?

— В среду и пятницу.

— Надеюсь, успеем обернуться до среды. Только нужно подготовиться как следует. Во-первых, продумать, как нам незаметно попасть в административный корпус.

— Ночью?

— А камеры?

— Вырубить сеть? Я в справочнике видела «Короткое замыкание».

— Неплохая идея. Значит, пиши себе в задачник выучить его.

— Только замки эти, которые Гедеон смотрел в библиотеке, питаются от портативных аккумуляторов.

— Ещё одно «Короткое замыкание»? — предложил Макс.

— Нет, они в обесточенном состоянии замкнуты. Там нужен аварийный ключ… Но! На видео похоже, что Гедеон знал код.

— Хм, может спонсор ему как раз и сообщил код, узнав где-нибудь по своим каналам? — вопрос, ясное дело, был риторический, в отличие от следующего: — А сможешь хоть примерно по видео вычислить, какие цифры он набирал?

— Ну… попробую, — с сомнением протянула Альбина.

— Только нам надо ещё как-то попасть в здание.

— Я об этом уже думала. Там есть кое-что интересное на чертежах, но надо проверить, как в действительности. Откройте, пожалуйста, план первого этажа.

Макс разбудил планшет и перелистнул изображение, однако, сделал жест не в ту сторону, и на экране высветилась вчерашняя запонка.

— Ой, гемадильчик! — неожиданно сказала Альбина.

— Где?

— Ну вот, камень только что был, верните.

Интересное кино! Макс, уже успевший исправить оплошность, снова вызвал фотографию загадочного минерала и подвинул планшет Альбине.

— Ну да, точно, гемадил.

— Это не гематит, — осторожно сказал Макс.

— Знаю, просто похож немного. Поэтому мама называла его «гемадил».

Так, стоп. Макс вернул себе планшет и набрал в поиске «гемадил». Выпал «гамадрил», какая-тоGema Dilla и прибор для анализа крови «Гемадифф». Тогда он открыл сайт реестра ценных минералов и набрал поиск там — ничего. Показал:

— Такого минерала не существует. Может, мама имела ввиду что-то другое или как-то исказила название?

— Да нет же!

Девушка полезла за пазуху и извлекла оттуда висящий на цепочке медальон — что-то вроде резного клыка из красноватого металла с патиной в углублениях. Отвинтила собственно «клык» от навершия в виде головы дракона и предъявила спрятанный внутри конус из очень похожего на фотографию материала.

А Патти говорила, что ничего похожего в реестре нет…

Макс отвёл глаза на ближайшее дерево и надо же — на краю зрения мелькнула радужная вспышка. Точно — он!

Первой реакцией было — защитить. Макс схватился за висюльку и напряжённо спросил:

— Где ты его взяла?

— Мама подарила, — с недоумением ответила Альбина.

— Давно?

— Да ещё на совершеннолетие. То есть, три года назад, в шестнадцать.

Макс выдохнул и поспешно отпустил предмет, вдруг сообразив, что его рука слишком близко к груди девушки.

— А где мама его взяла, случайно не знаешь?

— Вообще это по наследству у нас в семье давно передаётся. Кажется, ещё от прабабушки. Как талисман на удачу. Вроде бы из какого-то портала…

Час от часу не легче!

— А твоя мама знает, из какого именно?

Альбина растерялась:

— Могу спросить. А это так важно?

— Возможно, очень важно. Она вообще знает, что запрещено использовать незарегистрированные материалы? За это могут сильно оштрафовать или даже посадить. А ты его так легко показываешь, кому попало.

— Ну, вы же не кто попало. И потом, у вас даже фотография есть. Чья это запонка? Его не оштрафовали? Или к аристократам это правило не относится? Кто же ещё в наше время носит запонки…

— Так, ты, конечно, очень сообразительная. Но. Никому ни слова и больше не показывай. Звони маме, пусть расскажет всё, что знает. Если можно, по громкой связи.

Альбина послушно набрала маму по органайзеру.

— Привет, дорогая. Что-то случилось? — на заднем фоне шкворчало.

— Нет, мне надо узнать про амулет. Точнее про то, что внутри.

— С чего это вдруг? Я думала, ты сегодня к контрольной готовишься, — слова сопровождались характерным стуком ложки по краю сковороды.

— Ну мам, я же тебе говорила, у нас тут побочный проект с одним преподавателем. Он, кстати, рядом сидит. Вот он и интересуется.

— Ты показала, что внутри амулета? — сковорода громыхнула, видимо, отставленная куда-то в сторону. — Я же просила…

— Знаю, мам, не переживай. У него была фотография с гемадилом, я потому и показала. И вообще, ему можно доверять. Он теперь мой Учитель.

— В каком смысле? — удивилась мама.

Макс скорчил страшное лицо — мол, не смей пугать маму. Альбина округлила глаза в непонимании. Не дошло ещё, насколько серьёзная штука случилась, и сколько у родителя может возникнуть в этой связи вопросов и тревог. Для которых сейчас совершенно не время. Поэтому он решил взять дело в свои руки. Точнее, рот:

— Здравствуйте. Простите, не знаю, как вас зовут.

— Анфиса Павловна. А вы Максимилиан Аристархович?

Макс привычно скривился, а сам подумал, что не ошибся насчёт того, что Альбина неровно дышала к нему ещё до сегодняшнего происшествия, раз мама даже имя выучила.

— Мы с Альбиной договорились называть меня покороче, Максим Архович. Чтобы язык не ломать. Очень приятно. Я научный руководитель Альбины.

— Хорошо. Но… разве ей не рано ещё писать курсовые?

— В общем-то да, но мы нащупали интересную тему, можно уже начинать подготовку — пригодится, когда время настанет. Так что скажете про камень?

— Его подарил Альбининой прабабушке отец. Он участвовал в одной из первых экспедиций. Тогда ещё не было обязательной регистрации. А потом как-то поздно уже стало. Да и кто бы этим занялся? Мы не старатели. В то время камень сочли бесполезным. Были шансы, что их всего пару штук разобрали на сувениры члены экспедиции. Если честно, мы даже не интересовались, зарегистрировали его потом или нет. В конце концов, мы же не собирались его продавать. Ну как-то так и повелось…

— А вы не знаете, в какой именно портал ходил Альбинин прапрадед?

— Нет.

— А ваша… бабушка, его дочь, ещё жива?

— Нет, что вы, она умерла ещё до рождения Альбины.

— Может быть, ваша мама знает больше?

— К сожалению, у неё альцгеймер.

— Ладно, а фамилию-имя-отчество вашего прадеда можно узнать?

— А в чём собственно дело? — заартачилась Анфиса Павловна. — Если это где-то всплывёт, мы не потянем штраф…

— Нет-нет, не переживайте. Просто у меня есть побочное… исследование, — Макс в последний момент исправил приставку «рас-» в слове, — как раз связанное с этим минералом. Он, кстати, не проявляет никаких магических или похожих свойств?

— Нет, что вы. Мы бы тогда не стали дарить его детям. Это просто безделушка.

— И всё же. Мне надо исключить посторонние влияния в одном вопросе, где как раз замешан подобный камень. Материалы экспедиции мне бы в этом помогли.

— Минуточку, — мама вздохнула, чем-то зашуршала, потом куда-то пошла, зашелестела страницами. — Вот. Партоклов Евгений Савельевич.

— Спасибо вам огромное!

Макс быстренько вбил данные в пустое письмо на своём планшете и сохранил черновик — для Коха. Пусть ищет — вдруг эта ниточка куда-то приведёт.

— Пожалуйста. Что-то ещё нужно?

— Нет, спасибо.

— Альбиночка?

— Нет, мам, мы тут план работ набрасываем, так что пока.

— Пока, милая.

Отключив связь, Альбина спросила:

— Это правда? Ну, что вы ведёте ещё какое-то… расследование?

Дракон где-то внутри сладко зажмурился — ему нравились умные женщины.

— Да. Как раз вчера этим занимался. Попросили важные люди. Фотографии с мероприятия. Но может, вернёмся к поиску альтернативного входа?

— Да-да, конечно. Так где там чертёж? Вот, смотрите. Тут в торцах боковых крыльев есть дополнительные двери. Одна ведёт на кухню, а другая — куда-то вроде дворницкой что ли. Но если я начну там шастать…

— Да-да, конечно. Тебе задач и так хватает. Проверку этого дела я возьму на себя. Заодно присмотрю розетку… А лучше распределительный щит. Там могут стоять охранные чары. Кстати, запиши ещё выучить «Разбивание скорлупы» — это довольно универсальное заклинание. Если подойти с умом, можно использовать как отмычку. Но как именно — придётся смотреть уже по месту.

— Что-то ещё?

— Так, обычные отмычки, верёвки и тому подобное я возьму сам. Твоя задача одеться поудобнее и желательно в чёрное. Если есть капюшон или платок — бери на всякий случай.

— Сегодня пойдём? — оживилась Альбина.

— Нет. При всём твоём беспокойстве за Шаца, так быстро мы не успеем подготовиться. Постараемся завтра ночью, если я благополучно найду ход внутрь. И если твой друг не объявится. Всё-таки пошёл один. Значит, вряд ли ему прямо там кто-нибудь угрожает. У тебя во вторник нет никаких контрольных?

— Разве что ваша.

— Чёрт, совсем забыл. Ну да ладно, выделю тебе время позже, если что. Разберёмся, короче. И перекус какой-нибудь возьми. Ты знаешь, что ест Гедеон? — девушка кивнула. — Вот для него тоже возьми. И для себя. На всякий случай.

— А для вас?

— Я сам о себе позабочусь. Ну всё, давай разбегаться. А то у тебя ещё куча дел на сегодня. Да и я проголодался, а дома шаром покати.

Альбина вызвала гравикар, подбросила Макса до выхода с территории, тот осмотрел её на прощание и сказал:

— Не забывай про магическую сущность. Что-то найдёшь — пиши. До связи.

Девушка степенно кивнула. Вид у неё был довольный, но серьёзный. Ещё бы — загрузил её по самые ушки. Чувствует себя, небось, нужной и важной. Эх, где мои девятнадцать лет?

Выйдя за ворота, Макс решил сперва пообедать, а потом уже ехать в магазин за продуктами. Он углубился в около-университетские кварталы, которых обычно избегал, чтобы не сталкиваться ни со студентами, ни с коллегами. Но в воскресенье своих там должно быть не так уж много. А следующий рассадник точек общепита — у озера, где сегодня, наоборот, должен быть аншлаг.

Взгляд упал на знакомое заведение — уютный ресторанчик в старинном стиле под названием «Чёртова дюжина». Сто лет не бывал там.

Макс поднялся на второй этаж, откуда открывался прекрасный вид на зелёную пешеходную улочку. К сожалению, все столики возле огромных полукруглых окон были уже заняты. Он со вздохом оглянулся, выбирая другое место, но тут его окликнули:

— Максим! — махал ему рукой из угла пожилой человек, похожий на виртуального потомка Эйнштейна и Сталина.

Макс даже не сразу сообразил, кто это — так прочно он запретил себе вспоминать годы учёбы, чтобы не травить душу, работая на презренной для чародеев половине альма-матер. Но столик зовущего был у окна, так что Макс двинулся туда, судорожно вороша память. И через пару шагов чуть не стукнул себя по лбу — ведь это был один из его любимых преподавателей в академии! Поэтому подходил уже с радостной улыбкой:

— Генрих Семёнович!

На самом деле профессора виртуальных конструкций звали Хендрик Симен де Грат, но он всегда представлялся так же, как русские преподаватели, чтобы студенты относились к нему доверительней. В самом деле, с каким-нибудь господином Смитом не погоняешь чаи, обсуждая курсовую работу в неформальной обстановке.

— Совсем забыл старика! Покушать пришёл? Присаживайся, коли не брезгуешь.

— Ой, спасибо большое, Генрих Семёнович. Я не забыл, я просто…

Макс не знал, как объяснить. Ему ещё не приходилось растолковывать кому-то из прежней жизни, почему он порвал все контакты. Но профессор сам справился:

— Думал, я, как все, стану смотреть на потерявшего статус сверху вниз?

— Что-то в этом роде. Хотя я стремился избавить от неприятных ощущений не только себя, но и всех остальных. Или, по крайней мере, от неловкости.

Де Грат укоризненно покачал головой:

— Не в моём возрасте обращать внимание на что-либо кроме личных качеств. А ты всё-таки уже дважды падал и один раз поднялся — поднимешься и во второй. Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Дай хоть посмотрю, какой ты вырос.

Макс на пару секунд расправил крылья дракона, потому что вопрос был именно об этом, и преподаватель довольно заулыбался:

— Ну хорош, хорош! Не истощён, не избалован, в меру тренирован, в меру ухожен — всё в самый раз. Так держать!

Кто бы мог подумать, что похвала старшего ещё способна Максу польстить. Видимо, не хватало ему в жизни немного отцовской фигуры…

Тут подошёл официант с меню, но Макс заказал фирменное блюдо по старой памяти, не желая отвлекаться. Он был искренне рад такой душевной встрече и не прочь пообщаться, а визави уже доедал свою порцию — те же томлёные рёбрышки с картофелем в томате. В конце концов, если уж поддаться ностальгии на час, то и еда должна соответствовать.

— Вы всё там же, на виртуальной кафедре?

— Да, конечно, куда я денусь. А ты, говорят, учишь «ремесленников»?

— А что ещё остаётся? Теория же, в конце концов.

— Ну и как, пристают студентки?

— Откуда вы знаете? — вспыхнул Макс.

— Так ведь я тоже был молодым и — не поверишь — красивым. Правда, ещё не преподавателем, но лет до пятидесяти вполне импозантно выглядел. А потом не раз наблюдал других таких же. Не дай бог харизма и внешность — отбоя нет. То ещё испытание. Тебе-то полегче будет, студенточки не одарённые.

— И то правда. Кстати, а вы ведь ещё занимаетесь аспирантурой?

— В этом году отошёл. Силы уже не те.

— Но долго там проработали?

— Ну да. Все, кто может совмещать, совмещают — лишняя ставка на дороге не валяется.

— А у вас… были Ученики? Или Ученицы?

— Были, конечно. Именно они мне теперь и не по силам. Так-то что — знай писульки проверяй, стимулируй исследовательский интерес. Но если кто вдруг пробудится — тут не угадаешь заранее — то будь любезен тянуть лямку.

— Я думал, Учитель делает это сознательно.

— Ха! По молодости так кажется. Но как бы ты ни старался с одним студентом, ничего не выйдет. А с другим вроде и не хочешь, а оно само. Это как с детьми — людям только кажется, что они планируют семью. Но если посмотреть на количество тех, кто неспособен зачать при желании и количество «детей контрацептивов», становится ясно, что это лишь ошибка выжившего. Хорошо, конечно, когда понимаешь, что делаешь, или хотя бы готов к этому. Но первый раз обычно как снег на голову.

При последних словах профессор проницательно посмотрел на Макса, но тот не собирался таиться. Де Грат не из тех, кто завтра побежит ябедничать ректору, проверено. И раз уж судьба преподнесла такой подарок, грех не спросить совета:

— А это сложно?

— О! — развеселился Генрих Семёнович, получив подтверждение. — Это где ж ты успел уже?

— Можно сказать, несчастный случай. Первый курс универа.

— Ну ты даёшь! — посерьёзнел профессор. — Мальчик или девочка?

— Девочка, — вздохнул Макс.

— М-да, это ты вляпался по полной программе… — Де Грат задумался ненадолго, жуя, а потом отмахнулся от каких-то своих мыслей. — Хотя ты способный, разберёшься. Администрация тоже что-нибудь придумает — им не впервой притягивать бумажное к действительному. Главное в твоём случае знаешь что?

— Что?

Генрих Семёнович, доев, положил вилку с ножом на тарелку, промокнул губы салфеткой и выдал каким-то чересчур пресным тоном:

— Не спи с ней. Ни в коем случае.

— Да вы что…

— Не бравируй мне тут, а слушай, раз спросил совета. Тебе захочется. И ей тоже. Это я тебе гарантирую. Такова природа ученической связи — это своего рода близость и, при разнице полов, соблазн перевести такие доверительные отношения в другую плоскость очень силён. Но. Проблема даже не в санкциях академии, а в вас самих. Ты тогда порушишь иерархию вашего союза, а это чревато. Для неё — неправильным развитием, а для тебя — потерей себя. Понимаешь, флагшток не может поиграться с флагом на ветру, он должен служить опорой. И буксир не может потолкаться с сухогрузом — он должен завести его в порт. Улавливаешь аналогии?

Макс закивал — что ж непонятного?

— И не отмахивайся, даже если сейчас тебе такое развитие событий кажется маловероятным. Запомни как следует, заруби на носу, читай на ночь, как аутотренинг — в общем, чтобы ты ни на миг не забыл: ни за что и никогда.

— Что, вот прям вообще никогда?

— Ага, видишь! Ты уже допускаешь эту мысль и тебе кажется, что потом можно будет дождаться выпускного, а после него дать себе волю. Но нет. Не рекомендую. Ученику может не раз понадобиться твой совет, а он не сможет за ним обратиться, если между вами будут плохо завершённые отношения. А они будут плохо завершены, не спорь с тем, кто это пережил — просто потому, что изначально неравны. Тут как с детьми — нужна сепарация. Вот если спустя много лет жизнь вас столкнёт, и Ученик окажется уже состоявшимся магом, равным тебе — тогда может быть. И то лишь при условии, что это не старые раны заноют, а новое что-то раскроется… В общем, вероятность здорового развития подобных отношений в горизонтальной плоскости стремится к нулю. Так что лучше сразу поставить крест. Понял?

Макс вздохнул и кивнул уже менее легковесно. А Де Грат расплатился и вдруг махнул рукой:

— Впрочем, кто я такой, чтобы запретить тебе набивать собственные шишки? Просто эта штука скорее, как перелом — восстанавливаться долго и сложно. В общем, я предупредил, а дальше — как знаешь.

— Я вас услышал. Спасибо большое, — серьёзно сказал Макс.

Ему как раз принесли еду.

— Ладно, приятного аппетита. А мне пора на моцион. Ты приходи, если будут вопросы. Где найти меня, знаешь — всё в том же месте, что на работе, что дома.

Макс поднялся и протянул профессору руку. Тот ответил открыто и ободряюще — значит, отмахнулся всё-таки не от него лично, а от самой ситуации, и помощь предложил всерьёз. Бывший студент вложил в жест весь жар своей благодарности. Ибо методические наставления были, возможно, даже ценнее и понадобятся скорее сегодняшнего совета. В конце концов, Макс и так не намерен был заводить шашни со студентками, ведь для него на кону стояла не только работа, а вся профессиональная состоятельность.

Хотя предупреждение о том, что момент слабости обязательно настанет просто в силу обстоятельств, стоило принять в расчёт и помнить о нём, чтобы не споткнуться и не загреметь на казалось бы ровном месте. Если они оба, конечно, раньше не загремят за проникновение в запретную зону. Впрочем, отвод глаз Альбина уже освоила, так что не должны — главное, отключить камеры.

Ладно, пока надо насладиться едой, потом оной же запастись, и только после этого отправляться на разведку.