Драконий лекарь

Глава 12

Только-только усталость начала брать свое, и тяжелая, вязкая муть стала опускаться на сознание, как я услышал тихое, едва различимое копошение снаружи. Сначала не придал этому значения. Мало ли, ночные животные, крысы… Но звук не прекращался. Он был похож на шелест сухой листвы, смешанный с каким-то металлическим цокотом.

Открыл глаза. Ну как спать, когда что-то мерзкое так настойчиво мешает!? Вокруг была почти кромешная тьма, лишь тусклый свет звезд пробивался сквозь дыру в крыше. Спросонья сознание было туманным.

И тут до меня донесся запах. Такой резкий, неприятный. Вроде пахло и горелым мясом с перьями, и серным дымом. Аромат окончательно выдернул меня из сонной дремы. Может, пошли сжигать тела курочек, как я и говорил? Но судя по темноте в небе, была глубокая ночь. Не думаю, что кто-то из викингов стал бы в такое время заниматься сжиганием трупов… или, быть может, в наказание Бьорн отправил своего сынка на невыполненную работу?

Любопытство снова взяло верх (как же я об этом пожалею). Все еще находясь в полусне, не до конца осознавая, где я и что происходит, начал медленно, стараясь не шуметь, выползать из курятника. Здравый смысл где-то на периферии сознания орал благим матом: «Саян, твою мать! Чуешь дым, слышишь непонятные звуки — не иди туда, еб твою мать! Сиди и не высовывайся!» Но тело, ведомое тупым, сонным любопытством, уже двигалось. Черт, ну привыкай уже, где ты живешь! Это не Подмосковье, где максимум можно наткнуться на пьяного соседа.

Я обогнул загон и, пригибаясь, двинулся в сторону ямы, прячась за редкими кустами. Звуки становились громче. Теперь я отчетливо слышал не только цокот, но и влажное, отвратительное чавканье. Звуки рвущейся плоти и треск ломающихся костей. Кто-то… или что-то… там ело. Или кого-то ели…

Когда я подполз к краю ямы и осторожно выглянул, сон как рукой сняло.

Это были не люди.

«Да ладно, Саян!?» — сделал мысленный фейспалм.

В яме, в тусклом свете звезд, копошился десяток мелких, темных тварей. Их стальные шкуры почти сливались с ночной темнотой. Они с жадностью раздирали когтями и зубами полусырые тушки кур, которые я сваливал туда. От некоторых тушек, которых касалось их дыхание, поднимался легкий дымок. Они чавкали, рычали, отталкивали друг друга, борясь за лучший кусок.

Дымодышащие Душители.

СУКА.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, а потом заколотилось с бешеной скоростью. В руках — пусто. Даже камня подходящего рядом нет! Я, черт, один, безоружный, в нескольких шагах от стаи хищников, которые сейчас заняты едой, но в любой момент могут переключить свое внимание на меня.

Первая мысль была логичной — уходить. Тихо, медленно, не привлекая внимания. Тревожить хищников во время еды — это подписать себе смертный приговор. Это главное правило, которое знает любой зоолог. Оно могло стоить мне чудесным исчезновением пары конечностей. Поднимать шум? Кричать? Ага. На окраине деревни меня вряд ли кто-то услышит из викингов. Но зато драконы точно не пропустят ор мимо ушей. Отступать и звать на помощь? Кого?

А не похрен ли? Тут драконы!

Значит так, тихо отползаю назад, к курятнику. Оттуда добираюсь до ближайшего дома и поднимаю тревогу.

И я начал медленно, на полусогнутых, отступать, глазами отслеживая место копошения хищников. Спиной не хотелось поворачиваться к ним. Ну прям совсем. Шаг. Еще шаг. Все шло хорошо… До одного момента — как и завещают все режиссеры дешевых ужастиков, под моей ногой оказалась какая-то предательская ямка, скрытая в траве. Лодыжка подвернулась с противным хрустом, я потерял равновесие и с громким стуком рухнул на спину, зацепившись еще ногой за выпирающий корень.

В яме мгновенно воцарилась тишина. Я, ведомый инерцией падения на спину, быстро перекатился на живот и привстал на колени, всматриваясь в яму, но… она была пуста. Лишь легкая, едкая дымка поднималась над остатками их пиршества. Сука! Они исчезли!

И тут же я резко вскочил, игнорируя боль в лодыжке, и бросился к ближайшим домам.

Как тут же с боковых сторон вынырнули две стальные тени. Один из них на лету вцепился острыми когтями в мою холщовую рубаху на плече, раздирая ткань и плоть под ней.

Адреналин ударил в голову, вытесняя страх и боль. Разум отключился, уступив место чистым инстинктам. Я рванулся в сторону, сдирая с себя остатки рубахи через голову, захватывая драконы в одежду, типа как в мешок и жестко фиксируя. Вторая тварь в это время попыталась прыгнуть мне на спину, но я, разворачиваясь всем корпусом, с силой ударил ее плечом, сбивая с траектории. Она с шипением рухнула на землю, заскребя когтями по камням.

Все, хватит исследований! Валить отсюда!

— ТРЕВОГА! ДРАКОНЫ! — заорал я во все горло, что было мочи, бросаясь бежать в сторону ближайших домов, не выпуская из рук заключенного в тунику дракошу.

Через пару секунд ответа не было. Ни криков, ни света в окнах.

Спят, как убитые! Что ж вы за воины такие?!

Позади раздавался быстрый цокот когтей по земле. Я оглянулся — они начали преследовать меня по земле, как стая бешеных собак. Не останавливаясь, нанес резкий удар ногой назад, целясь кому-то куда-нибудь… Удар пришелся вскользь, по челюсти, но этого хватило, чтобы количество преследователей уменьшилось на единицу.

Оторвался от них на несколько метров, приметив спереди спасительную дверь дома. Добежал и со всей дури забарабанил в нее.

— ЭЙ! ПОМОГИТЕ! ПРОСНИТЕСЬ! ДРАКОНЫ! ЗДЕСЬ ДРАКОНЫ!

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем за дверью послышалась сонная возня, ругань и скрип тяжелого засова. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился заспанный, разъяренный, бородатый викинг с огромным двуручным топором в руке.

— Ты чего орешь, падаль?! — прорычал он, замахиваясь для удара. — Я тебе сейчас твою башку…

Но договорить он не успел. В этот момент откуда-то со стороны центра деревни ударил колокол. Один удар. Второй. А потом — частый набат. Со всех сторон послышались крики, яростный лай собак, скрип десятков открываемых дверей.

Викинг, стоявший передо мной, мгновенно преобразился. Сонливость слетела с его лица, сменившись сосредоточенностью. Он выскочил на улицу, оглядываясь по сторонам. И тут мы оба увидели, как целая стая Душителей (штук двадцать), привлеченная моим криком и шумом, черной тучей вылетела из-за курятника. Они вихрем пронеслись над крышами и устремились к центру деревни.

Дальше все происходило с невероятной скоростью. Из домов выскакивали воины, уже в кожаных доспехах, с оружием в руках. Женщины, не менее грозные, с копьями и ножами, хватали детей и тащили их в длинный дом вождя. На дозорных вышках вспыхнули сигнальные огни. Группа воинов с тяжелыми сетями уже бежала наперерез стае, пытаясь отрезать им путь к кузнице и оружейному складу. Без какой-либо паники все начали делать свою работу.

Но потом… все как-то внезапно стихло. Стая, сделав круг над площадью и, видимо, поняв, что легкой добычи не будет, а вместо этого их ждет горячий прием, так же внезапно развернулась и растворилась в ночной темноте. Набат прекратился. Воины, разочарованно переругиваясь и сплевывая на землю, начали медленно расходиться по домам.

А я все еще стоял полуголый на пороге чьего-то дома, тяжело дышал, и сжимал в руке рубаху, в которой отчаянно бился и шипел маленький дракон.

Викинг, открывший мне дверь, подошел, вырвал у меня из рук узел с добычей, одним движением размотал его, вытащил извивающуюся тварь и, не глядя, с хрустом свернул ей шею.

— Шум, еба, поднял на всю деревню, бл, — прорычал он, бросая безжизненное тельце мне под ноги. — Из-за десятка мышей, епт.

— Они напали на меня… — начал было я, оправдываясь.

— Они бы сожрали какую-то хрень, ска, на окраине деревни. Может быть, спиздили бы пару гвоздей! — перебил он. — Нахрена было всех на уши ставить, а?! За нарушение ночного покоя и сна воинов тебя бы, епт, плетьми высечь до костей. Да вот только… — он скривился, как от зубной боли, — …сделал ты все правильно, ска. Увидел дракона — поднял тревогу. Даже против такой мелкой херни. Ульв не одобрит, если тебя за это накажут плетью. Тьфу!

Он смачно сплюнул мне под ноги.

— Передам Бьорну, чтобы кормил тебя только той драконятиной, что ты сам и поймал, епт. Мышь пошла против кошки, ха! — Он развернулся и с грохотом захлопнул дверь.

Ну, дальше и я сам пошел к курятнику, все еще нервно озираясь по сторонам…

— Ну что, лекарь, — прошипел возникший из ниоткуда Бьорн, подойдя вплотную ко мне. — Доигрался!? Мало тебе было работы днем, решил и ночью себе приключений найти на свою тощую задницу?

— Я не хотел…

— Мне плевать, чего ты хотел. — оборвал он. — Из-за тебя, чужак, вся деревня не спит. Из-за горстки вороватых ящериц, которых наши дети камнями забивают ради забавы. Или специально привлек их к деревне, а!? Что под шумок хотел сделать?

Он схватил меня за шиворот так, что ноги оторвались от земли, и потащил обратно к курятнику.

— Вот, — он швырнул меня на землю и пнул ногой трупик дракона. — Твоя добыча. Твой ужин. И твоя подушка. Спи теперь с ним. И со своими больными курами, епт.

Он привязал мою ногу к столбу, на этот раз оставив совсем короткий кусок веревки, так что я едва мог выпрямиться. И ушел, даже не взглянув на меня.

Па-па-пам.

И что я сделал не так? По их правилам вроде бы все верно. Увидел — сообщил. Но… каким-то образом оказался полным идиотом… Ладно, нет смысла это обдумывать, даже не буду вдаваться в причинно-следственные связи — мало ли что у них в голове.

Но и правда ведь, украли бы какую-то хрень железную, съели бы на окраине пару животных, да и все. В кузне и своя охрана должна быть, ничего бы ей не стало.

Похер. Все равно это того стоило. Потому что у меня было тело дракона. Настоящего, мать его, дракона! И так хотелось… вскрыть его. Препарировать. Понять, как он устроен. Из чего состоит. Что у него внутри. Но чем? Руками? Зубами? Щепкой? Смешно.

Черт, а ведь Альфред мне говорил, что Душители могут быть ядовитыми! Я наспех плеснул на царапины остатками щелочного раствора. И… забил. Потому что под аккомпанемент недовольного кудахтанья кур, я все-таки уснул, прижимая к себе холодное, чешуйчатое тельце.

Разбудил меня на рассвете, как обычно, пинок. Но на этот раз он был не таким злым, как вчерашний. Бьорн стоял надо мной, хмуро разглядывая курятник. Он молча ткнул подбородком в сторону выгула.

— Вроде, не сдох никто больше, — пробурчал он. — Может, и правда ты что-то путное говоришь, чужак.

Он окинул меня взглядом, задержался на трупике дракона у моих ног и криво усмехнулся.

— Поднимайся. И пиздуй к бараку. Сегодня снова в шахту, потом к животным. Все, — он махнул рукой, — усек?

Я молча кивнул. Бьорн развязал веревку, развернулся и зашагал прочь.

Новый день, новый поход к шахте. Это была и хорошая, и плохая новость. Плохая — потому что это была адская работа. А хорошая… потому что в шахте были инструменты. А мне они были нужны! Желательно бы найти что-то острое и прочное. Мелкое зубило. Большой гвоздь. Да что угодно мелкое, что можно было бы заточить. Я помнил, что в центральном зале был точильный камень. Зачем он в шахте — хрен его знает. Может, кирки правят.

Нужно было еще переговорить с Альфредом. Предложить ему свой «третий путь». Но на фоне ночной неудачи это выглядело бы паршиво. Сначала ссыкливо кричал «Драконы!», а теперь предлагаю на них охотиться? Он меня за сумасшедшего примет. Ладно, посмотрим по ситуации.

Работа в шахте шла своим чередом. Утренняя порция рыбы с хлебом, раздача инструментов, угрюмые лица других рабов. Заметил, кстати, что одного из наших не хватает.

— А где… тот, русый? — спросил я у Гнильца, когда мы шли к своим забоям, вспоминая молодого местного парня, с кучей шрамов на теле и лице. Вроде бы, даже узнавал его имя… не помню.

— Спекся, — равнодушно бросил он, даже не повернув головы.

— Что?

— Че слышал. Вчера на лесопилке бревно на него свалилось. Вот и все. Одним ротозеем меньше.

Вот те на. Даже как-то перехотелось расспрашивать сокамерника дальше. Но все-таки, спустя время решил узнать:

— Слушай, Гнилец, ты говорил, что местный. Должен ведь знать о драконах больше, чем мы?

— А я тебе говорил, не еби мне мозги, задохлик? — огрызнулся он. — Иди делай свою работу. Из-за тебя, крикуна, вчера вся деревня злая. Бьорн нам с утра уже все мозги выебал. Так что заткнись и маши киркой.

Больше я вопросов не задавал.

Новый забой был дальше и глубже предыдущего. Здесь было заметно сырее. С потолка постоянно капала вода, а в воздухе висел слабый, но отчетливый запах аммиака. Не такой, как в курятнике. Будто где-то рядом была полость, заполненная газом. Может, дождями намыло какую-то расщелину с органикой, а может… может, здесь гнездились летучие мыши. В любом случае, приятного было мало. Потолок, на простук, пока казался прочным, но я, от греха подальше, начал сразу же устанавливать подпорки. Вчерашний рассказ Хасана про обвалы прочно засел в голове.

Кстати, о мавре, после обеда, когда мы снова собрались в центральном зале, я подсел к нему и его товарищам.

— Хасан, — сказал я тихо, — у тебя есть нож?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Есть. А тебе зачем?

— Мне для курятника нужно. У дома Хельги отдам… завтра.

Он долго смотрел на меня, а потом молча вытащил из-за пояса небольшой ржавый нож, которым разделывал вяленое мясо, и незаметно сунул мне в руку.

— Не попадись, — только и сказал он. — А вообще, лучше такое спрашивай у Бьорна. Скажешь зачем — даст инструмент и в надзор кого поставит.

— Настолько не доверяют?

— Ну так, после побега пирата, о котором говорил, не доверяют инструменты нам.

Я недоверчиво посмотрел на нож и на кирки в углу шахты. Хасан понял мой взгляд по-своему.

— Киркой ты ничего не сделаешь. Выйдешь с ней — мигом по хребтине дадут. А про нож… я сумел получить право им пользоваться. Некоторые местные любят спорить.

Понятно…

Вторую половину дня я снова провел в компании свиней и кур. Чистил, кормил, готовил отвар. Рутина. Гусейн пришел под вечер, принес мне еду, снова привязал. На этот раз, правда, обошлось без пинков. Видимо, новость о том, что я, возможно, спасаю их единственную птицеферму, дошла и до него.

И вот с наступлением заката, началось самое интересное. Я достал нож и свой вчерашний трофей. Положил трупик дракона на землю за курятником и… провел внешний осмотр и промеры. Длина тела — около восьмидесяти сантиметров от кончика носа до основания хвоста. Хвост — еще сантиметров шестьдесят. Размах крыльев — примерно полтора метра. Вес на вскидку — килограммов пятнадцать-двадцать.

Классический латеральный разрез от мечевидного хряща до лонного сочленения. Кожа поддавалась с трудом, ведь была плотной и эластичной. Под ней была тонкая жировая прослойка, что говорило о хорошем питании особи. Мышцы груди и плечевого пояса были непропорционально развиты. Я сделал надрез на грудной мышце — мясо было темным, почти черным. Вероятно, насыщенным миоглобином, как у ныряющих млекопитающих или высоко летающих птиц. Это говорило об адаптации к огромным аэробным нагрузкам, ага…

Вскрыв грудную клетку — ребра оказались на удивление гибкими и соединенными с мощной, птичьего типа килевой костью — я добрался до органов. И вот тут начались настоящие открытия.

Легкие были небольшими, плотными, как у рептилий, не способными к значительному расширению. Но от них по всему телу расходилась сложная система воздушных мешков. Я видел их под кожей, между мышцами, даже в полостях костей, которые я специально сломал для проверки. Они оказались полыми. То была классическая двойная система дыхания, как у птиц, позволяющая прокачивать кислород через легкие непрерывным потоком, а не «вдох-выдох», как у млекопитающих. Эффективность газообмена, конечно, колоссальная… Ну для драконов так и надо, я считаю.