Дороти должна умереть

26

Мгновение спустя я кубарем вывалилась из большого зеркала. Когда голова перестала кружиться, я сообразила, что нахожусь в душной полутемной комнате, такой маленькой, что, вытянув руки в стороны, можно практически дотянуться до стен. Моя одежда была абсолютно сухой. Поднявшись, я посмотрелась в зеркало. Из отражения на меня уставилась Астрид. Потрогала пальцами прохладную поверхность стекла — прочное и твердое, нет пути к отступлению — и еще раз напомнила себе, что это не она, а я стою сейчас здесь. Это я наряжена в дурацкий костюм служанок Дороти: белая блузка с оборками, зеленая юбка в складку, фартук и красные лакированные туфельки с ремешком — жалкое, издевательское подобие лодочек на высоченном каблуке, принадлежащих принцессе. Чудненько!

Я разгладила юбку и оправила фартук. Оглянулась, попыталась побороть накатившую волну тошноты. Нужно скорее привыкнуть к этим комнаткам. В конце концов, это теперь мой новый дом. Покои горничных были ничуть не лучше моей тюремной камеры. Небольшая белая кровать, застеленная ветхой застиранной простыней с гербом Озмы, и старый комод с облупившейся краской. На нем стоял маленький серебряный колокольчик. Вот, собственно, и все. По сравнению с этой моя комната в «Пыльных акрах» казалась верхом роскоши. А ведь у нее даже не было стен.

Я дернула верхний ящичек комода, даже не ожидая отыскать там что-нибудь необычное. Так и оказалось. Внутри лежали три комплекта униформы и пара незамысловатых хлопковых платьев — зеленое и белое. Гламора рассказывала, что у каждой служанки кроме формы есть два платья — одно для сопровождения Дороти на приемы и одно для ежемесячного выходного. Видимо, это они и есть.

Обыскать мое убогое жилище не составило большого труда. Заглянув под матрас и выудив оттуда старую потрепанную книжку, я на секунду воспряла духом. А вдруг это дневник? Небольшой дополнительный экскурс в жизнь служанок мне точно не повредит. Может, Астрид подробно записала все события одного дня из жизни Дороти? Например, как принцесса нежится под теплыми солнечными лучами среди ржавых ножей на точильном заводе Изумрудного города? Такие подробности заметно облегчили бы мне жизнь.

Мои ожидания не оправдались. То ли я не столь удачлива, то ли Астрид не настолько интересна, но это оказалась всего лишь зачитанная до дыр копия скандального, но популярного в Стране Оз романа «Кводлинг и гном». Одна из тех самых скучных книг, которые меня заставила прочитать Гламора. Я с тоской швырнула книгу на пол и села на кровать. Впервые за долгие недели я вновь осталась одна и не имела ни малейшего представления, что делать дальше. От нечего делать я раскрыла ладонь и собиралась уже зажечь маленький волшебный огонек, как вспомнила предупреждение Нокса насчет магии. Я сжала руку в кулак и откинулась к стене. Вот и рухнул идеальный план провести время, наблюдая за пламенем. Я тяжело вздохнула.

— Скука, — протянула я вслух. — И имя твое «убийца».

И только тогда я вдруг сообразила, что совсем забыла о единственном друге, который действительно был у меня во дворце. Ну хорошо, о двух друзьях. Друг номер один — крыса Звездочка. Теоретически сейчас она в целости и сохранности находится у друга номер два — Пита.

Пит. Он почти вылетел у меня из головы! Интересно, он здесь? Знает ли, что мне удалось спастись? Или как я смогла провернуть побег? Даже если я найду его, то все равно не смогу рассказать обо всех своих приключениях. Я теперь Астрид, и пусть Питу можно доверять, урок колдуний я намотала на ус: не стоит лишний раз рисковать и рассказывать кому-то о себе. Мне полагается следовать плану. Наблюдать и ждать.

Сижу. Наблюдаю. Жду. Я едва из костюма горничной не выскочила от страха, когда колокольчик на комоде поднялся на пару дюймов в воздух и зазвенел. Это значило, что кому-то во дворце требуется помощь служанки. Я знала о колокольчике, потому что Астрид знала о нем. Благодаря заклинанию Момби я могла извлекать из памяти служанки какие-то ценные сведения. Они и подсказывали мне, как поступала Астрид в новых для меня обстоятельствах.

Я подошла к колокольчику и осторожно перехватила его пальцами. Звон стал громче. Вытянув руку, я поднесла колокольчик к двери — он зазвенел еще громче. Но стоило вернуть его обратно на крышку комода, перезвон практически затух. Это напоминало игру в горячо-холодно. Колокольчик говорил, куда именно нужно идти. Прихватив колокольчик, я вышла за дверь, преодолела один коридор, а потом еще и еще… У каждого поворота я внимательно прислушивалась, определяя, куда идти дальше. Я продолжала скитаться по дворцу, а звон колокольчика становился все громче и громче. Какой же огромный этот дворец!

Звон прекратился, когда я остановилась у резной дубовой двери. Я искренне надеялась, что колокольчик приведет к совершенно обычной двери, но, конечно же, он притащил меня к этому безобразию в самом конце длинного коридора. На двери был вырезан пейзаж, который двигался и изменялся, словно мультфильм, пока я на него смотрела. Мертвые черные дрозды дождем падали на кукурузное поле.

Я постучала и сразу отскочила — один дрозд взорвался под моими костяшками и превратился в кучу перьев. Знакомый нетерпеливый голос приказал войти. Сердце мое ушло в пятки, когда взгляду предстал Страшила, сидящий на краешке кровати и ожидающий меня. Или, вернее, Астрид.

— Да, Ваше Королевское Страшильчество? — прощебетала я самым приторно-сладким голоском, пусть внутренне и сотрясалась от дрожи. Я встретилась лицом к лицу — и наедине — с монстром, ставившим эксперименты над Мелиндрой. Ощутив, как закололо пальцы руки, я слегка успокоилась, когда вспомнила, что клинок здесь, рядом, и явится по первому зову.

Комната Страшилы меньше всего напоминала спальню. Скорее огромный грязный кабинет. Все горизонтальные поверхности были завалены кипами бумаг, грязными тарелками и пучками соломы. Пахло здесь затхлостью и гнилью, как в тележке с заплесневевшими дровами, которую наши соседи катали по всем «Пыльным акрам». У своих ног я приметила книгу в кожаном переплете, открытую на странице с изображением внутреннего строения летучих обезьян. На полях ее красовались заметки мелким пляшущим почерком. Я вздрогнула и с трудом отвела взгляд, поднимая его выше, где вдоль стен тянулись в бесконечность огромные книжные шкафы.

— Ну и? Почему так долго? — резко выпалил Страшила.

Я столь же резко обратила взгляд в его сторону: жуткие глаза-бусинки смотрели прямо сквозь меня.

— Почему сразу же сюда не перекинулась?

— Во дворце запрещено перемещаться, — отозвалась я. Слова сами сорвались с языка.

Мысленно я вздохнула с облегчением, заметив, что Страшила раздражен, но явно ничего не заподозрил.

— Ты должна была уже усвоить, что эти глупые правила не в счет, если вызываю я, — проворчал он, бросая на меня многозначительный взгляд.

О нет. Прошу-прошу-прошу, только не говорите, что он — тайный любовник Астрид. Но Страшила лишь нахмурился и указал на квадратный металлический поднос, стоявший на прикроватном столике.

— С каждой секундой здесь я все больше глупею, — ответила я.

Изо всех сил стараясь не нарушить царивший в комнате бардак, я осторожно переступила через горы всякого хлама и взяла поднос. Пришлось собраться с духом, чтобы успокоиться, когда я разглядела предметы, лежавшие на подносе: ножи, скальпели, длинные изогнутые иглы, щипчики и кучу других пыточных инструментов. Некоторые были испачканы кровью.

Наверное, такие же инструменты это чудовище использует, чтобы кромсать невинных жителей Страны Оз и ставить над ними эксперименты. И что, по его мнению, я должна с этим делать? Страшила небрежно прислонился набитым соломой телом к резному изголовью кровати и принялся вытаскивать из головы острые булавки, аккуратно выкидывая их в металлическое ведро, стоявшее у ног. На них тоже была кровь. Я прокашлялась и кивком указала на кошмарную выставку инструментов, украшавшую поднос.

— Что прикажете делать с этим сегодня, Ваше Королевское Страшильчество? — Я старалась сохранять в голосе невозмутимость, как хорошая, послушная девочка-служанка, хотя и была в ужасе от увиденного. Ко встрече со Страшилой в первые минуты пребывания во дворце я была не готова. Да я вообще не была готова к Страшиле.

Он оглядел меня с ног до головы мертвыми блестящими пуговичками.

— Я хочу, чтобы ты сделала то же, что и всегда. Да что с тобой сегодня? — Не дожидаясь ответа, Страшила схватил с подноса скальпель и принялся осторожно разрезать швы, скреплявшие мешковину на его голове. — Начну пока без тебя. Шприц уже наполнен.

Тогда-то я его и заметила: рядом с остальными окровавленными инструментами лежал шприц с длиннющей иглой. Я взяла его, жалея лишь о том, что не знаю заклятия, которое заставило бы руки не дрожать. Когда я вновь повернулась к Страшиле, тот как раз откидывал с головы ткань, открывая мозг. Как-то раз на уроке биологии мне довелось вживую увидеть настоящий мозг обезьяны. Этот был весьма на него похож, только оказался более розовым и склизким. Мозговое вещество было помещено в красную желейную массу, которую я ошибочно приняла за кровь.

Я перехватила шприц и слегка надавила, убирая пузырьки воздуха, — видела, что так делают медсестры в сериалах. И… куда мне его втыкать? Позаимствованные у Астрид воспоминания не давали ответа. Возможно, магия не работала так хорошо, как хотелось бы, или служанка просто-напросто блокировала воспоминания об этих травмирующих психику сценах, чтобы они никуда не просочились. А может, я блокировала их сама, желая умчаться отсюда со всех ног. Как бы то ни было, я, как полная идиотка, застыла рядом с кроватью со шприцем в руке.

Еще секунда промедления — и обтянутая перчаткой рука Страшилы, взметнувшись в воздух, стальной хваткой поймала мое запястье. Держал монстр крепко, я чувствовала, как при каждом движении похрустывает его соломенная набивка. Я едва не начала вырываться, но сообразила, что Астрид так не поступила бы, и опустила испуганный взгляд на пол.

— Не ошибись, деточка. Иначе иголки буду втыкать в тебя я.

— Да, сэр, — кротко отозвалась я с дрожью в голосе.

Когда рука Страшилы разжалась, я приступила к делу. Втыкая иглу в самую розовую часть его мозгов, я надеялась, что в шприце все же остался маленький пузырек воздуха. Очень хотелось, чтобы моим следующим заданием стала уборка соломы почившего монстра и вынос ее из дворца. Я нажала на поршень, выталкивая жидкость. Страшила испустил долгий стон облегчения. Голова его склонилась к плечу, а изо рта безвольно свесился едва заметный язык. Ого, у него есть язык.

— О-о-о-о… — вновь простонал Страшила.

Я выдернула иглу и положила шприц обратно на поднос, медленно пятясь назад.

— Знаешь, как много мозгов пришлось ради этого выкачать?

Страшила даже не смотрел на меня. Казалось, он разговаривает сам с собой и едва ли помнит, что я вообще здесь.

— Это так утомительно, — продолжал он, — но такова цена, которую нужно платить, чтобы иметь лучший мозг во всей Стране Оз.

— Да, сэр, — пробормотала я.

— Я сам зашьюсь. Пусть немного подышит. — Он махнул рукой, позволяя мне уйти. Из рукава вылетел пучок соломы. — Забери по пути мусор, деточка.

Я схватила ведро, едва не упала, запутавшись в собственных ногах, и поспешила покинуть комнату. Пока я не особо задумывалась, куда иду. Просто брела вперед и, позволяя памяти заклинания вести себя, легко находила путь в коридорах дворца. Всего один раз ошибившись поворотом, я наконец оказалась на кухне — месте, весьма подходящем для того, чтобы избавиться от хлама Страшилы. Сейчас она была пуста — краткая передышка между мытьем посуды после ужина и приготовлением завтрака.

Помещение кухни оказалось даже больше, чем я представляла. Вполне соответствовало размерам дворца. Не говоря уже об аппетите Дороти. Одну стену занимал ряд старинных печей. Вереница раковин у противоположной стены оказалась еще длиннее. В дальнем конце кухни размещался камин, за решеткой его плясал маленький огонек.

Я вывалила в пламя содержимое ведра, и в мгновение ока оно превратилось в пепел. Когда я обернулась, кухня уже не пустовала. В дверях стояла Озма в ночной рубашке, настолько тонкой, что сквозь ткань я могла разглядеть бледную, едва ли не светящуюся кожу девушки. Огромные зеленые глаза принцессы смотрели прямо, не моргая и ярко сияя в полумраке кухни. Было предельно ясно, что она даже не заметила меня.

Затаив дыхание, я осторожно отступила в тень. Но стоило мне чуть-чуть двинуться, принцесса звонко хихикнула — оказалось, взгляд ее направлен прямиком на меня. Заметила.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — проговорила я, низко приседая в реверансе и молясь, чтобы ни в чем не ошибиться и не нарушить правила.

Она вновь хихикнула. Как-то бессмысленно, почти безумно.

— Могу я что-нибудь для вас сделать? — осторожно поинтересовалась я. — Может, сопроводить вас в ваши покои?

Озма улыбнулась и захлопала в ладоши.

— Покои! — воскликнула она в восхищении. — Тревоги! — А затем помрачнела вдруг, добавив: — И безразличие.

Итак, передо мной единственная истинная принцесса Страны Оз собственной персоной. И дураку понятно, что она не в себе. Интересно, она вот так каждую ночь бесцельно бродит по дворцу, хватая всевозможные блестящие штучки, которые только привлекут внимание ее зловещих зеленых глаз, и радуется странной игре слов? Я развернулась, собираясь уйти. Не хочу оказаться рядом, если принцесса вдруг начнет барабанить по кастрюлям и сковородкам. Но только я попыталась на цыпочках проскочить мимо нее в коридор, принцесса нараспев бросила мне вдогонку:

— Дороти зна-ает…

Я застыла как вкопанная и повернулась к правительнице Оз, гадая, о чем же она говорит. А что, если Озма все же сохранила хоть какую-то крупицу разума?

— Что знает? — спросила, забыв об осторожности.

И тут принцесса начала петь:

— Реки вспять, знает Дороти опять. Есть логово у Льва, а у Страшилы — нос.

Ох! Просто очередная бессмыслица. Что же с ней стряслось? Но, уверена, не стоит спрашивать ее об этом во дворце. Озма поймала меня за руку, когда я попыталась прошмыгнуть мимо. Хватка у нее оказалась удивительно сильной, хотя правительница была невероятно хрупкой и худой, почти прозрачной. Я попыталась выдернуть руку, но безрезультатно.

— Озма. Ваше Величество. Если вы не отпустите, у меня будут неприятности.

Она улыбнулась мне ангельской улыбочкой и похлопала себя по лбу свободной ладонью. Подобно моей маме после очередной дозы таблеток.

— Что говорит сова? — спросила девушка.

Я вгляделась в ее лицо, пытаясь найти хоть тень сознания. Не получилось. Ответа не было слишком долго, так что на этот раз вопрос прозвучал громче, эхом разносясь по кухне:

— Что говорит сова?

— Ваше Величество, пожалуйста, тише, — шикнула я на нее, но, когда принцесса уже была готова спросить вновь, все же сдалась: — «Ух-ух!» Сова говорит «ух-ух»…

— А ты? Кто ты? — вдруг спросила она, склоняя голову к плечу.

— Астрид, — отозвалась я, стараясь сохранять спокойствие. Ледяная ладонь принцессы все еще сжимала мою руку. — Я Астрид.

— Мм-мм-ммм, — протянула она, ткнув пальчиком мне в грудь. — Маленькая лгунья.

Я рванула руку прочь, чуть резче, чем собиралась. Озма качнулась, будто старинная ваза, и чуть не упала. Я представила: принцесса всея Страны Оз падает и расшибает голову о каменный пол кухни. Идеальное окончание первой ночи шпионажа! Я кинулась к принцессе, подхватывая ее. И еще даже не извинилась за то, что едва не свалила ее с ног, а Озма уже крепко уцепилась за меня, практически прижимая губы к уху.

— Я никому не скажу, — прошептала она.

А потом Озма ни с того, ни с сего схватила пальцами мой подбородок, разворачивая голову, и нежно поцеловала в щеку. Губы ее были мягкими. Я деликатно отстранилась и поглядела на правительницу. Та смотрела на меня в упор широко раскрытыми глазами. Не сказав ни слова, она отпустила руки и продолжила свое бесцельное путешествие, оставив меня гадать: неужели мой обман уже раскрыли?