Чертов менталист

Глава 10

— Что вы себе позволяете⁈ Да кто вы такой, я вас не знаю! — донесся издали испуганный голос Васильковой.

— Вот и замечательно, крошка! Вот и замечательно!

— Нет, не подходите ко мне! Не трогайте меня! А-аа!

Я подбавил ходу. Раздался треск разорванной одежды и душераздирающий девичий крик.

Навалившийся всем телом на Машу мерзавец меня даже не заметил. Я саданул ему с ноги в висок, тем самым гарантированно вырубив его, после чего дал руку Васильковой и помог выбраться из-под обмякшей туши.

— Я… кажется, задремала. А он… Он…

Я, не слушая лепетания девушки, стыдливо пытающейся прикрыться остатками платья, осматривал напавшего на нее мужчину. Вот незадача-то! Похоже, что дворянин. В крайнем случае выходец из семьи богатых торгашей. Да тут одни джинсы стоят, как зарплата пятерых слуг в поместье моего отца!

Как там делают в подобных случаях детективы в сериалах? О, точно! Я приложил палец к шее. Пульс не прощупывается. На руке? Тоже по нулям. Я его убил, что ли? Только этого мне не хватало для полного комплекта неприятностей! Нет, ничуть не жалко, за подобное надо наказывать жестко, вот только… получилось внезапно по высшей кромке.

Итак, что мы имеем? Неизвестный мужик лет этак сорока прогуливался по лесу. Увидел прелести разомлевшей на земляничной диете и задремавшей на солнышке Маши, после чего перешел в наступление. Теперь он мертв, а мы все под ударом.

Думай, думай, думай! Так, где его дальфон? Ага, вот он. Отпечатки не оставляем, берем через одежду покойника. Последние номера, по которым он звонил, я на всякий случай запомнил, после чего вернул дальфон на место. Документы? Паспорт-жетон отсутствует. Нет ни на шее, ни в карманах. Но вряд ли мужик пришел сюда откуда-то издалека, это все-таки не парк в центре города, места довольно глухие. Значит, будем следить, кто из соседей в скором времени пропадет и будет объявлен в розыск.

Покончив с осмотром, я велел Филину выяснить, где находится ближайшее озеро или пруд.

Нам повезло. Оказалось, что искомое есть в пределах метров четырехсот.

— Так, слушай меня внимательно. Сейчас ты берешь его с левой стороны и помогаешь мне утащить его отсюда.

— Что⁈ — взвизгнула Василькова. — Нет! Я его боюсь!

— Чего бояться-то? Он мертвый уже, не навредит.

— А-аа! — попыталась по второму кругу заорать девица, но я приложил палец к губам, и она предпочла заткнуться, в ужасе лупая серыми глазищами.

— Еще раз. Я поднимаю тело. Ты берешь его левую руку, подныриваешь под нее и помогаешь мне избавиться от большой общей проблемы. Или ты хочешь пообщаться с полицией по поводу обнаружения тобою трупа и заодно объяснить им, почему ты находишься в бегах и прячешься от своего законного опекуна?

Надо отдать ей должное, думала Мария недолго. Ей явно было не по себе от нашего занятия, но она стиснула зубы и выполнила то, что я от нее хотел.

Нам повезло дважды, потому что озеро, к которому нас привел Филин, оказалось небольшим и скрытым в чаще леса. Вполне вероятно, возникло на месте бывшего предприятия по торфодобыче, очень уж грунт характерный был под ногами. Первые полтора метра глубина была воробью по колено, а дальше шел резкий обрыв вниз.

Я немного побродил по берегу, пока Василькова, избавившись от нашего общего груза, тяжело дышала и нервно осматривалась. А затем…

Кладем сюда корягу и придавливаем ее ногой. Делай раз.

Поднимаем покойника, носком его туфли ведем по земле до коряги, сбив ее с места. Делай два.

Роняем покойника лицом в воду, после чего рядом с его пострадавшим правым виском кладем вот этот камень и тоже аккуратно вдавливаем его в ил, делай три.

Когда торфяная муть осела, я еще раз окинул придирчивым взором картину. Вполне убедительно не противоречиво. Мужик решил подойти к озеру, зацепился ногой за корягу, грохнулся и ударился виском о камень. Погиб сразу же, поэтому воды в легких не обнаружат.

А теперь ходу отсюда, ходу. Вот как чувствовал: свой дальфон в усадьбе оставил. Теперь меня ничто не свяжет с этим происшествием, если только Василькова будет молчать.

— Пошли, — скомандовал я. — Нас дед заждался.

— Он… правда мертв? — Маша нервно скосила глаза на лежащее лицом в озере тело.

— Стопроцентно, — заверил я ее. — А теперь давай поменьше вопросов, побольше темпа. Чем скорее мы окажемся в усадьбе, тем лучше.

Филин по моей просьбе вывел нас кратчайшим маршрутом. Мы почти что бежали, и я истово молился всем известным мне богам, чтобы нас с Васильковой никто не заметил во время этого марш-броска.

— Хм? — когда мы ввалились в дом, Игорь Семенович удивленно поднял брови, безошибочно вычислив, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Дело молодое, — предупредительно поднял я руку. — Маша, иди в душ, одежду я тебе принесу, не переживай.

«Это что сейчас такое было?» — голос деда немедленно зазвучал в моей голове.

«Мужик лет сорока. Ростом чуть ниже меня, довольно плотный. Богатый мерзавец, считающий, что ему позволено все и даже больше. Волосы русо-рыжие с первой сединой. Небольшой шрам над бровью. Лицо в оспинах от ветрянки. Знаком такой?»

«Похож на среднего сына Вертаевых, живут неподалеку. Сам барон Вертаев, отец семейства, строительством занимается. Старший сын давно из-за границы носа не кажет, кажись, импресарио какой-то. Младший отцу помогает. Ну а средний так, серединка на половинку. А что?»

«Если ты прав, то у нас минус один Вертаев. Напал на Машу. Следы мы замели, но ради спокойствия девушки давай делать вид, будто ты ни о чем не догадался».

«А ты вообще умеешь жить тихо? — желчно поинтересовался Семеныч. — Вот как другие живут?»

Я не стал ничего отвечать. Вместо этого отправился в свою комнату, покопался в утренних покупках и щедрой рукой выделил Маше из своих запасов бордшорты и футболку. Для дома сойдет, а за нормальной одеждой уже завтра сгоняю. Сегодня и так перебор по событиям случился, второй раз ехать в город нет ни малейшего желания. Отнес вещи в ее комнату, положил возле входа в ванную, где уже вовсю плескалась девица. Затем вернулся к себе, на всякий случай тщательно отмыл от грязи кроссовки, после чего прицельно прошелся ими по пыльным закоулкам в комнате. Все, никакого торфа, исключительно местная грязь.

«Семеныч, а что-нибудь крепкое найдется выпить? Чую надо. Я вообще-то впервые человека убил, меня потрясывает».

«Спускайся в малую гостиную!»

Я очутился там спустя пять минут и… чуть не уткнулся в человека-гору, выше меня почти на голову и шириной плеч с дверной проем. От неожиданности я отпрянул и вскинул руки в защитной стойке, одновременно понимая, что мне против такого в честном бою не выстоять.

— Валерьян, тихо! Это Богдан, мой друг, — успел крикнуть дед, прежде чем я успел наломать дров.

— Вы же вроде только завтра должны были со свадьбы вернуться? — удивился я, сделав шаг назад.

— Не утерпел, пораньше приехал. Очень уж за Игоря Семеновича волновался: когда я уезжал, он совсем плох был, — повинился Богдан. — Но смотрю, он вашими стараниями уже в полном порядке. Аж сердце радуется!

— Простите за мою реакцию, Богдан, сегодня очень уж нервный день выдался, — я выдохнул и опустил руки.

— Что вы, Валерьян Николаевич, я всё понимаю, — дипломатично кивнул слуга.

— Давайте без отчеств. Если что, дед вам расскажет, почему я не поклонник собственного отца.

— Хорошо, Валерьян… Валерьян.

Дед меж тем расставил на журнальном столике три графина с разноцветным содержимым и столько же стопок, из чего я сделал вывод, что Богдан присоединится к нашей теплой компании. Ну не на Василькову же Семеныч рассчитывал?

Так и вышло. Расселись, причем Богдану это далось с определенным трудом, я определенно слышал, как хрустнуло у него в коленных чашечках. Бедолага. Похоже, этот человек каждый день вынужден преодолевать жуткую боль. Врагу такого не пожелаешь.

Игорь Семенович сухо прокомментировал: мол, вот настойка на травах, под конец выдержана в дубе, поэтому вкусом слегка напоминает коньяк. Вот вишневка, она послабже будет. А вот имбирка, на любителя.

Мы выпили по первой. Затем по второй. Разговор поначалу как-то не клеился. Богдан откровенно не знал, куда себя деть и как вести в моем обществе, а меня потрясывало от осознания, что я, сам того не желая, завалил человека, да еще и попытался скрыть следы преступления. Впрочем, после третьей стопки потихоньку начали травить анекдоты, затем перешли на ты, а еще через полчаса в комнате воцарилась вполне себе дружеская атмосфера. Затем Семеныч посмотрел на часы и скомандовал Богдану накрывать на стол, а мне топать к Маше и приглашать ее к ужину.

— Я не пойду, — заупрямилась девица, которой на удивление весьма шли мои шорты в веселеньких гавайских мотивах. — Мне страшно. Я… впервые в жизни мертвого человека увидела, да еще так близко!

— Брешешь, — лениво парировал я.

— Это как? — возмутилась Василькова. — Я не вру!

— Может, и не врешь, просто забыла: ты как минимум видела мертвыми своих родителей, лежащих в гробах на церемонии прощания.

— Ты… циник! Как ты мог напомнить мне об этом! — всплеснула руками девушка.

— Я просто люблю точность в формулировках, — пожал я плечами.

— Я слишком взволнована! Я не была готова к чему-то подобному!

— Аналогично. Только вдобавок к нашей с тобой прогулке мне сегодня пришлось общаться с представителями особого отдела по контролю за использованием магических способностей. А заодно еще бодаться с отцом, который теперь на меня до конца жизни злиться будет, считая, что я его обманул и ограбил. Так что давай не меряться нервами, у меня сегодня в любом случае перевес получится. Кроме того, ты голодна или вот-вот проголодаешься, потому что одной земляникой сыт не будешь. Вот только ночью никто тебе даже бутерброда не сварганит, поскольку все лягут спать. Так что не выпендривайся и пошли есть, пока дают.

Тут уже Маше было нечем крыть, поэтому она, еще немного повздыхав для вида, отправилась со мной. Перед ужином Василькова ожидаемо испугалась Богдана, на что я одернул её, еще раз напомнив, что она находится в гостях, где стоило бы быть сдержанней в эмоциях. Ну а дальше все уже покатилось гладко, особенно после того, как дедуля угостил девушку вишневкой, которую мы почти что не тронули.

Маша раскраснелась как спелый помидор, начала улыбаться и вообще превратилась в довольно милую особу. Не знаю, что у нее с мозгами, насколько щедро природа-мать их ей отсыпала, но вот в плане красоты она ту же Арамейцеву легко и непринужденно делала одной левой.

Уяснив, что на сей раз ей посуду мыть не придется, она окончательно пришла в благодушное состояние, будто её сегодня и не пытался изнасиловать какой-то мимокрокодил. Я, впрочем, не рвался ей об этом напоминать. В целом можно было бы и стереть травмирующее воспоминание полностью, но… я не торопился. Слишком много нестыковок сразу же всплывут и устроят в голове Марии лишний шум: почему столь жестоким образом разорвано платье, откуда у нее домашняя одежда из мужского гардероба. Ну и прочее, и прочее. Опять же: пока она считает, что обязана мне, и меня это положение дел полностью устраивает. Благодарность за спасение — ценный ресурс, чтобы просто так им разбрасываться.

Я после ужина сослался на сильную усталость, пожелал всем спокойной ночи и отправился в свою комнату. Заперся изнутри, полагая, что дед и так, если захочет, свободно ко мне заявится, а вот Василькову это, пожалуй, может остановить.

Забегая чуть вперед, скажу, что я жестоко ошибался. Лицо девушки я узрел в своей спальни незадолго до полуночи, когда она потрясла меня за плечо, желая поскорее разбудить.

— Ты что здесь делаешь? — изумился я.

— Я стучала, но ты заснул. И тогда я попробовала открыть дверь своим ключом. И он подошел, представляешь⁈

— Это все мило, — я, не стесняясь в выражениях, мысленно прокомментировал дедовский лайфхак с одним ключом для всех комнат, — но ты не ответила на мой вопрос: что ты здесь забыла?

— Мне очень страшно, — пискнула Мария. — Я пыталась заснуть, но только закрою глаза, сразу же лицо его вижу. Меня трясет.

— А я чем тебе могу помочь в этой ситуации?

— Рядом с тобой мне не страшно. Можно, я пробуду в твоей комнате до утра? Я тебе не помешаю. Хочешь, в ногах лягу? Я свернусь клубочком и не помешаю, я умею! Хочешь покажу?

— Стоп! — прервал я поток излияний Васильковой, тем более что успел заглянуть ей в голову.

Да, у нее, как и у остальных Иных, обработка поступающей информации происходила по другим принципам, нежели у обычных людей. А вот в эмоциональном фоне существенных различий не было, и я с легкостью мог его считать.

Ничего эта девица в данный момент не боялась. Ей было скучно и одиноко, а еще она ожидаемо начала присматриваться ко мне как к источнику амурного интереса. Ну да: приютил, еще и спас, просто беспроигрышное комбо! Вот только я хотел избежать подобной ситуации всеми фибрами души.

— Мы же вообще должны были с тобой пожениться, — пискнула Маша, видимо, считая этот аргумент самым сильным из имеющихся.

— И что? — возмутился я. — Тебе уже сказано: свадьбы не будет, ты свободна сделать свой выбор сама. А теперь дай мне, пожалуйста, поспать! Отправляйся в свою комнату и считай овец, если уснуть не можешь. В усадьбе ты находишься в полной безопасности, бояться нечего. В конце концов, вламываться в чужую закрытую комнату просто неприлично! А если бы я без одежды спал, к примеру?

Василькова покраснела, но взгляд не отвела.

— Не думаю, что в твоем обществе мне грозит какая-либо опасность.

— А зря! — фыркнул я. — Сейчас не поленюсь, встану, найду веник и отхожу им тебя пониже спины. Баронесса, а ведешь себя как кухаркина дочь! Где твое воспитание, где твои хорошие манеры?

Я действительно начал вставать с кровати, так что Маша предпочла отойти на пару шагов к двери.

— Ты точно не? — предприняла она последнюю робкую попытку остаться.

— С глаз моих долой! — рявкнул я на нее, и девица наконец-то убралась восвояси.

А я смог полностью переключиться на Филина, который вот уже пять минут транслировал мне, что происходит сейчас в отцовском поместье. Ираида-таки вспомнила про припасенный для опытов труп и смогла до него дотянуться, так что там сейчас творился форменный ад.

Вот только полностью подчинить себе поднятого ею мертвеца сестрица не смогла. Вместо того, чтобы покинуть лабораторию, пройти по коридору и открыть дверь моей бывшей комнаты, кадавр принялся бесцельно бродить по поместью. Первым пострадал мажордом, которому приспичило высунуться на шум. Не то чтобы мне было жалко этого напыщенного идиота, но такой страшной участи я ему точно не желал. Тупой мертвяк вырвал его печень, а теперь, омерзительно чавкая, пожирал ее.

Что же делать? Отец с мачехой в спальне, Емельян спит в смежной комнате: Глафира выбила из Николая Алексеевича обещание не переселять парня оттуда, пока ему не стукнет три года, иначе, дескать, ее материнское сердце будет не на месте. Можно попытаться с помощью Филина разбудить князя, вот только, подозреваю, он сразу догадается, откуда ветер дует, и вряд ли когда-либо поблагодарит меня за спасение. Значит, меняем объект.

Действуя через Филина как через своеобразный терминал удаленного доступа, я наслал на мачеху кошмар: толпа зомби преследует ее сына. Засекаем время: раз-два-три… Отлично, Глафира проснулась и подпрыгнула на постели с диким криком, разбудив тем самым и своего супруга. Так, пусть пока общаются, как там дела у мертвяка?

Ой, как все плохо! Кадавр вошел в незапертую комнату какого-то молодого остолопа-слуги, который раз собирался прикурить сигарету, лежа в кровати. Удар, тело парня обмякло, зажженная сигарета падает на пол, приземлившись точно на раскрытую книгу, валяющуюся возле кровати…

Я схватился за голову и завыл в голос, понимая, что трагедия неизбежна…