Дороти должна умереть

31

— А как тебе идея протащить пузырек с ядом в своих маленьких зубках и бросить его в мятный джулеп принцессы? Справишься?

Звездочка в ответ поглядела на меня, царапнула по груди крошечными коготками и вновь заснула. Полагаю, идея ее не впечатлила.

Было раннее утро. Я почти не спала, всю ночь ворочаясь в кровати. Крыса недовольно пищала. Я поднялась даже раньше звонка колокольчика, призывающего горничных к исполнению обязанностей. Тяжело вздохнув, я переложила крысу с плеча обратно на кровать. Надевая форму, не смогла удержаться и возвела глаза к потолку, предвкушая очередной день, полный бесконечных дел. Тайн во дворце становилось все больше, а я ни на дюйм не продвинулась в исполнении плана и не нашла способ убить Дороти. Сколько еще скучных дней уборки предстоит пережить, прежде чем Орден свяжется со мной? Впрочем, если я не буду осторожна — гораздо осторожнее, чем вчера, — то это будет и не важно. Камера в темницах ждет меня!

Я повернулась к зеркалу, проверяя, насколько хорошо выгляжу, а потом всмотрелась в свое-чужое лицо, пытаясь понять, что же такого Пит в нем углядел. Но так ничего и не увидела. Зато едва из туфель не выскочила от неожиданности, когда в дверь постучали. Это что-то новенькое. Если раньше кому-то была нужна горничная, он звонил в колокольчик. А в дверь никто и никогда не стучал.

— Секундочку! — нервно откликнулась я, хватая Звездочку и засовывая ее под кровать. — Сиди там, — торопливо шепнула ей. Крыса, кажется, приказ поняла.

К моему величайшему удивлению, которое я постаралась скрыть, за дверью стояла Джелия, жизнерадостно махая мне рукой. Может, она еженедельно устраивает проверку комнат горничных? Если так, надеюсь, Звездочке хватит ее крысиных мозгов, чтобы сидеть тихо и не высовываться.

— Астрид! — прощебетала Джелия. — Какая красавица! И кто у нас сегодня самая везучая девушка на свете?

Я натянула на лицо неестественно счастливый оскал и ответила:

— Везение сопутствует всегда, когда работаешь на Дороти.

Джелия усмехнулась. Даже если она почувствовала, что в моих словах искренностью и не пахнет, то не подала виду.

— Вот такое отношение нам здесь и нужно, — заявила она. — Но сегодня тебе повезло гораздо сильнее, дорогая, у тебя будет особое задание. Помочь мне подготовить Дороти к новому дню. Ну, каково это, стать новой младшей фрейлиной принцессы?

— Мне? — я отступила, удивившись. — Новой фрейлиной Дороти?

— Именно тебе, глупышка, — подтвердила Джелия. — И не удивляйся так! Ты здесь пробыла дольше всех остальных и показала себя столь же преданной и старательной. Идем, мы же не хотим заставлять Ее Светлость ждать?

— А как же Ханна? — спросила я, быстрым шагом следуя за Джелией по коридору. Еще вчера в обед младшей фрейлиной была Ханна. Во время ужина стул ее был пуст, но я подумала, что она ушла помогать Дороти. Что случилось?

Джелия посмотрела на меня и печально покачала головой.

— Ханна в изоляторе, — пояснила она. — Она больше не вернется к своим обязанностям во дворце.

Прозвучало зловеще. Я приложила руку к груди, пытаясь замаскировать любопытство под сестринское участие.

— Что с ней случилось? Все будет в порядке?

— К сожалению, она приглянулась Льву. Слишком приглянулась. — Джелия вздохнула. — Но бедняжка ни в чем не виновата — у Льва всегда были проблемы с неуемным аппетитом. Ханна ничего не могла поделать.

— Он ее… съел? — В голове вспыхнул образ Герт, тающей на полянке в лесу Страны гилликинов. Она погибла, защищая меня. Защищая всех нас. Но Лев все еще жив, увечит стражников и бродит по дворцу, беспричинно нападая на невинных служанок.

— Как сказать… не всю, — отозвалась Джелия, улыбка ее даже не дрогнула. — Скоро ей станет лучше, и, когда девочка поправится, Страшила восстановит ее тело. Ханна станет даже лучше, чем прежде! На самом деле она довольна. Это такая честь — присоединиться к железным солдатам.

Довольна. Да-да, конечно. Я кипела от злости. Стать одним из отвратительных научных проектов Страшилы — это нынче честь? Когда ярость заклокотала в груди, я вновь почувствовала невидимый нож, который пульсировал где-то внутри меня. Он хотел явиться. Хотел резать. Но я подавила это желание.

— Лев еще здесь? Во дворце?

— Нет, — ответила Джелия, когда мы завернули за угол и направились вверх по главной лестнице, в покои Дороти. — Глинда посчитала, что ему лучше вернуться в лес. Нам не нужен еще один инцидент, а он сам не свой с тех пор, как… — Она вдруг замолчала.

— Как что? — Я задумалась, вдруг на Льва так подействовала та стычка с Герт в лесу? Но ведь в тот день, когда мы видели его в саду, он уже вполне оправился.

— Не важно. — Она отвела взгляд. — Разве ты не в восторге от своего нового назначения?

Я в восторге, но не по тем причинам, о которых думает Джелия. А еще я боюсь. Подобраться к Дороти — часть моей миссии, но все происходит как-то слишком быстро. Судя по разговорам служанок в перерывах между работой, фрейлина Дороти — желанная должность, которую получают лишь самые жизнерадостные и послушные горничные.

— Почему я?

— Ты долгие годы старалась впечатлить принцессу. И впечатлила меня. — Джелия понизила голос и наклонилась ближе. — Ты можешь работать в сложных условиях, дорогая. А это тебе понадобится.

Мне вспомнилась наша встреча с Железным Дровосеком в узком коридорчике-ловушке садового крыла. Я думала, Джелия попыталась забыть тот неприятный случай, заперла память о нем в специальном мысленном чулане отрицания. Но, видимо, он произвел куда большее впечатление, чем могло показаться.

— А кроме того… — Джелия искоса взглянула на меня, — Волшебник замолвил за тебя пару хороших словечек.

— Волшебник? — Я так и замерла посреди пути.

— Да-да, он пришел ко мне прошлым вечером и рассказал, насколько доволен твоей уборкой. Правда, Волшебник никогда не скупится на комплименты, но чаще всего они не касаются домашнего хозяйства. Должно быть, тебя он хорошо запомнил.

— Я просто выполняла свою работу, — сказала я, не зная, как реагировать. Неужели Волшебник пытается мне помочь? Он работает на Орден и помогает пробраться в святая святых — спальню Дороти?

Джелия повернулась и удивленно оглядела меня с ног до головы, ошибочно приняв замешательство за нежелание.

— Если ты еще не готова к этой должности, Астрид, уверена, любая из наших девочек с превеликим удовольствием тебя заменит.

— Нет-нет, конечно же, готова. Просто… бедняжка Ханна.

— Сейчас не время грустить. Жизнь не стоит на месте, — отозвалась Джелия. — У нас есть лишь одна обязанность, и это — радовать Дороти.

Да уж, Джелии точно стоило бы отвесить хорошую оплеуху. Впрочем, здесь всем горничным словно мозги промыли, так что нельзя винить ее за черствость.

Мы наконец подошли к двери, ведущей в личные покои Дороти. Она была тяжелой и чертовски безвкусной, собранной, казалось, из миллиона изумрудов. Линии цветочных узоров выложили из всевозможных драгоценных камней. Прежде чем мы вошли, Джелия в последний раз оценила мой внешний вид.

— Держи, — сказала она, порывшись в кармане фартука и выудив на свет маленькую золотистую баночку. — На самом деле нам не положено ей пользоваться, но самая чуточка не повредит. — Она сняла крышку и протянула баночку мне.

Я осторожно залезла внутрь пальцем и достала немного блестящей жирной субстанции, напоминавшей блеск для губ. Перед внутренним взором всплыло лицо Индиго, и я на секундочку прикрыла глаза, припоминая ее слова. Нанесла блеск на губы, чувствуя покалывание, после которого ВечноУлыбка начала действовать. Не очень комфортные ощущения — словно уголки губ пришпилили иголочками. Но, пожалуй, лучше выглядеть так, чем предстать перед Дороти хмурой.

Я вернула баночку Джелии. Горничная и сама взяла капельку, обновляя оскал, а потом спрятала эту гадость обратно в карман фартука. Когда она вытащила руку, то протянула мне зажатую в ней серебряную расческу.

— Запомни, ровно тысяча раз. Не тысяча и один, не девятьсот девяносто девять. Не сбейся со счета. Дороти узнает. Всегда узнаёт — мы так потеряли уже не одну служанку. Ханна прекрасно умела считать.

Джелия постучала в дверь и, не дождавшись ответа, распахнула ее. Войдя внутрь, она оглянулась через плечо и шепотом дала мне еще один совет.

— И что бы ни случилось, — предупредила она, — не смотри на ее туфли.

Комната Дороти от пола до потолка была абсолютно розовой. Тошнотворного цвета сахарной ваты. Над кроватью розовый шелковый балдахин, пол застлан пушистым розовым ковром, и даже потолок покрыт чем-то наподобие розовых стразов, от долгого взгляда на которые, казалось, можно ослепнуть.

Если бы Мэдисон Пендлтон когда-нибудь попала в Страну Оз, она бы, пожалуй, смогла спокойно занять во дворце Дороти должность личного дизайнера интерьеров. В нескольких сантиметрах от кровати, почти по центру комнаты, каким-то странным зеленым порошком был очерчен зеленый круг, внутри которого, преследуя собственный хвост, носился маленький черный терьер.

Я прекрасно знала, кто это. Тото. Заметив нас, он оскалил крошечные зубки и зарычал. Джелия осторожно обошла его стороной, я последовала ее примеру. Когда я проходила мимо, Тото кинулся на меня, но словно наткнулся на невидимую стену. Не растеряв мужества, песик поднялся на маленькие лапки и попробовал вновь. Я неосознанно отшатнулась от него в испуге.

— Не обращай внимания, — заметила Джелия, махнув рукой. — Он просто отдыхает. Это милый малыш, но порой не может себя контролировать.

Неудивительно, что и маленький песик у Дороти такой же злобный, как и она сама. Кстати о Дороти, ее нигде не было видно. Проходя мимо кровати, Джелия слегка приподняла пушистое покрывало.

— Ау-у! — пропела она. — Ваше Высочество!

Ответа не последовало.

— Она, наверное, в своем любимом месте, — заметила Джелия, открывая очередную дверь.

Язык не поднимался назвать это гардеробной. Комната оказалась огромна, словно пещера Ордена, и заполнена одеждой: платья мини и макси, летящие и с корсетами, бальные платья, вечерние, короткие шортики и обтягивающие леггинсы. Бесконечное разнообразие нарядов, схожее, правда, одной деталью: все они были в бело-голубую клетку. Стоило протянуть руку и коснуться пальцами ткани клетчатого комбинезона, как он сорвался с вешалки и проплыл перед нами по воздуху, словно оказался надет на невидимую модель. Я дотронулась до шляпы, и та присоединилась к наряду в его хождении по подиуму. Джелия смерила меня неодобрительным взглядом и коснулась обеих вещей, отправляя их обратно на полки. Я в ответ скорчила извиняющуюся гримасу.

Мы продолжали продвигаться по гардеробной, но нигде не было и следа Дороти. А еще среди бесконечных рядов одежды определенно не было видно туфель. Ни единой пары туфель. В самом конце мы наконец-то отыскали Дороти, растянувшуюся на розовой оттоманке с узором из завитушек. На ней была длинная шелковая сорочка все в ту же голубую клетку, из-под которой виднелись носки красных туфель на высоких каблуках. Она что, спит в них?

— Вы опоздали, — холодно бросила принцесса, отрывая взгляд от модного журнала с названием «Ее Величество», на обложке которого красовалось ее собственное лицо.

— Простите, мэм, — ответила Джелия, опуская взгляд в пол. — У нас были кое-какие проблемы с вашей фрейлиной. Астрид теперь займет место Ханны.

Дороти смерила меня взглядом.

— Она умеет считать?

— Она восхитительно считает, — заявила Джелия.

Я кивнула, подтверждая ее слова, но Дороти уже было плевать. Она откинула голову и потянулась, хлопая в ладоши.

— Где список гостей вечеринки? — потребовала принцесса.

— Все, кто хоть что-то значит в Стране Оз, придут на нее, — сообщила Джелия. — Джинджер, Многоцветка. Я даже получила весточку от Лоскутушки.

Дороти нахмурилась. Казалось, она, в отличие от Джелии, не особо была впечатлена списком гостей. Может, если бы она не так часто изгоняла из дворца и казнила своих подданных, то на празднества изъявило бы желание прийти больше народа.

— Ладно, все равно, — бросила Дороти и указала на поднос с лаками для ногтей, стоящий в углу на маленьком туалетном столике. — Анна, лак.

Потребовалась секунда и суровый взгляд Джелии, направленный на меня, чтобы понять: Анна — это я. Робко кивнув, я подхватила поднос, гадая, куда же нужно будет его поставить. Джелия просто легонько стукнула по нему, и поднос вырвался из рук, взмывая в воздух и зависая там.

— Что желаете сегодня? — спросила горничная, рассматривая баночки с лаками.

Приятно было увидеть, что Дороти позволяет себе разнообразие хотя бы в маникюре. На подносе стояла по меньшей мере сотня лаков различных оттенков.

Дороти села и скинула ноги на пол. Следом за ее туфлями в воздухе протянулся рубиново-красный светящийся хвост. Мне пришлось подавить вздох изумления.

Джелия и Дороти болтали, выбирая узор — полоски или завитушки? А может, лучше украсить их блестками? Казалось, будто их голоса доносятся с другого конца длинного туннеля. Я не могла оторвать взгляд от туфель. Замерла, прирастая к месту. Такие красивые. Такие блестящие. Идеальные. Эй, возьми себя в руки, Эми. Мне всегда хватало одной жалкой пары дешевых кед, подделки под конверсы, которую я таскала уже несколько лет, с первого класса старшей школы. Они были разношенные и удобные. Такие Мэдисон Пендлтон не надела бы ни за что на свете. Я никогда не фанатела от туфель, особенно от таких сияющих. Так что случилось теперь? Что-то здесь не так.

Даже сейчас, пока я разговаривала сама с собой, блеск туфель все усиливался. И вдруг я поняла, что Дороти и Джелия не замечают этого. Туфли зовут только меня. Интересно, каково быть Дороти? Когда тебя постоянно ждут? Когда у тебя есть целый гардероб, битком набитый платьями? Когда у тебя есть сила? Сила, которую даруют эти туфли. «Хочу их, — пронеслась в голове мысль. — Они нужны мне». Нужно просто взять…

Я едва соображала, что делаю: неосознанные движения, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы. Медленно-медленно я потянулась к ногам Дороти.

— Астрид! — предупреждающе воскликнула Джелия, отдергивая меня за локоть.

Я не обратила на нее внимания, все еще обуреваемая желанием заполучить эти туфли.

— Астрид! — вновь повторила она, на этот раз со злостью, и щелкнула пальцами прямо перед моим лицом, отвлекая внимание от ног принцессы.

Стоило только поднять глаза на Джелию, и я пришла в себя — туфли как-то влияли на сознание. Джелия лишь пристально посмотрела на меня, заявляя этим взглядом: «Ну я же предупреждала!»

Дороти разглядывала пузырек с лаком, размышляя о будущем маникюре. Глаза принцессы были прищурены, а губы едва заметно скривились в усмешке. Она заметила? Дороти знает, на что способны ее туфли?

— Астрид, — решительно приказала Джелия, — нужно расчесать принцессе волосы.

— Проведи ровно тысячу раз! — бросила Дороти, по-прежнему не глядя на меня.

Я глубоко вздохнула и двинулась к принцессе. Достав из кармана расческу, медленно провела по густым каштановым локонам. Волосы пахли лимоном. Я ожидала учуять нотку гнили, но нет, аромат был легким и сладким. «Так вот как пахнет зло», — поняла я вдруг. Раз, два, три, четыре… Я считала беззвучно, стараясь быть осторожной и не дергать слишком сильно, когда под пальцами изредка попадались запутанные волоски. Если честно, это даже помогло чуть расслабиться — мне стало гораздо лучше, когда я отвлеклась от туфель.

— Давай сделаем сердечки, — наконец-то решила Дороти. — Возьми для них розовые блестки. А голубой пойдет за основу.

Она протянула руки к Джелии. Тогда-то я и сообразила, что они довольно узловаты. Тело Дороти было идеально, зато руки напоминали старушечьи.

Джелия подвинула стул и взяла первый цвет. Когда она принялась за работу, Дороти замурлыкала себе под нос какой-то вальс. Джелия оказалась художницей. Пальцы ее точно и быстро порхали над ногтями принцессы, без единой ошибки вычерчивая контуры крошечных сердечек. И все же нелегко ей это давалось: Джелия хмурилась от напряжения, а на лбу заблестели капельки пота.

— Расскажи мне, какие ходят слухи, — потребовала Дороти. — Мне никто ничего не рассказывает. Должно же во дворце твориться что-нибудь интересное. Я знаю, что тебе известны все новости. Ты же служанка, вы всегда сплетничаете.

— Позвольте подумать… — протянула Джелия.

Во время недолгой передышки она кинула взгляд на меня, видимо, проверяя, как идет работа. Я дошла уже до двух сотен. Встретившись со служанкой взглядом, я в тот же момент едва не задела краешек уха Дороти расческой. Принцесса этого даже не заметила, продолжая напевать дурацкий вальс. А вот Джелия — да. Она вздрогнула при виде моего неловкого движения. Рука ее соскользнула, и капелька лака сорвалась с кисточки. Словно в замедленном кадре, я смотрела, как она падает. Блестящий розовый лак крошечным пятнышком расплылся по розовому же ковру.

Дороти взвизгнула. Дело в том, что лак был практически того же цвета, что и ковер. Эту малюсенькую капельку никто бы и не заметил! Но Дороти знала, что она есть.

— Идиотка! — закричала она.

Джелия не двигалась. Уголки ее застывшей улыбки подрагивали.

— Принцесса Дороти… Ваше Высочество… Мне ужасно жаль. Это…

Она в панике упала на колени, чтобы попытаться оттереть ковер носовым платком и как-то исправить свою оплошность. Но Дороти вскинула руку, останавливая ее.

— Не смей. Ты разотрешь его и сделаешь только хуже.

Джелия подняла голову — неизменная улыбка и нереально огромные глаза, остекленевшие от ужаса. Но Дороти уже успокоилась. Частично. Она покачала головой.

— Может, стоит послать за водой и мылом? — спросила Джелия. — Уверена, я в одно мгновение смогу отмыть это пятно.

— Вода и мыло, — повторила Дороти, фыркая. Принцесса пробормотала что-то себе под нос, и на кончиках ее пальцев засияли искорки энергии. Еле заметное пятнышко тут же исчезло. — Дело не в этом ужасном беспорядке, Джелия. Дело в том, что ты была небрежна. Очень небрежна. Я не ожидала такого от тебя.

— Мне жаль, — повторила служанка. Все еще дрожа, она поднялась и вновь заняла свое место на стуле. — Мне так жаль. Не представляю, что на меня нашло.

Я сглотнула. В некоторой степени Джелия прикрывала меня. Это я ее отвлекла. Голос Дороти внезапно наполнился добротой:

— Ох, Джелия, дорогая. Слезами горю не поможешь, потерянной капельки не вернешь. Я придумаю, как ты сможешь это компенсировать.

Я продолжила расчесывать волосы. Двести один. Нельзя забывать свое место. Джелия взяла пузырек лака. Я думала, она уже успокоилась, но руки ее по-прежнему дрожали.

— Просто нужно придумать подходящее наказание, — добавила Дороти.

— Да, Ваше Высочество.

— Интересно, что бы такое сделать…

Руки у Джелии так сильно дрожали, что ей пришлось вновь поставить пузырек на поднос.

— Я позволяла тебе останавливаться? — возмутилась Дороти.

Глаза у Джелии раскрылись шире, и она в который раз подхватила лак, собираясь продолжать маникюр. Рот у нее был все так же растянут в улыбке от уха до уха, тогда как остальная часть лица кривилась в ужасе. Вот что делает Дороти с людьми. Я знала, что она жестока, но наслаждение, которое получает принцесса от жестокости, вызывало отвращение.

Я подумала о Мэдисон Пендлтон с ее прихлебалами, ребятами, которые так же, как и она, наслаждались, издеваясь надо мной. Подумала о Герт, об Индиго и Олли, висевшем на столбе у дороги. О детях из деревеньки Пампердинк, оставшихся теперь сиротами. А потом я подумала еще кое о чем. Я не получала весточек от Ордена с тех самых пор, как попала сюда. Может, обо мне забыли? А я тем временем стою рядом с Дороти на расстоянии удара. Вдруг это единственный и лучший шанс? Если я собираюсь кого-то убить, то должна сама все контролировать, а не ждать, пока кто-нибудь скажет, что время настало. Нокс в лесу совершил именно эту ошибку — он не атаковал Льва, ждал Герт с Момби. И посмотрите, к чему это привело! Погибла Герт.

Я могу ударить сейчас. Дороти не обращает на меня внимания, всецело поглощена придумыванием наказания для Джелии. Она ни за что не заметит. Не успеет даже пискнуть. Сердце бешено стучало в груди, но я глубоко вздохнула. Орудовать расческой я не прекращала. Триста семь. Чуточку сдвинувшись, я опустила свободную руку, пряча ее от взгляда Джелии, уводя прямо за спину Дороти. Клинок материализовался в ладони, отправляя волны тепла выше, в руку. Я крепко сжала пальцами рукоять. Никто ничего не заметил. До шеи Дороти всего пара дюймов. Я не читала заклятие, но все же услышала, как пульсирует кровь в ее венах. Прикончу эту сучку прямо здесь.

Я отвела локоть и подняла лезвие клинка выше, так что оно оказалось всего в сантиметре от спины принцессы. А как будет быстрее — перерезать ей горло или проткнуть сердце? На меня накатили сомнения. Еще недавно я была одержима парой красивых туфель. А вдруг и сейчас происходит то же самое? Может, это они контролируют меня? Нет. Я сама хочу убить Дороти. Могу исправить все, что она натворила, вернуть в Страну Оз магию и красоту, написать в конце «долго и счастливо». И все это ценой одного удара клинка и безвозвратно испорченного ковра. Но готова ли я? Готова ли стать убийцей? Видит бог, Дороти этого заслуживает, но…

Дороти издала высокий оглушительный визг, от которого даже заколыхались ряды платьев. Она вскочила с оттоманки, опрокинув ее. Расческа зацепилась за волосы принцессы и вылетела у меня из руки. Я застыла, не зная, то ли стоит спрятать клинок, то ли кинуться за Дороти и зарезать ее.

— Стража! — завопила она.

Меня охватила паника. Молниеносно приняв решение — горничная или убийца, — я пожелала, чтобы клинок исчез. Уверена, Джелия его не заметила. А как насчет Дороти? Почувствовала ли она всплеск магии? Думаю, лучший вариант сейчас — прикидываться дурочкой. Из клубов дыма сформировался Железный Дровосек, уже занесший топор для атаки.

— Ваше Высочество, — воскликнул он, — что случилось?

Взгляд мой метался по комнате, выискивая путь отступления на тот случай, если Дороти покажет пальчиком в мою сторону. Вместо этого принцесса поправила оттоманку и запрыгнула на нее, вся дрожа, но в то же время изящно поправляя съехавшую сорочку. Джелия в замешательстве уставилась на принцессу, я копировала выражение ее лица. Дороти едва смогла выдавить пару слов.

— Та… там… — заикалась принцесса. — Там была…

Она указала в угол, а я, сообразив, что не являюсь причиной такой бурной реакции, расслабила напряженные мышцы. Дороти даже не подозревает, что еще секунда — и я бы ее убила.

— Поймайте ее! — взвизгнула принцесса, ткнув пальцем в угол, где нашему взору предстал крошечный бурый меховой шарик, промчавшийся под юбкой одного из длинных платьев. — Убейте ее! — заорала Дороти, неуклюже перескакивая с ноги на ногу.

Мышка. Просто маленькая мышка. Железный Дровосек заботливо посмотрел на девушку.

— Конечно, моя принцесса, — уверил он, и в голосе его послышались нотки искренней нежности. Он шагнул вперед и осторожно отодвинул одежду в сторону. — Даже не представляю, как вам сейчас тяжело.

— Нет, — заявила Дороти. Она слепо пошарила рукой и, нащупав мою макушку, использовала ее в качестве опоры, чтобы вновь опуститься на оттоманку. Казалось, словно страх ее внезапно изменился, перетекая в другую эмоцию. — Не ты.

— Принцесса? — озадаченно протянул Железный Дровосек.

— Ты! — Дороти ткнула длинным не докрашенным ногтем в Джелию. — Ты ее поймаешь.

Горничная стоически выслушала приказ, не изменившись в лице.

— Да, мэм, — тихонько проговорила она.

Упав на четвереньки, Джелия поползла по полу, исчезая среди платьев. Мы все проводили ее взглядом.

— Разве я просила тебя прекратить, Аманда? — бросила Дороти. — Волосы сами себя не расчешут, согласна?

Я взялась за расческу. Триста двадцать восемь. Работа продолжалась, а я не могла даже понять, каких чувств в душе сейчас было больше. Триста двадцать девять. Шуршали подолы платьев, то и дело среди них мелькала разыскивающая мышку Джелия, но она еще не вернулась, даже когда я провела расческой по волосам принцессы очередные девяносто раз. Дороти, Железный Дровосек и я внимательно следили за происходящим.

— Для меня стало бы честью поймать это грязное создание ради вас, — наконец предложил Дровосек. — С моей скоростью и умениями это займет всего пару мгновений.

— Ни за что, ты заляпаешь платья маслом, — раздраженно отрезала Дороти. — Почему все здесь должна делать я?

Без единого усилия, даже не глянув на них, я все же почувствовала, что туфли Дороти засияли ярче. Она покрутила пальцем в воздухе, и на самом кончике ногтя заплясал розовый пузырь.

— Вылезай, Джелия, — приказала она. — Теперь ты меня совсем разочаровала.

Через несколько секунд Джелия все так же на четвереньках выбралась из нарядов и поползла к нам. Волосы девушки растрепались и слиплись от пота, лицо стало мертвенно-бледным, но губы продолжали неестественно растягиваться в ВечноУлыбке.

— Стоять, — скомандовала Дороти.

Джелия так и замерла, опираясь на руки и колени. Принцесса слегка щелкнула пузырь пальцем, и тот закружился. Он метался в воздухе, подобно поисковым чарам, которые Нокс создавал в лесу на окраине Пампердинка в ту самую ночь, когда умерла Герт. Пару мгновений спустя пузырь Дороти ринулся в розовые недра гардероба и вскоре — секунд через тридцать, не больше — вернулся, только теперь катясь по земле. Внутри мерцающей сферы жвачно-розового цвета возилась и скреблась крошечная мышка, едва ли крупнее моего большого пальца.

Четыреста девяносто девять. Я продолжала расчесывать волосы. Сфера прокатилась по полу прямо к тому месту, где на коленях до сих пор стояла Джелия. Служанка с пугающим предчувствием посмотрела на Дороти.

— Возьми, — потребовала принцесса.

Так и не поднявшись на ноги, Джелия подчинилась. Стоило ей только взять пузырь в руки, как он растворился, оставляя на ладони лишь освобожденную мышку.

— А теперь убей ее.

— Но Дороти… Ваше Высочество… — Джелия замерла, вглядываясь в маленькую мышиную мордочку.

— Убей.

— Как?

Кажется, даже Железный Дровосек пребывал в легком замешательстве, наблюдая за развернувшейся сценой. Он с любопытством склонил голову и прислонил топор к плечу, ожидая ответа принцессы.

— О Джелия! — Дороти задорно рассмеялась. — Я знала, что ты умом не блещешь, но не предполагала, что настолько. Ты же понимаешь, нужно всего лишь сжать руку.

— Но… — воспротивилась было горничная.

— Джелия, сейчас на кону или ты, или мышь, — холодно ответила Дороти.

Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Джелия глубоко вздохнула, прикрыла глаза и обхватила пальцами крошечную зверушку. Она крепче сжала кулак, и в этот момент я услышала короткий писк. Брови у Джелии от ужаса и напряжения сошлись на переносице.

— Убедись, что она мертва, — приказала Дороти.

Служанка стиснула кулак еще сильнее. Тонкая струйка крови просочилась сквозь пальцы, но Джелия вовремя подставила вторую ладонь, не позволив каплям упасть на ковер.

— Умница, — проворковала Дороти. — Ну вот, видишь? Разве все так плохо?

Джелия раскрыла ладонь, где неподвижно лежала мышка, ставшая теперь маленьким комочком меха и крови.

— Куда мне… что мне с этим делать? — сдавленно спросила горничная.

— В этой твоей робе ведь есть карманы, да? — спросила принцесса. — Туда и положи. Я хочу, чтобы ты носила ее с собой. Пусть она всегда напоминает тебе, что может случится, если меня разочаровать так же сильно, как это сделала сегодня ты. И еще я хочу быть уверена, что больше этих мерзких созданий в своем дворце не увижу.

Не сказав ни слова, Джелия положила мышиный трупик в передний карман фартука. Дороти зааплодировала.

— Чудесно! Вот и славно. А теперь иди вымой руки. Нельзя же, чтобы у меня на ногтях остались мышиные кишки, согласна?

Джелия поднялась и вышла из комнаты, а Дороти хихикнула ей вслед.

— Ей повезло, что я не заставила ее это съесть, — сказала она, впервые прямо посмотрев на меня. — Разве нет, Элисон?

Я молча кивнула, прикусывая язык и стараясь ничего не ляпнуть. Железный Дровосек засмеялся, восхищаясь шутками своей принцессы.

Пятьсот шестьдесят. Я продолжала мысленно считать, пытаясь держать себя в узде. Нужно было все-таки прибить эту сучку!