Чертов менталист

Глава 9

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, насколько тяжелым является выдвинутое вами обвинение, — осведомился Давыдов, в упор глядя на Николая Алексеевича.

— Осмелюсь вас напомнить, что я личный советник Императора, фактически его доверенное лицо. И я никоим образом не потерплю ущемления своих прав от человека, чьи действия находятся за гранью закона.

— О чем вы говорите? Пока единственный человек, чьи права откровенно были ущемлены, это ваш сын Валерьян. Благо юноша самостоятельно нашел единственно возможный выход из сложившейся ситуации. Что же до моих полномочий, я подчиняюсь напрямую Императору, как и вы. Поэтому не стоит мне грозить вашим высоким положением. Я всего лишь делаю свою работу, и делаю ее со всем старанием.

— Вы менталист! Или вы собираетесь это отрицать?

— Я тот, кто стоит на страже справедливости, — припечатал Давыдов.

— Вы преследуете личные интересы в этом деле, и я этого просто так не оставлю! — пригрозил Изюмов.

— Отчет о проделанной мною работе уже сегодня вечером ляжет на стол моему начальству. Если вы собираетесь что-либо оспорить, дело ваше, дерзайте. Я не собираюсь каким-либо образом вам в том препятствовать. Лично для меня это дело закрыто раз и навсегда. Конкретные меры, которые будут применены к участникам этой истории, будут обсуждать уже совершенно другие люди. Моей задачей было только изучение позиций сторон и проверка их на правдивость. И да, Николай Алексеевич. Ни на вас, ни на вашей дочери я не обнаружил следов ментального воздействия, поэтому настоятельно рекомендую обратиться вам к психологу и разобраться с феноменом ложной памяти.

— Вы нас что? — прошипел Изюмов-старший, — За умственно неполноценных держите, раз осмеливаетесь такие советы давать?

— Молчать! — вдруг рявкнул Карп Матвеевич, да так, что меня аж до печенок проняло, хотя я в целом не слишком впечатлительный человек. — Князь, если вы еще не поняли: я не просто советую. Я рекомендую. Настоятельно рекомендую. Иначе как вы будете объяснять комиссии по разбору, которая будет работать с вашим случаем, ту средневековую дикость, с которой вы подошли к вопросу женитьбы вашего сына? Если же психолог заверит, что вы находились в ситуативном стрессе, который мешал вам трезво оценивать последствия, вы еще сможете выбраться из этой ситуации с наименьшими репутационными потерями. И это мой последний вам совет на сегодня. Комиссия по разбору вынесет свой вердикт в трехдневный срок, когда это произойдет, вам поступит уведомление в «Императорскую канцелярию». До этого момента исполнители могут к вам обращаться за требуемыми разъяснениями, и в ваших же интересах эти разъяснения незамедлительно им предоставить. На сем позвольте откланяться, честь имею!

Еще через пять минут все посторонние вымелись вон из дедовской усадьбы. Мы, Птолемеевы, подчеркнуто делали вид, что общаться с Николаем Алексеевичем не горим ни малейшим желанием, и он всё понял правильно, не стал задерживаться, хотя ему страсть как хотелось что-то нам высказать.

Из соображений предосторожности мы с Игорем Семеновичем выждали для надежности еще десять минут, за которые я успел дать Филину поручение проследовать в салон машины Изюмовых и погреть там свои виртуальные уши. И только после этого мы с дедулей вольготно сели обратно за стол и принялись обсуждать визит представителей особого отдела по контролю за использованием магических способностей.

— Давыдов тебя срисовал в полный рост, — вздохнул Семеныч.

— Да ладно! — не поверил я.

— Ты просто не знаешь. Я его вспомнил, это любимый ученик Израилыча был. Не обманывайся тем, что он всячески демонстрирует, будто верит в то, что ты воздушник, но никак не менталист. Это всего лишь игра на публику.

— Но зачем ему это было надо?

— Возможно, твой отец прав. Особому отделу нужен приток свежей крови, и ты идеально для этого подходишь. А может, у него на тебя свои планы. В любом случае просто так он от тебя не отстанет. Выждет какое-то время, пока все уляжется, и напомнит о себе, помяни мое слово.

— Но я нигде не прокололся!

— Пойми, я просто смотрел за выражением его лица. В какой-то момент он буквально на долю секунды раскрылся, выглядел как охотник, умудрившийся подстрелить особо шуструю куропатку. Возможно, ты и не накосячил. Но глубинным чувством Карп Матвеевич все равно понял, кто перед ним. И решил придержать это знание при себе, благо что никто другой из здесь присутствующих не смог бы это подтвердить или опровергнуть.

— Но менталистов было трое!

— Да. Но реально сильный из них только Давыдов. Остальные двое так, вечные стажеры без особых амбиций. Велено им по протоколу втроем работать, вот и изображают бурную деятельность за казенные деньги.

— Хм, и что предлагаешь делать?

— Тебе надо поступить в академию. Лучше всего не затягивать с подачей документов. Даже в статусе абитуриента ты будешь куда сильнее защищен, чем сейчас.

— О нет! — застонал я, наглядно представив себе бесконечное продолжение прошлой жизни.

Я уже был студентом и аспирантом, а затем больше полувека отдал преподавательской работе. Я в этой сфере уже все вдоль и поперек изучил. Да сколько же можно-то, в самом деле?

— Если ты хорошенько подумаешь, ты поймешь, что это, по сути, единственный вариант, как просочиться между струйками и не попасть как глупый кур в ощип, — вздохнул Семеныч.

— А какой в этом смысл? Я в достаточной степени богат. Как грамотно распорядиться деньгами и не потерять все за год-два, вполне себе представляю. Сначала усадьбу твою восстановим. Потом поезжу по стране, посмотрю, к какому городу сердце прикипит. Там и жилье куплю. Зачем учеба-то нужна? С какой целью? Тем более, как я понимаю, ты же предлагаешь мне именно в государственную академию идти, не частную, верно? Ну, я почему-то так и думал. Получается, пять лет учебы, затем еще пять обязательной отработки, и вот уже десять лет юности, самых замечательных и неповторимых, потрачены ровным счетом впустую!

Пока я приводил эти доводы дедуле, грустно посмеялся про себя, вспомнив наш вчерашний разговор с Машей. Она вон тоже как черт от ладана отбивалась от идеи стать студенткой магической академии. А теперь, получается, и я на ее месте очутился. Мгновенная карма? Или очередные шуточки того, кто забросил меня в этот мир?

— Я все забываю, что ты в силу возраста еще очень наивный, — потрепал меня по голове дедуля, и я едва не поперхнулся.

Ну да, не сообщать же Игорю Семеновичу, что он сейчас вообще-то младше меня-прежнего, не поймет…

— И в чем же заключается моя наивность?

— Ты воспринял то, что сегодня произошло в малой гостиной, за чистую монету. Приехали крутые люди, сказали твоему бате а-та-та, дали тебе зеленый свет на житие-бытие графом Птолемеевым… вот только неужели ты считаешь, что в особом отделе дурачки работают? Все, кому надо, прекрасно осведомлены о том, что предрасположенность к менталу по команде сверху из ген просто так не сотрешь. Я — менталист, хоть и законопослушный. Оксана из раскладов выпала давно по причине ее ранней смерти. И вот как черт из табакерки появляешься ты. Оставайся ты в семье Изюмовых, тебя бы вряд ли потревожили, особенно если бы отец официально упирал на то, что ты пошел по его стезе и стал некромантом. В конце концов его статус довольно высок, чтобы при необходимости защитить своего ребенка от ненужного ему внимания.

— А вместо этого…

— Да, — кивнул Семеныч. — Вижу, что до тебя начало доходить. Громкая запутанная история, в которой ты то ли некромант, то ли нет, то ли обученный, то ли непонятным образом всё сам усвоивший, то ли сбежавший из дома, то ли выгнанный оттуда сестрой. Но все эти непонятки легко снимаются одним-единственным допущением. Будь ты менталистом, тебе бы не составило труда изучить теорию некромантии, благо ее носитель все это время жил у тебя под боком. Да и дом ты покинуть мог запросто, просто внушив сестре нужные мысли.

— Но ее ведь проверяли на запрещенные воздействия и ничего не обнаружили.

— Тем интереснее становится твоя фигура в этом раскладе, — грустно хмыкнул дедуля. — Это свидетельствует, что ты прекрасно понимаешь, кто работает против тебя, и делаешь всё возможное, чтобы никто не смог привлечь тебя к ответственности. Но повторюсь: это всё эффективно лишь до определенного порога. А на тебя положил глаз тот, кто прекрасно разбирается в этом вопросе и кому дела нет до подобных тонкостей.

— Тогда каким образом моя предполагаемая учеба в академии поможет мне избежать неприятностей со стороны того же Давыдова?

— Он тут не самый главный твой враг, — отмахнулся дед. — Лучше относись к нему как к еще одному независимому игроку со своими целями, проще будет.

— Игроку, которому в отличие от меня разрешено пользоваться силой духа?

— Вот именно. Разрешено с кучей ограничений, конечно, но все всё прекрасно понимают.

— Хорошо. Тогда дополняю вопрос. Кто мои враги и чем мне поможет поступление в академию?

— Враги? Да кто угодно. Кто-нибудь возомнит себя гениальным детективом и дойдет до тех же выводов, которые я тебе только что озвучил. Решит заиметь возле себя карманного послушного менталиста для разного рода грязных поручений. Воспоминания там деловому партнеру подправить. Или любовнице надоевшей, чтобы мало того, что забыла про роман, так еще бы и в речке утопилась для надежности. Хорошо, если этот человек попытается тебя купить. В худшем случае начнутся угрозы и шантаж. Вольной жизни тебе не дадут, можешь даже и не мечтать. Можешь, конечно, жить инкогнито и переезжать из города в город, но что-то мне подсказывает, тебе такая кочевая судьба быстро надоест, чай в нашем роду цыган не было.

— А так я нахожусь под государственной защитой и всегда могу пожаловаться на повышенное внимание к себе… а кстати, кому?

— Да кому угодно. Обычно такими вещами занимается куратор курса, но всегда можно отдельно ректору заявление написать, он рассмотрит. Еще есть служба охраны, хочешь — напрямую к ним обращайся.

— Хорошо. А чем тогда плох вариант никуда мне не ездить и жить здесь с тобой?

— Тем, что тогда вполне могут попытаться завербовать сразу нас обоих. Или же убить меня в расчете на то, что после этого ты станешь сговорчивее. Стоящая за твоей спиной фигура одинокого старика-затворника вряд ли выглядит надежной защитой. Ты — ценный ресурс, и тот, кто захочет до тебя дотянуться, на такую ерунду даже внимания не обратит.

Я нахмурился. Не то чтобы я не рассматривал подобные расклады, но Игорь Семенович только что подтвердил мне, что они, к сожалению, не плод моего богатого воображения, а вполне себе объективная реальность, которую стоит принимать в расчет, если я, конечно, собираюсь жить долго и счастливо.

— Хорошо, но чему мне учиться в академии?

— Давыдов же дал тебе хорошую подсказку. Ты — воздушник с предрасположенностью к стихии, которого никто не учил, как с нею управляться. Совершенно замечательная легенда. Правда, ушлые ребятки в приемной комиссии могут попытаться тебя под шумок все-таки к некромантам засунуть, Империи такие специалисты тоже весьма нужны. Но тут уж сам думай, как от них отбиться. А теперь шагом марш за своей барышней! Хватит ей по лесу шляться. А то встретит волка невзначай, а у нее даже красной шапочки при себе нет.

Я криво улыбнулся в ответ на не слишком удачную шутку деда, который явно пытался разрядить ситуацию, но не слишком в том преуспел.

Пока шел до полянки, которую облюбовала для себя Маша, так и сяк крутил в голове наш разговор. Игорь Семенович на пустого паникера не похож. А мне как-то совершенно не улыбается вариант, при котором он превратится в объект для шантажа. Однако именно так и произойдет, если я не воспользуюсь его советом и не поступлю в академию. Он — мое единственное слабое место. Позвонят мне как-нибудь недобрым днем злые люди и скажут: твой дед у нас, если хочешь увидеть его живым, сделаешь то, что мы тебе прикажем. И всё, хоть стреляйся, хоть бастуй, как говорится.

Тут о себе напомнил Филин и порадовал весьма примечательным диалогом из салона машины князя. Изюмов не придумал ничего лучше, чем обвинить Ираиду в том, что это она рассказала мне про технику пояса мертвых. Сестрица предсказуемо возмутилась и ткнула папашу носом в тот факт, что она не знала о том, что пояс нельзя окроплять жертвенной кровью до начала ритуала, чтобы дух не заплутал, поэтому я совершенно точно не мог узнать от нее об этом важном нюансе. А потом…

Ираида вошла в раж и обвинила отца в том, что он никогда не любил нашу маму, а теперь переносит эту нелюбовь на ее детей. Дескать, сначала Валерьяна всячески обижал, а теперь вот брат убежал, так Изюмов-старший за нее принялся. А она же такая умница, всегда была готова папеньке в лаборатории ассистировать, ночами из-за этого не спала, о личной жизни не думала.

Ну и понеслось. Князь было попытался прищучить дочурку как меня в свое время, вот только нашла коса на камень. Я-то лишь притворялся, как меня страшит его гнев, а вот Ираида отцовские чувства жалеть не стала. Заодно еще раз помянула ему, как он едва ее княжеского титула по собственной жадности не лишил, и теперь-то она понимает, к чему все это шло: раз и навсегда расчистить дорогу Емельяну. А на нее папеньке наплевать с высокой колокольни!

Я признал, что в доводах сестры была своя логика. Действительно, сделать ее вслед за мной графиней Птолемеевой — для Изюмова означало убрать ее из дальнейших серьезных раскладов и выдохнуть. Как ни крути, она даже гипотетически разом теряла право называться когда-либо его главной наследницей. Впрочем, учитывая, какой отец шовинист, ей никогда в этом плане ничего не светило, свое продолжение князь всегда видел только в сыновьях, но она-то верила в иное! Что же, вот и настало время прозрения. Лучше поздно, чем никогда, как говорится.

Но Ираиде и это показалось мало! Услышав от Филина продолжение это истории, я ржал как жеребец. Эта дурында вдруг понизила голос, сузила глаза и зловещим шепотом сообщила Николаю Алексеевичу, что она вообще-то всегда чувствовала в себе способности к менталу, и только из уважения к отцу не развивала их. Но сейчас-то уже никто и ничто ее не остановит. Ка-а-ак она развернется!

Просто для справки. Сестра в этом смысле полный ноль. У нее явная предрасположенность к некромантии, это да. А вот дедовского дара ей и с ноготок не досталось, ни малейшей склонности нет. Самая рядовая сила духа, как у обычного человека. Я Ираиду несколько раз проверял. Думал, вдруг лет в двенадцать — тринадцать что-то проснется, но нет.

Финал разговора меня не порадовал совершенно. Ираида разухарилась и заявила, что раз отец ее не ценит и обижает, она станет менталистом, как ее родной брат Валерьян. Ой дура набитая! Называется, как испортить жизнь всем вокруг. Мне сейчас надо, чтобы обо мне поскорее все забыли и лишний раз в связке с моим именем слово «ментал» вообще не поминали. А она что творит⁈

Поэтому ничуть не удивительно, что по итогам общения Николай Алексеевич рассвирепел и силой отправил дочурку в мою бывшую комнату. А дверь запер снаружи и приказал слугам Ираиду не под каким предлогом оттуда не выпускать. Хм, вот и решетки на окнах неожиданно пригодились…

Впрочем, это он зря. Ираида реально была его лучшей ученицей. А для некроманта дотянуться до умершего — как нечего делать. Тем более в отцовской лаборатории, и я это знаю точно, в холодной нише под полом лежит вполне себе целый труп для очередного эксперимента. И если сестрица сейчас о нем вспомнит… кому-то придется несладко.

Меж тем я добрался до искомой полянки.

— Маша! Маша, ты где? Ау!

Тревожная тишина была мне ответом.

Я приказал Филину метнуться и проверить, где Василькова. Поиск девушки занял у него от силы минуты полторы, и по их истечении конструкт сбросил мне картинку и направление.

Ох, держись, бедолага, скоро буду! Это, конечно, не серый волк, но в некотором смысле кто-то даже похуже лесного хищника…