Драконий лекарь

Глава 4

— Ох, хвала Господу, знание английского вновь пригодилось мне! Друг мой. Скажи… где мы? Каким образом ты оказался в этом месте? Что ждет нас здесь? — Я выпалил это на одном дыхании, цепляясь за него, как утопающий за соломинку.

Мужчина, услышав родную речь, расплылся в широкой, хоть и несколько кривоватой, щербатой улыбке.

— Ха-ха! Попался в славную западню, мой мальчик. По меньшей мере, на первые полгода. Ты хорошо говоришь на языке короля, хотя я не могу разобрать твой выговор. Гасконец, быть может? Впрочем, вид у тебя такой, будто рой пчел счел твое лицо ульем, ха-ха! Эй, парни, вы только поглядите на него и его глаза! Ха-ха-ха! Выглядишь хитрым лисом, а не человеком.

Я недоуменно уставился на него. Его смех, хоть и был скорее добродушным, чем злым, в этой убогой обстановке казался совершенно неуместным.

— Ах, прости меня, парень, не обижайся. В этой дыре так мало поводов для веселья… особенно для нашего брата. Отвечая на твой вопрос, мы находимся на острове Кьяденьсь, как его величают местные. А сам остров где-то в Барбарийских островах, в архипелаге Берка… Так говорят варвары. Мы уже далеко за пределами Англии, в сотнях и сотнях миль через Мертвое море. Как только безумцы вроде тебя находят сюда дорогу? Мы-то, ха-ха, пытались пересечь это море, но какая же глупость привела тебя в эти воды, а?

Мой мозг лихорадочно пытался обработать информацию. Что за остров? Что за архипелаг? Вообще НИКОГДА такого не слышал, даже в истории. Еще и мертвое море? Как в Израиле?

— То есть… мы не в Европе? Что это за место? Кто эти люди?

— О да, мы далеко от христианского мира. Эти люди называют себя викингами, хотя, на мой взгляд, они обычные дикари. Их карты и названия этих земель не имеют ничего общего с нашими. Мертвое море хоронит всех, кто пытается нанести его на пергамент, ты ведь знаешь об этом?

Я молча кивнул. Он выдержал паузу, давая мне осознать весь масштаб катастрофы, и продолжил, понизив голос, будто нас подслушивают:

— Что мы будем здесь делать, спрашиваешь? Что ж… добро пожаловать в рудники. Будем добывать камень для их кузниц, а может, и в самой кузне иногда помогать. Их кузнец, некий Бирдак, стар и немощен, а его подмастерья — неуклюжие болваны, которым никогда не овладеть ремеслом. Так что даже ему приходится таскать руду и железо, словно простолюдину. А мы здесь все — простолюдины, мой мальчик! Доля черни… Никогда не думал, что она станет моей. Но не унывай! Твое появление значительно повышает наши шансы. Мы здесь уже три месяца, с тех пор как наш корабль потерпел крушение. Моя семья, мои люди… уже наверняка отправили поисковый отряд. С силой целого графства за спиной пересечь Мертвое море — задача не из сложных, особенно теперь… Раньше у них просто не было должной причины. Наверняка кого-то из моей команды выбросило на родной берег. Они-то и принесут весть! Весть о том, что Левиафан убит!

Из него потоком лились эти высокопарные, эпатажные речи. Он говорил с такой уверенностью, будто за ним и правда стоит армия, способная снести эти скалы и забрать его домой.

— Левиафан? — переспросил я, уцепившись за знакомое слово. — Кто это?

— Как кто? Великий змей, из-за которого море и прозвали Мертвым! Это его стража веками не давала нам прохода к этим землям. Или ты и вправду не знаешь, какие чудища обитают в этих краях?

— Ты про… драконов?

— Да, местные называют их и так. Уже довелось повстречаться? Каковы твои впечатления?

И, не дожидаясь моего ответа, он продолжил, его голос звенел от возбуждения и предвкушения:

— Вот именно поэтому моя семья явится сюда! Чтобы стать первыми в Европе, кто убьет дракона. Нам почти удалось водрузить голову Левиафана на острие нашего корабля, но теперь мы возьмем здесь все в стократном размере. Иначе я не Альфред Йоркшир! Будущий освободитель от оков варваров и истребитель драконов.

Он откинулся на солому, явно довольный произведенным эффектом. Мужика, конечно, занесло. Но пока он предавался мечтам о славе, я успел сделать для себя несколько важных выводов. Во-первых, я точно не на Земле. Ха-ха, который раз уже обдумываю эту мысль — паника. Во-вторых, нас ждет рабский труд в шахтах. В-третьих, отношение к рабам здесь, судя по всему, относительно сносное. Никто не бьет нас без причины (судя по относительно целым и здоровым на вид заключенным), да и в харчевне меня накормили горячей едой, а не помоями. Это уже вселяло некоторую надежду. И, в-четвертых, появился призрачный шанс на спасение в лице этого эксцентричного аристократа. Пусть его планы и звучали как бред сумасшедшего, но он, по крайней мере, был не один — с ним было еще двое его людей… и потенциальные родственники с армией.

Наши перешептывания, очевидно, не остались незамеченными. Из дальнего угла барака, где лежал прикованный викинг, послышалось злобное рычание. Я уже успел заметить, что он последние минут десять сверлил нас ненавидящим взглядом. И вот, наконец, его терпение лопнуло.

— BAZAR'TE NA NASHEM YAZYKE, SUCHI VYRODKI! CHTOB VAS GROMMEL' ZAZHIVO KAMNYAMI OBLOZHIL!

Впрочем, его агрессия была бессильной — он, как и я, был прикован к балке. Тоже пленник. Может, из другого племени? Или преступник? Альфред лишь пренебрежительно махнул в его сторону рукой.

— Не обращай внимания на Гнильца. — Затем он повернулся к викингу и спокойно ответил на его же языке: — Gniloy, drug moy, my ne utaivaem slov. Ya vse peredam. Paren' zdes' v pervyy raz, ya ob'yasnyayu pravila.

Я удивленно посмотрел на него.

— Погоди, ты здесь всего три месяца, но уже так хорошо знаешь их язык?

— А, в этом заслуга их ведуньи… скоро сам все поймешь. Так как тебя зовут, парень? Судя по твоей выдержке и манере говорить, пусть твой диалект мне и незнаком, а некоторые слова неясны, ты кажешься человеком образованным. Из какого ты рода? Каков твой надел? Прости, если мой вопрос покажется тебе бестактным.

Черт. Ну вот что ответить человеку, для которого титулы и происхождение значат многое? Не пошлют ли меня, если окажусь такой же чернью в его глазах, как и другие дикари? И как объяснить свое появление здесь, не выдав себя с головой? Я на секунду замялся, лихорадочно придумывая легенду.

— Имя мое Саян… — с фамилией было сложнее. Моя, «Астраханцев», прозвучала бы для него дико, думаю. Может, что-то французское, раз уж он принял меня за гасконца… Ладно, была не была. — Саян… де Ланнистер. Не думаю, что имя моей семьи вам известно, мы живем в дальних краях… А здесь я оказался по той же причине, что и вы, — отец мой грезил путешествиями и открытиями, но жестокий шторм разбил наш корабль и выбросил меня на этот берег…

Надеюсь, для человека, не избалованного телевидением и интернетом, эта очевидная ложь сойдет за правду. Критическое мышление — продукт цивилизации, которой здесь, похоже, и не пахло.

— Рад знакомству, Саян де Ланнистер, — кивнул Альфред, и, кажется, поверил.

— Взаимно, что уж тут… Кстати, о вашем плане побега… когда…

Он прервал меня, приложив палец к губам.

— Об этом позже. В шахтах. Завтра.

Ну, завтра так завтра. Я решил сменить тему.

— Что ты знаешь об этих драконах?

Альфред нахмурился, собираясь с мыслями. Его рассказ был сбивчивым, полным суеверий и домыслов, но из него я смог выудить кое-какую информацию.

— Эти твари… исчадия ада, не иначе. Местные делят их на множество видов, как мы делим собак на гончих и борзых. Сюда часто захаживают несколько видов — местные дикари изгнали их с острова еще поколения два назад. С тех пор те мечтают вернуться. По какой причине — не скажу, сам не ведаю. Но знаю я немногое. Вот толстые и неуклюжие драконы зовутся Громмелями. Их ни с кем не перепутаешь, они тупы как камень, который и жрут. Питаются камнями, представляешь? А потом изрыгают их в виде огненных шаров. Шкура у них толще любой рыцарской брони, пробить ее мечом почти невозможно. Но они медлительны и неповоротливы на земле, но зато какова их опасность для флота вблизи каменных берегов.

— А синие? Ну… такие шипастые — спросил я.

— А, этих они кличут Злобными Змеевиками. Гадкие твари. Быстрые, как стрела, и смертоносные. Их главное оружие, как ты заметил, шипы на хвосте. Они могут метать их с поразительной точностью. Один такой шип пробил дубовый борт нашей с братьями спасительной шлюпки на пути к земле. А еще… говорят, их шипы ядовиты. Но это, возможно, лишь байки дикарей. Они боятся их больше, чем Громмелей, хотя огонь из их пасти не такой уж и опасный, в отличие от тех же камнежоров. И еще… есть другие. Только на этом острове слышал рассказы о семи видах. Местные обзывают некоторых Ужасными Чудовищами, Громорогами, Кошмарными Пристеголовами… Имена одно другого глупее. Но все они — порождения дьявола, созданные лишь для того, чтобы сеять смерть и разрушение. И все они подчиняются одному, своему королю… или королеве. Ну, так гласят байки местных. Но и мы встречали нападения на деревню от этих монстров. На ужин сегодня как раз они и были, ха-ха!

— А… кто из этих тварей похож на маленьких существ, размером с кошку. Такие… сиреневые или темно-синие на вид, с гребнем на голове и плоской мордой — описывал я дракона, который напал на меня в лесу. — Они еще дым из пасти выпускают. Как понял, водятся стаями или семьями, в лесу здесь живут…

— Дым? О-о-о-о, братец, ты столкнулся с Дымодышащим Душителем, наверняка. Странные твари. Сами мы то почти не встречали драконов, особенно этих. Но по рассказам местных они иногда пробираются и сюда, чуют сталь и металл, пытаются своровать.

Я лишь вопросительно на него посмотрел. Драконы воруют металл? Для чего? Хотя… если некоторые едят камни, чтобы изрыгать магму (и наверняка для подготовки логова так делают, когда как защита огнем на втором месте), то почему некоторые не могут тоже самое делать с железом? Ну да черт, как такие мелкие твари могут пережевывать железо?

— Э-э, не смотри на меня так, не знаю их истинных целей воровства. Просто неприятные твари. А что?

— Да меня укусил такой и вот думаю, не ядовиты ли их укусы.

— Конечно ядовиты, малец. — Обрадовал меня Альфред. Ну спасибо блин! — Но тебе ведь наверняка уже обработали рану, им рабы нужны живыми и здоровыми. Ну и покладистыми, а то на здоровье не посмотрят, хах!

Ладно… информация от Альфреда была пугающей и немного сумбурной, но она хотя бы давала какие-то ориентиры. Целый бестиарий драконов, рабский труд, вождь-берсерк и призрачная надежда на спасение силами какого-то английского графства. Нужно было узнать больше, пока есть такая возможность.

— Этот Левиафан… вы видели его? — спросил я.

— Видели ли мы его? — Альфред усмехнулся, но в его глазах не было веселья. — Мы сражались с ним. Наш корабль, «Морской король», был самым крепким судном, когда-либо сходившим со стапелей Йоркшира. Мы оснастили его баллистами, гарпунами, даже греческим огнем, который я выменял у венецианских купцов. Мы подошли к проклятому острову, где, по слухам, было логово твари. И она явилась. Огромная, как гора, с челюстями, способными перекусить наш корабль пополам. Мы бились с ней целый день. Наши гарпуны отскакивали от ее шкуры, как горох от стены. Греческий огонь лишь злил ее. Она потопила нас одним ударом хвоста, словно мы были детской игрушкой. Нас с горсткой выживших выбросило на этот остров. Прямо в лапы этим дикарям.

Да… даже сквозь напускную браваду пробивалась горечь поражения и страх, пережитый в той битве. Стало ясно, что его план мести — это скорее способ не сойти с ума, чем реальная стратегия.

— А что насчет этих людей? Викингов. Каковы их законы? Обычаи? — я старался задавать вопросы, которые имели практическое значение. Чувствую, я тут надолго. Так почему бы в таких условиях не стать на ступеньку выше, даже если нужно показать полезность для поселения?

— Законы? — он снова усмехнулся. — Их главный закон — сила. У кого топор больше, тот и прав. Но… они не совсем дикари, признаю. У них есть своего рода кодекс. Они ценят смелость и мастерство. Если ты хорошо работаешь, не создаешь проблем и не показываешь слабости, они могут отнестись к тебе… терпимо. Они не убивают рабов ради забавы. Рабы — это рабочая сила, а народа у них на островах не так и много. Так что считай нас ценным ресурсом. Правда, все равно многие дохнут в этих шахтах.

— Дохнут? От чего?

— От обвалов, от газа, который скапливается в глубине, от истощения. От драконов, которые иногда залетают в шахты в поисках пищи или укрытия. От кнута надсмотрщика, если ты ленишься. Причин множество. Но если ты крепок, умен и удачлив, у тебя есть шансы.

— Шансы на что? На свободу? — Уже обнадёжили меня, но…

— Ха! Нет, мой мальчик. На лучшую долю. Тебя могут перевести из шахты в кузницу, или на починку кораблей, или даже сделать личным слугой кого-то из местной знати. Это не свобода, но лучше, чем умирать в темноте с киркой в руках. Хороший работник для них ценнее мертвого.

— Понятно… А кто здесь вообще? Я имею в виду, в этом бараке. Они всех, кто не с их острова, упекают сюда?

— Почти всех, да. Всех чужаков, кого море выбросит на их берега. А из своих только провинившихся. Воров, убийц, трусов, тех, кто пошел против воли вождя, но не дотянул до плахи. Гнилец, — он кивнул в сторону рычащего викинга, — один из таких. Говорят, он пытался украсть драконьи яйца, чтобы лично продать их торговцам с юга. Глупец.

— Вождь… это тот рыжебородый, который привел меня сюда?

— Ага, он самый. Осматривает новых рабов лично. Ульв Чернорукий. Сильный воин, честно скажу. Про него и говорят, что однажды голыми руками убил чернокрового дракона, который напал на деревню. Буквально разорвал его в клочья, отсюда и имя такое. Местные воины куда как сильнее привычных нам с тобой рыцарей, Саян. Годы, если не века, сражений с этими тварями сделали их такими.

Ну да… Постоянная борьба за выживание, естественный отбор в действии. Я пытался сформулировать следующий вопрос, но все мысли вдруг вылетели из головы…

К месту, все равно бы не смог дальше расспросить Альфреда о чем бы то ни было, ведь дверь барака со скрипом отворилась. На пороге стояла невысокая, сгорбленная женщина. В руке держала кривой посох, увенчанный черепом какой-то птицы, на шее висело ожерелье из пожелтевших костей и зубов, а лицо ее было покрыто глубокими морщинами. Маленькие, выцветшие глазки женщины смотрели с укором… Как типичная шаманка из какого-то фэнтези.

За ее спиной маячили четыре вооруженных викинга, которые вошли следом и встали у входа, положив руки на рукояти топоров. Смотрели на нас так, будто мы в любой момент могли наброситься на эту старуху. Интересно, что она собиралась делать?

Один из воинов шагнул вперед и рявкнул на своем языке:

— Nu-ka, razoshlis'! Ostav'te noven'kogo!

Альфред тут же толкнул меня в плечо.

— Саян, нам приказали отойти в сторону. Кажется, ждать утра тебе не придется. Сейчас сам все поймешь…

— Пойму что? Э-э-э…

Не успел я договорить, как один из викингов ворвался в нашу группу. Грубо схватил меня за плечо и одним рывком выдернул на середину комнаты, подтащив прямо к шаманке. Веревка на ноге натянулась до предела.

Вблизи она выглядела еще более пугающе. От нее пахло травами, дымом, кровью…. Ей было лет пятьдесят, а может и больше, что для такого мира казалось невероятным долголетием. Шаманка подняла на меня свои бесцветные глаза и всмотрелась.

В этот же момент что-то проворковала на своем языке, а затем сделала короткий приказ рукой. Двое викингов тут же подскочили ко мне с двух сторон. Один заломил мне руки за спину, второй ладонью размером с лопату обхватил мой подбородок и запрокинул голову назад. Я уже даже перестал дергаться, нечего мне пытаться выбраться из патовой ситуации.

И тут третий воин шагнул вперед, одной рукой зажав мне нос, а второй — бесцеремонно разжал мои челюсти. К моему рту поднесли горлышко какой-то фляги.

Суки! Ну что вы делаете?!

Какая-то вязкая, теплая жидкость хлынула мне в глотку. Была она горькой, с привкусом мха и земли, и обжигала горло хуже водки. Я закашлялся, попытался выплюнуть, но воин лишь сильнее стиснул челюсти, заставляя глотать.

И тут мир перед глазами поплыл. По телу прошла волна жара, сменившаяся ледяным ознобом. Голова закружилась так, что я перестал понимать, где пол, а где потолок. Ноги ослабли и подогнулись. Хватка викингов, державших меня, ослабла, но я уже не мог стоять.

Последнее, что я услышал перед тем, как сознание окончательно померкло, был скрипучий голос шаманки:

— Придет в себя до утра. Можете сразу отправлять работать.