Чертов менталист

Глава 19

— Леван здесь! Я сама видела из окна, как он въезжал в соседний дом со своей свитой. Он меня нашел!

— Не вижу повода для паники. Просто не выходи из своего дома. Закажи совместный молебен в его стенах, чтобы служители сами отгоняли от тебя тех, кто захочет по какой-то причине этот молебен прервать. И помни на будущее про мои предложения: всегда можешь донести до него, что ты ослабла здоровьем и не можешь повторно родить, а Емельян не некромант. Всё, в таком ракурсе ловить Асатиани нечего, поскольку единственное, чем ты после этого сможешь его привлечь — это финансы, а денег у него самого гораздо больше, чем у Изюмова было.

— А вдруг он жадный до любой копеечки? — резонно заметила мачеха.

— Но хочет-то он от тебя сына-некроманта, а всё остальное уже во вторую очередь. И вообще не демонстрируй, будто ты знаешь, что он уже рядом. Не до того тебе. Барыня утомлены и желают вознести молитву Всесоздателю за то, что оставил в живых её и сына. Всё остальное по понятным причинам её не интересует. Пусть сначала проявится, а там уже и будешь думать по ситуации, как лучше поступить. И то, что он находится с тобой на одной территории, отнюдь не означает, что ты в опасности. Иначе за что ты такие деньги платишь служителям Всесоздателя? Тебе нужен покой и молитва. Вот их ты в данном месте и получаешь. А от всего остального пусть они тебя избавят своими силами.

— Может, ты всё-таки приедешь к нам?

— Зачем? Чтобы привлечь к вам повышенное внимание и изрядно разрушить созданную легенду? Тем более у меня сейчас Академия на повестке дня.

— Ого! Ты же вроде туда не собирался? — Глафира, оказывается, мой блог не читает, а жаль.

— Подумав хорошенько, решил, что мне надо изучить стихию воздуха, которой владела моя мать, а сделать я это могу только в стенах проверенного учебного заведения.

— В Ипатьевский филиал поступишь?

— А какой смысл? Проще уж сразу в центральный идти. Больше шансов, что там окажутся нужные мне преподаватели. Да и хочется мир посмотреть, чего уж скрывать. Я из нашего поместья дальше Ипатьевска толком и не выезжал никогда.

— Понимаю, — вздохнула Глафира. — У меня в последнее время со светской жизнью тоже было так себе.

— В скором времени сможешь исправить ситуацию. Было бы желание, как говорится, а возможности у тебя есть.

— Из-за этого Асатиани я чувствую себя загнанной ланью, — пожалилась мачеха.

— А зря. На этом выезде ты такая же охотница, как и он сам, а никак не дичь. И ты сама выбираешь, в кого стрелять, а кого пощадить. Тебя его мнение вообще волновать не должно. Мало ли что там себе насочинял мужчина средних лет с кучей дочек на выданье.

— Я посмотрела, они еще маленькие все, — отчего-то смутилась Глафира. — Старшей всего одиннадцать будет.

— Да и неважно, сколько им лет. Он вдовец, ты вдова, но это не означает, что тебе некого выбирать в будущие мужья, кроме как его. А может, ты вообще замуж больше не желаешь идти? Поэтому побольше уверенности в себе. И холодной отстраненности в общении, если оно состоится. Не торопитесь с Машей отвечать на каждое его сообщение. Слишком много чести будет. Дай понять, что терпеть не можешь назойливость. И умоляю: забей на все правила хорошего тона, как их себе понимают девочки. Хамства не позволяй, но любую назойливость в твой адрес гаси на корню, у тебя получится.

— Спасибо тебе, Валерьян. Вот поговорила с тобой, и будто отпустило слегка, — призналась мачеха. — Даже уже кажется, что на ровном месте панику развела.

— Всегда рад помочь. Но в скором времени у меня будет куда меньше возможностей для бесед по дальфону. Сама понимаешь: тесты, общение с педагогами и однокурсниками.

— Так неожиданно, что ты уедешь от нас в столицу.

— Ну да. Николай Алексеевич ведь вообще не видел для меня подобной карьеры.

— Это точно, — вздохнула Глафира. — Я теперь вот и не понимаю, с чего он считал, что ты…

— Умственно неполноценный? — подсказал я ей напрашивающийся ответ.

— Вроде того, — подтвердила мачеха. — Но ты ведь… совершенно нормальный адекватный парень! Я уже ничего не понимаю, если честно.

— Просто я не хотел быть некромантом, это раз. А Николай Алексеевич уже сделал ставку на Емельяна, это два. Всё остальное как бы логично вытекало из этих двух положений. Князь не понимал, как можно в здравом уме отказываться от власти над стихией смерти. А если сын всё же пренебрегает этой стезей — значит, у человека явно что-то не в порядке с головой.

— А ты ведь так хорошо закончил школу, — неожиданно вспомнила Глафира.

— Но даже это не убедило моего отца в том, что я адекватен. Слушай, дело прошлое. Я был на него обижен и сделал то, что сделал. Но это не мешает нам с тобой поддерживать дружеское общение. Ты — мать моего родного брата. Мне интересно, как он растет, каким человеком становится, к чему стремится.

— А я тебе, выходит, не интересна? — вырвалось у мачехи еще до того, как она успела обдумать эту фразу.

Сообразив, что она умудрилась брякнуть, Глафира закашлялась, явно желая перевести разговор на любую другую тему.

— Вы всегда останетесь моей семьей, — дипломатично сообщил я. — Мой дом — ваш дом. И фамилии, которые мы носим, здесь не имеют никакого значения. А теперь прекращай нервничать и ложись отдыхать. День был долгим…

Признаться, отъезда в столицу я реально ждал. Успел не по одному разу перетрясти чемодан на колесиках и наплечную сумку, убедившись, что взял с собой всё необходимое. Чуть переплатил, но купил билет на единственный прямой поезд Ипатьевск — Санкт-Петербург. Он шёл на несколько часов дольше, чем перекладной, наши несчастные три вагона дважды перецепляли аж по сорок-пятьдесят минут, дожидаясь, пока прибудут поезда со смежными маршрутами. Но меня эти обстоятельства ничуть не расстраивали, ведь я впервые за последние не вспомнить сколько лет ехал в купе!

Сначала долго наслаждался видом из окна вагона и неутомительной беседой с попутчиками. Затем, когда начало темнеть и заоконные виды потеряли свою притягательность, позволил себе устроить праздник чревоугодия в вагоне-ресторане, мысленно попросив прощения у Богдана, который снабдил меня в дорогу термо-сумкой с бутербродами и закусками.

И я вполне имел право на некоторую беспечность. Филин подтвердил, что Куракин по какой-то причине в момент утратил ко мне всякий интерес как к одноразовому расходнику в его судебной тяжбе. Именно поэтому он и отозвал в тот день своих клевретов от дедовской усадьбы.

Сам дед уже формально вышел на службу в ведомство Карпа Матвеевича, хотя из своего дома так никуда и не поехал, да и погоны мне свои не показал, старый шельмец. Сказал, что не графское это дело — по побегушкам мотаться. Вот как будет что-то действительно важное, пусть высылают машину с шофером. А до той поры он от тягот службы свободен.

Глафира, а с ней, собственно, Емельян, Василькова и Прохор, так и продолжали обретаться на богомолье, несмотря на предельную близость к ним князя Левана Асатиани, который тоже уезжать оттуда пока не собирался.

Больше мачеха мне не звонила, ограничиваясь короткими сообщениями о своих немудреных новостях, что я счел лично для себя неплохим знаком. При всём моем к ней расположении я не собирался взваливать на себя бремя долгосрочных отношений. Ни с ней, ни с любой другой девицей. Юн, богат, свободен от обязательств — вот мой девиз на ближайшее десятилетие. А кому он не нравится, тот мне попросту завидует.

Пока еще не решил, где мне стоит провести остаток лета — в общежитии или же снять на это время отдельную квартиру. Решил, что сначала изучу принятые на территории студенческого городка правила, вот тогда уже и определюсь. Если там комендантский час в десять — одиннадцать вечера, то квартира явно будет предпочтительнее. Если же нет, то можно и в общежитие заселиться, благо что оно мало чем напоминает собой тараканьи комнаты с облезлыми стенами из моей прошлой жизни. Стандартные блоки на двоих студентов, где у каждого своя комната. Пусть и не поражающая размерами, но с уже расставленной мебелью и высоченными потолками и окнами. Я даже дал себе зарок посидеть как-нибудь на подоконнике, глядя на стремительно приближающийся закат. Даешь маленькие бытовые радости в огромных количествах!

Неторопливо допивая бокал вина, я вдруг… совершенно некстати поймал чьи-то эмоции, оформляющиеся в предельно конкретные мысли. Ну нет, только этого не хватало! Да пусть всё хоть в тартарары летит, я не буду открыто пользоваться своими способностями.

Но чужие мысли становились всё чернее и чернее, не позволяя просто так отмахнуться от них и забыть. Кто это искрит? Юноша за столиком напротив? Нет, точно не он. И не благородное пенсионерское семейство по правую руку от прохода.

Я скосил глаза на дальний столик. Эманации шли именно оттуда. Парень лет пятнадцати с усталым лицом безо всякого аппетита ковырялся в своей тарелке с постными щами. А его то ли отец, то отчим, приняв на грудь слишком много горячительного, безостановочно отчитывал его за лень, криворукость и то, что он куда больше думает о своей соседке по вагону, нежели о том, ради чего они едут в столицу.

Мне даже не пришлось глубоко копать, чтобы выяснить недостающие детали разворачивающейся драмы. Парня везли поступать в ремесленное училище. В стране бытовало мнение, что позволить школу в полном объеме себе могут только дети дворян. Всем остальным приходилось как можно раньше осваивать рабочие профессии.

Парень с отцом дворянами не были. Денег на поездку им занимала у соседей мать, оставшаяся дома с остальными детьми. Смысл ехать настолько далеко от дома заключался в том, что в столице проживала престарелая бабка парня, уже с трудом ходившая и не имевшая возможности вести хозяйство, как раньше. Семья же планировала выжать из ситуации всё возможное: парень закончит престижное училище, поскольку в столице иных просто не бывает. Присмотрит за бабкой и попутно подхватит себе её квартиру, когда наступит печальный срок, после чего сможет принять в ней младшего брата и сестру, чтобы они тоже могли впоследствии похвастаться хорошим образованием.

Казалось бы: что может пойти не так? Да, парень реально лентяй, которому не улыбается перспектива ухаживать за собственной бабкой. И за брата с сестрой он отвечать не хочет, они его и так успели достать. А еще, к несчастью, он успел перемолвиться парой слов с соседкой по вагону, девицей примерно его лет. Ничего такого, поулыбались друг другу, да разошлись. Но его идиот-отец с пьяных глаз уже нафантазировал себе невесть что, вплоть до того, что вместо поступления в училище его сын куда-то сбежит вместе с этой барышней. И что он задумал? Никогда не догадаетесь! Выбросить девушку из вагона!

От всей этой ситуации веяло запредельной дикостью и абсурдом. Взять и убить совершенно постороннего тебе человека, не сделавшего ничего дурного, просто ради того, чтобы то ли наказать, то ли уберечь своего сына от соблазна. А ведь папаша, похоже, чем дальше, тем сильнее этого желает!

Это подстава или нет? Может ли такое случиться, что это — очередная проверка на вшивость, рассчитанная конкретно на меня?

Я еще раз окинул внимательным взглядом эту парочку. Заказали щи с хлебом для парня и горячительное для отца, ну и блюдце с селедкой и картошкой на закуску. Вроде и недорого, но раз они едут на заемные деньги, то для них логичнее было бы вовсе обойтись без посещения вагона-ресторана, если только отца не тянуло выпить любой ценой. Будем считать, что здесь плюс-минус.

Я считывал лишь их поверхностные мысли. Но оба ими… чересчур настойчиво фонили. Другого слова не подберешь. Примерно, как я в морге, пытаясь уверить следившего за мной наблюдателя, что всё, о чем я думаю в данный момент, так это о пожаре в поместье моего отца и том, сколько жизней забрала эта трагедия.

Слишком нарочито. И слишком настойчиво, чтобы с гарантией привлечь моё внимание.

И вот тут как раз начинаются танцы с бубном. Копнешь чуть глубже или же заставишь отца отказаться от своих смертоубийственных планов — могут сработать сигнальные артефакты, рассчитанные как раз на вмешательство менталиста. И кстати, у обоих, и отца, и сына слишком уж глубоко натянуты манжеты рукавов рубашки. Под ними любой браслет можно спрятать, никто не увидит. Здесь плюс в копилку моей паранойи.

Ладно, будем считать, что я прав, и это подстава. Тогда к отцу вопросов нет, а вот откуда взялся столь юный сотрудник? Неужто для подобных операций действительно детей привлекают и не стесняются того ничуть?

Я мысленно вновь представил себе лицо парня. Еще раз смотреть на него мне уже не было никакой необходимости, поскольку я запомнил его во всех чертах.

А ведь и впрямь. Минимум восемнадцать лет, а то и старше. Пробивающиеся и уже знакомые с бритвой усы, уверенное поведение, ни малейшей попытки осадить бубнеж якобы пьяного отца… А вот рост подкачал и телосложение: на шкета похож. Этим-то и пользуются, выдавая его за подростка.

Тогда вопрос: на кого работаем? Неужто опять по ведомству Карпа Матвеевича сотрудники?

Я невозмутимо допил вино и заказал себе еще один бокал. Первоначально хотел отказаться от десерта, но решил, что воздушный торт со взбитыми сливками слегка подстегнет моё воображение.

Итак, по плану кукловода, я должен немедленно придумать, как спасти девушку, которую я даже в лицо не видел. И если я прав, то папаша сейчас с недовольной рожей расплатится, оставив псевдо-сынулю доедать эту бесконечную тарелку щей, а сам типа отправится совершать людобойство.

Вот, что и требовалось доказать! Прямо как по нотам: отец с недовольным видом подозвал официанта и приложил паспорт-жетон к считывающему устройству. А дальше сын остается, папаша уходит.

Ладно, значит, поблизости есть еще наблюдатели, и даже не факт, что они сейчас в вагоне-ресторане находятся. А я что? Я же вообще ничего не знаю и не понимаю. Даже размышления свои веду неторопливо и безэмоционально на глубинном уровне, активно прикрыв их бурными восторгами от достойного вина и приятной дороги. Я же домашний парень, меня с детства во всем жестко ограничивали, вот я и наслаждаюсь своей самостоятельной поездкой, правда ведь?

Зато Филин сейчас пристально следит за фальшивым отцом, который, нарочито покачиваясь, идет сейчас до своего места. Еще и оглядывается, не следует ли за ним кто-то. Из купе ему еле заметно кивает молоденькая девушка. Ого, да здесь все, оказывается, в деле, включая запланированную жертву!

Отец жестом пропускает её вперед себя. Они доходят до тамбура, мужчина тянет к ней руки и…

— Не трогай ее! — раздается ему в спину задорный мальчишеский голос, и я посредством ментального конструкта вижу юношу с горящим взором фанатика, который буквально только что покинул вагон-ресторан, даже не успев дождаться официантки, чтобы расплатиться по своему счету, и бросился вслед за фальшивым папашей.

Мужчина тут же преображается и уже не выглядит как пьяный. Он заходит парню за спину и вкрадчиво интересуется:

— Я девушку ничем не обидел. Почему же вы считаете иначе?

— Вы! Вы собирались столкнуть ее! Открыть дверь и выбросить наружу прямо на насыпь! Бегите назад, возвращайтесь к своим родным! — это он уже девушке, героически приняв позу боксера. — Я задержу его!

— А может, лучше мы вас задержим? — хмыкает не настолько уж и юная девица, разом теряя половину своего обаяния.

От-так-так… Это и впрямь была то ли охота, то ли засада, рассчитанная на глупого менталиста. И самое нелепое, что не на меня.

Хм… пожалуй, закажу еще бокал вина. Мне стоит это спокойно обдумать…