Чужая мечта

Глава 28. А в остальном, бабуль, все хорошо, все хорошо…

Единственное, чем следующий день отличался от предыдущего — к Хару еще чаще подходили «просто поболтать» другие трейни. Это немного раздражало, потому что они отвлекали.

Вечером, после ужина, всех трейни снова собрали в кинотеатре. Сначала Хару напрягся — думал, дадут какое-нибудь задание вдобавок к предыдущему. Но все оказалось гораздо проще — им покажут первый эпизод шоу. Причем, трейни начали смотреть его даже чуть раньше официальной трансляции по телевидению — минут за пятнадцать.

У шоу были красивые заставки, женский голос зачитывал вступление, съемка общежития выглядела особенно роскошно, как будто они действительно будут жить в старинном шикарном особняке. Было что-то таинственное в картинке, выбраны были такие ракурсы, будто это начало сериала про школу для сверхъестественных существ, а не развлекательное шоу.

Потом начались кадры с появлением трейни на площадке, их разговоры, закадровые интервью. Группу из New Wave показали уже, когда они вошли в зал. Заодно вставили моменты, где другие трейни восхищались тем, какие они высокие и красивые, особенно Хару. А еще был момент, где Хару поднимается по лестнице наверх, чтобы посидеть на кресле первого места. И там сделали замедленную съемку, добавили мерцания по краям, еще и корону ему над головой пририсовали. Хару от неловкости даже прикрыл лицо руками, а Тэюн и Шэнь, сидящие по бокам, начали хохотать и хлопать его по плечам.

Дальше Хару и Тэюна показывали только мельком, причем Тэюна даже чаще — он более эмоционален, на все происходящее реагировал живой мимикой, особенно ярко — на выступления. Иногда Тэюн выглядел как ребенок, который искренне восхищается всем, что творят во время выступления другие трейни. Когда наступила очередь Хару и Тэюна, организаторы пустили в эфир все — и как Хару обратился к трейни, которые обсуждают его, и как объяснял это наставникам, и как показал котика.

В реальном времени у Хару щеки горели огнем, и он просто не знал, куда себя деть от смущения. Еще и на монтаже кто-то упорно все кадры с ним выделял эффектом сияющей рамки вокруг. А еще ему пририсовали уши и хвост в кадре, где он изображал кота. В общем, поиздевались от души. Смотря на это в кинотеатре, парни вокруг хохотали, массово изображали котиков, подражая ему, от чего вообще хотелось провалиться сквозь землю.

Когда они начали петь, было уже не так неловко. Хару даже удивился: они действительно круто выглядят. Выступали, как сработанный коллектив, спели без ошибок, еще и выглядели оба просто превосходно.

— Ты, кстати, в записи очень хорошо выглядишь, — обратился Хару к Тэюну.

Тот удивленно кивнул:

— Сам в шоке. Вот что макияж с парнями делает…

Танец выглядел уже не так круто, скорее забавно. Но тут Хару понял, что у зрителей может сложиться очень противоречивое мнение о нем. В обычное время он очень спокоен и холоден, когда шел выступать и в общении с другом — шутит и смеется, а во время выступления в нем не было заметно ни холода, ни веселья, просто что-то… странное. Хару был удивлен тому, как он выглядит во время пения и танцев. Будто не совсем он, а кто-то более уверенный и дерзкий.

Кроме крутого выступления на сцене, Ли Шэня почти не показывали, захватили пару раз, когда снимали Хару — они ведь сидели по соседству. Так что, в некотором роде, он уже успел попасть в кадр благодаря красивому крупному плану его «еще не друга».

В финале шоу вставили момент, где Хару и Тэюн объясняют процесс голосования, а потом вставили кадр-завлекалочку, когда толпа трейни стоит у ворот особняка. Все, на этом серия закончилась.

Удивительно, но Хару даже понравилось. Это не тот формат развлекательного контента, который он бы сам для себя выбрал, но ему было весело. Выглядело все динамично, интересно и весьма… красиво? Как он и думал, на монтаже все эти декорации выглядели роскошно, будто и на самом деле — деревянные панели, мрамор и хрусталь. Еще шоу снималось с использованием фильтров, сглаживающих фактуру кожи. На крупных планах кожа Хару выглядела просто идеально ровной, что даже странно. То же было практически у всех участников, сквозь этот легкий блюр просвечивались только крупные несовершенства. Хару даже задумался: возможно, такой фокус внимания на визуальной части шоу — это потому, что основным продюсером является женщина.

Как бы там ни было, после просмотра шоу все разошлись спать, а ночью Хару, Тэюн и Шэнь провели собственную генеральную репетицию выступления.

Утро следующего дня началось с показа перед наставниками. Участники заходили в один из танцевальных залов по одному и выступали с тем, что успели выучить. Поток шел достаточно быстро, потому что наставники практически не задавали лишних вопросов, но это все равно — семьдесят семь трейни. Трек длится четыре минуты десять секунд, итого на каждого парня примерно пять минут. Наставники делали несколько перерывов в работе, трейни скучали в ожидании своей очереди, все танцевальные классы были закрыты на ключ, чтобы создать равные условия. Хару в чем-то повезло — он зашел первым. Тэюн был девятым. К этому моменту трейни уже поняли, что очередность выступления перед наставниками — это твое место в рейтинге по итогам зрительского голосования.

Те, кто уже выступили, могли уйти в свои комнаты, и Шэнь принудительно отправил их наверх, запретив его ждать. Но даже в спальнях заняться было особо нечем. Тэюн дремал на кровати, Хару читал. Томик "Мастера и Маргариты, в итоге, пригодился, хотя на корейском читать русскую книгу было слишком странно.

— Тридцать третий, — с порога заявил Шэнь.

От его громкого голоса проснулся Тэюн, а Хару отвлекся от книги:

— Это твой рейтинг? — уточнил очевидное он.

— Судя по всему, — кивнул Шэнь. — Ты читаешь книгу?

— Хару любит читать, — за него ответил Тэюн. — В последнее время реже, но раньше его от книжки было сложно отодрать.

В ходе разговора выяснилось, что Шэнь тоже любит читать, но немного стесняется в этом признаваться, потому что читает он новеллы. Много геройских новелл. На китайском, разумеется. Хару-то читает все подряд, а вот Антон любил читать что-нибудь не слишком тяжелое, какое-нибудь фэнтези, чтобы сражения, интриги и все в таком роде. В Корее и Китае эту нишу легкого фэнтези занимают новеллы. У них есть свои особенности, но это ближе к тому, что Хару хотел бы читать сейчас. Как-то «Мастер и Маргарита», тем более, на корейском, идет туговато.

Они просидели в комнате несколько часов. Успели вздремнуть, несколько раз сходили в коридор первого этажа, послушали сплетни о выступающих. К обеду все трейни были уже очень нервными и усталыми, даже еда не особо это сгладила. При этом еще не все трейни прошли тест. Но, даже когда выступления закончились, пришлось ждать оглашения результатов — наставники выбирали, кому какая позиция достанется.

Так как заняться было категорически нечем, многие банально завалились спать.

И вот, ближе к шести вечера, наставники собрали всех в зале кинотеатра, чтобы зачитать результаты. Хару получил желанную позицию «Вокал 15», Тэюн смог добиться одной из парных партий, «Вокал 13». А Шэнь стал «Танец 7».

Здесь же объявили, кто из них может претендовать на главные позиции в дальнейшем: на десять мест главных вокалистов могут претендовать пятнадцать парней, у рэперов по навыкам проходят шестнадцать человек, у танцоров — двадцать. И Хару, и Шэнь могут претендовать на приставку «главный», просто в своих категориях. А вот Тэюну, к огромному огорчению Хару, такой возможности не предоставили. С другой стороны, если в каждой группе из семи человек будет только один Главный Вокалист, то у Хару больше шансов выступать с другом в одной группе. Но… получится ли?

После распределения ролей объявили, что они могут позвонить своим близким. На третьем этаже было помещение, разделенное на несколько маленьких комнатушек, меньше кухни в хрущевке. Комнат таких одиннадцать, в каждую запускали по одному трейни и отдавали телефон. Вместо обещанных тридцати минут — только пятнадцать, потому что нужно успеть пропустить всех трейни за один вечер.

Хару повезло оказаться во второй партии, он с радостью получил телефон и сразу же набрал дедулю. Несколько гудков, а потом радостный голос дедушки:

— Хару-я! Как я рад тебя слышать!

Хару улыбнулся и присел на жесткий диванчик в этой комнатке без окон.

— Я тоже, дедуль. У нас мало времени, нам дали пятнадцать минут, а не полчаса.

— Понятно. Есть на что жаловаться? — деловито уточнил он.

— Скорее, каяться, — тихо засмеялся Хару, — Они коварно в титульной песне сделали партию с очень высокими нотами, а потом сказали, что я получу ее, только если смогу подтянуть хореографию… в общем, я три дня практически жил в танцевальном классе, но партию получил.

Дедуля оглушительно расхохотался.

— Вот вы все такие! — послышался голос бабули. — Спокойные, рассудительные… а потом как вожжа под хвост попадет, и все — несетесь в неизвестные дали, потому что вас то «на слабо» взяли, то убедили, что только вы это сделать и можете.

Хару тоже захихикал. Доля правды в этом есть.

— Значит, тебя можно поздравить с достижением на шоу? — прозвучал голос мамы.

Дедуля, видимо, поставил телефон на громкую связь и вокруг собралась вся семья.

— Привет, бабуль, привет, мама. Да, я получил самую сложную вокальную партию. Это две строчки, примерно секунд семь, — иронично добавил он.

— Ну и что? Это все равно достижение, — уверенно сказала мама. — Ты у меня такой молодец.

— Спасибо, — смущенно произнес Хару.

— А как отношения со стаффом? — спросил дедуля.

— Хорошие, — ответил Хару. — Меня все пугали, что стафф может вести себя грубо, но здесь все очень милые. Главный грех местного стаффа — это одна кисточка для пудры на семьдесят семь человек. У меня из-за этого выскочил прыщ на подбородке, но меня спас мой новый знакомый. Ли Шэнь, он из Китая.

— Одной кистью всех парней? — возмутилась бабуля. — А если у кого-то инфекция кожная?

— То это инфекция уже у всех, — со смешком сказал Хару.

— Вас хотя бы кормят хорошо? — печально уточнила бабуля.

— Так себе, — печально вздохнул Хару. — Вкусно, но мало. Но многим парням вроде нормально, это я… люблю покушать.

— Как же так! — запричитала бабуля. — У вас растущие организмы, а вам не предлагают добавки⁈

— Мне сказали, что мой идеальный вес — шестьдесят три килограмма, — ответил Хару. — Возможно, через пару недель я таким и стану.

Бабуля продолжала причитать. В Корее еда — это очень важно, тут буквально вместо «Как дела?» спрашивают — «Ты поел?». Новость Хару о том, что он не наедается, как дома, была для бабули равноценна заявлению о физическом насилии.

— Не переживайте, бабуль. — попытался успокоить ее Хару. — Голодом нас не морят, просто я привык есть больше. Зато больше шансов, что скоро у меня пропадет мотивация сражаться за позиции, ведь дома кормят вкуснее.

— А снеки нельзя купить? — спросила мама, — Ты же вроде брал немного денег…

— Все в порядке, правда. Автоматов со снеками нет, но эти дни мне было не до еды.

Хару уже пожалел, что рассказал об этом — теперь бабуля и мама будут переживать, что Хару тут голодает. Наверное, уже видят его похудевшим до состояния скелета.

— А что с другими мальчиками? — прервал их причитания дедуля, — Ни с кем еще не ввязался в конфликт?

— В конфликт — нет. Но есть те, кто… систематически расстраивает. Мы живем в комнатах по четверо. Условия очень хорошие, кстати. Удобная кровать, много места, отдельная ванная на комнату. Мы с Тэюном поселились вместе, с нами Ли Шэнь, я говорил, что подружился с ним. И еще один парень… Мне кажется, он специально пытается нарваться на конфликт. Уже несколько раз было, что он намеренно тратил всю воду из бойлера, чтобы мы мылись под ледяным душем. Честно говоря, у меня так болят мышцы, что мне даже в кайф.

Бабуля опять запричитала. В ее представлении Хару там практически как индийский йог — толком не ест, много тренируется и постоянно закаляется. И живет в антисанитарии, ведь их красят одной кистью.

— Все нормально, правда, — еще раз повторил Хару. — Я готовился к худшему. Но пока что больше всего проблем себе создал я сам, решив за три дня стать танцором. Все остальное меркнет по сравнению с усталостью от тренировок. Не переживайте обо мне. Как у вас дела? Все хорошо?

Мама рассказала, что у нее на работе все голосуют за него и Тэюна, очень за них переживают. Бабуля сказала, что он был очень красивым в первом эпизоде, а Хансу немного обиделся, что старший брат ему не показывал котика.

— А где Хансу? — Хару внезапно понял, кого не хватало в разговоре.

— Мы смогли записать его на курсы английского языка, — с теплотой в голосе ответила мама. — Они вечерние, ему придется поздно возвращаться домой, но он очень счастлив.

«Смогли записать» — значит, они нашли деньги на то, чтобы оплатить хотя бы полгода занятий. Ради одного месяца ребенка бы дразнить не стали. Но откуда в семье деньги, если недавно папа проиграл и мама отдавала его долги?

— То, что мы откладывали тебе на колледж, — сказал дедушка, отвечая на несказанный вопрос, — Мы решили, что часть можно потратить на образование Хансу. Думаю, ты не будешь в обиде.

Хару улыбнулся:

— Нет, я рад.

Сказать что-либо еще не дали: пятнадцать минут закончились и Хару пришлось выйти из кабинки. Он попросил дать ему еще пять минут в коридоре на то, чтобы он ответил на некоторые текстовые сообщения. Разрешили. Хару быстро пробежался по сообщениям. Ничего необычного, только поздравления с участием в шоу. Еще на виртуальный кошелек упало несколько переводов с добавочными сообщениями «Я голосую за тебя». Девчонки, которые видели их выступления на Мёндоне, узнали их на шоу. Вот так можно начать зарабатывать, даже когда не пел за чаевые.

Тяжело вздохнув, Хару выключил телефон и протянул его обратно стаффу. Телефон убрали в специальный шкафчик. Хотелось бы, конечно, и с родными подольше поболтать, и в интернете посидеть… но сегодня не получится.