Два сапога – не пара

Глава 3

Несмотря на прекрасный вечер, спал Максим плохо. Розовая аллея загородного имения, где он вырос, внезапно обрушилась в болото. Там обнаружился Шац, внешность которого во сне предстала вполне отчётливо, только вытащить его из трясины никак не выходило. Макс тужился так, что выдернул себя самого из сна, перевернулся на другой бок, и тогда ему приснилась мама в роли королевы Маб. Она настойчиво убеждала его взять с собой в гольф-клуб Альбину вместо Патриции. И во сне он даже согласился. Но, проснувшись, понял, что это нелепейшая идея.

Во-первых, Патти была шикарна во всём — от манер и ума до стиля и ухоженной внешности. Да и фамилия у неё, хоть и не статусная, но в денежном смысле весьма на слуху. А что Альбина? Хорошенькая простушка, наивная и застенчивая — ни стати, ни умения себя вести, ни подобающих нарядов, наверняка. Не говоря уж о том, что, если вдруг кто прознает о досуге преподавателя со студенткой, потом не оправдаешься.

Да и Патриция тогда с ним точно порвёт. Она однозначно воспримет такой облом как предательство, даже если не узнает, с кем он пошёл. А уж если узнает, то и прославит, пожалуй, в отместку так, что прощай лицензия. Чисто из принципа.

По-человечески тоже никуда не годится — Патти так обрадовалась, как и не ждёшь от «прожжённой светской львицы», чью маску она носила так же безвылазно, как сам Макс — баловня. Небось, до обеда будет наводить марафеты в салонах, чтобы не упустить случай и произвести впечатление на важных людей. С отцом-то она, наверняка, бывала с ними где-то на одних светских приёмах, но в составе семейной свиты её вряд ли могли воспринять всерьёз.

А у неё амбиции ого-го! Мечтает наладить свои связи в высших кругах, потому что папаша упорно планирует оставить свой многопрофильный алмазный бизнес в наследство старшему брату. Тот же мечтает увеличить размах дела, перейдя на торговлю целыми приисками, их перепрофилирование и расширение ассортимента поставляемого сырья. А ювелирную часть считает «мышиной вознёй» и, получив власть, собирается продать бренд, в развитие которого она вложила немало усилий.

В общем, Патриция потихоньку копила деньги, чтобы выкупить ювелирную «дочку» у брата, когда это случится, и, соответственно, отчаянно нуждалась в страховочных тросах, чтобы развернуться так, как сама понимает, без папиных консервативных тормозов и братских магнатских палок в колёсах, но и без опоры на их авторитет и финансы, которые могли перекрыть ей убыточный год. Часть её усилий была направлена на стабилизацию прибыли, и Макс восхищался, помимо всего прочего, деловой хваткой этой женщины. Ему подобного было не дано.

Единственный червячок сомнений, который не позволял сходу отмести мамино предложение, как бред подсознания, воспалённого чрезмерно длительным общением с юной девушкой, это «невидимость» воздействия. Кох вычислил его по последствиям, но следов никто не нашёл. А вдруг Шац прав, и действительно существует какая-то «немагия»? И кто-то ею уже овладел? И это одно из её проявлений? Почему её до сих пор не заметили ни учёные, ни правоохранительные органы — четвёртый вопрос. Ответ на который пока не столь существенен, как подготовка к выходу в свет.

Приняв душ, побрившись и позавтракав вчерашними бризолями, Макс сел перед зеркалом, чтобы привести себя в подобающий вид. Уложил доставшиеся от папы каштановые кудри при помощи мусса и фена красивой волной. Прошёлся триммером в носу и ушах, выщипал отбившиеся от бровей волоски, как учила мама. Внимательно оглядел себя её серыми глазами и решил, что, по её же выражению, лицо готово не падать в грязь перед почтенной публикой. Эх, мама-мама, жить бы тебе ещё и жить!

Макс сглотнул ком в горле и пошёл одеваться. Выбрал самые изысканные вещи, которые заказывал для визитов к богатым клиентам: жемчужная рубашка из настоящего шёлка, тёмно-серый кашемировый костюм с серебристым блеском на лацканах, всё сшитое по фигуре. Придётся ведь соответствовать Патриции в ресторане, где она настояла пообедать вместе со всеми, и явится туда точно не в костюме для гольфа — предупредила. Кстати, свой тоже надо не забыть. Сам Макс в гольф не играл — это была папина забава, но иногда приходилось встречаться с клиентами в такой обстановке. Клюшек у него, конечно, не было, а вот специальная одежда от приличного бренда много места в шкафу не занимала. Надо только проверить дресс-код…

Так, всё подходит. Длинные рукава и штанины вполне по сезону. Без солнышка-то ещё прохладно. А сегодня облачность переменная, возможен даже дождь. Значит, нужна непромокаемая куртка. Раздевалки есть. Вот и отлично!

Закрыв на планшете сайт гольф-клуба, Макс заметил уведомление из университетского приложения. Личное сообщение от студента? Хм! Такие были доступны только в рамках курсовых и дипломов, которые ему, как преподавателю начальной ступени, к счастью, не светили… Ах да, он же вчера создал учебный проект с Альбиной! Значит, это она сообразила написать — больше некому. Нашла что-нибудь? Открыл, пробежал глазами — вчера не успела, села сегодня с утра. Ну и ладно. Отписался, что и сам сегодня занят, и отложил планшет.

Потом открыл шкатулку с «фамильными» драгоценностями. Отец умудрился отправить её Максу с посыльным перед тем, как суд объявил его банкротом и арестовал всё имущество. Хотя реально наследных вещей там были всего-то прадедова печатка с вензелем Донских и бабушкин супружеский медальон — особо не наденешь. Зато папины запонки, галстучные булавки, пережившие сами галстуки, чтобы устроиться на лацканах, и карманные часы, которые в век индивидуальных органайзеров стали самым дорогим статусным пережитком прошлого, помогали производить на важных людей должное впечатление. Земля тебе пухом, папа! Вот, ещё перстень с рубином и изумрудами можно надеть ради Патти — работа их ювелирного дома.

Максим оглядел себя в ростовое зеркало целиком, изобразил сияющую улыбку звезды и остался доволен увиденным. Маску баловня судьбы ему любовно помогала шлифовать мама, и вместе они настолько замечательно справились, что временами Макс и сам считал себя таким, каким казался внешне. Пока не наступало время работать. Вот тут включалась папина юридическая школа с беспощадным вниманием к деталям, которая и позволила Максу после краха отцовского бизнеса приобрести репутацию успешного решалы магических проблем во влиятельных кругах. С лёгкой руки отцовского давнего знакомого Коха, который и стал его первым клиентом.

А главное, в такие моменты можно было дать волю магической сущности, которая, как и у многих других потомственных магов, изрядно отличалась от мирской личности. Тотемом Макса был дракон, который, мог, конечно, иногда пошутить, но объекту такой шутки обычно становилось не до смеха. Дракона больше всего веселила изящная поимка добычи.

От себя «настоящего» Макс, конечно, отвык за два года, но нужное состояние быстро возвращалось. Правда, не факт, что он сможет достойно вмешаться, а всё же приятно вновь ощутить охотничий азарт. Может быть, ещё пригодится. Студентика-то найти надо. За это, конечно, денег не заплатят, зато, если Шац прав, можно сорвать джекпот, который сулит более ценные вещи. Например, научному руководителю столь прорывного проекта вполне могут досрочно вернуть лицензию! Не говоря уж о шансе на имя и славу. Да, дракон любит блеск — это у личности с сущностью общее.

Макс показал зеркалу совсем другую улыбку — дерзкую, острую, хищную. И она ему тоже понравилась. Ощущением силы, свободы, возможности расправить крылья…

Так, ладно. Помечтал и хватит. До лицензии на полёты ещё полпути пешком. А сейчас привычная маска породистого котика как нельзя кстати: она уже не раз помогала в работе — изучаемый объект зачастую не воспринимал его всерьёз и потому всерьёз не шифровался. Так что возвращаем на место Максима Лучезарного, светского партнёра Патриции Великолепной, и вперёд! Заказной лимузин должен подъехать к воротам профессорского городка через десять минут. Как раз есть время насладиться прогулкой по аллее с сиренью и посмущать своим щегольским видом побитый молью преподавательский состав, дав им пищу для разговоров на неделю. Надо же хоть чем-то радовать людей!

Макс специально оставил время на то, чтобы заехать к флористу и разжиться изысканной орхидеей в специальном флакончике, которую Патти с умилением пристроила в причёску. И перстень тоже заметила. В тот день она смотрела на Макса как нельзя благосклонней. Он же, как велела их взаимная игра, попросил её об ответной услуге — тоже присмотреться к названным Кохом лицам на предмет магических манипуляций с сознанием. Кажется, Патрицию это немного отрезвило. Но так надо. А то ещё влюбится. И вся малина обломается.

В гольф-клубе не произошло ничего неожиданного. В основном всё сводилось к «улыбаемся и машем», а также к некоторому количеству шуток, дабы оправдать приглашение Коха. Никакой полезностью Макс похвастаться на данный момент не мог, а потому отыграл роль шута. Разумеется, так, чтобы не принизить ни себя, ни других — репутационные войны он нынче не потянет.

Патриция, кажется, тоже получила достаточно внимания и смогла установить какие-никакие контакты. Ни она, ни Макс не заметили на министерских шишках никаких, даже косвенных следов воздействия. Наоборот — практически все они носили дорогие серьёзные обереги от влияний извне.

В общем, несмотря на шикарный отдых, время было потрачено, по всей видимости, бесплодно. Хотя Макс пару раз поймал на себе довольно тяжёлый взгляд одного с виду благодушного министра. А Патти заметила у четверых украшения со вставками из неизвестного минерала. Трое из них были как раз «пострадавшими».

— Ну, минерал и минерал. Ну, неизвестный. Что тут такого? Их из порталов пачками тащат.

— Как ты не понимаешь? — Патти была непривычно оживлена и совсем забыла строить из себя важную даму. — Я знаю на глаз и на ощупь все минералы из реестра драгоценных камней. Я про государственный обязательный, если что. И ежедневно слежу за новинками из параллельных миров. Причём на стадии подачи заявки на патент. Что стоит мне, между прочим, еженедельного вечера в спа с одной дурой из Бюро регистрации. За мой счёт, разумеется. Но ничего подобного там в помине нету! Понимаешь, что это значит?

— Нет.

— Что какой-то гений маркетинга умудрился запиарить свою находку на холодную, разослав подарки министрам!

— В смысле? То есть они не покупали эти украшения? Откуда ты знаешь?

— Ну как откуда. Спросила, — она очаровательно улыбнулась. — Кто же станет параноить про промышленный и какой там у тебя шпионаж, когда прекрасная дама спрашивает про драгоценности?

Патти протянула пальчик, чуть не донеся его до галстучной булавки на лацкане Макса и томно прикрыла глаза. Кажется, она была единственной женщиной, у которой такая ужимка выходила не приторной, а манящей. Наверное, потому что веки она опускала лишь чуток и при этом продолжала смотреть на предмет с вожделением, вытянув шею вперёд. Прямо хотелось сразу отдать ей это украшение, а не только рассказать всё, что знаешь о нём. Макс одобрительно хмыкнул.

— Только министр экономики сделал загадочный вид. Министр земельных ресурсов сказал, что жена подарила. А двое оставшихся признались, что получили анонимный подарок. Но и.о. министра иностранных дел оправдывался, что ему часто присылают подарки с благодарностью за службу, а министр экологии упомянул, что посылка пришла на домашний адрес.

— То есть, даритель достаточно осведомлён о частной жизни министров?

— Да! Я думаю, что все эти штуки из одного источника и отправлены одинаково, просто некоторые привирают, уж не знаю почему. Вот, смотри.

Патти развернула экран органайзера, молниеносно пролистала свежие снимки из гольф-клуба и открыла крупный план галстучной булавки.

— Как тебе удалось это сфоткать? — поразился Макс. — Там же политика запрета любых съёмок и всю периферию с камерой отсеивают на входе искателем.

— Ну ты что? Это же мой хлеб! — возмутилась Патти. — Вот так.

Она игриво вытащила у него из кармашка часы, полюбовалась ими, моргнула и вернула на место. А потом вернулась к органайзеру и открыла сделанную только что фотографию.

— Линза в глазу? — удивился Макс. — А их разве не проверяют?

— Ха! Я так часто этим пользуюсь, что вживила себе камеру внутрь глаза! Такое искатель не ловит. Обошлось, конечно, как обе почки и печень, но оно того стоило, согласись?

Нет, всё-таки эта женщина его восхищала!

— И не жалко тебе было резать глаз?

— Да мне всё равно делали лазерную коррекцию зрения. Я, знаешь ли, при своей работе, не могу себе позволить диоптрии. Очки слишком легко не иметь на носу в нужный момент, учитывая, что дужки давят мне на мозги, а линзы глаза раздражают.

Ну что сказать? Это Патриция Великолепная!

— Ладно, верни этот камень. Что в нём такого особенного?

— Сейчас, я другую найду, где покрупнее, — она опять пролистала со скоростью звука и остановила на фотке запонки.

Невзрачный с виду кусок минерала, оформленный кабошоном; непрозрачный, серый, похожий на гематит, только значительно светлее и с платиновым блеском.

— Извини, может, я чего-то не понимаю, но выглядит он, как обычный поделочный самоцвет. В белом золоте смотрится, как бомж на троне.

— Блин, фотка, конечно, не всё передаст, но ты присмотрись. Видишь, как будто слегка радужный перелив намечается?

Макс пригляделся:

— Ну, может быть. Наверное, надо его как-то под светом повертеть. Но это слишком слабо для статусной вещи. Не у всех же в глазу микросокоп, — последнее он сказал любя, и чтобы, не возникло сомнений, легонько чмокнул подругу в щёку.

— Да нет, в том-то и дело! Пока ты смотришь на него прямо, как ни верти — один лишь намёк. Но как только отводишь взгляд — прям хорошо так отводишь — тут-то в периферическом зрении эти цвета и начинают играть во всей красе!

— Слушай, и правда, я пару раз ловил краем глаза какой-то радужный отблеск, но… Оборачиваюсь — там солидный дядька стоит, ничего на нём такого красочного нету. И рядом никого с украшениями. Ну я и списал на «померещилось» или прилетело откуда-то и от клюшки отразилось, — Патти всем своим видом выражала, какой же он непонятливый. — Так в чём прикол?

— Вот именно в этом! Внимание твоё вещь привлекла, но на себя не забрала — тут же перевела на носителя! Это же Священный Грааль самой сути всех украшений! Ты представляешь, что будет, если скупить эксклюзив⁈ Новый писк моды! Я даже согласна вкинуть туда свои сбережения, потому что это выведет бренд на новую высоту и Малькольм утрётся своими булыжниками! Нет, я должна срочно найти этот минерал!

— Можешь скинуть мне фотки изделий и их владельцев? — Макс открыл «приём» на своём органайзере. — И источник, как найдёшь, тоже слей, будь добра. А то у меня ощущение, что ты с этого парада шишек вынесла плюшек в разы больше, чем я.

— Да-да, конечно! — Патти уже швыряла в него фотками, перебирая их на гиперзвуке. — Но я живьём смотрела и так, и сяк, и наперекосяк — нет на них никаких следов магического воздействия. Только, если твой покровитель надумает сажать его за контрабанду, умоляю, пусть даст мне перекупить сырьё до аукциона! Я сделаю все анализы и оформлю патент, как полагается, клянусь! Ты меня знаешь. По гроб жизни твоей должницей буду. Хотя нет, по гроб — это я лишку хватила. Но что-нибудь очень крупное с меня причтётся.

Патти продолжала ещё что-то щебетать про перспективы такого материала и про то, что ювелиры-то, делавшие эти вещицы, похоже разные. Их тоже надо будет найти, хотя почерк пока ни один не знакомый. И всё в таком духе. А Макс своим нетрезвым от выпивки и толпы людей мозгом пытался обдумать, каковы шансы, что в этих камнях заключена «немагия», которую не видят маги, но не успел — закончив с фотками, Патти начала выражать свой восторг тактильно, что случалось с ней крайне редко: горе не подобало ходить к Магомету…

В общем, Максу пришлось срочно снять номер в ближайшей хорошей гостинице и пораньше отпустить лимузин. Хотя после фанфар и фейерверков он не мог отогнать грустные мысли о том, насколько некоторых женщин действительно могут возбуждать отнюдь не физиология или личность партнёра, а исключительно деньги и власть.

Но жаловаться грех, потому что для аристократа в постели совместимость магических сущностей с партнёром очень важна. А для аристократа без лицензии — вдвойне, ведь это единственная возможность хоть ненадолго дать волю своему внутреннему дракону. И крылатая пантера Патти умела более чем достойно поддержать его игры. При этом не стремясь его захомутать, как все остальные.

Да, когда-то Макс был влюблён в Патти, как мальчишка, а она подметала им коврики. Но после краха семьи у него внутри что-то перегорело, и когда, спустя несколько лет, они встретились снова, сердце уже не дрогнуло. Зато дракон с пантерой были по прежнему хороши в страстном танце. И оказалось, что на трезвую голову Патти весьма практичная женщина: поняв, что Макс так же не заинтересован в создании семьи, она предложила «договор ограниченного партнёрства», который закрывал их физиологические и светские потребности. И вот уже больше года они его соблюдали. Для обоих это было удобно. Понятно. Предсказуемо. Безопасно.

А сейчас Патти что-то слишком увлеклась. Макс сотни раз видел, как разгорается женская влюблённость, и не хотел рисковать. Поэтому сознательно подложил небольшую ложку дёгтя в сегодняшнюю бочку мёда: ушёл домой, не прощаясь, хотя обычно на пару секунд будил быстро засыпающую Патти поцелуем (не спать в одной постели было одним из их правил, и джентльмен брал на себя неудобства). Пожалуй, ей хватит обиды за формальное пренебрежение, чтобы подуться недельку-другую, а за это время флёр очарования как раз рассеется, и всё вернётся на круги своя.

Однако, что бы ни думал ум, щедро ублажённое тело балдело, довольный дракон мурлыкал на задворках сознания, и Макс пошёл домой пешком, с удовольствием вдыхая сырой и тёплый весенний воздух, напоённый смутными ароматами. Прогулка всего-то на час — как раз моцион перед сном.

Нет, что ни говори, а совпадение сущностей дорогого стоит. А вот когда её у партнёра нет вовсе… В общем, не так уж сложно противостоять тем университетским соблазнам. Нет, повестись на чисто биологические заманухи иногда можно, особенно по молодости, когда ещё не распробовал удовольствий, ниспосланных магией. Но потом ведь каждый раз ощущаешь себя обманутым, как будто налакался безалкогольного шампанского: почки с печенью нагрузил, а сам остался трезвый. Цветок же тем временем сорван и увял вместо того, чтобы вызреть в плод и дать новое семя. Так что пусть растут себе дальше на клумбе и радуют пчёл…