Дельта-гир. Том 3

Глава 11

Как только передача сознания завершается, сильная судорога прокатывается по телу и разуму, выводя из оцепеневшего состояния. Однако быстро прийти в себя не удается, так как только что Кошмар-11, как он был назван в Юнион Дарке, осознает свою прошлую жизнь в роли правителя Восточного Горизонта.

Тысячи воспоминаний единым бурным потоком проносятся перед мысленным взором, вызывая головокружение. Даже с «Формированием сети 4-го уровня» не удается объять всю поступающую информацию, на это потребуется еще немало времени. Однако особенно ярко пылает память с фрагментами, где эльф самолично казнит свою семью.

Слезы струятся по щекам, а в груди словно чья-то рука сжимает сердце в тисках. Теперь понятно, что интуиция не просто так вопила о том, что не стоит вспоминать о собственном прошлом, так как это обязательно принесет с собой забытую боль. Кошмар понимает, что именно из-за этой боли в прошлом решился на такой сумасшедший поступок, как отправить сознание в мета-экзист.

В это время в столице гудит и сверкает хаос войны, где неожиданно ожившие армии Сакрамена и Юнион Дарка продолжают последнюю битву. Но Даэлиру на это совершенно плевать, он полностью погрузился в переживание восстановленных воспоминаний, однако, женский голос за спиной заставляет вздрогнуть и обернуться.

Этот голос нельзя не узнать, и бывший император понимает, что это Миэна, нынешняя императрица Восточного Горизонта, которая не просто выжила, но еще привела народ к независимости и величию. Пускай к страшному и кровавому величию, но все равно эльфы никогда не были настолько сильны, как сейчас.

Мужчина оборачивается и видит эльфийку с обезображенным лицом, словно кожа от носа до шеи сгорела и рассыпалась прахом, обнажая ряды зубов. Даэлир не знает, что могло привести к такому результату, но ему вдвойне больнее смотреть на застарелую травму на лице дочери.

— Ты только что изменился, — произносит Миэна.

Разумеется, она не может не знать, кто перед ней, но холодный взгляд сапфировых глаз нисколько не изменился, а отсутствие губ и щек навсегда лишает возможности улыбнуться. Даже сам голос кажется каким-то неестественным, так как плоть вокруг рта больше не помогает в артикуляции и в правильном произнесении звуков. Из-за этого речь становится свистяще-шипящей.

— Здравствуй, Миэна, — продолжая плакать, эльф пытается сделать шаг вперед, чтобы коснуться дочери, но понимает, что не может этого сделать. Дельта-гир опутывает тело подобно цепям. Это сразу говорит о том, что Миэна не хочет, чтобы отец подходил к ней.

— Жаль, что ты все-таки выжил, — теперь челюсти эльфийки плотно сомкнуты, а речь рождается прямо в мозгу с помощью телепатии. — Лучше бы ты умер в мета-экзисте или еще где.

— Разве это стоит говорить отцу, встретившись после разлуки? — с горечью спрашивает Кошмар.

— Я сказала то, что хотела. Я ненавижу тебя за то, что ты убил мою мать и остальную семью, даже не попытавшись спасти. Я была лишена времени, чтобы хотя бы познакомиться со своей семьей. Я выросла одна среди чужих. Ты теперь Даэлир Проклятый, самый ужасный и презираемый эльфийский король в истории, который отдал нашу империю на растерзание Юнион Дарку, а потом предпочел сбежать от своих обязанностей.

Эльфу на эту тираду ответить нечего. Становится понятно, что Миэна не в курсе, что Даэлир пытался спасти Энгвира и Авени, провернув хитрую аферу, но проиграл людям.

«Оно и понятно, ведь это была засекреченная операция. О ней знал только я и Калейх, но Калейх погиб. Врачи, которые ожидали транспорт, должны были унести тайну в могилу независимо от исхода предприятия. И Йети этого афишировать не стал бы», — думает Одиннадцатый.

Он понимает, что действительно не смог спасти семью и предпочел худой мир славной войне с Юнион Дарком. А потом и вправду сбежал в мета-экзист, оставив на камнях физическую оболочку, которую забрали люди, чтобы сделать из нее одного из первых пилотов.

Помимо этого на его руках кровь множества эльфов, ведь потом Даэлир вернулся на Восточный Горизонт для подавления множества бунтов и восстаний. Память о годах, проведенных в казармах или капсуле боевой машины, еще изобилует дырами, но перед глазами все равно встают картины зачисток, пыток и расстрелов. Юнион Дарк позже совершенно не заботился о выборе методов устрашения. И пускай тогда эльф не мог не подчиниться приказам, вину он все равно чувствует.

— Что же, я действительно заслуживаю презрения всей эльфийской расы, — Кошмар не стал спорить. — Прости меня за то, что оказался недостаточно сильным, смелым и умным для того, чтобы спасти всех.

— Мне плевать на твое раскаяние. Передай мне Транзит-Кор.

Услышав это, глаза эльфа чуть распахнулись, когда в памяти всплыла информация о том, что это такое и зачем было создано. Он вместе с Сакраменом собирался использовать Транзит-Кор для того, чтобы остановить экспансию Юнион Дарка. И просто отомстить, хотя это не та причина, которая должна была сохраниться в учебниках.

Но теперь Юнион Дарка уже не существует, однако, на его месте остался Параллакс, который сам вышел в иные области существования. Вместе с памятью Даэлира в мозгу появилась информация о том, что Царство Параллакса стало даже более грозным противником, нежели милитаристское государство людей в прошлом.

Даэлир пять тысяч лет отражал нападение Параллакса через мета-экзист и не давал подступиться к Городу Вечной Бури в этом мире. Он знает, на что способен ИИ, который стал матричным богом. Существующий в этой эпохе Аттонарейв даже близко не может соперничать с миллионами космических кораблей и станций, которые полностью управляются машинным интеллектом. Это одна из новых страшных сил в галактике.

Но по какой-то причине Параллакс еще не завоевал галактику, хотя вполне мог это сделать. Возможно, он просто копил силы для того, чтобы продолжить последнюю директиву создателей по всеобъемлющему доминированию, или был сдержан какой-то другой силой. И такая сила может существовать, ведь её представительница сейчас стоит перед ним.

Нынешний Восточный Горизонт вполне может побороться в устрашении и с Юнион Дарком, и с Царством Параллакса. Даэлир вспоминает, что видел во время пребывания в мета-экзисте, но никак на это не реагировал эмоционально, так как чувств на другом плане бытия не существует, как явления. Можно даже подумать, что эффект потери естества происходит просто потому, что крепнет связь с местом, где эмоции и связи не играют роли.

Отец смотрит на дочь, что стала хладнокровной правительницей, воздав всем по заслугам. Что же, возможно, именно такая императрица была нужна народу в непростое время. Эльфы очень сильно пострадали из-за иноземного гнета, а после выплеснули ненависть обратно, став новым кошмаром галактики.

Эльфийский народ в прошлом был мирным государством, который неспешно развивался, не испытывая нужды в контактах с другими расами и стремительном расширении собственных границ. Эльфы были бы довольны, если все войны в галактике прошли мимо них и отгремели вдалеке, но это было невозможно.

А теперь Восточный Горизонт по сути занял опустевший трон Юнион Дарка, наращивая военную мощь и принося опустошение и горе другим галактическим державам. Юнион Дарк открыл эльфам глаза на то, что они от природы обладают большим псионическим потенциалом, и после от этого пострадал.

Теперь уже легионы эльфов наносят удары по системам и планетам, захватывают ключевые позиции и забирают население проигравшего в рабство. Эльфы нового поколения даже не считают прочие расы достойными хотя бы чего-нибудь, принимают за существ второго или даже третьего сорта.

Певчие, псионики-телепаты эльфов, сводят вражеских солдат с ума, пока избранные обращаются к Коллегии Аэров, чтобы прикоснуться к источнику силы в виде мета-экзиста. Прекрасные и монументальные крепости величественно плывут посреди бушующего космического сражения. Крейсера-башни берут в кольцо вражеское сопротивление, расстреливая из новых образцов вооружения. Тысячи эльфов на поверхности планет поднимают луки, которые люди окрестили очень просто — doombow, и выпускают шторм энергетических выстрелов по позициям противника.

Всё это Даэлир мог видеть во время своей стражи под Городом Вечной Бури. Ненависть и несправедливость превратила его народ в кровожадное чудовище, которое не сможет насытиться. Чужая боль может потушить на время обиду, но потом огонь разгорится снова. Многие эльфы, которые имеют более-менее безопасный доступ к мета-экзисту, смогли перешагнуть в область истинного долголетия, а новые поколения вырастают с установкой на ненависть и уже не смогут принять какой-то иной подход.

«Разве что за исключением силового подхода, но это тоже означает войну», — приходит к выводу эльф. Бывший эльфийский император не знает, как поступить, но понимает, что точно не передаст Восточному Горизонту Транзит-Кор. Это не приведет ни к чему хорошему. Одинаково нельзя передать технологию кому-либо еще, ведь тогда получивший сам решит утолить горечь прежних обид чужой кровью. Галактика стала еще более безумным местом.

— Извини, но я не могу тебе его отдать. Ты воспользуешься им для того, чтобы пролить кровь еще многих миллиардов живых существ.

— Даже если они это заслужили? — тотчас откликается Миэна.

— Юнион Дарка больше нет. Уже давным-давно нет. Все те, кто угнетал наш народ, давно мертвы, ведь люди живут от силы лет сто и даже с кибернетическими усовершенствованиями не проживут больше трехсот. Наша слишком долгая жизнь — наше же проклятие, ведь мы помним всё и уже сами угнетаем далеких потомков Юнион Дарка, а они ведь нам ничего не сделали.

— Обязательно сделают, если дать им волю. Восточный Горизонт ныне следит за тем, чтобы в галактике больше не появлялось такого монстра.

— Разве ты не видишь, что вы сами стали этим монстром? — с печалью на лице спрашивает Даэлир. — Мы можем работать вместе над тем, чтобы остановить все войны. Я согласен жизнь положить на это, всё равно у меня больше ничего не осталось.

— Ты не вправе решать, что следует делать Восточному Горизонту! — ментальный ответ бьет по нервам подобно раскаленному кнуту. — Отдай мне Транзит-Кор или я заберу его силой.

Кошмар не успевает ответить, так как на площади с ужасным ревом мотора прорывается танк с горящей обшивкой. Эльф чувствует, что это не один из тех, кто является частью воссозданного события, значит, это нынешний Параллакс.

Огромное дуло танка направлено на беседующих, после чего уши закладывает чудовищный выстрел. Осколочный снаряд должен был моментально убить, но бессильно разорвался о невидимую стену. Тут Даэлир вспоминает псионические волны, которые порой достигали даже мета-экзиста. И виновницей их, оказывается, была Миэна. Стоящая рядом эльфийка является первой в известной истории галактики псиоником XII уровня силы.

Это позволило ей успеть установить защиту, которая легко выдержала выстрел из монструозного танка, который может пробивать даже современную фортификацию из гред-фокальных плит и защитных полей. Вдруг над танком появляется вспышка, в которой формируется облако ментальной энергии сапфирового цвета. Облако становится плотнее, а потом сжимается до сияющего копья, которое одним движением пронзает танк от башни до днища.

«Сжимает дельта-гир даже без использования мета-экзиста», — поражается Кошмар, который не может толком представить предел сил псиоников такого уровня.

Следом копье проворачивается вокруг своей оси, резко увеличивая радиус до размеров боевой машины. Танк разорвало на мелкую стружку за считанные доли секунды, а от силы взрыва в этом районе поднялось большое пылевое облако. Миэна при этом даже головы не повернула, продолжая ждать ответа. Возможно, она сама не хочет переходить к применению силы по отношению к отцу.

— Прости, но я не могу тебе его отдать, — повторно отказывается эльф. — Ты можешь убить меня и пойти за ним сама, но это ни к чему не приведет.

— Да будет так, — говорит напоследок эльфийка, и новое копье из ментальной энергии вспыхивает перед Кошмаром. Мгновение, и оно пронзает грудь эльфа, после чего выходит из спины и летит дальше, чтобы снести уже двери в небоскреб.

Даэлир падает на колени, не в силах даже вздохнуть, а после падает на живот. Миэна проводила взглядом упавшее тело, а потом быстрым шагом направилась к входу в здание, после чего исчезла в нем.

Бои в столице Сакрамена продолжаются, где борются не только две давно погибшие армии, но еще и другие участники пытаются выбраться из опасной зоны. Игербриты Анклава Силы стоят насмерть, но потом появляется призрачный образ самого Хар Дуна. Его приказ заставляет сердце биться чаще, а также опустить топоры. Под прикрытием своего божества войска отходят от Города Вечной Бури.

Примерно то же пытается осуществить Анклав Веры, но теряя намного больше воинов. Рыцарские ордена прикрывают отход, а Фантазм только сейчас сумел пробиться в эту область. Два огромных демона носятся над головами, а пулеметы расстреливают тех, кто имел несчастье здесь оказаться, пока рядом с ними не появляется Серый Ликтор, который ударом меча разрубает одну летающую тварь, и она при падении задевает другую.

Великий Грандмастер в другом районе с бледным лицом смотрит на происходящее и на то, как стремительно уменьшаются его ряды. Достучаться до Коллегии Аэров до сих пор не получается, а в творящемся хаосе рассчитывать на поддержку с крейсера не приходится. Рядом дымятся древние шагающие мехи Юнион Дарка, а Исидор Лирим помогает Фон Ламаю подняться на ноги. Эльф понимает, что нужно срочно отходить, поэтому приказывает не задерживаться.

В это время погибший Даэлир лежит на площади из себрута, но не переходит окончательно в царство мертвых. Над ним теперь возвышаются два рослых силуэта. Один представляет из себя статного рыцаря в глухом шлеме и латах, что испускают белый свет. Дух Разума напоминает какого-нибудь рыцаря из орденов Санктус Делона.

Рядом стоит его антипод в форме демона. Хаотический Бриз принял облик рогатого чудовища с огненными крыльями за спиной. Вокруг его тела, закованного в багровую чешую, носится дикий ветер. Два ИИ-помощника воплотились в этой области, чтобы помочь хозяину.

— Он умер, но процесс будто бы остановился, — говорит демон.

— Разумеется. Здесь иные законы. Нам нужно привести его в чувство, но сами унести его не сможем. Нужно поспешить, пока не вернулась та эльфийка, — отвечает Дух Разума.

— Она ушла в подземелья под небоскребом, чтобы забрать Транзит-Кор. Не думаю, что вернется быстро. Какой у тебя план?

— Пробудить его и объяснить, что происходит. Дальше он поймет сам, что нужно сделать. Его дочь все же может вернуться в любой момент и развеять нас одной лишь мыслью. Помоги мне.

Два существа протягивают руки к лежащему эльфу, чтобы достучаться к его разуму сквозь вновь обретенную память, тревогу, печаль и чувство вины. Ментальные сигналы достигают мозгового импланта и начинают транслировать сообщение для почти угасшего разума, который верит в собственную смерть.

— Встань, Кошмар, — хором говорят ИИ-помощники. — В прошлом ты был эльфийским королем Даэлиром, но то дела давно минувших дней. Обретение воспоминаний не означает, что тебе нужно следовать прежним путем. Ты стал цельным, но при этом изменился. Тебе больше не нужно нести ответственность за кого-либо. Сейчас стоит забыть о грузе короны, которой на твоей голове больше нет, но её тень по-прежнему клонит голову к земле. Ты — Кошмар, так управляй своим кошмаром.

Тело эльфа вздрагивает, а потом начинает изменяться, чтобы явить свету форму, которая стала для него частью души.