Драконий лекарь

Глава 24

Пробуждение было тяжелым, словно меня вытаскивали из болота. Тело просто ужасно ломило, голова гудела тупым гулом, а во рту стоял отвратительный привкус гнили. А еще лихорадило нещадно. Ну конечно! Конечно, блять! Чего я ждал? Что ноунеймовский светящийся мох окажется хорощеньким антибиотиком или вообще панацеей от любых укусов? Что мой организм, ослабленный стрессом и сырым мясом, вдруг включит режим супергероя и справится с бактериальной бучей из пасти дракона? Нет. Физиологию так не обманешь.

Я медленно сел, прислонившись к холодной стене пещеры. Рядом, сбившись в теплую, шипастую кучу, спали мои новые братки. Мать, судя по всему, снова ушла на охоту, и ее шумные передвижение стали причиной моего проснутия, спасибо ей за это. Надолго отрубаться сейчас было нельзя. А в остальном сейчас была тишина, только мерное капанье воды где-то в темноте и стук моего собственного сердца.

Я снял повязку и осмотрел правую руку. Даже в полумраке, к которому глаза за эти дни уже привыкли, картина была… удручающей. Предплечье распухло, кожа натянулась до блеска, приобретая красновато-багровый оттенок. Кожа руки была горячей на ощупь. На месте каждой дырочки укуса виднелся темный, почти черный ободок некроза, а сама повязка из штанины насквозь пропиталась мутной, дурно пахнущей жидкостью — смесью сукровицы, гноя и остатков моего лекарства.

Но… это было не то, чего я боялся больше всего. Не сепсис! Пока нет. При сепсисе — то есть общем заражении крови, меня бы уже трясло в жесточайшем ознобе, а по руке поползли бы характерные красные полосы — лимфангит. Это было бы начало конца, хах. А так еще поживем, ведь здесь картина была немного другой, локализованной.

Это была флегмона. М-да… Вот и получил я разлитое гнойное воспаление подкожной клетчатки. Без каких-то четких границ, в отличие от абсцесса, (тоже неприятная херня, где гной собирается в виде шишки на месте раны), гной тут пропитывал все ткани.

Мерзко. Опасно. Но, как ни глупо это звучит, — лучше, чем сепсис. Флегмона давала мне куда как больше времени на излечение, чем тот же сепсис, который бы убил меня за сутки. Флегмона, если не прорвется в кровеносное русло, даст мне дня три, может, четыре, прежде чем токсический шок и отказ органов сделают свое дело.

Снова осмотрел пропитанную гноем повязку, морщась от волны тошноты. Запах был отвратительный — сладковатый, тяжелый запах гниющей плоти. Кашица из мха, смешавшись с продуктами распада тканей, превратилась в серо-зеленую, пузырящуюся массу. О чем я думал, черт возьми?! Запихивать в открытую рану грязь из пещеры… На панике мозг работает странно, пу-пу-пу…

Нужно было снова чистить.

Я прошелся к ручейку, стекающему по завалу в место бывшего озера и начал промывать раны, вымывая из них гной и остатки этой дряни. Каждое прикосновение к воспаленной ткани отдавалось словно электрическим разрядом по всему телу.

Так, Саян, трезвый расчет. Паника вчера помогла выжить, спасибо ей на этом, но сегодня она убьет. Что мы имеем?

Сомнительные грибы-светлячки. Нестерильные повязки. Пропитание в виде сырого или пережеванного мяса, которое уже третьи сутки награждает меня диареей и спазмами в животе. Паразиты? Сто процентов стали моими жителями. Еще имеются три маленьких дракона, копошащихся недалеко от меня. Имеется и гора костей от съеденных тушек. Яичная скорлупа. Камни. Экскременты драконов, похожие на спекшуюся породу. И где-то там, за стеной из камня, — гигантский монстр, который считает меня своим уродливым отпрыском.

Отличный набор для выживания. Просто мечта туриста!

Главная проблема сейчас — инфекция. Чтобы с ней бороться, нужен дренаж. Флегмону нужно вскрывать. Дать выход гною. Иначе он продолжит разъедать ткани, доберется до сосудов, и тогда — привет, сепсис. Для этого нужен скальпель. Желательно стерильный, хах! Хм, для инструмента у меня есть… кости. Можно найти острый осколок. Но как его обеззаразить?

Может, прокалить на огне?

Огонь.

Сука. Огонь! Мне нужен огонь! С огнем будет и стерильный инструмент, и возможность прижечь рану, и, черт возьми, жареное мясо! Как я мог не думать об этом раньше?

Лихорадка уже начинала путать мысли. Нужно было чаще двигаться, чтобы не потерять сознание.

И пока матери не было, можно воспользоваться свободным временем. Я напился ледяной воды из водопадика, а затем снова занялся повязкой. На дне котлована, куда стекала вода, была мелкая галька. Я набрал пригоршню, засыпал ее в кусок ткани от штанины, и начал интенсивно тереть, используя камни как абразив, чтобы отчистить въевшуюся грязь. Затем снова промыл, снова помочился на ткань и туго перевязал руку. Три дня. Я даю себе три дня до быстрой смерти.

Теперь — огонь. Мне нужно огниво, а для этого — кремень и кресало. В роли кресала может выступить любой кусок железосодержащей руды. В шахте то я такой видел тоннами. А вот кремень…Стоило поискать, но раз уж тут вода и было подземное озеро, то и шансы его найти достаточно высокие. Я так думаю…

Начал бродить по пещере, шатаясь от слабости. Драконята перестали играть и, попискивая, поползли за мной, тычась в ноги. Хоть какая-то компания. Мотивация не сдохнуть прямо сейчас.

Что я помню о кремне вообще? Как найти его? Это был такой плотный, стекловидный минерал… обычно серый или черный — но разницы нет, эти цвета смешивались при таком скудном освещении. Если провести по кремнию ножом, останется царапина на металле, а не на камне, он ведь очень прочный. Однако, ножа у меня не было, зато был другой ориентир в виде испускаемой от контакта металла и кремния искры.

Вот я и начал подбирать с пола камни и бить их друг о друга. Большинство издавали глухой стук и крошились.

Перебирал десятки камней. Рука гудела, голова кружилась. В какой-то момент я почти сдался, но тут, у самого входа в один из тоннелей, я наткнулся на жилу другой породы. Она отличалась по цвету — была темнее, почти черная, с маслянистым блеском. Я отколол небольшой кусок. Он был тяжелым и на изломе блестел, как стекло.

Взял его в левую руку, а в правую — первый попавшийся булыжник, похожий на железную руду. Зажмурился. Ударил и…

Щелк!

Яркая искра вылетела из-под удара, осветив на мгновение темноту. Даже слега ослепила меня!!!

Драконята, ползавшие у моих ног, испуганно отпрыгнули, зашипев. Да, малыши, вы хоть и почти слепые, но свет и тьму различаете, причем свет для вас неприятен, хех. Придется вам потерпеть.

Но главное то что? У меня есть огниво!

Но сам инструмент не имеет смысла, если нечего будет поджечь, то есть нужен трут. Что-то сухое, легковоспламеняющееся. И если первое время я реально думал, что будет служить мне топливом для огня, думая даже сжечь одежду, то сейчас ответ пришел моментально. Откуда я вылез то? Из штрека, который был полон древесины для подпорок!

Полез вниз, в свой затопленный штрек. Вода стояла уже по щиколотку, медленно стекая с потолка пещеры и так же медленно вытекая из дыр в завале. Нащупал свои подпорки. Еще, блин, ругался, когда устанавливал их, матерясь на потерянное время.

Дерево это было влажным, но… не скажу, что насквозь. Сердцевина должна была остаться сухой. Поэтому подобрал с завала острый осколок камня и начал скоблить. Долго, мучительно, соскребая с балки сухие волокна и мелкую древесную пыль.

Выбравшись обратно в пещеру с небольшой горстью сухой древесной трухи, я расчистил площадку на полу, прям… да прям там же, откуда и выполз. Выложил пыль небольшим гнездом, а сверху уложил тонкие щепки.

Снова взял камни. Драконята с опаской наблюдали с расстояния, частенько озираясь и что-то вопросительно рокоча

Удар.

Искра упала рядом.

Еще удар.

Снова мимо.

Удар. Удар. Еще удар!

Горячая искорка упала прямо в центр древесной пыли. На мгновение ничего не произошло. А потом… тонкая струйка белого дыма. Я осторожно, боясь дышать, подул —– дымок стал гуще. И вдруг, в центре гнезда вспыхнул крошечный, оранжевый огонек, мигом убирая всю черную пелену тьмы вокруг.

Да! ДА!

Я начал аккуратно подкладывать мелкие щепки. Пламя, сначала неуверенное, начало расти, набирать силу, отбрасывая на стены пещеры пляшущие тени. Драконята испуганно отползли еще дальше, неумело шевеля рудиментарными крыльями и шипя на это непонятное, яркое и горячее нечто.

И тут…

Проблемный драконенок, что прокусил мне руку, вдруг замер. издал странный, булькающий звук, будто подавился. Его шея выгнулась, пасть открылась, а затем… он начал выплевывать что-то из пасти (вместе со слюнями) со звуком, похожим на скрежет моих камней при ударе.

И из его глотки вырвалось маленькое кольцо оранжевого пламени. Оно пролетело метр, ударилось о стену и погасло, оставив небольшое закопченное пятно.

Ну твою ж то мать, а!? А СРАЗУ ТАК НЕЛЬЗЯ БЫЛО!?

Я смотрел то на свой крошечный костерок, то на драконенка, который, кажется, и сам был удивлен произошедшему. Он тряхнул головой и снова издал тот же булькающий звук, выплюнув еще одно, совсем кривое колечко огня.

Так вот оно как… Будем считать, что это я вас научил этой технике! Боже ж мой, как удачно… Но для этого я, как идиот, почти час ковырялся с камнями, когда у меня под боком было три живых зажигалки!!!

Тут уже и смех выкатился из моей груди. Ну надо же…

Но хиханьки, да хаханьки быстро оборвались, сменившись новым приступом озноба. Огонь был — круто, молодцы, но это лишь первый шаг. Самая хреновая часть была еще впереди.

Однако! Огонь моих братьев мог мне пригодится и в ближайшем будущем, да и, банально, разводить костер с их помощью было бы куда проще, чем каждый раз ковыряться с камнями, особенно с одной полурабочей рукой. Так что, пока лихорадка слегка отступила, оставив после себя гул в голове и слабость во всем теле, я решил посвятить немного времени этому вопросу.

Как заставить их пускать огонь не только по команде, но и в нужное мне место? Я уже понял, что у этого вида есть некое подобие языка в виде рокота и звуков от их тела. Забавно, что со стороны детишек получается что-то типа шепота такого, что выглядит забавно и смешно. Просто представьте звонкое рокотание большой собаки, которая пытается сделать это шёпотом.

Их речь была смесью низкочастотного рокота, щелчков и каких-то горловых вибраций. Я уже начал интуитивно различать несколько фраз, хах…. Точно был успокаивающий рокот матери. Был призывный, более резкий, когда она приносила еду. Был и обучающий — эдакая серия коротких, отрывистых звуков, которыми она сопровождала урок эхолокации с камнем.

А сейчас, увидев огонь, этот мелкий инстинктивно ответил. Но как заставить его делать это, когда нужно? Пытаться копировать их рокот? Хм… я пока понятия не имел, что у них в природе под этим стоит, какая солянка из звуком заставит его делать это из раза в раз. А пытаться подобрать бесполезно.

Может, я бы мог создать новую ассоциацию? Типа дрессировки… Ха! Дрессировка дракона, какой сюр! Но… почему бы и нет? Классическая, павловская дрессировка. Выработка условного рефлекса. Подаю команду, получаю действие, выдаю поощрение. Я ведь в этой шипастой братии вроде как старший. Так почему бы не сыграть на этом?

Психология животных, особенно социальных хищников, часто строится на подражании. Младшие учатся, копируя старших. Он повторил за мной, когда я начал высекать искры. Значит, механизм социального обучения у них есть. Нужно было просто связать мой сигнал с его действием.

— Так, малой, иди сюда, — позвал я Альфу.

Он подполз на звук, с любопытством ткнувшись носом в мою перевязанную руку. Я осторожно погладил его по шипастой голове своей здоровой рукой.

— Смотри, — сказал я, указывая пальцем на кучу сухих щепок.

Затем взял свои камни.

— Огонь! — громко скомандовал я и высек искру.

Драконенок посмотрел на меня, потом на пламя, и издал недоуменный писк.

Я снова взял камни и ударил их друг о друга, высекая искру.

— Огонь!

Он снова ничего не сделал. Черт. Ладно, нужно терпение. Я со вчера недоел небольшой кусок козлятины (а посягнуть на него никто уже не мог). Сейчас он пригодится.

И вот так я повторял ритуал. Снова и снова. Ударял камни, говорил: «Огонь!», и каждый раз, когда драконенок хотя бы поворачивал голову в сторону пламени, я издавал тихое одобряющее… рычание, которое подслушал у матери, и подталкивал к нему кусочек мяса. Поощрение за правильную реакцию.

На десятый или пятнадцатый раз, когда я в очередной раз крикнул «Огонь!» и ударил камнями, он снова издал тот булькающий звук. И, сука, наконец-то выплюнул крошечное колечко пламени.

— Да! — заорал я так, что эхо прокатилось по пещере. — Огонь! Хороший мальчик.

Я тут же подполз к нему и протянул кусочек мяса. Он с жадностью проглотил его. Затем я осторожно, чтобы не наткнуться на шипы, снова погладил его по голове.

Работает! Сука, это работает!

Я повторил еще несколько раз. Команда — плевок огнем — мясо и похвала. Он начал понимать. На третий раз он плюнул огнем уже без моего примера с камнями, просто по команде. Кстати, огонь никогда не вырывался из его пасти струей. Типа, сначала вылетало почти невидимое облачко газа, которое тут же вспыхивало, образуя маленькое кольцо пламени. Затем это кольцо, вращаясь, расширялось в полете, пролетая пару метров, прежде чем удариться о стену и погаснуть, оставляя оплавленный круг диаметром сантиметров в тридцать. И каждый раз, в момент этого выстрела, я замечал еще одну деталь. Из ряда небольших отверстий на его затылочном гребне, по бокам шеи, вырывались короткие язычки пламени. Точно, как дульный тормоз на автомате, компенсирующий отдачу! Фантастическое зрелище.

Но на пятый раз он просто издал жалобный писк и ничего не сделал.

— Огонь! — повторил я настойчиво.

Он снова только пискнул и отвернулся. Все? Ресурс кончился? Или просто надоело?

Хм… Как вообще работает этот механизм? Откуда берется горючее? Вспомнилась работа с коровами в деревне. У них в процессе пищеварения в рубце образуется огромное количество метана. Иногда, при нарушении отрыжки, корову раздувает, как шар — тимпания. Приходилось делать прокол и стравливать газ. Михалыч любил поджечь эту струю. Горело синим пламенем. Метан же.

А эти твари жрут сырое мясо, хм… Процессы гниения и брожения в их ЖКТ должны быть колоссальными. Возможно, у них есть специальный орган, некий мешочек, где этот метан скапливается. А потом, смешиваясь с каким-то другим компонентом, как я видел у Душителя, он поджигается на выходе. И если запас метана исчерпан, то и огня не будет. Логично, да. Но пока только догадка в порыве не думать об этом дальше.

Значит, есть лимит выстрелов. И он, похоже, небольшой. Ладно, на сегодня хватит дрессировки. Главная задача все еще не решена.

Я снова осмотрел свою руку. Она опухла еще сильнее, а лихорадка превращала пещеру то в ледяную гробницу, то в раскаленную печь.

Нужно было вскрывать рану.

Спустился в свой затопленный штрек за топливом для костра, добрался до деревянных подпорок и принялся за уже знакомую работу — соскабливать острым камнем сухие щепки. На пальцы вместе с сухой трухой начала налипать какая-то вязкая, липкая субстанция. Я поднес руку к лицу, принюхался. Резкий хвойный аромат ударил в нос. Это была смола.

Сосна! Черт, ну конечно, это была сосна. Прочная, смолистая древесина, идеальная для шахтных опор. А сосновая смола — это же целая аптека в одном комке!

В голове тут же пронеслись обрывки лекций по фармакогнозии и рассказы деревенского деда. Живица — мощнейший природный антисептик. Бактерицидное, ранозаживляющее, противовоспалительное действие. В войну дед рассказывал, как они собирали ее и лечили гноящиеся раны, когда не было медикаментов. Она создает на ране защитную пленку, не дает грязи попасть внутрь и буквально вытягивает гной.

Я посмотрел на свою распухшую, перевязанную тряпкой руку, а потом — на липкие, золотистые капли смолы, выступившие на дереве. Берем, набираем.

Начал соскребать не только щепки, но и эту вязкую массу, собирая ее на большой плоский лист коры, который оторвал тут же. Набрал приличный комок, размером с кулак. Затем наскоблил еще больше щепок, но теперь уже толстых, чтобы костер горел долго и давал хороший жар.

Вернувшись в пещеру, первым делом подкинул дров в свой маленький очаг. Пламя взметнулось выше. Два других драконенка, которые до этого дремали, увидев вспышку, тоже инстинктивно пыхнули огнем и испуганно отползли в тень. Теперь было уже и три маленьких огнемета, которые боялись огня. Ирония, чтоб ее.

Нашел в куче костей длинный, тонкий осколок, идеально подходящий на роль импровизированного скальпеля-шипа. Очистил его, насколько мог, а затем сунул в самое сердце пламени. Кость почернела, пошел едкий дымок паленого. Продержал его в огне так еще пару минут.

Теперь то нужно было подготовить все остальное. Операционным столом послужил плоский камень у костра. Перевязочным материалом — последние относительно чистые лоскуты с моих штанов. А вот в роли медикаментов… Я сжег несколько смолистых сосновых щепок, а получившийся уголь тщательно растолок в мелкую пыль между двумя камнями. Древесный уголь, насколько помню, — отличный абсорбент. Вот сейчас послужит присыпкой, которая будет впитывать гной и токсины, подсушивать рану.

Так, ну в целом… все готова.

Я сел у костра, положив распухшую руку на импровизированный стол. Мозг прекрасно понимал, что сейчас будет очень, ОЧЕНЬ больно.

Но в первый раз что ли!? Я и резал, и шил, и вправлял, и ампутировал. Но всегда — на других. На животных, да. Под наркозом, местным или общим, да. Со стерильными инструментами и в перчатках, да! А не на себе раскаленным куском кости в пещере.

Так, Саян, соберись, — приказал я сам себе, глядя на свою багровую, уродливо раздутую руку.

Главное ведь просто не задеть сосуды и нервы. Лучевая артерия проходит здесь, по большому пальцу. Локтевая — здесь, по мизинцу. Между ними относительно безопасная зона. Нужно вскрыть, дренировать, очистить. Я делал это сотни раз. Просто пациент на этот раз я сам.

Уф-уф-уф, начали!

Достал из огня раскаленную кость, зажал ее в левой руке. В рот вложил палку от факела, чтобы закусить и в приступе боли не откусить себе язык.

Сделал глубокий вдох. Выдохнул. И одним резким движением проткнул натянутую кожу в самой опухшей части предплечья.