Чужая мечта

Глава 13. Дедулина суперсила

Хару и Тэюну перезвонили этим же вечером, где-то около десяти. Звонки были короткими и абсолютно идентичными — их готовы взять, остались формальности, завтра все вышлют на указанный в анкете электронный адрес.

Тэюн был просто безумно рад, Хару… сложно сказать. Он все еще сомневался в собственном выборе. Где он и где актерство? Но отступать было уже поздно.

Утром на почту упали контракты. Типовой вариант для трейни-актера. Агентство обязуется обучить их основам актерского мастерства и, как минимум, попытается найти им работу. Условия достаточно… интересные и совсем не страшные. Актеры — не айдолы, они могут начать работу еще во время обучения. Съемки в рекламе или массовке на телевидении, участие в варьете[10] — агентство начинает нагружать трейни такой мелкой работой где-то после пары месяцев тренировок.

За обучение платить сразу не нужно, но агентство все равно эту сумму вернет. Заработок трейни в течение первого года распределяется следующим образом: сначала половина заработанной суммы уходит на оплату обучения и зарплаты необходимого персонала (у трейни один менеджер на пять-десять человек). Остаток считается прибылью и делится поровну — агентству и самому трейни. Навскидку Хару понимал, что за день съемок он может получить в итоге меньше, чем мама за час, но… это первое время. Если он сможет получить заметную роль, то там будут уже другие цифры.

Актеры считаются трейни ровно год. Потом есть два пути развития. Если актерская карьера складывается, трейни делает успехи и пользуется спросом, он становится действующим актером и заключает почти такой же контракт, просто на больший срок и с некоторыми отличиями. Если же трейни редко получал предложения, а также в случае, если ему категорически не понравилось быть актером, контракт будет просто прекращен, но… тут забавная деталь, связанная с теми средствами, которые агентство потратило на обучение. Ты либо возвращаешь свой долг сам, либо подписываешь контракт о неконкуренции на два года. Это значит, что два года ты не можешь сниматься в дорамах, фильмах и даже клипах. Такая вот защита от хитрецов, которые хотели выучиться бесплатно и слинять работать в другое место.

Хару перечитал контракты несколько раз — и свой, и Тэюна. В обеденный перерыв распечатал их в школьной библиотеке, чтобы показать дедушке.

По дороге домой он с Тэюном обсуждали очень важный нюанс. Родителей. Им обоим нет восемнадцати, вместе с ними контракт должен подписать их опекун. Проблема была в том, что родители Хару и Тэюна… не то, чтобы против. Скорее всего, они вообще не думали, что у детей что-то там получится. О своем желании стать актерами Хару и Тэюн заявили чуть больше месяца назад. Они подростки, родители ожидаемо посчитали, что это временное помешательство, обусловленное невысокими оценками в школе и неуверенностью в собственном будущем. Если даже сами Хару и Тэюн не думали, что так быстро смогут пройти прослушивание в агентство талантов, что уж говорить об их семьях.

Понятное дело, что контракт с Хару подписать может только мама. Но это не значит, что столь важное событие можно скрыть от бабушки с дедушкой. Без одобрения последнего мама, скорее всего, вообще откажется что-либо подписывать. Поэтому именно с дедули Хару и начал.

Он просто протянул ему контракт.

— Что это? — непонимающе уточнил дедуля.

— Я прошел прослушивание в агентство талантов. Меня берут на актерское отделение.

Он говорил достаточно громко, а у бабули прекрасный слух, и это несмотря на возраст, поэтому на кухне упало что-то железное и через пару мгновений бабуля зашла в гостиную, вытирая руки о фартук:

— Так ты действительно не на свидание ходил? — удивилась она.

— Зачем бы я тебе врал? — задал ответный вопрос Хару.

Дедуля же уже вчитывался в текст контракта. Бабушка начала задавать вопросы: где было прослушивание, что он показывал, как с ним обращались, много ли комплиментов наговорили.

— Ты точно этого хочешь? — уточнил дедуля.

— А что? Плохой контракт? — спросил Хару.

— В целом — нормальный. Мне бы, конечно, хотелось больше свободы для любимого внука, но они должны позаботиться о своих вложениях, а вложения… вполне могут быть.

— Что там, чагия? — спросила бабуля, садясь на диван рядом с дедушкой.

— Будут учить, попробуют найти работу, из заработка сначала вычтут долг и производственные расходы, а потом еще и половину остатка отберут. После года можно пересмотреть контракт. Но, Хару, ты должен понимать, что контракт составлен так, что тебе будет очень сложно уйти от них и продолжить деятельность в сфере развлечений.

— Ну, если они меня обучат, — начал было Хару, но дедушка его прервал:

— Ты явно недооцениваешь степень собственной ответственности. Садись, поговорим.

Хару покорно сел в кресло, наискосок от дедули. К нему тут же подошел Куки — потерся обо все, что подвернулось ему по дороге, а потом требовательно ткнулся Хару в руку — гладь, кожаный. Хару немного рассеянно начал наглаживать кота, а дедуля — объяснять:

— Ты видишь ситуацию как черно-белую. Черное — ты год бесплатно учишься, тебе не понравилось, ты уходишь из индустрии, чтобы поступить в университет. Белое — ты год учишься, тебе все нравится, ты перезаключаешь контракт и продолжаешь на них работать. А что будет, если актерская карьера тебе понравится, а методы работы данного агентства — нет?

У Хару от осознания даже дрожь по телу прошла. Слухи о том, какими ужасными бывают агентства развлечений, курсируют в обществе постоянно. Рабские контракты, жесткие условия труда…

— Кроме того, тут нет упоминания о том, что ты можешь потребовать пересмотра распределения прибыли. Половина на старте карьеры — это очень щедро. А через пять лет? Если ты станешь популярен и начнешь много зарабатывать, то будешь отдавать им миллиарды вон в год…Когда речь об айдолах, это понятно — там огромные расходы на обучение и подготовку клипов. Но актеры, насколько мне известно, со временем своему агентству принадлежат лишь формально, команда у них собирается своя.

Мысли метались у Хару в голове, но ничего дельного не придумывалось. Отказаться от стажировки? Глупо, в другом месте условия могут быть не лучше.

— И что делать? — спросил он у дедушки.

— Ты точно этого хочешь? — дедуля слегка взмахнул контрактом.

— Да, — уверенно ответил Хару. — Это шанс, я не хочу его упускать.

Внутренне он не был так же уверен. Иногда казалось, что работа на заводе — это не так уж плохо. Работал же он там в своей прошлой жизни, и ничего…

— Я пойду с вами, поговорим о некоторых дополнительных условиях, — сказал дедушка.

— Дополнительных условиях? — удивился Хару.

Дедуля улыбнулся:

— Учитывая скорость, с которой вас берут, вы им нужны. Даже я понимаю, что твоя внешность может дать тебе доступ в мир крупных рекламных контрактов. Скорее всего, именно на это они и рассчитывают, актерская карьера нужна просто для красивого старта. А где деньги — там и возможности договориться. Когда они назначили встречу?

— В субботу в четыре, — ответил Хару. — Но нужно еще уточнить, они просили позвонить, если я готов заключить контракт…

В субботу к четырем часам на нужный адрес выдвинулись впятером: Хару, мама Хару, Тэюн, мама Тэюна и дедуля Хару. Все были одеты обычно, но дедушка для этого события надел костюм. Темно-серый, весьма дорогой на вид, он не смотрелся слишком вычурно. Темно-синяя рубашка тоже выглядела почти буднично. Дедуля выглядел дорого — Хару прямо увидел его в то время, когда дедушка был директором успешного издательства. Костюм старый, так что, скорее всего, действительно дорогой.

В агентстве облик дедушки тоже оценили, ему кланялись с некоторым испугом, будто ждали от него какого-нибудь подвоха. Вот уж действительно — «встречают по одежке».

Их проводили в кабинет на седьмом этаже, где их ждали двое мужчин.

— Вы их адвокат? — немного удивленно уточнил один из них.

— Нет, — улыбнулся дедушка. — Я — его дедушка. Пришел обсудить некоторые детали. Поговорим?

Мужчины переглянулись и печально вздохнули.

— Конечно, — ответил один из них, пока второй открывал и включал ноутбук.

Кажется, вероятность пересмотра контракта они рассматривали как реальную, но всем подряд сообщать об этом не были готовы.

Дальше Хару временами терял нить повествования — дедуля говорил с мужчинами достаточно вежливо, но больше всего это было похоже на сценку «евреи торгуются на рынке». На все обсуждения ушло где-то минут сорок, не меньше. Последним пунктом в контракте значилось, что его условия разглашать нельзя. Видимо, чтобы другие трейни не захотели для себя то же. самое.

Большая часть новых пунктов касались условий по перезаключению второго контракта, но хватало и других нюансов. Вроде того, что агентство не будет навязывать им занятия, которые не нужны для актерской карьеры. Это для того, чтобы искусственно не увеличивать долг. По этой же причине Хару и Тэюн могут отказаться от каких-то занятий и пройти их за свой счет в другом месте. Это тоже для того, чтобы агентство не увеличивало сумму долга за счет дополнительного обучения у сомнительных преподавателей по завышенным ценам.

Теперь Хару и Тэюн должны ходить в агентство с понедельника по пятницу. Занятия начинаются в половине пятого, но приходить желательно раньше. Они подписали соглашение, что уведомлены о том, что больше не могут изменять собственную внешность — даже стрижку они могут делать лишь тогда, когда в агентстве их направят к нужному парикмахеру.

Выступать на Мёндоне им разрешили только до первого рабочего контракта. Как только они официально станут публичными личностями, любой выход на публику должен согласовываться с агентством. Даже сейчас от них потребовали озвучить свой репертуар и вычеркнули две песни. Одна с матами, вторая про секс.

Как только они впятером вышли из здания телестудии — именно там заключали контракт — мама Тэюна низко поклонилась дедушке:

— Спасибо, без вас у нашего Тэюна не было бы таких выгодных условий.

— Не благодарите, я ведь делал это, в первую очередь, для Хару, — ответил дедушка. — Вы позвонили мужу, что освободились? Пусть подходит к нам, нужно отпраздновать заключение контракта…

Несмотря на празднование в субботу, в воскресенье Хару и Тэюн были заняты менее приятными делами. Они собрались дома у Хару, чтобы готовиться к тестам. Готовиться — это практически зубрить.

Вообще вся система подготовки к выпускным экзаменам строится на заучивании определенных тем. Ежегодно обновляется лишь двадцать процентов вопросов, а это значит, что восемьдесят процентов материала можно банально вызубрить по системе «вопрос-ответ». Бесконечное повторение вопросов и готовых ответов создают в голове цепочку ассоциаций, которая помогает сдавать тесты на достаточно высокий балл, но абсолютно ничего не говорит о реальных знаниях. В том смысле, что Хару может вообще не понимать данную тему, но ответить на вопрос правильно, потому что заучил его, как стихотворение. Разумеется, эта система не работает с длинными вопросами и задачами. Но таких вопросов немного. Чем больше времени ты потратил на чтение решебников — тем больше шансов, что сможешь хорошо сдать экзамен.

Учителя заставляют зубрить ответы, потому что без этого сдать экзамен крайне сложно. Тут дело во времени — чем больше ответов ты помнишь наизусть, тем быстрее ответишь заученное и начнешь думать над остальными.

Из-за этого семестровые тесты состояли просто из вопросов из решебника, поэтому Хару и Тэюн пытались зазубрить как можно больше, чтобы получить итоговый балл повыше. Им это пригодится в будущем. Экзамен-то сдавать все равно придется.

Они занимались по системе: сорок минут по таймеру на зубрежку, потом физическая разминка, пробное тестирование, самопроверка и обсуждение итогов. Перерыв минут пятнадцать на поболтать и разгрузить мозг и… следующий предмет. Это не они придумали — когда были младше, их так наставлял дедуля.

Сегодня же все ушли из дома Хару, оставив их заниматься в одиночестве. Мама с Хансу поехали в парк, у младшего каникулы начинаются на неделю раньше, он сдал экзамены на прошедшей неделе. А бабушка с дедушкой пошли играть в лото. Данное событие спонсируется государством, это что-то вроде клуба пенсионеров. Выигрыш — промокоды на скидку. Если повезет, то скидка будет на покупку еды в службе доставки, но чаще это сомнительные купоны на маникюр, курсы флористики и прочие не слишком нужные пенсионерам услуги. Местные ходят туда скорее ради развлечения — поболтать с другими старичками.

Когда Хару и Тэюн закончили с английским, они пошли на кухню перекусить. Хару начал у плиты готовить рамен. Рамен — это блюдо, которое в Корее не уметь готовить просто неприлично. Начать стоит с того, что можно просто сварить лапшу из пачки и будет тот же рамен… но в доме Хару так не принято. Бабуля заранее оставила ему в холодильнике уже нарезанное куриное мясо. Пока оно обжаривалось на сковородке, Хару почистил и порезал лук, к нему добавил грибы эноки — они кидаются пучками, так их удобнее потом есть. Добавил немного готового соуса, потушил, долил воды, положил специи из пачки рамена и саму лапшу. Дождался готовности лапши и поставил сковородку в центр стола. На подставку, разумеется. Тэюн за это время выставил на стол кимчхи и принесенную из дома рыбную закуску. Настоящий пир.

— Приятного аппетита! — хором произнесли они и накинулись на еду.

Какое-то время они молча ели, стуча железными палочками о посуду, но потом начали разговаривать.

— Я все еще не могу поверить, что мы с завтрашнего дня начнем ходить на актерское, — признался Тэюн.

— Я тоже, — вздохнул Хару. — Все так быстро получилось… я не думал, что до зимы мы сможем попасть на прослушивание…

Тэюн согласно кивнул.

— Мне сейчас кажется, что ты особенно воодушевлен, — улыбнулся Хару. — Почему ты не говорил, что хотел бы заниматься чем-то подобным раньше?

Тэюн пожал плечами:

— Наверное, я просто не знал, что мне это нравится. Когда мы учились играть на гитаре в средней школе, мне нравилось, но у нас не очень хорошо получалось, к тому же мы никогда не выступали. С вокальным кружком вообще все сложно было. Во-первых, мы туда ходили, потому что нас не взяли на футбол, во-вторых… во-вторых, солировал обычно ты. А тут… это интересно. И у меня получается… А тебе? Тебе не нравится?

Хару неуверенно улыбнулся:

— Не знаю. Играть и петь мне точно нравится, играть роли… я еще не пробовал. Наверное, прорабатывать персонажа было бы интересно. Просто… мне немного…

— Страшно? — подсказал Тэюн. — Мне тоже. Я вообще не знаю, что нас ждет и что из этого получится. А что, если я в итоге не получу ни одного предложения? Я ведь… не такой симпатичный, как ты.

Хару немного виновато улыбнулся и признался:

— Честно говоря, я не понимаю, почему все так восхищаются моей внешностью. Чаще мне неловко.

Тэюн посмотрел на него с долей удивления:

— В этом плане я тебя никогда не понимал. Обычно парни с такой внешностью каждый месяц с новой девушкой, вовсю пользуются врожденными привилегиями, а ты…

— А я не вижу причин, по которым внешнее важнее внутреннего. Еще и это постоянное «Родился красивым — выиграл жизнь». В каком месте я ее выиграл? Ладно, забей… Я смирился и морально готов к тому, чтобы пытаться найти свое место в жизни за счет красивой мордашки. Но ты тоже не думай, что внешность — это основа всего. Тебя ведь тоже выбрали. И ты точно знаешь, что понравился им, потому что проявил себя на прослушивании, а не потому, что они надеются заработать на твоей внешности. Собственные достижения всегда почетнее.

— Без тебя я бы не додумался, — заметил Тэюн. — И на актерское бы не пошел, и прочитать этот текст как монолог… ну, это прикольно и оригинально.

— Ладно, хватит взаимных комплиментов, — немного стушевался Хару.

Тэюн с улыбкой кивнул и они вернулись к еде.