Два сапога – не пара

Глава 21

Воскресенье пролетело слишком быстро. Максим спонтанно улетел с утра в Уральский заповедник. Просто побродить по дикой природе и полностью очистить мозги. Восстановить силы. Затея удалась. Усталый и довольный, он закемарил ещё на обратном рейсе. Потом так же спонтанно сошёл с аэропортовского экспресса на полпути — в северной части города, поужинал в незнакомом ресторане — довольно сносном, ответил на дежурные сообщения Альбины и Коха, что всё в порядке. И умудрился уснуть, так ни разу и не вернувшись мыслями к случившемуся.

А потом началась сессия. Точнее, у некоторых она уже шла, но для Донского, Гачек и Шаца наступила только теперь. Причём, наступила плотно. Не давала снова размышлять ни о чём таком. Хотя их всех троих поочерёдно вызывали для дачи показаний то в МВД, то в министерство юстиции, то к судьям. Проект по изучению инфомагии и гемадила пока тоже стоял замороженным.

Но через три недели, когда экзамены наконец-то закончились, Кох пригласил Максима на приватный ужин в давешний странный ресторан а-ля дом свиданий.

На этот раз им предоставили выбор блюд и какое-то время разговор крутился вокруг еды. Пока маг, ощущающий за всем этим какое-то щекотливое намерение, наконец, не сказал:

— Орест Феанорович… — Кох скривился — тоже не любил своё полное имя, и Макс прекрасно это знал. — Может, скажете, наконец, к чему весь этот марлезонский балет? Зачем вы меня позвали?

Замминистра с задумчивой миной кивнул, но всё же прожевал ещё кусочек чесночной гренки в сметанном соусе, прежде чем наконец разродиться:

— В общем, копнули мы этого Краузе по самые гланды, а также всех его присных. И выяснились довольно интересные вещи. Хватит ему уже на три пожизненных. Или на два. В зависимости от того, что ты решишь.

— Я? Почему?

— Позволь зайти издалека.

Мы проверили тот конгломерат, который вытащил фирму моего племянника из долгов, и, по бумагам, ясное дело, всё чисто. Однако начальник отдела стратегического планирования там — племянник Краузе. Троюродный, конечно, и можно сказать, что седьмая вода на киселе. Но именно он предлагает совету директоров объекты для слияния либо долевого участия. Мы запросили списки за последние пятнадцать лет, которые он там работает, и обнаружили ещё целую плеяду предприятий, имеющих госконтракты, так или иначе связанные с производством портальных установок.

На самом деле их может быть и больше, если замешан кто-то повыше из совета. Не только в этом конгломерате, а в предприятиях Грамбла или чьих-то ещё. Но это будет проверять уже экономический отдел — не обошли ли они запрет на консолидацию портальных технологий в одних руках путём дробления единиц влияния и финансового сговора якобы независимых структур. В общем, очередной юридический геморрой, для которого придётся переписывать или уточнять законы.

Но главное другое — наши аналитики и программисты прикинули, что в совокупности эти компоненты можно использовать для несанкционированного доступа к порталам. Причём, незаметного. Выдать могут только логи электростанций, но это мы уже видели, как можно обойти. Портальная установка к пожирателям магии как раз уже содержала минимальное количество разработок, позволявших примитивнейшим образом активировать её.

Кто именно туда ходил, пока не выяснили, но те ловушки из хранилища улик извлекли и снова изучили. Наличие в них гемадила однозначно указывает на то, что Краузе в этом замешан.

Кроме того, с учётом новых деталей стало ясно — те бумаги, которые подписали министры, оказавшиеся под его влиянием, могли вести к созданию частного портала или порталов на закрытой под какие-то госзаказы территории с участием того конгломерата, в котором, разумеется, есть иностранный капитал. Не исключено, что портал был бы в тот же мир фэйри или пожирателей или подобные им — те, в которых есть мощные источники магии.

Среди фирмочек, выкупленных конгломератом, есть одна аналитическая лаборатория, которая потеряла госфинансирование из-за того, что все их исследования выглядели полнейшей совой на глобусе. Они просчитывали закономерности в параметрах порталов — может ли от них зависеть тип мира, в который откроется очередная дыра: технологический, магический, аграрный и тому подобное. Но если они что-то нащупали… То есть, понимаешь масштаб паутины, которую сплёл этот гад?

Максиму оставалось только широко развести бровями, поскольку руки были заняты расчленением вкуснейшей дорады на тарелке. Вот уж репка так репка оказалась: потянули за маленький хвостик в виде одного студента и пары запонок, грубо говоря, а вытащили мировой заговор!

— Всё ещё не вижу, при чём здесь я? — сказал он, проглотив пережёванный кусочек.

Кох сделал жест рукой подождать и жадно осушил бокал джин-тоника, которого заказал сразу целый графин. Потом закинул в рот кусочек своего филе лосося, не требующего столько труда, прожевал, с удовольствием почмокал и возобновил рассказ:

— Так вот, если вернуться к ловушкам для пожирателей, там обнаружился не только гемадил, но и мандалы, весьма напоминающие те, что были на украшениях, подаренных министрам. Ваш де Грат подкинул нам одну идейку…

— Знаю, африканец какой-то, но его вроде выслали давно?

— Всё верно. И тем не менее, мы подняли старое дело и внимательно просмотрели списки тех, кто подозревался в пользовании его «тёмным прейскурантом». Полагаю, не составляет труда догадаться, кто был среди них.

— Ну, ясное дело, раз речь идёт о конкретном лице. Однако, насколько я помню, ещё по конторе отца, никому из них так и не смогли предъявить обвинений, потому что свою чёрную бухгалтерию Мумбаса предположительно уничтожил. Поэтому отец в итоге тщательно подготовил подставной заказ и…

Он внезапно замолчал, догадавшись, каким боком может быть причастен к длинному списку обвинений бывшего министра магических дел. Неужели?..

Кох, увидев вспышку озарения в глазах мага, закивал, но не прервал нить повествования:

— В общем, мы поискали ещё раз и с определённого момента заметили подозрительные выплаты со стороны нашего египетского князя…

— А что с ним, кстати, стало? Посольство вмешалось или отдало его вам на растерзание?

— К сожалению, в Объединённом Египте пока ещё сильны старые суеверия. Хоть они и приспособили их к современному международному законодательству. Всё-таки это монархия. И то, что у власти потомки древних фараонов без какой-либо магической силы, не мешает им верить, будто однажды среди них проявится не просто маг, а некто с божественной силой. Ну или хотя бы найдётся портал в мир их древних богов, а те погладят потомков своих почитателей по головке за соблюдение традиций. Зависит от фракции. Так или иначе — да, посольство заявило на него права, а дома вряд ли всерьёз накажут, разве что пожурят немного. Но это не так важно, он всё-таки мелкая сошка, простой исполнитель.

— Тогда какое значение имеет, что он там выплачивал Мумбасе?

— Ну как же, это связь с Краузе. И если мы найдём предшественника высокородного шофёра с такими же подозрительными выплатами, то ответчика можно будет обвинить ещё и в многократном сознательном причинении вреда другим. Конечно, поиск жертв для составления дополнительных исков — работа непростая, учитывая, что многие из них могли даже не понять причину своих бедствий. И небыстрая. Но всё равно дело не войдёт в финальную стадию, пока закон о влиянии магией на разум не подправят с учётом вскрывшихся масштабов. А для этого, скорее всего, от вашего научного проекта потребуются хоть какие-то намётки. Впрочем, минюст будет пытаться дожать на свидетельских показаниях — ваших и моих…

Кох снова обратился к лососю и джин-тонику, словно потерял мысль.

— Но это ведь не всё? — озвучил голос своей интуиции Максим.

Замминистра неопределённо взмахнул вилкой и съел ещё пару кусков, прежде чем продолжить:

— В общем, если честно, я ощущаю за собой некоторую вину. Это ведь я тогда подбил твоего отца взяться за дело Мумбасы. И метод подсказал. И легенду помог подготовить. И мне ещё тогда показались подозрительными как сама серия исков, приведших к банкротству, так и реакция твоих родителей на него. Но у меня не было серьёзных оснований заподозрить нечестную игру и сговор истцов. А теперь в расходах Кофи я нашёл завышенные суммы за какие-то ерундовые услуги, каждая из которых была оказана ровно за месяц до очередного иска, копавшего фирме твоего отца могилу.

Максим ничего не сказал — он продолжал сосредоточенно пережёвывать дораду, которая, правда, внезапно утратила свой вкус. Он ведь уже подозревал Мумбасу. Но никак не думал, что тот действовал не по своей воле. Если они с Краузе действительно были так сильно повязаны, то папа очень сильно сломал им карты, выслав мандалиста из страны. Сложно было лишь поверить, что министр, ворочавший такими глобальными планами, потратил столько усилий и средств на простую месть. Хотя, не повёл ли он себя точно так же с младшим Донским, когда тот расстроил его планы?

— Вы правда думаете, что это Краузе ему так… просто отомстил?

— Строго говоря, других предполагаемых мотивов у меня нет. Хотя я согласен, со стороны такого расчётливого подлеца это выглядит бездарной тратой сил. Но не показалось ли тебе самому странным, что отец застрелился, а мать зачахла с горя?

— Да у меня это вообще в голове не умещалось! Но кто может ожидать подобного от своих родителей? Я думал, на моём месте то же самое чувствовал бы любой.

— А сам ты не помнишь, что было с тобой незадолго до этого?

— Ну… Если честно, не очень. Кажется, я тогда бухал, как проклятый, из-за того, как со мной обошлась Патриция… — и тут до Макса дошло. — Хотите сказать, что это тоже — дело рук Мумбасы? Точнее, Краузе.

— Точно сказать невозможно, но Эрикович вспомнил, что в бытность студентом Мумбаса был замешан в благополучно замятый скандал с очень интересной фабулой.

Один студент в его группе чуть не покончил с собой. Причём по каким-то совершенно дурацким причинам вроде несчастной любви. Как в двадцатом веке, ей богу. Будто в современных школах совсем не преподают писхофизиологию. Так вот, у Мумбасы тогда нашли куклу вуду этого студента.

Было это ещё на первом курсе. Мумбаса тогда повинился. Сказал, мол не верил, что древние ритуалы его народа на самом деле работают. Родители его сильно отругали и просили не отчислять. А они тоже какие-то важные птицы там у себя. Ну и поскольку несчастья удалось избежать, дело замяли под угрозой немедленного отчисления, если тот ещё раз проколется на чём-то подобном. И он не прокололся.

Однако, учитывая, чем закончилось дело, по крайней мере, у нас в стране, думаю, можно с уверенностью утверждать, что Мумбаса вряд ли исправился. Просто начал лучше прятаться.

А я ведь поднял архивные фото и нашёл кучки пепла с разными острыми предметами, которые обнаружили у него в подвале при обыске. Привязать их ни к чему было нельзя, потому что магический остаток на них показывал только то, что их подожгли колдовским пламенем, которое перебивает следы предыдущих воздействий.

Но Эрикович показал фотографии вашему профессору по предметной магии — забыл, как его, — и тот подтвердил, что это похоже на завершённый ритуал вуду. Оно ведь, оказывается, вопреки расхожему мнению, может действовать не только на тело, но и на более тонкие структуры человека. Физическая боль — только нижняя ступень. А более высокие либо вызывают в человеке сильные эмоции, ведущие к гибели, либо катастрофические события. Но в случае твоей семьи, больше всё же похоже на второй уровень. Третьим Мумбаса, вероятно, не овладел, он вообще считается мифическим. Да и те два, что известны, давно запрещены, поэтому их изучают только в историческом разрезе. Ну а ты лучше меня знаешь, что история магии всерьёз не воспринимается, потому что там почти всё — пустопорожнее фиглярство.

Тут интересней другое. Ваш профессор сказал, что протыкать фигурку для второго уровня необходимо личной вещью того, кого эта фигурка изображает. Если хочешь, у меня есть фотографии всех «экспонатов». Ну в смысле, если хочешь проверить. Хотя я советую отказаться, отпустить. Только разбередишь старые раны, а это ведь уже ничего не изменит.

Максим молча активировал на органайзере приём и протянул руку. Кох со вздохом швырнул со своего один архив. Маг распаковал его, активировал проектор, и с деревянным лицом, зажав свои чувства в кулак, начал вглядываться в кучки пепла. Точнее, во всякие булавочки-заколочки, лежащие посреди них.

Первой попалась мамина брошка — очень простая, дешёвая, в виде стилизованного цветочка с отколовшимся краешком одного из полимерных камушков на лепестках. Полученная ещё в школе от первого ухажёра. Мальчик тогда зачаровал её на удачу, и мама считала, что талисман сработал, когда свёл их с отцом. Эта брошка обычно лежала в семейном реликварии — так папа называл прозрачный столик в гостиной с выставкой не особо ценных предметов, о которых можно было рассказать забавные семейные истории гостям. Макс помнил, как мама незадолго до краха обнаружила её пропажу, но поскольку к вещицам давно никто не приглядывался, трудно было сказать, когда она потерялась, и этому не придали большого значения…

С другой стороны, такие сувениры продавались во многих школьных лавках. Для верности лучше бы подержать предмет в руках и проверить знакомые следы детского заклинания на нём, если они ещё сохранились… Макс начертил на фотографии мамины инициалы со знаком вопроса и бросил её обратно Коху.

Однако на следующем фото точно была папина серьга. Тот носил её в ухе в бунтарские молодые годы. Сделал сам и зачаровал на успех у женщин. Вещица кривоватая — видно, что делал не мастер, но вроде работала. По крайней мере, в молодости папа в это верил, а вот когда рассказывал об этом сыну, уже скорее посмеивался над таким талисманом. Полагал, что большее впечатление на дам оказывала самоуверенность, которую давала ему эта вера. Серьга обитала в домашнем кабинете на «стене трофеев» отца, которую он показал сыну, когда у того открылся дар — чтобы тот ощутил, насколько длинный впереди путь.

В следующей кучке Максим уже без особого удивления обнаружил булавку, которую сделал своей школьной «фаворитке» из позолоченной иголки и янтаря, придав ему форму сердца. Просто повыпендриваться, а не потому, что у него к ней были какие-то особые чувства. Хотел порадовать её поводом похвастаться перед подругами-соперницами таким собственноручным вниманием «первого красавца класса». Вот только янтарь раскололся — то ли от жара пламени, уничтожившего фигурку, то ли ещё раньше, бог знает от чего. И откуда Мумбаса только достал этот подарок? В краже остального можно было заподозрить кого-то из слуг. Впрочем, какая разница?

— Почему же я остался жив? — отстранённо спросил Макс.

— Это ты со своим профессором обсудишь. Мой же вопрос к тебе в том, хочешь ли ты, чтобы мы продолжили копать эту тему?

— В каком смысле «копать»?

— Поехать в Африку и обработать Мумбасу, чтобы тот дал показания против Краузе.

— И как же вы этого добьётесь? — горько усмехнулся Максим.

Вряд ли от такого чёрного сердца можно было ждать желания сотрудничать. Тем более, если это не обязательно — агенты другой страны ведь — и нечем надавить.

— Ты за это не волнуйся, — отмахнулся Кох. — Было тут у нас одно средство экспериментальное, его уже опробовали на младшем Грамбле. Он, по сути, знает мало, но запел, как соловей. Так что…

— Что за средство? — обеспокоился Максим.

Ему пришло в голову, что один из осколков гемадила можно и, вероятно, нужно было зачаровать на то, чтобы заставить держащего его говорить правду — этакий Камень Правосудия… Но как отнесутся к этому фэйри? И как это будет квалифицировано законодательством, которое собираются доработать по части влияний на разум? И если его запретят вообще в любом виде, что наиболее логично предположить…

— Тебе лучше не знать, — Кох вгрызся в остатки своего лосося.

— Но это не гемадил? — всё-таки уточнил маг.

— Нет, — промычал замминистра с набитым ртом.

— Ну ладно, Грамбл пойман с поличным и сидит под стражей, а как вы Мумбасу заставите?

Кох чуть не подавился джин-тоником, прыснув со смеху. Ну да, действительно. Ради такого дела агенты, пожалуй, не побоятся замарать руки. Лишь бы их на этом не поймали. Хотя это вряд ли, учитывая, что Мумбаса вряд ли прекратил свои порочные практики и его, наверняка, найдётся, за что прищемить угрозой выдать властям.

— А почему тогда нельзя применить это средство прямо на Краузе?

— Я сказал, не забивай себе голову! — лязгнул Кох, наконец, прожевав и заметно рассердившись.

И Максим устыдился — что это он и вправду распереживался, как курица? Ударила по мозгам зажатая в угол сознания боль от всё-таки растревоженных травм? Когда он смотрел на кучки пепла, ему казалось, что он видит прах родных…

Так, хватит! Маг тряхнул головой, выпил остатки белого вина из бокала и налил ещё. Заставил себя переключиться на другую тему:

— А что слышно по поводу моей лицензии? Не схлопочу пожизненное?

— Ну, Краузе, разумеется, подал на тебя заявление. Но, учитывая тяжесть грозящих ему обвинений, эту бумажку отложили в долгий ящик. Как и все его распоряжения, которые ещё не успели выполнить. Как и распоряжения попавших под влияние министров. Никому неохота заниматься лишней волокитой, если вина бывшего министра будет доказана в полном объёме. Волокиты и без этого хватит с пересмотром всех остальных его решений задним числом.

— А если не докажут в полном объёме?

— Я бы на твоём месте не волновался. Все члены Верховного Суда в этом крайне заинтересованы. Я постараюсь, чтобы решение о приостановке твоей лицензии вообще отменили на основании того, что его проталкивал Краузе, исходя из личных мотивов. То дело и связи старого Грамбла мы ведь тоже поднимем. Никто не уйдёт обиженным.

Но даже если вдруг что, будем упирать на использование амулетов. Наши ребята не сдадут. Становой не станет свидетельствовать против тебя, я с ним уже переговорил. Князь считай самоустранился. А младший Грамбл и Краузе к тому моменту будут осуждёнными преступниками. Твой адвокат их как орехи расщёлкает.

Да и вообще, на фоне масштабов данной аферы никто не станет рассматривать это нарушение всерьёз, учитывая твою роль в поимке афериста. А я уж не премину заострить на этом внимание. Так что в любом случае, не переживай — прорвёмся. Лучше ответь на вопрос.

— Какой?

— Трясти Мумбасу или нет?

— Конечно, трясти!

— Всё-таки хочешь мести?

— Да при чём тут месть? Сколько кучек пепла вы мне прислали? Пусть Мумбасу наказать мы уже не сможем, зато заказчик у нас в руках. Хотя, наверное, не все жертвы на его совести. Но всё равно. Ведь у этих людей, наверное, тоже были семьи. Может быть, кто-то из них мучается нелепостью их смерти. Или какими-то другими последствиями. Так хоть узнает. Иногда справедливость просто должна торжествовать. Я вообще не понимаю, как может стоять такой вопрос?

— Ну, извини прагматичного старика. Просто это чёртова прорва работы, когда её перед нами из-за этого типа и так уже целый Монблан… А результат не шибко изменится. В смысле, для Краузе. Но ты меня, можно сказать, пристыдил. Напомнил, что речь не только о нём. А то у меня профдеформация, знаешь ли.