Драконий лекарь

Глава 16

Проснулся от грохота. Кто-то на кухне, прямо за стеной моей каморки, со звоном уронил на пол что-то большое и металлическое, похожее на котел. За грохотом последовала сочная, виртуозная ругань, из которой я понял, что утро добрым не бывает даже в мире викингов. Ну и такой будильник, в целом, тоже лишним не был.

Я сел на лежанке. Тело все еще гудело от вчерашней работы, но сон на мягкой шкуре, в тепле, а не на мешке с сеном, творил чудеса. Я чувствовал себя почти отдохнувшим.

Не успел толком прийти в себя, как дверь в мою каморку приоткрылась, и в щель просунулась заспанная, но уже деловитая физиономия вчерашней поварихи.

— Эй, — просипела она. — Живой? Давай, шевелись.

Она, не дожидаясь ответа, сунула мне в руки деревянную миску, полную вчерашней снеди с кусками мяса, и кружку с каким-то травяным отваром.

— Жри здесь. А потом шуруй к остальным, к бараку. Бьорн велел всем собираться.

Я кивнул, и она исчезла так же внезапно, как и появилась. Ну прям люкс обслуживание, завтрак в постель! Уровень моего комфорта определенно рос. Я быстро съел согретое что-то, запил ее горьковатым отваром и вышел на улицу.

Утро было холодным и туманным, вопреки середине лета. Деревня только-только просыпалась. Я побрел в сторону рабского барака. Там уже собралась вся наша бригада. Вид у всех был понурый и заспанный. Альфред, Клинт и Артур стояли в стороне, о чем-то тихо переговариваясь. Увидев меня, Альфред отделился от своих людей и подошел.

— Саян, — он кивнул. — Слышал, ты вчера отличился. Вождь тобой доволен.

— Просто делал свою работу, — уклончиво ответил я.

— Да, да, конечно, — в его голосе прозвучали нотки, которые мне не понравились. Смесь зависти и подозрительности. — Твоя работа принесла тебе место у очага и ужин, которого мы не видели.

Ага, вот оно что. Мой маленький успех уже стал предметом обсуждения и, видимо, недовольства.

— Я не просил об этом, — спокойно сказал я. — Так вышло.

— Разумеется, — он криво усмехнулся. — Слушай, я хотел поговорить…

Но договорить он не успел. Из тумана появился Бьорн, и вся наша процессия, как стадо овец, поплелась в сторону шахты.

В центральном зале шахты, после скудного завтрака (а для меня — уже второго завтрака. Кто я такой, чтобы отказываться?), пока все разбирали инструменты, я решил, что сейчас — самый подходящий момент. Я подошел к троице англичан.

— Альфред, — начал я без предисловий, — я думал над твоим планом.

— И что же ты надумал, новоиспеченный фаворит вождя? — его тон был язвительным.

Я проигнорировал укол.

— Я думаю, это самоубийство.

Он нахмурился.

— Ты трусишь, Саян? Я разочарован. Я думал, в тебе есть стержень.

— Я не трушу. Я мыслю логически, — отрезал я. — Хасан рассказал мне, что стало с последними беглецами. И про морских драконов. И про течения. Твой план строится на «авось». А «авось» здесь, как я понял, заканчивается топором в голову или кишками, намотанными на драконьи зубы.

— И что ты предлагаешь? Гнить здесь до конца своих дней? — в его голосе зазвенел металл.

— Нет. Я предлагаю другой путь. Более рискованный в моменте, но куда более надежный в перспективе.

Они смотрели на меня с недоумением.

— Вместо того чтобы бежать, как воры, мы должны стать здесь своими.

— Своими? — расхохотался Артур. — Мы для них — грязь, дикари, рабы!

— Сейчас — да, — согласился я. — Но есть способ это изменить. Быстрый и эффективный. Я говорил с Хасаном. Я говорил с рыбаками. И все они говорят одно и то же. Здесь есть только один способ перейти из касты рабов в касту людей. Убить дракона.

— Ты… предлагаешь нам охотиться на этих тварей? — недоверчиво спросил Клинт.

— Именно. Подумай, Альфред. Ты говоришь о чести. Что может быть почетнее, чем встретить врага на его же поле и победить по его же правилам? Ты хочешь славы? Представь: ты, Альфред Йоркшир, первый чужак, который не просто выжил на этих островах, но и убил дракона! Вожди других кланов будут слагать о тебе песни!

Я видел, как мои слова попадают в цель. В его глазах загорелся огонь тщеславия.

— Это… — начал он, — это безумие.

— Не большее безумие, чем плыть на рыбацкой лодке через кишащее монстрами море! — парировал я. — Только в нашем случае, если мы победим, мы получим не смерть, а свободу. Здесь и сейчас. Мы станем воинами. Получим оружие, долю в добыче. А уже потом, как свободные люди, на равных, мы сможем подготовить свое возвращение. Построить свой корабль. И уйти отсюда не как крысы, а как победители. Почему ты не думал об этом?

Альфред долго молчал.

— Потому что это невозможно, — наконец сказал он глухо. — Эти твари… они не животные. Они порождения ада. Мы сражались с Левиафаном. Мы знаем их силу.

— А я знаю их слабость! — я подался вперед. — Я вскрывал одного из них. Я знаю, как они устроены. Они как животные. Опасные, летающие хищники, но и их можно убить. Мы можем подготовиться. Выбрать цель попроще. Изучить его. Подготовить ловушку. Почему вы не думали над таким вопросом раньше?

— Ты… откуда ты так быстро все узнал? — спросил он с подозрением. — Ты слишком много болтаешь с местными. Может, ты уже все им растрепал? И твое внезапное повышение… Не потому ли оно, что ты уже работаешь на них?

Т-ц.

— Я собираю информацию, Альфред, — холодно ответил я. — Чтобы выжить. В отличие от тебя, у меня нет графства за спиной, которое пришлет за мной флот. Я здесь один. И да, для них я все еще раб, узкоглазый уродец. Но я делаю все, чтобы это изменить. А ты? Ты готов рискнуть всем ради реального шанса или так и будешь тешить себя иллюзиями о побеге? Подумай об этом.

Я развернулся и пошел в свой забой, оставив их переваривать сказанное.

Мой штрек встретил меня привычной сыростью. Но сегодня, как мне показалось, вода капала с потолка чуть чаще. И запах аммиака стал чуть сильнее. На всякий случай, проверил надежность — постучал по кровле. Звук был… ну обычным, как всегда! Но все равно, на душе было как-то тревожно. Во избежание казусов, установил еще пару подпорок, прежде чем приняться за работу.

Удар. Удар.

Мысли снова вернулись к разговору. Я посеял семя сомнения в голове Альфреда. Теперь ему нужно было время. Но я был уверен, что он примет правильное решение. Он был тщеславен, но не глуп.

Удар.

Отколол большой кусок породы. Рука уже набилась, и работа шла споро.

Удар. Удар.

Все-таки население здешнее пусть и дикое, но у меня уже вырисовывается нормальная картина для жизни… Если не умру раньше нужного часа, хах.

Удар. Удар.

А чтобы не умереть раньше положенного — то есть хотя бы до осенних набегов — нужно было работать. И не только киркой. Раз уж ситуация складывается более-менее в мою пользу, можно начинать в более явной манере показывать свои умения. Животных лечить — это хорошо, это полезно, это еда. Но если я спасу викинга… от какой-нибудь херни, с которой они сами справиться не могут (а я смогу, если будет достаточно инструментов и ситуация будет решаемой), это даст мне совершенно другой статус. Ведь как оно бывает? Обычный полевой хирург на любой войне, в любой глуши ценится на вес золота!

Но не станет ли это прямой конкуренцией с Альмой? Как она к этому отнесется? Судя по рассказам рыбаков и Сигурда, она здесь — непререкаемый авторитет. Все лечение строится на ее опыте, травах и заговорах… Да и если опять вспоминать все рассказы, то получается, ее знания основаны на опыте ее самой и предыдущих поколений. Эдакая передача народных знахарских знаний, но такой метод проб и ошибок — это буквально путь в никуда. Да, конечно, поколений еще через надцать знания расширяться, вот только так они население не увеличат. Экспериментировать на каждом раненом, гадая, у кого начнется «черная хворь», то бишь сепсис, а у кого нет, — это дикость.

И кстати, об отварах и заговорах… Вся моя скептичность насчет, упаси боже, магии и прочего шаманизма улетучилась в тот момент, когда я осознал, что нахожусь в мире с драконами. Но… как? ВОТ КАК, БЛЯТЬ?! Меня напоили какой-то бурдой, и я за одну ночь начал не только понимать, но и свободно говорить на совершенно чужом языке!

Удар. Удар. С потолка закапало сильнее.

Я как-то… даже не задумывался об этом всерьез. Принял как данность. А ведь это невозможно. Это нарушает все законы нейролингвистики, физиологии, всего, что я знаю. О чем это говорит? Здесь есть своя, работающая, эм… алхимия? Или это какая-то пси-магия, нейропрограммирование? Черт, да что это вообще такое?! И почему я раньше не задумывался об этом?

И если такие вещи здесь возможны, то… кхм. Надеюсь, Альма окажется благоразумной женщиной. Если она хотя бы не поделится опытом, то, может, выслушает меня. В теории, синергия наших подходов — ее шарлатанство со знаниями поколений и понимании специфики мира (о которой я даже пока не подозревал), и мои фундаментальные знания анатомии, физиологии и гигиены — могла бы перевернуть здесь все. Думать даже страшно.

Удар. Удар.

Вода уже не капала, а сочилась тонкой струйкой, собираясь в лужу у моих ног. Черт. Надо ставить подпорки. Но я потеряю столько времени… дольше всех буду ковыряться со своей нормой, сука…

Ладно, хер с ним. Жизнь дороже. Эти действия и сбили меня с накатанного внутреннего монолога, но решение осталось в голове — сходить к Альме. Узнать, как работает она.

А сейчас, кое-как, матерясь сквозь зубы, я установил пару дополнительных опор, теряя на этом драгоценный час. До полудня я едва успел наполнить две тележки.

Идя от шахты к деревне, чтобы приступить к своим «сельскохозяйственным» обязанностям, я встретил Сигурда. Но был пацанчик не один. С ним было еще двое парней его возраста и… девчонка. Прикиньте, реально девчонка! Такая реальная, с косичками. И только сейчас осознал, что впервые увидел здесь девочку-подростка. Да, видел женщин, старушек, но вот таких, лет одиннадцати… где они вообще проводят время? Та же дочь Хасана, которой три года. Интересно, кстати, было бы посмотреть на такого метиса.

Сигурд о чем-то горячо спорил со своими друзьями. Я разобрал только конец фразы одного из них: «…и тогда я ему башку топором как хрясь! И все кишки наружу!» — видимо, делились впечатлениями. Увидев меня, Сигурд оторвался от них.

— Саян! — крикнул он. — Бьорн подходил, искал тебя. Говорит, чтоб шел к пастбищу. Пастух тебя ждет.

Пастбище? Овцы? Коровы? Отлично.

— Понял, спасибо, — кивнул я и уже собрался идти, но тут же понял, что не знаю дороги. Насчет дороги и спросил у парня.

— Эм, а как тогда, э… — смотрел куровед то на меня, то на своих друзей, и не мог рещить в какую сторону разорваться. Ну мелочь же… — Эй! Троллиха! — заорал Сигурд девчонке, которая стояла поодаль. — Фью! Ты что, не слышишь меня? ГЕРДА!

Девчонка обернулась. Она остановилась, уперев руки в боки, и дождалась, пока он сам подойдет ближе.

— Че надо, козлиная борода? — огрызнулась она.

— Тут это… вообще нечего тебе с нами идти, маман твоя сказала. Иди, проводи Саяна Драконоедца к пастуху. Туда его Бьорн звал, а он дороги не знает.

— Еще чего, — фыркнула она.

— А сделаешь — так и быть, покажем тебе кое-что… страшное. Но ты же трусиха, тебе такое нельзя. Но если, конечно, отведешь… то, может быть… — он заговорщицки подмигнул. — Но смотри аккуратнее. Ты еще с детства на ящера похожа, а раб любит драконами обедать.

— Ой, идите к троллю, эрги! — выплюнула она.

При слове «эрги» лица пацанов мгновенно окаменели. Они злобно насупились. Девчонка, поняв, что перегнула палку, быстро отбежала и спряталась за моей спиной.

— Иди за мной, Полоумный! — крикнула она и потащила меня за рукав.

Окей, ладно. Отбиваться от мелкой я не собирался.

Мы отошли на безопасное расстояние. Девчонка была лет десяти-двенадцати, с копной огненно-рыжих волос, заплетенных в две толстые косы, и лицом, усыпанным веснушками. Глаза — ярко-зеленые, смотрели дерзко и насмешливо. Одета она была так же, как и мальчишки — в кожаные штаны и шерстяную тунику.

— Герда, правильно? — уточнил я.

— Ага, Саян Полоумный Драконоедец, — передразнила она. — Че хотел? Или тоже думаешь, что девчонка не сможет тебя до пастбища довести?

Понятно. Вечная война полов в пубертате.

— Нет, не думаю, — серьезно ответил я. — Просто хотел спросить… что такое «эрги»? Почему они так разозлились?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Ты че, правда не знаешь? — я покачал головой. — А, ну раб же, чужак. Эрги — это… ну, как… э…мужик как тряпка. Немужественный. Даже когда женщину куда воинственнее него. Тот, кто ведет себя как девчонка, ходящая на горшок. Слабак и трус.

— А почему ты их так назвала?

— А потому что… а почему…. А потому что они трусы! — выпалила она. — Они хвастаются, кто сколько рыбы поймал и кто дальше топор кинул. А как я предложила им посоревноваться в лазании по скалам, они сразу в кусты. Сказали, не женское это дело. Не женское дело, да?! Да я любую из этих соплей переплюну! Я быстрее бегаю, лучше лазаю, и на тренировках с копьем я всегда в цель попадаю! А они… они просто боятся, что девчонка их уделает. Вот и бесятся, эрги тролльи.

Ее тирада была полна искренней обиды и ярости. Я невольно улыбнулся.

— Знаешь, — сказал я, — есть один способ доказать, что ты лучше.

— Какой?

— Продолжай делать то, что они не могут. И постоянно напоминай им об этом. Не спорь, не ругайся. Просто делай. Судя по твоей комплекции, ты ловкая и быстрая. Они — тяжелее. Это ударит по их гордости сильнее любого оскорбления, потом и сами поймут, когда остальные девушки их за эргов считать начнут.

Она остановилась и посмотрела на меня с новым выражением. — Хм. А ты… не такой уж и полоумный.

— Стараюсь, — усмехнулся я. — А скажи, Герда, почему я так редко вижу девочек вашего возраста в деревне?

— А чего нам тут делать? — она пожала плечами. — Пока мелкие — с матерями сидим, учимся хозяйству. А как подрастаем — либо на тренировки с пацанами, если сильная, либо снова к матерям, учиться прясть, готовить, детей нянчить. Ну а в основном все идут воинами. Больше тут делать нечего.

— А ты… почему не с матерью?

Она нахмурилась и отвернулась.

— Ее нет. Драконы унесли. Когда я совсем мелкая была. Я с отцом живу.

Хм-хм-хм-хм, рост без матери. Этим объяснялось ее поведение, такая тяга к мужской компании, ее желание доказать всем, что она не слабее мальчишек. Но да ладно, пока не собирался копаться в психологии таких древностей.

Мы подошли к большому, раскинувшемуся за деревней лугу, огороженному низким каменным забором. На лугу паслось стадо… кого-то похожего на овец, только с длинной, свалявшейся шерстью и витыми рогами.

— Слушай, а Фишлегс… — решил я спросить еще кое-что важное. — Он правда раньше не хотел быть воином?

— Правда, — кивнула она. — Он всегда один, вечно что-то под ноги себе бормотал. Книжки какие-то рисовал. Его все дразнили. А потом… — она замолчала, — …потом его родители погибли. И он как с ума сошел. Стал одержим этими драконами. Теперь он только о них и говорит. Все зубрит эту Книгу, на тренировках до седьмого пота пашет. Хочет стать лучшим воином.

Она остановилась у ворот пастбища.

— Ну все, привел я тебя. Дальше сам, — она показала на невысокого, коренастого мужика, который чинил забор. — Вон он, пастух.

— Спасибо, Герда. И удачи с твоими эргами, хах.

Она усмехнулась, а потом крикнула во все горло:

— Дядя Носохряк! Я привела тебе Полоумного.

С этими словами она засмеялась и мигом сбежала.

Мужик выпрямился, вытер пот со лба и пошел мне навстречу. У него не было левого уха, трех пальцев на обеих руках, а нос был сломан в нескольких местах и реально походил на пята… кхм, раздавленную картофелину.

— А, чужак, — прокряхтел он, подойдя. — Слыхал, слыхал. Значит, ты теперь у нас по животной части. Ну, давай, парень, пошли говно чистить. Покажу тебе, как с нашими баранами управляться. Смотри, не отбодали бы тебя, му-ха-ха-ха.

Он добродушно хлопнул меня по плечу своей неполной ладонью и уже собрался вести к загону. Но в этот момент со стороны холмов, откуда начинался лес, к нам, крича и спотыкаясь, бежал молодой парень. Он был бледен, одежда на нем была порвана, а на руке виднелась свежая кровоточащая царапина.

— Па! — задыхаясь, выкрикнул он, подбегая к пастуху. — Отец, тама, это… на дальнем пастбище… быки!

Мужик мгновенно посерьезнел.

— Че с быками, Эрет? Говори толком!

— Тварь! — выпалил парень. — Серая тварь напала. Мы ее отогнали, но… одного она на клыки намотала и утащила. А двое других… они еле живые, все изодраны! Че делать-то нам?! Это же лучшие осеменители, как так…

Парень был на грани истерики.

— Успокойся! Какая тварь?! Дракон?!

— Не знаю! — всхлипнул Эрет. — Я такой никогда не видел! Она… белая, почти серая! С мелкими крыльями, как у курицы, и вся шипастая. И как она орет… уши закладывает. Мы ее копьями тыкали, она и улетела. Но быков… просто рвала!