Черный ратник 2

Глава 5

Последний раз я взглянул на серые стены поместья Захаровых, когда отряд уже выезжал за ворота. Несколько домов, склады, прилегающие территории… когда-то всё это казалось прошлому мне таким большим и незыблемым, а сейчас это были просто стены. И отличный гроб для гордыни их хозяина.

Я повернулся лицом к тракту, ведущему в Ярмут. Сзади на телегах лежала добыча, положенная по договору с орденом: провизия, немного оружия и инструментов. Для меня всё это было символической ценой.

Первые час-два пути прошли на удивление мирно. Светило солнышко, пыльная дорога петляла туда-сюда, а из-за леса по обе стороны доносилось беззаботное щебетание птиц. Казалось, что мятежные князья вовсе не ворвались в Уральские горы, да и сама война находилась где-то там, далеко-далеко, за поворотом, в другом мире.

Даже пахло здесь мирно — свежими листьями и корой. Тишину нарушал разве что скрип колёс, фырканье лошадей да негромкий скрежет и перезвон снаряжения.

Вот только я четко слышал перешёптывания отряда, а вместе с ним и замечал любопытные взгляды и немые вопросы. Правда, никто из соратников не решался заговорить первым.

Моё прошлое до визита к Захаровым было загадкой, и она слегка приоткрылась. Правда, совсем немножко. Самой нетерпеливой была Ярослава. Она успела несколько раз многозначительно посмотреть на Ивана, но тот не понял намёков. В итоге Ярослава не выдержала и пришпорила лошадь. Её рыжие волосы выбились из пучка и заплясали на ветру.

— Значит, Тимофей… — выдохнула она.

Её слова прозвучали чуть громче, чем нужно, и нарушили умиротворяющий лесной покой.

Я даже не повернул головы и продолжал смотреть на дорогу впереди. Вопрос не был неожиданностью, тут впору было думать о том, кто и когда его задаст.

— Тимофей, — ещё раз проговорила Ярослава, смакуя моё имя на языке, — что за история была с Захаровыми там, в поместье? Вы чуть глотку друг другу не перегрызли.

— Разница в имени — это формальность, — ответил я спокойно, специально опуская часть вопроса. — Тим или Тимофей… суть от этого не меняется.

— Это не ответ, — сразу же возразила Ярослава, и в её зелёных глазах вспыхнул знакомый огонёк упрямства. — Ты знаешь, о чём я. Глава рода Захаровых смотрел на тебя так, будто ты выкопал из могилы его первенца и станцевал на костях.

Я едва сдержал смешок. Рыжая каким-то образом точно попала в цель. Ну, настолько, насколько могла попасть без чьей-то помощи и в меру своей осведомлённости.

Иван, ехавший чуть позади, навострил уши. Даже Соловьёв, обычно излучавший абсолютное безразличие, с интересом повернул голову в нашу сторону. Только Олаф, как всегда, оставался невозмутимым, но он и так знал обо мне намного больше.

Я медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Конечно, рассказывать правду я не собирался, по крайней мере сейчас. Но и врать особенно было незачем. В конце концов, от меня же не требовали раскрыть ауру или прошлое здесь и сейчас. К тому же, точка зрения и правда это всего-лишь инструмент.

— Ты почти угадала, — сказал я, поворачиваясь к Ярославе. — Род Захаровых крупно мне задолжал. В детали вдаваться не буду, но у них были свои причины. Ну а сегодня…

Я сделал небольшую паузу, внимательно отслеживая реакцию рыжей.

— … сегодня я вернулся и забрал долг. Старые счёты, какими бы они ни были, всегда нужно закрывать.

Я произнёс это ровным твёрдым тоном, без тени сомнения. В моих словах не было злобы на Захаровых или желания что-то доказать, лишь констатация факта. Я, конечно, знал, что Захаров просто так случившееся сегодня не оставит, вот только признание моей невиновности, а заодно и уже начавшаяся война с князьями очень сильно его ограничивали.

— По-моему, ты не просто долг забрал, — неожиданно заговорил Соловьёв. — Ты Захарова просто в грязь втоптал.

На лице Соловьёва была маска спокойствия, а вот в глазах играли огоньки интереса.

— Ловко победил! — влез в разговор Иван. — Один удар в кисть, хрясь и всё. Я бы никогда так не смог, особенно с такой разницей в габаритах.

Я молча посмотрел на Ярославу. Она держалась сдержанно и некоторое время молчала.

— Ладно, — сказала она, смягчаясь. — Долг так долг. Главное, что по списку мы всё забрали. Хотя…

Ярослава обернулась и взглянула на набитые доверху телеги.

— С твоей-то изворотливостью, — продолжила говорить она, и её зелёные глаза блеснули озорными огоньками, — я не сомневаюсь, что если бы ты захотел, то оставил бы Захаровых без портков.

Я лишь усмехнулся в ответ. Атмосфера в отряде с каждым днём становилась всё лучше и лучше, а для предстоящих боёв это было катастрофически важно.

Мы продолжили путь. Разговоры стали более общими, не нацеленными на что-то конкретное. Иван принялся расспрашивать о разных приёмах и подсечках, Ярослава делилась своими наблюдениями за укреплениями поместья и спорила с Соловьёвым по поводу логистики.

Я поймал на себе спокойный взгляд Олафа, и однорукий едва заметно кивнул мне. Я знал, что серый ратник внимательно следил за моими ответами. От них в том числе зависела безопасность его и Луны.

Вот только лёгкое, почти братское настроение, установившееся в отряде после разговора с Ярославой, продержалось недолго. Чем ближе мы подбирались к Ярмуту, тем больше мир вокруг менялся, сбрасывая с себя иллюзию покоя. Птицы в лесу смолкли, почуяв недоброе. Запах хвои и коры сменился пылью, лошадиным потом и сталью.

Начали попадаться беженцы. Сначала небольшая группа из нескольких телег, запряжённых усталыми клячами. Они были нагружены узелками и мешками. Несколько семей и вовсе брели по обочине, не поднимая глаз. Дети, притихшие, большеглазые, молча смотрели на нас и наше оружие.

Со временем телег стало больше. Пусть они и не тянулись нескончаемой вереницей, но одно было ясно: люди искали безопасности. Притом не только верхом или на телегах, частенько беженцы шли пешком, неся на плечах весь свой скарб. Они уходили от войны, которая дышала им в спину.

— Плохо дело, — глухо прокомментировал Олаф, впервые нарушив молчание за весь путь. Его единственная рука сжала поводья чуть крепче. — Если это беженцы из предгорных деревень и хуторов, то мятежники уже близко.

Отряд свернул с дороги, чтобы объехать телегу, и выехал на перекрёсток. Тут я упёрся взглядом в небольшой отряд, двигающийся в сторону гор.

Вот только это были не орденские ратники или ополчение, а имперцы. Серые доспехи сверкали под лучами солнца, а знамёна с золотыми полотнами покачивались в такт их шагу. Пусть отряд и был небольшим, всего несколько десятков солдат, но присутствие имперских войск добавляло этой стороне шансов.

На следующий день, после ночлега, ситуация не изменилась. Наоборот, всё чаще мы встречались с небольшими отрядами, в том числе и всадников из мелких дворян. У них доспехи были разношёрстными: у кого-то новенькая кольчуга, у кого-то потёртый панцирь, а у кого-то и вовсе кожаный доспех с нашитыми стальными пластинами. Но у многих развевались свои родовые знамёна, гербы с медведями, соколами, дубами и много чем ещё.

Ещё до подъезда к Ярмуту воздух вокруг загудел. Грохот колёс, ржание лошадей, лязг железа, отрывистые команды и приглушённые разговоры — всё это слилось в оглушительную симфонию надвигающейся бури.

— Не будет нам покоя, — прошептал Соловьёв.

Он смотрел на солдат и мирных жителей с привычной скукой, но его пальцы нервно перебирали поводья. Отряд во главе со мной прибавил ходу, а Вороны плотнее сомкнулись вокруг телег, оберегая собранные припасы.

И вот впереди показались стены Ярмута. Но это был уже не тот город, который мы покинули несколько дней назад. Он преобразился из крупного приграничного поселения в настоящую крепость, готовящуюся к осаде.

Я первым подъехал к воротам. Въезд был забит до отказа: телеги с припасами, солдаты, группа ополченцев. Всё это создавало неразбериху, которой управляли не только знакомые орденские стражники в чёрном, но и имперские солдаты и офицеры. И именно имперцы были особенно бдительными и подозрительными.

— Ему нельзя, — грозно произнёс имперский офицер.

— Но как же… он же со мной…

— Нет документов, — невозмутимо ответил офицер и отмахнулся от группы крестьян, как от назойливых мух. — Не задерживайте.

Иван крепко сжал зубы при виде происходящего и положил руку на меч. Вот только я покачал головой.

Вскоре нам самим удалось протиснуться в ворота. Мы медленно двинулись в сторону цитадели, пробираясь сквозь горожан и солдат.

Среди людей сновали торговцы и перекупщики, а на крышах домов сидели небольшие стайки детей. Они с интересом смотрели за происходящим, иногда распугивая камнями ворон и голубей.

Пробиться через загруженные улицы Ярмута оказалось задачей сложной, но вполне выполнимой. И когда показались тёмные неприступные стены цитадели, то я вновь увидел, как у ворот наряду с привычными орденскими стражами стояли имперские солдаты. Вот тебе и одна из сторон войны.

— Стоять! — грозно прогремел голос имперского офицера в сером доспехе и в закрытом шлеме.

Он вытянул руку вперёд, останавливая меня и вместе с тем и мой небольшой караван.

— Это свои, — сразу же попытался вмешаться один из орденских Волков.

— Свои не свои, — возразил имперец, — сейчас проверим. Без документов нельзя.

Я никаких скандалов закатывать не стал, спокойно достал свиток с заданием и передал офицеру. Он развернул его и быстро пробежался глазами по тексту, затем внимательно посмотрел на меня и на моих людей.

— Телеги досмотреть придётся, — чуть более мягким голосом произнёс он, возвращая мне свиток.

— Надо так надо, — спокойно сказал я.

В итоге имперские солдаты и несколько ратников, которые, впрочем, работали в основном для виду, проверили доверху груженные телеги.

— Ты уж извини, Тим, — дружески хлопнул меня по плечу Волк-ратник.

Я посмотрел на него, прищурившись. Ни короткие каштановые волосы, ни острые черты лица, ни сам ратник знакомым мне не казался. Сам же Волк тут же расплылся в улыбке.

— Я о тебе наслышан. Ну, о третьем испытании. Выиграл на тебе целое состояние!

Я услышал за спиной голос ещё одного ратника:

— Похвастайся, похвастайся!

— А вот и похвастаюсь, — в карих глазах Волка блеснул огонь, и он дружелюбно пихнул меня локтем. — Он просто проиграл, вот и дуется.

— Не знал, что были ставки, — с искренним сожалением в голосе протянул я.

— На себя всё равно поставить бы не получилось, — тут же прочитал мою задумку Волк.

— Жаль, — выдохнул я, а затем протянул Волку руку. — Тимофей.

Волк удивлённо поднял брови, но, впрочем, быстро сориентировался и с улыбкой пожал мне руку.

— Максим. И это если тебе помощь понадобится — обращайся.

— Хорошо, — спокойно ответил я.

В это время имперские стражники закончили осмотр телег.

— В порядке, — громко пробасил имперский офицер. — Проезжайте!

Я сел на лошадь, и отряд проехал в цитадель.

— Знал бы, так тоже бы на него поставил… — было последнее, что я услышал от надувшегося ратника.

— Да ты знаменитость, — удивлённо выдохнула Ярослава.

Она вообще с интересом наблюдала за моим взаимодействием с ратниками. Я же лишь качнул головой.

Толку от славы, если был упущен отличный момент для заработка. Вполне можно было сделать ставку на себя через Олафа или того же Ивана. Ну да ладно, я не всеведущ.

Внутри цитадели царила организованная деловая суета. Между зданиями сновали ратники, у кузниц во всю работали мастера, воздух звенел от беспрерывного лязга молотов и отрывистых команд.

— Иван, Ярослава, — бросил я, спешившись в конюшне, — займитесь телегами, сдайте всё на склад и получите расписки. Соловьёв, ты с Олафом ответственен за лошадей. Я пойду докладывать о выполнении задания.

Я получил несколько коротких реплик в ответ, но не стал задерживаться и сразу же направился к штабу. В небольшую крепость я попал после короткой проверки. Внутри всё так же царил полумрак, вот только ратников высоких рангов стало намного больше. Ещё и в коридорах сидели писари и трудились, не поднимая голов так, что их перья скрипели с бешеной скоростью.

Я остановился у одного из них и отвлёк его, постучав свитком по столу.

— Я хочу сдать задание, — сказал я. — Меня примут в главном зале?

Писарь, совсем молодой, лет двадцати-двадцати пяти, оторвался от бумаг и прищурился. Он оценивающе взглянул на свиток, а затем на меня.

— Да, должны.

После этих слов он вновь уткнулся в бумаги. Я пожал плечами и пошёл дальше по коридору. Я использовал аурное зрение и с интересом поглядывал на встречающихся мне и обгоняющих меня ратников. Ауры сменялись калейдоскопом: жёлтая, оранжевая, красная, синяя, зелёная, да и другие. Притом все светились, текли или искрились с разной силой. Было довольно интересно сравнить ранги на нашивках с силой аур.

Мимо пробежал ратник с полыхающей красной аурой, меня на миг ослепило, и я неожиданно влетел в выскочившего из-за поворота незнакомца.

— Ой, прошу прощения, — произнёс он спокойным мелодичным голосом.

— Я сам виноват, — вежливо ответил я. — Не смотрел, куда иду.

— Правда? — с интересом произнёс незнакомец.

Я вдруг понял, что не просто не вижу его присутствия, а даже не чувствую его. Передо мной была абсолютная пустота. Я перестал использовать аурное зрение и наконец смог разглядеть, с кем столкнулся.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти в безупречно сидящем мундире серого цвета, на котором не было ни единой пылинки. Судя по одежде и прямой осанке, передо мной был имперский офицер. Он стоял напротив и безмятежно улыбался.

Вот только его глаза, светло-серые, холодные и прозрачные, как лёд, были бездушными. В них не было ни раздражения от столкновения, ни любопытства. Они просто сканировали меня. За какие-то мгновения его взгляд скользнул по нашивке Ворона, броне, оружию.

— Прошу, проходите, — с той же блаженной улыбкой произнёс офицер и тряхнул головой с аккуратно подстриженными тёмно-русыми волосами. — Неловко вышло.

Я промолчал, лишь кивнув в ответ, и прошёл мимо, чувствуя взгляд на своей спине. Вот только через пару ударов сердца я вновь перестал чувствовать его присутствие.

Судя по навыкам офицера, у меня было очень нехорошее подозрение. Но я искренне надеялся, что был не прав, и шагал вперед, стараясь не выделяться.

Я подошёл к главному залу и протянул двум ратникам-стражам свиток. Они проверили его и впустили меня внутрь.

Комната была залита холодным светом от магической карты Уральских гор и предгорий. В прошлый раз она светилась ровным синим сиянием, и на ней едва ли было полдесятка точек. Сейчас же вся поверхность была усеяна алыми, ядовитыми, пульсирующими точками. Они были похожи на открытые раны. Картина была однозначной и очень недоброй для ордена.

Спиной ко мне стоял Савелий, а рядом с ним суетился худой офицер в имперском мундире. Он настойчиво тыкал пальцем в одно из скоплений алых точек.

— … не можем выделить больше одного отряда! — почти кричал он. — Ещё не дошли все резервы, так что придётся сдерживать передовые отряды силами ордена. Если они прорвутся здесь…

— Они уже прорываются, — глухо прорычал Савелий, не оборачиваясь. Его голос был хриплым. — Сил ордена не хватит. Все горы будут завалены трупами ратников.

Он крепко сжал кулаки. Я впервые видел, чтобы Савелий был настолько эмоциональным. В этот момент он заметил моё присутствие и медленно, будто каждое движение давалось ему с трудом, повернулся.

— Тим, — он перешел к делу без лишних приветствий. — Отчёт.

— Сейчас не время для… — начал было спорить имперец.

Вот только Савелий посмотрел на него так холодно, что казалось, был готов заморозить его прямо на месте. В итоге офицер оборвался, так и не закончив предложение.

Я же коротко изложил суть: поместье Захаровых, успешное получение провизии, инцидент с тайником, но без лишних подробностей. Я говорил чётко, по-военному, опуская всё, что не касалось задания. И уж тем более я не стал распространяться о прошедшем поединке, это ордена не касалось. Савелий слушал, не перебивая. Когда я закончил, он лишь кивнул и принял от меня свиток.

— Задание выполнено. Молодец. Награду получишь у нашего интенданта. Там должно быть несколько зелий для развития ауры и еще выбери что-нибудь… от себя. На этом все.

Я спокойно кивнул. Похвала мне была не нужна, а вот награда вполне могла пригодиться. Я всего лишь выполнил одно из заданий в резко выросшем списке дел и проблем ордена.

В этот момент офицер, похоже, принял завершение нашего разговора за возможность продолжить.

— Савелий, ты пойми, — уже намного спокойнее произнёс он, — в передовых отрядах замечены маги. Не устоит ни город, ни заставы. Их нельзя просто так оставить. Нам нужно сдержать мятежников до прихода основных сил любой ценой!

— Если сможешь найти добровольцев — валяй, — покачал головой Савелий. — Я не пошлю своих ратников на убой.

Перед уходом, мой взгляд в последний раз скользнул по карте. И я замер, разглядев куда точно указывал имперский офицер.

— Я пойду, — уверенно произнес я, и на меня с удивлением уставились две пары глаз.