Чужая мечта

Глава 22. Стреляй в меня

Хару нравится петь. Это предсказуемо, ведь в его семье поют почти так же часто, как разговаривают. И выступать на Мёндоне ему нравилось, месяц дождей в этом плане ощущался очень тоскливо. Публика дает ощутимый заряд энергии, о чем говорят почти все профессиональные исполнители, так что не наслаждаться этим сложно. Но еще у Хару есть ощущение, что у него это хорошо получается. Это — его талант. Он не особо умный, не особо общительный, не особо смешной. Внешность — это точно не точка роста, она ему досталась просто так и большая часть работы над собой в этой сфере сводится к попыткам не сгореть на солнце. А вот музыка — это то, что у него хорошо получается и он может в этом развиваться. Хотел ли он связать всю свою жизнь с музыкой? Скорее нет, чем да. Как-то карьера актера казалась ему честнее, и, что уж скрывать, более перспективной. Айдолами мечтают стать миллионы, годами тренируются, чтобы в итоге в двадцать два года оказаться ни с чем. Актеры в этом плане более востребованы, да и времени на тренировки требуется меньше.

Есть еще важный нюанс, который, к слову, мало понятен иностранным фанатам к-поп. Айдол — это не поп-звезда. Айдол никогда не был просто певцом и танцором, эта «профессия» включает в себя целый спектр обязанностей, которые вообще никак не связаны с музыкой. Айдол — воображаемый друг, а иногда и воображаемая вторая половинка. Он развлекает фанатов постоянно, он всегда должен быть идеальным, веселым и понимающим. Лет так десять назад в Корее была достаточно четкая грань между поп-певцами и айдолами, но сейчас практически все поп-исполнители начинают жить по правилам айдолов. Правда, уже и у айдолов чуть меньше правил, но зато и работы больше. Быть айдолом сложнее, чем быть актером.

Поэтому Хару несколько пугала перспектива увязнуть в этой индустрии. Но он действительно не может заставить себя работать вполсилы. Все воспитание Хару буквально вопит: «Либо старайся, либо не начинай».

Так что Хару перед наставниками выступал с полной самоотдачей. Он старался вкладывать как можно больше эмоций в пение, загадочно улыбался в камеру, старался все сделать идеально.

— Давай, стреляй в меня! Бам-бам! — пел Тэюн, а Хару продолжал уже более сложную в вокальном плане часть:

— И снова — пуля, пуля, пуля, — я все в себя приму. Если тебе это нужно — просто стреляй в меня.

В тексте песни ничего экстраординарного. Это даже не хит. Но она интересно звучит и хорошо легла на аккорды, а еще ее легко петь с эмоциями.

Когда они закончили, многие трейни повскакивали со своих мест, чтобы им поаплодировать. Они не первые удостоились оваций трейни, так что тут нет ничего экстраординарного. Но приятно.

— Наконец-то сильные вокалисты, — потер руки Джону, — Юрȧ-щи, вы говорили, что почти не занимались с ними?

Юрȧ — это имя учителя Ним. Кажется, Джону с ней примерно одного возраста, потому что суффикс «щи» обычно используют для вежливого обращения по имени, но без существенного различия в социальном положении. То есть, она не может быть намного его старше.

— Мне повезло с учениками, — улыбнулась она. — Редкий природный талант. Вы сегодня хорошо справились, мне очень понравилось.

— Лично я не уверена, что вообще заметила вокал, потому что, когда такие парни пели «Стреляй в меня», мне показалось, что это они стреляли в меня, — призналась женщина-хореограф.

Все расхохотались. Три женщины сидели рядышком. До этого уже были моменты, когда они начинали шутливо обмахиваться листами, изображая крайнюю степень восхищения мужской энергетикой. Осторожнее всего себя вела Минджи, но тут все предсказуемо — она действующий айдол, пусть и на втором контракте, ей не к лицу сходить с ума из-за симпатичных трейни. Но сейчас именно она указала на экран за спинами Хару и Тэюна:

— Должна признать, что на экране они выглядят просто замечательно.

В зале раздалось согласное гудение, а Хару немного смутился: начинается.

— Хару, — обратилась к нему хореограф. — Ты — кореец?

— Да, — кивнул он и тут же продолжил: — Вас могло удивить мое имя, но это мне в агентстве посоветовали сразу писать его латиницей. Но меня действительно зовут Хару.

— Очень хорошо выглядишь. Вижуал просто бесподобен.

Снова одобряющий гул голосов. Хару аккуратно поклонился, придерживая гитару.

— Вижуал даже на меня подействовал, но остается одна важная проблема, о которой женщины, кажется, подзабыли, — заговорил хореограф-мужчина. — Как мы будем танцы оценивать? Вы можете показать нам что-нибудь?

— Кое-что можем, — ответил Тэюн.

Пришлось снимать гитары, убирать стойки микрофонов, готовиться к танцу. Тут Хару тоже не халтурил. Да, это базовые движения, которые кажутся даже нелепыми, но музыка-то есть, и под нее Хару пытался подстроиться. Он знал, что как танцор он… обладает грацией пусть и не слона в посудной лавке, но, как минимум, жирафа в том же помещении. У Тэюна получается лучше, Хару же никак не может совладать с конечностями.

— Это базовая хореография! — расхохотались все за столом наставников.

— Должна отметить, что танцуют они ее вовсе не как базовую, — заговорила Минджи, — Вы молодцы, что пытаетесь эмоционально отыграть настроение, пусть даже движения не особо подходят. Это ценное качество для айдола.

Хару и Тэюн поспешно поклонились.

Наставники начали совещаться, обсуждая их выступление. Они шептались, но Хару многое слышал — они спорили насчет оценок за звездный уровень. Откровенно низкий уровень танцев их смущал, и сейчас они решали — можно ли вижуал и эмоциональный отыгрыш считать достаточными для оценки в пять баллов.

— Давайте просто признаем две вещи, — заговорил наставник-рэпер, — Первая — они произвели на девушек неизгладимое впечатление, а это прямая обязанность айдолов. Вторая — они реально запомнились. Выглядят свежо, мне как бы и нечего оценивать в плане их возможностей, но они реально мне запомнились больше, чем девяносто процентов парней, которые прошли до них.

— Согласен, — кивнул Джону. — Звездный уровень поэтому и оценивается отдельно, что не зависит от навыков танца и пения.

Хару вздохнул: с некоторым облегчением: кажется, у них будет более-менее нормальный балл.

— Мы готовы огласить результаты, — начал говорить в микрофон Джону, — Хару. Вокал — пять баллов. У тебя очень хорошие данные, чтобы стать главным вокалистом, но это — аванс, потому что мы не знаем, насколько ты будешь стабилен во время танцев. Танцы — два балла. Ты знаешь базу, а это лучше, чем ничего. Звездный уровень — пять баллов. Невероятный вижуал и то, как ты эмоционально пел, не позволяет забыть о твоем выступлении. Мне было мало, я бы послушал еще. Общий балл — четыре звезды.

Хару кивнул и снова поклонился. Очень хороший результат, он ожидал худшего, с его-то танцами. Видимо, не зря они неделю жили в танцевальном классе.

— Тэюн. Вокал — четыре. Ты пел хорошо, но мы заметили, что абсолютно все сложные моменты исполнил Хару. Танцы — два балла. Несмотря на то, что у тебя получается лучше, чем у Хару, этого недостаточно для более высокой оценки. Звездный уровень — пять баллов. Здесь все то же самое — эмоциональное пение и вижуал сделали свое дело. Общий балл округляем до четырех звезд.

Теперь Тэюн поклонился, а потом внезапно заговорил:

— Простите за наглость, но я никогда не был на фансайнах… можно я пожму вам руку, Минджи-семпай?

В зале раздался смех и восхищенные крики. Минджи смущенно улыбнулась и кивнула. Тэюн, разумеется, выполнил то, что предложил ему Хару — сделал вид, что поцеловал руку. Было видно, что в реале он ее даже не коснулся, но этого хватило, чтобы Минджи смущенно прикрыла рот ладошкой второй руки, изображая крайнюю степень удивления. Трейни позади наставников начали кричать особенно громко, что даже немного смущало. Кто-то уже выполнял излюбленный трюк многих айдолов — катался по полу, делая вид, что в шоке.

Тэюн же еще раз поклонился, забрал со стола обе гитары, передал одну Хару и, снова поклонившись, они ушли под крики трейни и хохот наставников.

— Ладно, пять звезд им поставили не зря, — услышал Хару голос хореографа, — Эти двое точно смогли запомниться.

Хару и Тэюн передали гитары стаффу, Хару на спуске вытащил шарик из бочонка, чтобы огласить группу трейни, которая может идти готовиться, а потом они поднялись наверх. Здесь их приветствовали как героев. Большинство трейни до этого их немного сторонились, но парни из их же агентства, разумеется, тут же начали колотить их по спине и шутить по поводу того, что они казались такими тихими и скромными мальчиками, а на деле…

После выступления Хару и Тэюн этих самых тихих и скромных мальчиков как раз и изображали — заняться все равно нечем. Несколько групп парней перед судьями провели очень много времени, частично из-за крайне невнятных номеров. Остальной зал в это время просто скучал. Переговаривались, обсуждали выступающих… знакомились.

Хару сидел рядом с парнем из Китая. И, чтобы понять страну его происхождения, даже не нужно было дожидаться его выхода на сцену. Не кореец — это чувствуется на интуитивном уровне, — а высокий рост намекает, что вряд ли он из Японии. Потом парень вышел выступать и реально оказался танцором из Китая. Привлекательный, высокий, хорошо танцует, читает рэп. Главный вопрос — почему он приехал в Корею, а не дебютировал с такими данными в Китае[18]? Так хотел мировой популярности?

— Привет, — обратился он к Хару. — Меня зовут Ли Шэнь.

И протянул Хару руку. Хару пожал ее:

— Здесь — просто Хару. Но вообще — Нам Хару.

В корейских традициях не принято представляться только именем, в то время как айдолы обычно используют только псевдоним. Хару пока было неловко называть отдельно имя.

— Очень приятно, — кивнул Ли Шэнь.

У него очень хороший корейский. Акцент есть, и весьма заметный, но он нисколько не мешает его понимать.

— Вы очень хорошо выступили, — похвалил его Ли Шэнь. — Ты так легко берешь высокие ноты.

Хару улыбнулся:

— Говорит человек, который делал сальто и танцевал что-то невероятное… ну, с моей точки зрения.

Ли Шэнь немного поклонился, принимая комплимент Хару.

Больше они не разговаривали — им попросту нечего было обсуждать, но все же Ли Шэнь запомнился Хару. Со своим ростом в сто восемьдесят три сантиметра Хару привык смотреть на всех немного поверх голов, а Ли Шэнь был еще выше. Пичкали ли его гормонами, или он из той части Китая, где высокие парни не являются чем-то необычным, но все равно: видеть азиата под метр девяносто ростом — редкая возможность.

Когда все парни закончили выступать, вышли продюсеры шоу, уже знакомые Хару — Пак Ханбин и Им Минсо.

— Спасибо всем за хорошую работу, — начал говорить Пак Ханбин, — На этом основная часть съемок на сегодня окончена, дальше нужно будет сделать только несколько постановочных кадров для заставок и роликов в социальных сетях. Но сначала я хочу представиться, так как не все, возможно, меня знают. Я — Пак Ханбин, продюсер и режиссёр этого шоу. А это моя коллега — Им Минсо, она так же продюсирует данное шоу, а еще именно она станет продюсером группы, за место в которой вы сейчас соревнуетесь.

Трейни начали аплодировать, а Ханбин и Минсо слегка поклонились.

— Мы закончили с первыми впечатлениями, поэтому теперь можем рассказать о плане съемок на ближайшие несколько дней. Завтра с утра вы с вещами будете заселяться в общежитие. В этот же день вы получите форму, будет проведена фотосессия. Послезавтра вы начнете репетировать номер с опенингом нашего шоу, у вас будет всего четыре дня на репетиции, потом — запись запись выступления, после которой вы приступите к подготовке первой миссии.

Трейни в зале напряженно загудели. Хару и Тэюн в ужасе переглянулись: четыре дня на подготовку танца? Да они сдохнут в процессе…

— Теперь о ваших рангах. Полностью весь номер-открытие проведут на сцене только трейни с оценкой в пять баллов. Трейни с оценкой в четыре балла будут поделены на группы и смогут выступить на главной сцене. Трейни с оценками три и ниже будут участвовать только в исполнении припева. Поменять собственный ранг нельзя, повторного оценивания не будет.

Хару слегка повернулся к Тэюну, тот пояснил:

— У этого шоу структура немного похожа на Produce, но там после первых выступлений можно было повысить свой ранг.

Хару кивнул: он понял, о чем говорит Тэюн. Тогда трейни выступали перед наставниками с выученным номером, благодаря чему можно было либо повысить свой ранг, либо упасть ниже. В случае Хару и Тэюна отсутствие перераспределения им на руку — за четыре дня они вряд ли смогут подготовить выступление, достойное четырех звезд.

— Хару, Кан Тэюн, Ли Нахён, Ким Сухён, Ким Санву и Сато Нобу, — перечислила госпожа Им, читая с листа, — После окончания общих съемок вам нужно будет остаться, вас выбрали для записи обращений.

Три корейский парня, кроме Хару и Тэюна — пятизвездочные. Сато Нобу — самый привлекательный из японских трейни, похож на фарфоровую куколку, а не на живого парня. И их шестерке выпал шанс особо примелькаться зрителям, потому что еще до начала шоу они получат свои минуты славы. Новость, казалось бы, хорошая, но Хару переглянулся с Тэюном и увидел тот же испуг в глазах. Они не стали это обсуждать, но…

Неужели Им Минсо решила протащить их в группу? Как иначе объяснить то, что именно они будут зачитывать рекламный текст? Предположим, Хару больше других подходит по корейским стандартам красоты, но тут и без него хватает реально красивых парней, не было причин так явно выдвигать их вперед.

Но сделать с этим он, разумеется, ничего не может.

Постановочные кадры для шоу записывали еще около получаса, причем, в большей степени нагружали наставников. Они разыграли парочку мини-сценок, которые продюсеры шоу придумали в ходе записи. Формально говоря, эти отрывки потом вставят между выступлениями, сделав вид, что это происходило на шоу, а не было отснято заранее. Продюсеры даже гоняли туда-обратно стажеров, которые должны были отсутствовать на своих местах во время предполагаемых диалогов.

Еще сделали несколько общих кадров, но это вообще дело пяти минут. Потом большую часть трейни отпустили, как и наставников, на площадке остались лишь выбранные трейни.

Хару и Тэюн будут сниматься вдвоем, они объяснят, как голосовать в приложении. Причем снимали несколько вариантов ролика. Сначала — для телевидения, в горизонтальном формате, потом для социальных сетей, в вертикальном. Первый — стоя у большого экрана, на котором будет вся нужна информация, второй — стоя рядом друг с другом и указывая на экран под ними, куда также выведут всю информацию.

— Хару, — обратился к нему Пак Ханбин, — Говори медленно и максимально правильно, улыбайся загадочно. А ты, Тэюн, говори чуть быстрее, чем он, больше улыбайся, больше жестикулируй. Вы должны сыграть на контрасте — холодный принц и его солнечный друг-рыцарь, окей?

Хару осторожно кивнул. Дожился, теперь его короновали, а Тэюна записали в рыцари. К счастью, для образа холодного принца ему даже играть особо не нужно — именно этого образа от него добивались учителя на актерском отделении.

Актерский опыт, а особенно постановка голоса, здесь пошли на пользу — они умудрились все сделать идеально с первого дубля, но перезаписали еще разок, на всякий случай.

Своим чутким слухом Хару улавливал перешептывания трейни-корейцев:

— Кажется, их взяли за актерский опыт.

— Да, они профессионально работают перед камерой, я бы не смог так быстро все отснять, да еще выйдя первым…

Эти слова немного подняли настроение Хару: возможно, трейни правы и создатели шоу просто хотели сэкономить время, поэтому позвали парней с хорошо поставленной речью. Они ведь четыре ролика сняли за пятнадцать минут, оборудование настраивали немногим меньше.