Чужая мечта

Глава 32. Будь как вода

Вечером, после записи выступления, у парней был вкусный плотный ужин, но главный сюрприз ждал позднее: объявили, что завтра у них выходной. Они не могут выходить за пределы огороженной территории бывшего отеля, но в остальном — полная свобода перемещения и выбора занятий. Кроме того, завтра им снова дадут возможность поговорить с родными, уже по тридцать минут, как и обещали ранее. А вечером будет кино. В том смысле, что организаторы покажут в их маленьком кинотеатре два фильма, причем даже относительно новых, один вообще шел в прокате, когда Хару и Тэюн готовились к участию в шоу.

— Чем вы будете заниматься завтра? — с некоторой осторожностью в голосе спросил Шэнь.

— А ты? — вернул вопрос Хару.

Не очень вежливо, но тут ему действительно интересно.

— Не знаю. Почитаю, наверное. Родителям позвоню. Возможно, схожу в кинотеатр вечером.

Хару кивнул и осторожно обратился к Шэню:

— Я просто хотел попросить тебя… Можешь позаниматься… со мной, или с нами обоими, если у Тэюна нет других планов?

Тэюн удивленно повернулся к Хару, а Шэнь улыбнулся:

— С радостью.

— С радостью? — теперь уже удивился Хару.

— Я люблю танцевать, — пояснил Шэнь. — Знаете, как говорят: Найди себе занятие по душе и тебе не придется работать ни дня в твоей жизни? Вот это про меня и танцы. Единственное… я хочу выспаться.

Хару расхохотался, как и Тэюн.

— Мы все хотим выспаться, — сказал Хару. — Но, скорее всего, разбудят нас завтра рано утром, чтобы мы шли завтракать. Так что придется досыпать после завтрака.

Тэюн и Шэнь одинаково печально вздохнули.

Они сидели в комнате, пока Дэхён старательно тратил воду. Было в этом звуке что-то обреченное. Все дни до этого холодный душ не казался таким уж ужасным — они так уставали, что было плевать. Но сегодня было бы классно немного постоять под горячей водой…

— Если это бывший отель, то в нем и спа должно быть, — вздохнул Тэюн, — Жаль, что нас туда не пустят.

Хару мгновенно озарило. Он придумал, как можно либо найти другую ванную комнату, либо проучить водолея-Дэхёна.

— Пойду прогуляюсь, — резко встал Хару.

— Куда? — удивился Тэюн.

— Проверю кое-что.

Тэюн удивленно вздернул брови. Они давно знакомы, поэтому он легко понял, что Хару что-то задумал. Бросил быстрый взгляд в сторону камеры и кивнул.

— Ты долго?

— Не знаю. Нет, наверное, — ответил Хару уже у дверей.

Он вышел из комнаты и направился в самый конец коридора, где были помещения людей из стаффа, которые жили с ними постоянно. У них свои спальни, но еще есть две комнаты, где они обычно проводят все свое время. Одна — что-то вроде хранилища текстиля. Там лежит сменное постельное белье, полотенца, там же стоит утюг, можно взять иголку и даже воспользоваться ручной швейной машинкой. Или попросить аджумму что-то прострочить. Во всем здании постоянно с парнями живут только три женщины, почти весь остальной стафф общежития — молодые парни. Из трех представительниц прекрасного пола есть две женщины за сорок — парни зовут их просто аджуммы[29]. Они, собственно, и заведуют хозяйством, парни просто у них на подхвате. И еще здесь живет девушка чуть моложе тридцати, парни зовут ее нуной. Она — координатор от телеканала, кто-то вроде начальника.

Большинство парней из стаффа «зависают» в другом техническом помещении, на складе. Он находится на втором этаже, там есть небольшое пространство для отдыха с диванами и креслами. Там парни из стаффа курят, потому что отдельной курилки в здании нет. Но. Из-за этого вечного задымления их «комнаты отдыха» один из некурящих «сонбэ» почти всегда сидит в женском обществе. Он достаточно взрослый, ему тоже ближе к тридцати. Собственно, к нему-то Хару и направлялся.

Он постучал в дверь, дождался разрешения войти:

— Здравствуйте! — поклонился он в дверях. — Простите за вторжение!

— О, кто к нам заглянул! — восхитилась аджумма, — Заходи, заходи. Хоть посмотрю на такого красивого юношу!

Хару смутился. Искренне. Он все еще не может привыкнуть к этим постоянным комплиментам. Но ответил автоматически:

— Не нужно так, не нахваливайте меня.

Женщина расхохоталась. А вот нуна уточнила:

— Что-то случилось?

— Нет… то есть… да… Но не совсем случилось. Я хотел бы узнать кое-что…

И замер якобы в нерешительности. На самом деле, он еще по дороге сюда все обдумал, выбрал стратегию поведения и сейчас просто играл парня, который не понимает, что делает.

— Что такое? Я бы с радостью помогла такому красавчику!

Аджума словно подыгрывает ему. Ее взрослой подруги, к слову, не было. В комнате их было трое — одна из аджумм, нуна и некурящий сонбэ.

— А есть ли в здании ванные комнаты отдельно от спален? — спросил Хару.

— Зачем тебе отдельная ванная? — удивилась нуна. — На четверых человек одна ванная — это весьма неплохо.

— Да… просто… не подумайте, что я жалуюсь, просто наш сосед всегда заходит первым и всегда очень долго моется. Выливает почти всю горячую воду. После тренировок это не проблема, холодная вода даже снимает мышечную боль, но сегодня хотелось бы…

Договорить он не успел.

— Один парень сливает полный бак водонагревателя⁈ — возмутилась аджумма.

— Ну… да, — выдохнул Хару.

Глазки в пол, вид несчастный, словно он жалеет, что завел об этом разговор.

— Подожди, у вас же в ванных большие отельные бойлеры! — удивился сонбэ. — И он один выливает все?

Хару смущенно кивнул. Смущения, впрочем, он уже не испытывал. Когда Тэюн сказал ему про другую ванную, Хару сразу понял, что это прекрасный повод обратиться к стаффу так, чтобы это не выглядело чистой жалобой. Но это ведь не просто жалоба. Восемьдесят литров горячей воды — это дорого. Спускать столько воды в канализацию ежедневно, да еще и на одного человека… как минимум — это огромный перерасход воды.

— Так, — решительно заявил сонбэ, — Пойдем-ка разберемся с этим вредителем.

Он встал с места, причем нуна его еще и подбодрила:

— Правильно, Кандэ, разберись. Я еще поговорю с головным офисом. Передай парню, что мы можем на него счет за воду повесить, за такие-то растраты.

Сонбэ шагал по коридору очень быстро, он буквально долетел до комнаты Хару, зашел внутрь — в ванной все еще лилась вода, Тэюна не было, Шэнь лежал на кровати с планшетом. При появлении старшего, Шэнь с кровати вскочил, кланяясь, но вряд ли злой сонбэ это заметил — он начал колотить в дверь ванной комнаты.

— Там ведь Дэхён? — уточнил Хару у Шэня.

Мало ли, вдруг их водолей уже вышел, и там Тэюн принимает ледяной душ.

— Да, Дэхён. Тэюн пошел за закусками в холл.

Сонбэ пришлось долго тарабанить в дверь, еще и прикрикнуть, потому что Дэхён игнорировал стук. Но минуты через две он вышел из ванной… и что тут началось. Вообще, сонбэ не орал, он просто громко его отчитывал. Но было такое ощущение, что Дэхёну досталось все раздражение, которое копилось у сонбэ все эти семь дней в общежитии для почти восьмидесяти молодых парней. Дэхён склонял голову все ниже и ниже, но молчал.

— Во-первых, я теперь буду вас проверять каждый вечер, — подытожил сонбэ. — И, не дай бог, я узнаю, что ты снова льешь воду так, будто она бесплатная… вылетишь из шоу без всякого голосования. Во-вторых, ты теперь ходишь в ванну последним. Я проверю.

Сонбэ раздраженно развернулся и покинул комнату. Когда за ним захлопнулась дверь, Дэхён поднял на Хару полный ненависти взгляд.

— Значит, так ты решаешь проблемы?

— Что? О чем ты? Я просто хотел принять горячий душ и спросил у стаффа, есть ли в здании свободная ванная комната, — виновато ответил Хару.

Никогда бы не подумал, что уроки актерского мастерства так пригодятся ему в жизни. Но на всякий случай он завел руки за спину и поманил Шэня к себе. Дэхён зол. А злой человек часто неадекватен.

— Не строй из себя милашку!!! — во всю глотку заорал Дэхён.

Хару даже не испугался. Но сделал шаг назад. Так, на всякий случай.

— Ты! Вот же тварь! Решил, что, раз сам ничего сделать не сможешь, так пойдешь жаловаться? — продолжил орать Дэхён.

— Я не жаловался, — невозмутимо ответил Хару.

Он почувствовал прикосновение Шэня к плечу.

— Не провоцируй его, — посоветовал он.

Но Хару так не считал. Лучше было бы, если бы в комнате остался Тэюн и его третий дан по тхэквондо. Так, на всякий случай. Но вдвоем с Шэнем они тоже могут справиться с Дэхёном. Если уж тот начал орать, то лучше уже накалить ситуацию до предела.

— Я не провоцирую, — немного потерянно ответил Хару. — Это он на меня кричит.

— Ты! Актеришка! Не изображай тут святую невинность! Я вижу, что у тебя гнилое нутро!

Он орал. Громко. Да, в комнатах общежития есть небольшая звукоизоляция — это ведь бывший отель. Но она не может скрыть такие крики. Ожидаемо, что сонбэ вернулся. И не один — в приоткрытые двери заглядывали любопытные соседи.

И тут произошло то, чего Хару совсем не ожидал. Он видел, что Дэхён замахивается, словно собирается его ударить, поэтому попытался уйти с траектории удара, отклонившись назад. Вот только это был не удар кулаком, а пощечина. Дэхён не смог задеть его всей ладонью, но мазнул кончиками пальцев и натурально поцарапал. Не до крови, конечно, но щеку обожгло болезненным прикосновением.

Потом, разумеется, начался полнейший бардак. Сонбэ перехватил Дэхёна, заломил ему руки за спину — тот, кажется, даже не пытался сопротивляться, — вывел его из спальни, а к Хару кинулись сразу все любопытные соседи.

Царапина на щеке. Небольшая красная линия, в одном месте немного содрана кожа. Такое заживет за пару дней. Не будь у Хару такая чувствительная кожа, ничего бы вообще не было. Но все начали предлагать пластыри, заживляющие кремы, чуть ли не подуть на рану. Разошлись все, когда пришел Тэюн. Шэнь немного стеснялся разгонять людей — он все же не местный, а это накладывает свои ограничения. А вот Тэюн ничего не смущался. Гаркнул с порога, всех выгнал, потом посмотрел на Хару и печально вздохнул:

— Почему ты ввязываешься в драки, только когда меня нет рядом?

Хару мог только смущенно улыбнуться в ответ.

Дэхёна переселили. Парней с пятью и четырьмя звездами было тридцать шесть человек, так что подселять его было не к кому, поэтому он отправился на третий этаж, в комнату на шесть человек. Вещи он собирал под присмотром стаффа, его бывшая кровать осталась без постельного белья. Хару застелил ее пледом, чтобы она не так раздражала. Царапину просто намазал кремом — там не из-за чего волноваться.

Вечером они все смогли принять теплый душ, Шэнь практически заставил их устроить небольшой спа-вечер, аргументируя это тем, что айдолы должны хорошо выглядеть, а у них была напряженная неделя. Косметики для такого случая было в избытке — вся поверхность туалетного столика была заставлена баночками с логотипом известного косметического бренда. Намазались всем, что попалось под руку, Шэнь еще и веселился, что Хару и Тэюн не знакомы с большинством продукции и на некоторые средства реагируют как пещерные люди — удивленным аханьем.

Хару не мог сказать, что заметил какую-то разницу до и после, разве что его и так светлая кожа стала еще светлее. Но это было весело. И, наверное, полезно для потенциальных контрактов.

На следующее утро их действительно подняли как всегда рано, потому что столовая работает по расписанию. Но сразу после они смогли еще немного поспать, а потом пошли в танцевальный класс.

Хару почему-то казалось, что такая гениальная идея — тренироваться в выходной — придет в голову не ему одному. Но все же им не составило труда найти свободный зал. И тут Шэнь взял и подпер ручку двери стулом.

— Зачем это? — удивился Хару.

— Мы будем учиться тому, для чего зрители будут лишними, — решительно сказал Шэнь.

Он щелкал выключателями, регулируя степень освещения в зале, пока не нашел самый тусклый вариант.

— В общем. Никто не сможет за пару недель сделать из вас хороших танцоров, — начал он. — Для вас самый действенный вариант — это учить строго то, что вам нужно выучить и много репетировать. Но… есть несколько фишек в танце, которые позволяют отличить айдола от профессионального танцора.

— Без обид, но нам бы до уровня айдола доползти, — ухмыльнулся Тэюн.

— Знаю. Но есть кое-что, что именно вы сможете освоить даже без особых умений. Знаете, что такое «грув»?

Хару и Тэюн одинаково помотали головами.

— Грув — это чувство музыки, ритма. Вообще, это понятие родилось в обиходе музыкантов, а не танцоров. Любую композицию можно разделить на мелодию и ритм. Ритм создает что-то вроде сердцебиения композиции. Это сердцебиение может быть неровным, но предсказуемым — ты словно чувствуешь, что вот сейчас будет акцентный момент, здесь медленнее, а здесь быстрее. У музыкантов это называется «свинговать» — когда они игру на своем инструменте подстраивают под общий ритм, даже если он отличается от того, что написано в нотах. С точки зрения танцоров, твое тело — это тоже инструмент. И ты подстраиваешь свои движения под ритм. То есть не просто выполняешь заученные движения, а как будто двигаешься вместе с музыкой, словно продолжаешь ее.[30]

Хару удивленно захлопал глазами. Он примерно знал, что такое «свинговать» с точки зрения вокалиста. Джаз — это всегда немного импровизация, умение подстроиться под общий ритм там очень важно. Но он сам никогда не пел джаз, так что вообще не представляет, как это делается. Танец — это что-то еще более непонятное.

— И что ты от нас хочешь? — спросил Тэюн.

— Чтобы вы научились чувствовать грув телом. У вас обоих прекрасный музыкальный слух и чувство ритма. Если вы научитесь реагировать телом на звук, то ваш танец станет… вайбовым, таким… вкусным. Давайте, я лучше на примере покажу.

Шэнь включил музыку. Станцевал кусочек — хорошо, но словно скучновато. А потом перемотал на начало и станцевал снова. Уже временами не так чисто, но гораздо интереснее.

— Вот так выглядит грув, — улыбнулся он. — И, скорее всего, у вас тоже может получиться его поймать. Условно, сейчас вы танцуете так, как выучили, ориентируетесь на отдельные моменты в песне, а не на общую композицию. То есть, вы много думаете. Если поймете, как работает грув, то будете делать всё, возможно, не так технично, но зато это будет гарантированно привлекать внимание.

— Похоже на какие-то духовные практики, — ворчливо заметил Хару.

— Ты почти угадал. Потому что следующий час вы будете просто танцевать, без хореографии. Лучше даже в зеркало на себя не смотреть, просто двигаться. Можете дурачиться, делать нелепые движения — все, что хотите. Но начнем с относительно простого. Я сейчас сделаю музыку громко, а ваша задача — слегка дергаться вместе с ритмом. Плечами, руками, или вообще так, как вам удобно.

Он действительно сделал музыку погромче, а потом только покрикивал на них в духе какого-нибудь тренера из роликов про фитнес в США:

— Давай, у тебя получится! Чувствуй музыку! Закрой глаза, если тебе нужно! Просто двигайся.

Первое время Хару плохо понимал, что от него вообще требуется. Но минут через пять возникло понимание, что Шэнь вообще не шутит, он реально собирается держать их тут час и заставлять танцевать, как придется. Плюс громкая музыка с яркими басами дает о себе знать. Они начали двигаться под музыку, сначала чуть-чуть, потом активнее, в итоге вообще начали беситься. Но где-то через полчаса Хару реально начал понимать, о чем говорит Шэнь.

Музыка словно пульсировала в пространстве. Она то разделялась на отдельные партии инструментов, то сливалась во что-то неразделимое. Барабаны и бас-гитара задавали ритм. Звучание других инструментов было похоже на движение воды, которая мелко вибрировала в такт. И двигаться можно как будто и под мелодию, и под ритм. И это… не так уж и сложно. Хару не хватало контроля над телом, но он уже понимал, что от него требуется. Пришло ощущение, что тело словно само хочет сделать то или иное движение, потому что так будет правильно.

— Вот! У Хару начинает получаться! Давай, двигайся. Ты же чувствуешь ритм?

Хару мог только смеяться в ответ. Он понял, почему люди вообще начали танцевать. Это весело. Просто весело, без каких-либо объяснений. Можно отключить голову и позволить музыке вести себя за собой…