Чужая мечта

Глава 18. База

Пока ждали дедулю, Хару успел раза три перечитать контракт. Ему не нравился главный пункт: если ты соглашаешься участвовать в шоу, то ты соглашаешься и дебютировать в группе. Ну, если тебя выберут, конечно. Все уже по-взрослому, никаких договоров о неконкуренции, как было в контракте актеров-трейни: в случае, если ты отказываешься дебютировать, ты должен выплатить неустойку в одну семьдесят седьмую от всех затрат на шоу. Затраты на шоу наверняка колоссальные, так что такие выплаты ни Хару, ни Тэюну не по карману.

— Нас могут выбрать? — тихо спросил Хару.

Сам он мало что понимал в корейском телевидении. Про шоу на выживание знал ровно то, что улавливал из разговоров одноклассников: общий принцип понятен, детали неинтересны. А вот Тэюн часто смотрит такое, он в современной корейской музыке разбирается получше Хару.

— Не знаю, — вздохнул Тэюн. — Вообще, вокал — не самый ценный навык для зрителей. Они, конечно, могут ругать безголосых артистов, но мерч красивых танцоров распродается быстрее.

— А красивые вокалисты в пролете? — хмыкнул Хару.

— Не уверен. Я же не большой знаток к-попа, слушаю не так уж много групп, и там обычно самые популярные парни поют так себе. Но… Я уже понял, почему ты бесишься, когда тебе говорят комплименты, но сейчас скажу то же самое…

— Я понял, — мрачно вздохнул Хару. — Могут зрительским голосованием протащить по всем турам просто за красивые глаза и длинные ноги. Ну ладно, я вечно всем недоволен, особенно, если это «все» происходит внезапно. А что ты думаешь о возможности стать айдолом?

Тэюн искренне удивился:

— Я? Айдолом? Тебя-то хотя бы за внешность протащат, а меня за что?

— Ноги у тебя тоже длинные, — пожал плечами Хару. — Хорошо выглядишь, хорошо поешь… А главное…

Хару оглянулся по сторонам и немного наклонился к Тэюну, максимально понизив голос:

— Судя по всему, мы им очень нужны, так что можно поторговаться.

Хару отодвинулся, а Тэюн посмотрел на него удивленно:

— Ты хочешь поставить условие продюсеру?

— Дедуля точно попробует, — пожал плечами Хару. — Три года пения и танцев… в общем, не то, как я бы хотел провести свою юность, но, наверное, так реально можно заработать. Но я на это согласен только в том случае, если тебе это нужно.

— Серьезно? То есть, если я скажу, что мне нравилось петь и я хотел бы делать это и дальше — ты согласишься не просто мрачно фланировать мимо камер, а пытаться пробиться в финал?

Хару улыбнулся с легкой печалью. Вот ведь как бывает. Вроде дружат с детства, вроде никаких тайн, вроде друг за другом и в огонь, и в воду… но на деле именно Тэюн обычно подстраивался под Хару. Хару более категоричен, он не то, чтобы не шел на уступки, скорее… Не успевал подумать о компромиссе, потому что Тэюн «жертвовал» собой первым.

Знал ли Хару, что Тэюну нравится петь? В глубине души — да, знал. Но гнал от себя эти мысли, потому что ничего не мог поделать с фаворитизмом учителя вокального кружка. Точнее — боялся пытаться. Ничего ужасного в этом даже нынешний Хару не видел: в тринадцать лет, будучи спокойным, домашним ребенком, перечить учителю и рушить вековые устои корейской культуры… тут нужно обладать совершенно другим складом характера. Хару тогда предложил создать рок-группу, потому что хотел заниматься с другом тем, что тому нравится. Тогда ничего не вышло, потому что они вообще слабо представляли, что нужно делать. Но сейчас…

Хару ведь реально не так уж важно, чем он будет заниматься. Лезть в музыкальную индустрию — страшно. Он почти ничего не знает о к-поп, имеет весьма смутное представление о том, чем занимаются айдолы. Но знает, что айдол — это не то же самое, что поп-певец.

— Ты действительно хочешь стать айдолом? — еще раз спросил Хару.

— Не уверен, — вздохнул Тэюн. — Мне нравится петь, понравилось с тобой выступать на Мёндон, но… айдол — не то же самое.

— Но ты бы попробовал? — уточнил Хару. — Мы ведь можем банально вылететь во втором-третьем туре. Мы даже не знаем, какие задания для стажеров будут в шоу.

Тэюн задумчиво кивнул:

— Я бы хотел попробовать. Знаешь еще, почему? Мы же, когда шли на прослушивание как актеры, вообще не понимали, что нас ждет и надо ли оно нам. Вдруг и это предложение станет началом чего-то большего. Даже если не пройдем далеко — наберем популярность.

— Я не умею… халтурить. Меня это бесит.

— Знаю, — широко улыбнулся Тэюн. — Будешь ворчать, но работать. Но я за то, чтобы попробовать. Как минимум — это интересно. Думаю, я вылечу на втором отсеве, а ты — в полуфинале, когда бы он ни был.

Хару улыбнулся. Значит, будут пробовать. Не то, чтобы у них реально был шанс отказаться от участия, не испортив отношения с явно влиятельным продюсером, но… желание Тэюна сделало это согласие уже не таким печальным.

Дедуля приехал только через полчаса. Зайдя в конференц-зал, он едко поинтересовался, куда это они опять вляпались, после этого долго читал контракты, потом выслушал их мнение.

— Вы знаете, кто такая Им Минсо? — тихо спросил дедуля.

Хару и Тэюн отрицательно помотали головой.

— Я не знаю, какой она продюсер, но человек точно влиятельный. Ее отец — архитектор, старший брат — поэт и фотограф, а ее университетский выпуск дизайнеров называют звездным. Среди ее бывших однокурсников — известные дизайнеры, редакторы модных журналов, писатели, просто богатые и обеспеченные люди. Вы оба правы в том, что отказывать такой женщине — опасно для карьеры. Но и ставить условия ей… силенок у нас маловато. Давайте сразу определим, какие гарантии для вас обязательны, какие — желательны, какие — хотелось бы, но переживете и без них.

— Либо вдвоем, либо никак, — сразу ответил Хару. — Если мы не дебютируем вместе, то не дебютируем совсем.

Дедуля перевел взгляд с Хару на Тэюна и обратно:

— Айгу-у… реально один мозг на двоих… надеюсь, вы хотя бы жениться будете не в один день.

Хару виновато улыбнулся. Наверное, это звучит глупо. Но для него это почему-то реально важно. Один он на такое не согласен, а вместе с Тэюном ему ничего не страшно.

Есть у дедули замечательное качество, за которое его невозможно не уважать. Он позволяет Хару самостоятельно решать, как тот будет жить. При этом… действительно помогает, а не указывает. Заметно, что ему не нравится, что его внук пошел в индустрию развлечений. Он явно хотел бы для Хару другой жизни. Но вместо скандалов и упреков — которые, кстати, Хару услышал от собственного отца, когда стал трейни-актером — дедушка просто помогает Хару пройти этот этап жизни с наименьшими потерями. Немного пошутить над ним, выразить вслух свое недовольство — это он все еще может. Но все это без злобы и оскорблений.

Так и сейчас — пусть он и не был в восторге от участия внука в шоу для айдолов, пусть и не верит в успех, но выслушал Хару и Тэюна, предложил кое-что, обсудил все с ними.

Вскоре их пригласили в кабинет госпожи Им, чтобы все обсудить.

— Мне кажется, я вас где-то видела, — чуть нахмурилась женщина.

— Иногда Сеул кажется большой деревней, — вежливо улыбнулся дедуля, — Но я не думаю, что мы знакомы.

Госпожа Им задумчиво кивнула, но смотрела на дедушку с легким подозрением. У дедули остались некоторые старые знакомые. Иногда он надевает приличный костюм и едет в гости. Часто вместе с бабушкой. Они приезжают немного выпившие и грустные. Не расстроенные, скорее… похоже, им тяжело видеться со старыми друзьями, которые живут гораздо богаче. Насколько Хару знает, у дедули всего двое таких старых друзей, которые не отвернулись от него после потери бизнеса. Сейчас возникли мысли, что госпожа Им может быть знакома с этими друзьями дедули.

— Итак, что вы решили насчет участия в шоу? Вы же поможете мне? — спросила госпожа Ин.

— У мальчиков есть некоторые… предложения, — улыбнулся дедушка. — Гарантии на случай, если они не вылетят в первых турах и продержатся до дебюта.

— Вот как? Ничего не обещаю, но выслушаю с интересом, — усмехнулась госпожа Ин.

— Они хотят, чтобы в контракте был пункт: либо дебютируют вместе, либо никто.

Такого госпожа Ин явно не ожидала. Она с явным удивлением переводила взгляд с дедули на Хару, а потом на Тэюна — кажется, пыталась понять, не шутят ли они.

— Дебютировать вдвоем? — удивленно уточнила она.

— Вы сами говорили, что шансы на то, что мы протянем долго, крайне малы, — сказал Хару. — И мы готовы провести пару месяцев на тренировках, будем расценивать это… актерской игрой в айдолов. Но мы не готовы становиться айдолами по отдельности.

— И как вы предлагаете мне это сделать? Мухлежа на шоу не будет, мы уже подписали все соглашения со сторонней организацией, — ответила она. — Если вы оба дойдете до финала, то да — я смогу добавить второго решением продюсерского состава. Но если один вылетит раньше, а второй пройдет до конца…

— Мы все понимаем, как устроены шоу на выживание, — осторожно заговорил Тэюн. — Люди голосуют за тех, чья история интересна, кого показывают больше, кого чаще хвалят судьи… кому достаются лучшие партии и костюмы. И здесь вы можете манипулировать зрителями, продюсеры даже не особо-то скрывают этот факт.

— Если кто-то вылетает из-за решения зрителей, то у второго должен быть шанс вылететь следом, не нарушая условия контракта, — дополнил дедушка. — Заболеть, например.

Госпожа Им откинулась на спинку своего стула и удивленно покачала головой. Она словно все еще не могла осознать, насколько странные условия ей ставят.

— Получается, вам нужна гарантия, что контракт можно разорвать и уйти по выдуманной причине без неустойки, если один из мальчиков не пройдет голосование? — уточнила она.

— Именно, — ответил дедушка. — И, если оба каким-то волшебным образом дотянут до финала и одного выберут зрители, то второй будет выбран продюсерским составом. По сути, вы ничего не теряете, ведь сами говорите, что у парней очень низкие шансы продержаться дольше пары эпизодов. А если с самого начала разыгрывать карту «они вместе и друг за друга в огонь, и в воду», то у вас будет еще и интересный сюжетный ход — насколько я знаю, тему преданной дружбы на подобных шоу еще не использовали.

Госпожа Им молчала. Хару это немного нервировало, но дедуля был совершенно невозмутим. Кажется, он просто ждал, пока женщина обдумает это предложение.

— Хорошо, — сказала она где-то через две-три минуты молчания. — Это все, что вы хотите? Или у вас есть еще требования?

Последний вопрос прозвучал с легкой иронией.

— Самое банальное, — улыбнулся дедушка, — Гарантия сохранения положительной репутации. Не давать мальчикам ролей плохих парней.

— Ну, на это я легко соглашусь… потому что их начальство уже выдвинуло такое же требование. Я понимаю, что они потом должны вернуться к актерской карьере без потери положительного имиджа. Я сейчас позвоню юристу, он дополнит контракт.

— Можете пригласить его сюда, — с улыбкой добавил дедуля, — Чтобы не пришлось потом переписывать неточно сформулированные условия.

Госпожа Им удивленно покачала головой и спросила:

— Чем вы занимаетесь? Мне все же кажется, что я вас знаю.

— Могу точно сказать, что мы никогда не работали вместе, ведь последние восемнадцать лет вся моя жизнь крутится вокруг внуков.

Госпожа Им еще раз с подозрением посмотрела на дедулю, а потом подошла к своему столу и вызвала адвоката.

Новый контракт закончили минут за пятнадцать, дедуля попросил еще и изменить формулировку некоторых пунктов на более четкую, чтобы их было сложно трактовать двояко. Теперь на него с подозрением смотрела не только госпожа Им, но и адвокат телестудии.

Но в итоге все было готово, Хару и Тэюн подписали контракты и дополнительные соглашения о неразглашении, и только потом их всех отпустили. В этот раз их не вез секретарь Ли, они ехали на такси — услуги оплатила телестудия. Дедулю довезли до дома, Хару и Тэюна привезли в их агентство… и тут же потащили на этаж к трейни-айдолам.

От New Wave на шоу идут пятеро парней. Есть еще два трейни, но они слишком малы — одному только исполнилось четырнадцать, второму будет через несколько месяцев. Попытаться вписать Хару и Тэюна в выступление пятерки хороших танцоров — занятие бесполезное, это все понимали. Поэтому было принято решение, что выступят они так же, как выступали на Мёндоне — с гитарами. Заодно шоу будет выглядеть динамичнее.

План тренировок им готовила, разумеется, госпожа Хван, начальник TD агентства.

— Об отдыхе придется забыть, — сурово подытожила госпожа Хван, — Мы не можем отправить вас под камеры совсем без умений, так что вам придется за неделю освоить базовый курс хореографии. Стоит ли говорить, что обычно его изучают месяц?

Хару устало вздохнул: шикарно. Танцы.

— И, как я понимаю, вы вообще не умеете работать с аппаратурой, так что этим тоже придется заняться… Сегодня я просто не смогу уже мобилизовать всех учителей для вашей подготовки, так что танцы останутся на завтра… Давайте тогда обговорим выступление. Учитель Мин вроде должна быть на месте…

Учителем Мин оказался преподаватель вокала. В этом здании занимаются только подготовкой трейни, поэтому за месяц Хару и Тэюн так или иначе узнали всех учителей, даже если те ничего у них не вели. Учитель Мин всегда привлекала их внимание. Просто она делала пластику носа и он выглядит жутковато, как у Майкла Джексона в последние годы его жизни. Но, не считая неудачной пластики, выглядит она хорошо, ей сложно дать больше тридцати, но она вроде бы старше.

Учитель Мин проверила их способности как вокалистов. И была под большим впечатлением от Хару и того, как легко он берет высокие ноты. Но на этом ее восхищение закончилось. Да, они оба умеют петь. И умеют правильно дышать. Но они не умеют петь в движении, просто потому что их никогда этому не учили. Плюс к этому — ноль познаний о вокальных техниках. Учитель Мин посчитала, что умение петь во время танца сейчас важнее, поэтому дала несколько упражнений для стабилизации вокала.

Как понял Хару, большая часть трейни стабилизируют вокал самым банальным образом — бегают и поют. Да, это, скорее, навык. Но это не значит, что здесь нет каких-то хитростей. Учитель Мин коротко, на запись, объяснила им принцип вокальной поддержки и как ее развивать (через дыхание и фокус на мышцах пресса и поясницы), показала несколько простых упражнений, которые они должны будут делать дома самостоятельно. Рассказала о технике безопасности для начинающих вокалистов — как хорошо разогревать голос, сколько можно петь. Некоторую информацию Хару и Тэюн и так знали — вокальный кружок, плюс немного изучали информацию в интернете, когда готовились петь на Мёндоне, но были и новые знания.

И только после всех этих обсуждений учитель Мин приступила к выбору песни. Гитар с собой не было, поэтому сосредоточились на самом вокале. Решили исполнять «Shoot Me» группы Day6, которую Хару и Тэюн хорошо знают. Немного изменили распределение строк, потому что Тэюну нужно больше петь.

К вечеру пришел учитель танцев. И три с половиной часа гонял их по танцевальному залу, заставляя отрабатывать базовые упражнения.

— Мышечная боль снимается ледовыми компрессами, — сказал учитель Ким, когда на часах было уже десять вечера, — Заморозьте больше льда, с утра он вам пригодится. Учиться будете, несмотря на боль, потому что другого выбора нет. Если не закончите изучение базы, то в первом туре вам будет очень сложно выучить хореографию, а там возиться с вами некому. Так что готовьте лед, обезболивающие пластыри и эластичные бинты.

Последнее он сказал без улыбки и весьма мрачно. Хару даже поежился. Ему вообще-то уже было больно. Да, они занимались на турниках, но это не то же самое, что полчаса делать волну всем телом. Пресс и ягодицы уже болели, а что будет завтра?

— Бабуль, — позвонил Хару еще в то время, когда он с Тэюном устало ехали в лифте. — Приготовь мне льда, пожалуйста. Да, можно прямо целыми пакетами, мне не пить, а прикладывать к телу.

Тэюн, посмотрев на Хару, позвонил маме с этой же просьбой. Кажется, неделя будет сложной.