Черный ратник 2

Глава 7

Я инстинктивно попытался сделать то, что делал всегда. Сжать ауру и втиснуть её обратно в рамки, которые я сам для неё натренировал. Вот только тьма, разогнанная и усиленная зельем, сопротивлялась и отвечала давлением на давление. Резкая боль сразу же пронзила виски.

Я вдруг понял, что ещё чуть-чуть и наружу вырвется мой главный секрет. И неожиданно для самого себя… перестал бороться. Я расслабился и позволил волне тьмы прокатиться через меня, ощущая её разрушительный потенциал.

А затем мягко направил её внутрь, сосредоточившись на эмоциях, подпитывающих этот шторм: ярость, голод, жажда силы. Это был извращённый, мучительный и медленный процесс по мягкому контролю ауры. Каждое мгновение я балансировал на грани срыва. Я не подавлял чёрную ауру, а подпитывал её самыми базовыми импульсами и эмоциями, позволяя ей пожрать их и переплавить.

Я потерял счёт времени. Только дышал медленно и глубоко, и с каждым выдохом тьма внутри становилась более послушной. Бушующий пожар превратился в плотное, недвижимое чёрное ядро, чем-то похожее на маленький родовой алтарь. Клочья чёрной энергии втягивались в новообразованное ядро очень медленно и неохотно. Не знаю, сколько времени прошло, но холодный пот заставил рубаху прилипнуть к телу, а во рту стало сухо как в пустыне.

В этот момент в реальность ворвался резкий, настойчивый звук.

Тук-тук!

Я услышал, как дверь дёрнулась, но не смогла открыться из-за засова.

— Тим, ты там? Отряд уже на плацу, а тебя нет!

Грубый голос Громова пробился сквозь толстую дверь и остатки моей медитации. Меня как-будто облило ушатом ледяной воды. Сознание рывком вернулось в комнату. Я судорожно вдохнул, ощущая, как горят лёгкие, и тут же вскочил на ноги.

Мир на мгновение поплыл, но я опёрся рукой о стену, заставляя его остановиться. Мышцы болели, а пульс бешено стучал в висках. Вот только я сжал кулаки и почувствовал, как остатки буйной энергии расплываются по жилам.

— Тим, ты там? — вновь раздался голос Громова.

Я сделал шаг к двери, потом ещё один. Совсем небольшое расстояние показалось мне верстой. Я протянул руку к засову, пальцы дрожали. Я с силой сжал и разжал их, а затем отодвинул засов. Дверь распахнулась.

В проёме, залитом утренним светом, стоял Громов. На его лице читалось нетерпение, сменившееся мгновенным изумлением. Он прищурился и уставился на меня. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, пока за его спиной не пробежало несколько Воронов.

— Время пришло? — нарушил тишину я, и мой голос прозвучал на удивление спокойно.

Громов кивнул.

— Выглядишь так, — поморщился он, — будто всю ночь с кошмарами бился.

— Почти, — совершенно серьёзно ответил я, затем развернулся и принялся собираться.

— Я тогда буду ждать на плацу, — ответил Громов. — Ждем только тебя.

Я махнул рукой, и Громов растворился в суете цитадели. Когда я собрал все вещи, то вышел на улицу и умылся ледяной водой из колодца. Да, я чувствовал усталость от бессонной ночи, но вместе с ней была ещё и скрытая энергия и желание выплеснуть ауру наружу, испытать её в реальном бою.

Но времени не было, по крайней мере сейчас. Я сразу же направился на плац. Утренний воздух цитадели был прохладным и немного колючим. Плац, ещё не прогретый солнцем, кишил людьми. Строились отряды, конюхи помогали с лошадьми, а со всех сторон доносились отрывистые команды.

Своих я заметил сразу. Ярослава проверяла клинок, её лицо было сосредоточенным, а глаза внимательно осматривали каждый сантиметр стали. Иван переминался с ноги на ногу и с любопытством осматривал снующих вокруг ратников. Соловьёв стоял, прислонившись к столбу спиной, с видом философа, обречённого на тяжкий труд, и лениво поглядывал куда-то на горизонт.

Громов единственный присматривал за лошадьми и первым же заметил меня. В нём чувствовалась собранность и готовность. Главное, что весь отряд был на месте, в доспехах, с оружием и припасами. Я подошёл ближе, и все взгляды мгновенно устремились на меня.

— Все на месте, — коротко доложил Громов, как-будто мы и не виделись только что.

— Отлично, — кивнул я и осмотрелся вокруг. — А где наше подкрепление?

В этот момент моё внимание привлекла группа из четверых ратников, стоящая в паре десятков шагов от меня. Трое молодых ребят были похожи друг на друга и стояли с серьёзными, но слегка мальчишескими лицами. Почему эта группа привлекла моё внимание?

Да потому что во главе у них был здоровенный детина со шрамом через бровь. Именно его я видел в зале совета, а до этого заметил в суете цитадели во время тревоги. Он даже отсюда выглядел на голову выше меня, а в плечах чуть ли не в полтора раза шире. Стандартная броня Ворона на нём сидела так, что было понятно, что она была сделана под заказ. И этот здоровый Ворон что-то негромко говорил своим подчинённым, глядя прямо на меня.

— Давно они там? — спросил я у своих.

— Да нет, — покачал головой Громов. — Пришли чуть раньше тебя.

— Что ж, — спокойно проговорил я, — пойду разбираться с нашим подкреплением.

Я направился к отряду Воронов. Когда я подошёл вплотную, здоровяк со шрамом на лице повернулся ко мне и замолчал.

— Тим, — представился я. — Командир отряда.

Он кивнул и ответил низким хрипловатым голосом:

— Артём. А это мои пацаны.

Прежде чем я успел ответить, глаза Артёма заблестели синим цветом — спокойным и непоколебимым. Я вдруг понял, что меня только что просканировали аурным зрением. Притом, скорее всего, моих соратников он оценил ещё раньше.

— Нам предстоит работать вместе, — спокойно сказал я. — Усилить гарнизон в Белоярске.

— Слышал, — буркнул Артём. — Раз мой отряд так необходим для этой вылазки, значит, командовать буду я.

Он сказал это не как предположение, а как неоспоримый факт, как будто это было так же очевидно, как-то, что солнце встаёт на востоке. Трое Воронов за его спиной сразу же выпрямились и подтянулись, пытаясь выглядеть солиднее.

— Нас больше, — спокойно возразил я. — В моём отряде пять человек, включая меня. В твоём четверо.

Артём нахмурился, но перебивать не стал.

— Задание взял я, — продолжил говорить я. — Добровольно. Твой же отряд это подкрепление. Ценное, но именно подкрепление.

Я заметил, как Артём нахмурился ещё сильнее. Его Вороны переглянулись.

— Если есть претензии или вопросы, — холодно заключил я, переводя взгляд с Артёма на его бойцов и обратно, — то можем всё решить по-старинке. Поединком.

Я сделал небольшую паузу, давая Артёму возможность подумать. Калечить ратников перед вылазкой мне не хотелось, особенно таких крепких, как он. Но и подрывать свой авторитет я не позволю.

Артём некоторое время молча смотрел на меня, его лицо было каменным и совершенно нечитаемым. Он склонил голову набок, и его глаза ещё раз блеснули синим. Он обвёл взглядом моих соратников и наконец тяжело вздохнул.

— Ладно, — прохрипел он. — Будь по-твоему. Только отвечать перед штабом в случае чего будешь сам.

— По рукам, — абсолютно серьёзно ответил я.

— И слушай, — тихо добавил Артём, — своих пацанов я верну назад живыми.

Я кивнул и мысленно поблагодарил Олафа за уроки по маскировке ауры. Как минимум, испытание Вороном мой навык сокрытия прошёл. Иначе Артём уже бы трубил тревогу, заявляя о черном ратнике.

Я вернулся к своему отряду. Ярослава смотрела на меня с одобрением в зелёных глазах.

— Всем готовиться к выступлению, — сказал я привычным командным тоном.

Соловьёв вздохнул и зашагал к лошади. Самое главное, что на боку его животного красовался лёгкий круглый щит — значит, он всё-таки учился на своих ошибках. Иван с Ярославой и Громовым тоже принялись готовиться к отъезду.

Объединённый отряд покинул цитадель, а вслед за ней и Ярмут ещё до конца рассвета. Девять всадников… не так много в масштабах войны. Вот только все мы ратники, и нас достаточно для того, чтобы представлять собой грозную силу. Мы двинулись на северо-восток, в сторону предгорий, приносящих отголоски далёких, но неумолимо приближающихся стычек.

Первый день в пути в основном напоминал время до нападения мятежных князей. Отряд просто ехал по укатанной дороге, по сторонам виднелись ухоженные поля, хоть и в основном пустующие. Но чем ближе мы приближались к предгорьям, тем больше менялся пейзаж.

Встречные телеги, нагруженные скарбом, теперь попадались всё чаще, и это были не купцы, а беженцы с испуганными, усталыми лицами. Их молчаливое, поспешное бегство говорило красноречивее любых бумаг, карт и отчётов.

Встречались и небольшие патрули ополчения. Один раз мы нагнали отряд пехоты в имперских доспехах, они, похоже, тоже были подкреплением для оборонительных позиций. А ещё через несколько часов мы застали солдат, рывших траншеи и возводивших частокол на ключевых точках тракта. Орден и империя готовились не к победоносному походу, а к тяжёлой, долгой обороне.

Я ехал во главе отряда и скользил глазами по горизонту, выискивая не только угрозы, но и детали. На горизонте дыма становилось всё больше, тонкие серые струйки поднимались вдалеке, контрастируя с заснеженными пиками.

— Весело им, сука, — раздался рядом хриплый голос Артёма. Он ехал на крупном жеребце, мрачно вглядываясь в горизонт. — Дымят, сволочи, как по празднику.

Я лишь кивнул, не отрывая взгляда от дыма на севере.

— Главное успеть, — спокойно сказал я. — Пока стены Белоярска целы.

— Успеем, — буркнул Артём. — Только вот что мы там застанем…

Он не стал договаривать, но мы оба всё понимали. Мы могли найти либо обороняющуюся крепость либо руины.

Мы свернули с главного тракта на более узкую, разбитую дорогу. На этот раз к Белоярску Громов вёл нас немного другим путём. И когда впереди показалась деревня, она вовсе не была заброшенной. Она была умирающей прямо на глазах.

По центральной улице метались люди, местные мужики и бабы грузили на телеги последние пожитки: сундуки, прялки, мешки с зерном. Имперские солдаты в серых доспехах с руганью и без особых церемоний подгоняли тех, кто медлил. Я пропустил вперед телегу, с которой чуть не свалился деревянный сундук.

Сцены, разыгравшиеся передо мной, были обыденными для войны. Вот старик пытался привязать к телеге единственную тощую корову. А вот солдат выталкивал из дома женщину с детьми. Это была принудительная эвакуация.

Внезапно из крайней избы донеслась особенно яростная перепалка.

— Не пойду я! Здесь дом мой! — вопил старческий, дребезжащий голос. — Здесь еще прадед мой кости положил!

— Приказ, дед, — прогремел молодой, раздражённый голос в ответ. — Всех в Ярмут. Сами погибнете, да и нам проблем наделаете.

Я с отрядом подъехал ближе. Из двери двое имперских солдат с грохотом буквально выволокли древнего старика в грязной рубахе. Он был худым как щепка, но отчаянно зацепился за косяк двери иссохшими пальцами.

— Отстаньте, черти окаянные! Землю свою не брошу!

Один из солдат дёрнул руку старика.

— Хватит, кончай дурака валять!

Старик воспользовался тем, что солдат отвлёкся, и с силой, которой никто от него не ожидал, вырвался и шлёпнулся в грязь прямо перед моим конём. Я натянул поводья, и животное вздыбилось. Солдаты, увидев орденских ратников, замерли. Старик сел прямо в грязи и посмотрел на меня умоляющими, полными слёз глазами.

— Ваше благородие, — взмолился он, протягивая ко мне дрожащие руки, — ратники, не дайте обидеть! Скажите им, не могу я землю свою бросить! Умру тут, но не пойду!

Я медленно спрыгнул с седла и подошёл к старику. Он смотрел на меня как на спасителя. Я наклонился, взял его под локоть и поднял на ноги. Его тело было совсем лёгким.

— Телега твоя где? — спокойно спросил я, глядя старику прямо в глаза.

Он растерялся и ткнул пальцем в сторону одной из повозок.

— Там… у меня… внук с невесткой.

— Иди к ним, — сказал я, и в моём голосе не было ни капли жалости. — Земля эта не твоя, а орденская. Мятежники придут сюда не за твоим домом или тобой. Они возьмут зерно, а когда не найдут его, зарежут тебя для потехи или чтобы не мешал. Твоя смерть здесь ничего не изменит.

Я говорил негромко, но так, что слышали все вокруг. Старик смотрел на меня, и надежда в его глазах медленно угасала, сменяясь горьким пониманием.

— Вот, возьми, — я достал несколько серебренников и передал их старику, крепко сжав его сухие пальцы в кулак.

Старик тяжело вздохнул и взглянул на свою избу в последний раз.

— Не трогайте его, — сказал я имперским солдатам. — Он пойдёт сам.

Старик недолго посмотрел на свою избу, тяжело вздохнул, бессильно махнул рукой и, пошатываясь, поплёлся к своей телеге. Там его крепко сжал в объятия молодой паренек. Он посмотрел на меня и одними губами прошептал «Спасибо».

Имперские солдаты немного ошалели, но кивнули и лишь проследили за стариком взглядом. Я же вернулся к своему коню и вскочил в седло.

— Жёстко, — прошептал один из Воронов из отряда Артёма. — Старика-то…

— Хочешь остаться с ними и сопроводить до Ярмута? — совершенно серьёзно спросил у Ворона я.

Молодой Ворон с короткими рыжими волосами и веснушками закачал головой из стороны в сторону.

— Тогда не болтай, — холодно сказал ему я. — У нас с вами боевое задание.

Я пришпорил коня, и отряд последовал за мной. Мы проехали через умирающую деревню, оставив за спиной покидающих насиженные места крестьян.

Дорога под ногами постепенно становилась всё хуже, и когда дело уже шло к вечеру, мы принялись искать место для ночлега. Я первый остановился на обочине и слез с лошади.

Пока отряд готовился к привалу, я вместе с Артёмом прошерстил окрестности в поисках хорошего места для ночлега.

— Стой, — тихо скомандовал я, поднимая руку.

Артём замер.

— Что там? — хрипло спросил он, подходя ближе ко мне.

Я опустился на корточки и провёл ладонью по земле.

— Следы, — указал я на грязь перед собой. — Копыта. Человек пять-шесть проехали недавно. И двигались они… — я огляделся по сторонам, а затем махнул в сторону гор, — туда.

Артём нахмурился.

От Ярмута сюда, в сторону фронта, могли двигаться только подкрепления. И таким малочисленным отрядом чаще всего передвигались ратники. Вот только задачу, вроде бы, взяли мы.

— Может, гонцы, — предположил Артём.

— Может, — согласился я и поднялся на ноги. — Но на всякий случай будь настороже.

Артём кивнул, и мы двинулись дальше. Мы нашли небольшую поляну, прикрытую редкими деревцами и холмами, отличное место для ночлега. Вдвоём вернулись к отряду и уже все вместе двинулись к поляне. Вот только когда мы вышли на наше будущее место привала, оно уже не пустовало.

На поляне было пятеро воинов-ратников, все в грязных орденских доспехах и с усталыми лицами. Они вели под конвоем связанного пленного в потрёпанной одежде. На краю поляны были привязаны их лошади. Пленник стоял, понуро опустив голову, его руки были связаны за спиной. На его голове был надет мешок.

Отряд ратников приблизился, и вперёд вышел боец с нашивкой Волка. Он был немного ниже меня, а на его поясе висел ятаган.

— Слава богам, мы встретили своих! — радостно произнёс он.

— Ворон Тим, — сразу же представился я.

— Игнат, — проговорил в ответ Волк и протянул мне руку.

Я крепко пожал её.

— Вы там по холмам, через деревья пробирались? — спросил я, махнув рукой в сторону оставленных следов.

— Да, — кивнул Игнат. — Пришлось повозиться, прежде чем поймали мятежника.

— Это маг что ли? — презрительно усмехнулся Артём.

— Нет, — улыбнулся Игнат. — Один из разведчиков. Везём языка в Ярмут.

Я взглянул на ратников за спиной Игната, и несколько из них молча кивнули мне в ответ.

— Не знаете, что там с Белоярском и заставой? — спросил я. — Может, слышали что?

Игнат задумался и почесал подбородок.

— Мы так далеко в горы не поднимались.

— Добро, — кивнул я и посмотрел на медленно темнеющее небо. — Места на поляне хватит всем.

Игнат дружелюбно улыбнулся и кивнул. Он повернулся к своим и принялся отдавать короткие, чёткие приказания. Я развернулся к своим.

— Располагайтесь, — отдал приказ я.

Пока оба отряда разбивали лагерь, я привязал лошадей и принялся разбирать седельные сумки. Артём молча подошел ко мне и облокотился на дерево рядом.

— Ну, — тихо спросил я, — Что думаешь?

— Странные они, — мрачно произнёс Артём, его плечи были напряжены. — Нашивки их видел?

Я еще раз быстро взглянул на ратников, на этот раз присматриваясь к их нашивкам. И заметил, что среди них было два Подмастерья.

Нашивки Подмастерьев среди ратников сейчас быть не могло. Все, кто прошёл третье испытание, стали Воронами раньше положенной церемонии и клятв. А тех, кто не прошёл, выгнали.

— Ещё следы совсем свежие, — проговорил я, складывая в голове цельную картину. — До Белоярска ещё полдня пути, а то и больше. Не успели бы они там нигде поймать языка, так ещё и вернуться назад…

— Ага, — буркнул Артём, его глаза сверкнули синим отблеском ауры.

И пока Артём был занят, я сделал то же самое. Я посмотрел на группу ратников и увидел… абсолютно ничего. Зияющую пустоту без единого проблеска или искорки ауры. Каков был шанс, что среди пяти ратников в ранге от Подмастерья до Медведя ни у одного не было ауры?

— Командир, — процедил сквозь зубы Артём, — у меня плохие новости.

Но я знал их и без него. Перед нами были не ратники.