Черный ратник 2

Глава 18

Там, где на улицах вспыхивали зеленые огни, камень не просто чернел, а терял цвет и рассыпался. Дома складывались пополам, улицы с грохотом разлетались в каменную крошку. С высоты это выглядело нереалистично, как картина сумасшедшего художника. Но, самое главное, отсюда, на площадке за Белоярском, отлично просматривалась площадь, где остался Фома и два десятка бойцов. Там должна была состояться последняя яростная стычка.

Вот только её не было.

Земля на площади прогнулась. Камни и скальная порода поползли к центру, образуя гигантскую, расширяющуюся воронку.

Мятежники сбили последнюю баррикаду и с яростными криками бросились вперёд, чтобы добить горстку оставшихся защитников. И не добежали до Фомы и его людей какие-то десятки шагов. Они споткнулись и рухнули.

Вот только рухнули не на камни, а в эту самую воронку. Они кричали от неожиданности, пытались встать, карабкались по камням, стирая пальцы в кровь, но земля вокруг продолжала двигаться, втягивая их в самую сердцевину. Там, где мгновение назад стоял Фома и его бойцы, теперь зияла чёрная пропасть.

Десятки и сотни людей, как муравьи, сползали в расширяющуюся воронку, цеплялись друг за друга, за обломки баррикад, за торчащие из земли камни. Но опоры не было. Одних медленно скатывало вниз, другие просто-напросто летели в кромешную тьму, из которой уже начал сочиться зловещий зелёный свет.

Вслед за мятежниками на площади, и сотни их соратников, только что праздновавших победу, махавших знамёнами на стенах домов и в переулках, оказались в этой движущейся ловушке. Трещины пошли не только по домам, но и по самой скальной породе. И тогда из глубин ударил столб пламени. Родовая энергия хлынула наружу, сметая всё в порошок.

Вспышка была настолько яркой, что пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза. Чёрная аура внутри замерла. Я открыл глаза, проморгался и стоял, не двигаясь, и наблюдал за этой картиной. Громов тяжело вздохнул, он смотрел на зелёное пламя, поглощающее город. Ярослава отвела взгляд и часто моргала.

Эхо взрывов доносилось даже до гор. Там, где раньше были стены, теперь лежали груды бесформенного камня. Там, где были улицы, лежало море щебня, пересечённое глубокими чёрными трещинами. Зелёное пламя бушевало в городе, жгло мятежников заживо. В Белоярске наступила паника. Противник старался спастись, выбраться из города любыми средствами, но вряд ли у них был шанс на спасение.

План сработал отлично. Армия мятежников была разрознена и практически уничтожена. Пусть даже Белоярск в итоге и не устоял, но когда догорит пламя и осядет пыль, руины Белоярска станут помехой для прохода крупной армии, задержкой на пути, которую придётся разбирать. Это значило одно: Ярмут, а вместе с тем и Уральское княжество, выиграли себе на этом участке фронта время.

— Пора, — спокойно проговорил я.

Я понимал, что для многих выживших вспышка и взрывы были последним, прощальным моментом с крепостью. Вот только у нас ещё была куча работы. И одно из заданий — добраться до Ярмута.

И отряд, пусть и не сразу, но двинулся к цитадели, оставляя позади грохот взрывов.

Дорога назад началась с построения и в основном проходила в молчании. Раздавались команды воеводы Афанасия и остальных. Велес, да я, как представитель ордена, выстраивал и подгонял бойцов.

Затем мы спускались по тропам и козьим тропинкам, которые знала семья Громовых. Сам Громов вместе с Велесом двигались впереди, даже не сверяясь с картой. Ярослава на ходу проверяла повязки у раненых, в том числе и у Воронов Артёма. Эти двое пострадали больше всего.

Я же просто выпил зелье лечения, этого должно было хватить до первого привала. Соловьев, шёл в арьергарде, его лук был наготове.

Иван тащил импровизированные салазки с тяжело раненым ополченцем.

Мы потеряли лошадей, да и провести их по тайным ходам звучало невыполнимо. Так что я медленно шагал, вдыхая свежий утренний воздух. Галька похрустывала под подошвами сапог, и даже несмотря на усталость и мышцы, налившиеся тяжестью, чувствовал я себя в целом неплохо.

Я не мог увидеть, выжил ли Август, чародей мятежников. Он не был в эпицентре, и он в целом был хитрым и осторожным. Конечно, было бы лучше, чтобы он был погребён под камнями Белоярска. Но разобрать в гуле взрывов его магию да ещё с такой дистанцией я бы просто не смог. Хотя назвать выброс магии Громовых просто взрывом рука не поднималась. Это было сплетение силы рода и силы камней, древнее искусство, позволившее обменять город на время. С тактической точки зрения — лучшее решение.

Первый день в основном прошёл спокойно. Мы остановились на привал, когда уже стемнело, и все оказались при делах. Рыжая вновь оказалась ответственной за перевязки, так как у нескольких ополченцев они начали кровить. Иван опустил салазки и устало подбадривал окружающих шутками.

— Ещё пару дней, — по-простецки улыбнулся он, — и в Ярмуте в баньке отмоемся.

Артём приглядывал за своими Воронами. Соловьёв занялся костром. Я же вызвался в первый дозор.

Когда ночь накрыла наш лагерь, выжившие бойцы погрузились в усталый, прерывистый сон.

Два дня мы спускались с гор по тропам, пока передовой отряд не принёс весть о том, что перед нами находились люди. Сперва до нас просто донёсся запах пота, влажной шерсти и тлеющих походных очагов. Потом я услышал скрип телег, далёкий плач ребёнка и приглушённые разговоры. И только выйдя со склона на тракт, я увидел растянувшийся впереди обоз.

Это были жители Белоярска. Одни из последних, кто эвакуировался из города, вероятнее всего, перед тем как со стен полилась смола. Люди выглядели по-разному. Здесь были старики, сгорбленные под тяжестью узелков, женщины с широко раскрытыми глазами, ведущие за руки детей, раненые на телегах, укрытые холстинами и шерстью.

Среди бойцов не было паники или суеты. А вот среди беженцев из Белоярска наше появление вызвало целую волну эмоций. Сперва, конечно, испуг. Люди сжались, похватались за скудные пожитки, дети попрятались за юбки матерей. Но потом они узнали и Велеса, и Матвея, да и не только Громовых, но и того же Афанасия. Да и нас, ратников в окровавленных, закопчённых и разбитых доспехах. Раздались первые несмелые голоса и приветствия.

Я махнул рукой отряду, и мы зашагали вперёд, к голове этого каравана. К нам из вереницы людей пробралась старая женщина в цветастом потёртом платке. Она схватила Громова за руку и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Матвей, — тихо выдохнула она. — Родной… а где… остальные?

Громов только покачал головой.

— Это все, кто выбрались.

Старуха разжала пальцы, её руки немного тряслись, но она кивнула, словно получила ожидаемое известие.

— Царство небесное, — прошептала она. — А вам здоровья и… спасибо.

Матвей кивнул, а старуха сгорбилась и растворилась в толпе.

В итоге бойцы влились в обоз. Ратники во главе со мной стали передовым отрядом. Те бойцы из Белоярска, кто мог идти и сражаться, заняли места по бокам. Ну и, естественно, лучники и часть ополченцев оказались в арьергарде.

В итоге караван медленно и тяжело двинулся, преследуя единственную цель — Ярмут. Каждый скрип колеса, детский плач и стон раненого приближали нас к городу и уносили от развалин, в которые превратился дом этих людей.

Ярмут встретил нас деловой суетой. Последние вёрсты пути, когда уже показались крепостные стены, обоз растянулся, замедлился, и ратники двинулись вперёд донести весть. Но весть, судя по нашему виду, уже летела впереди нас дымом на горизонте и читалась во взглядах и жестах тех, кого мы обгоняли.

Ярмут был напряжён. Рвы перед воротами углублялись, а мастеровые втыкали в рыхлую землю новые колья. Башни над воротами обросли новыми боевыми площадками, на стенах повсюду горели огни, а патрули ходили так часто, что казалось, они даже не сменялись. Ярослава чихнула, шмыгнула носом, а затем прикрыла лицо воротником. Воздух был пропитан едким запахом смолы, кожи и стали.

На воротах дежурили имперские стражники и, завидев наши нашивки и внешний вид, пропустили без всяких проблем. При этом на нас безмолвно и пристально смотрели не только часовые, но и толпа беженцев и горожан, столпившихся у въезда. Кто-то наблюдал с любопытством, кто-то с явственно читаемым вопросом, ну а кто-то и вовсе со страхом.

Разделились мы почти сразу. Обоз с беженцами направился в лагерь за стенами Ярмута — им предстояло долгое ожидание, проверка и распределение по домам.

— Спасибо, — поблагодарил меня Велес и крепко пожал руку. — Без вас Белоярск просто-напросто пал бы, и на наших костях плясали бы чёртовы мятежники.

— Не за что, — спокойно ответил я. — Если на остальных перевалах всё так же тяжело… — я многозначительно огляделся, — то готовьтесь к худшему.

Велес кивнул. Он и без меня понимал, что Белоярск был не единственной крепостью на перевале. Мятежники давили везде в горах. Должны были. И, судя по тому, что я не увидел в Ярмуте новых сил, имперские войска либо были заняты боями, либо пока ещё не полностью подтянулись.

— Пригляди за моим племянником, — попросил Велес.

Он хлопнул меня по-дружески по плечу, развернулся и направился к своим людям.

Было странно слышать от него такую просьбу — на вид мне было столько же лет, сколько и самому Громову. Но до тех пор, пока он входил в мой отряд, просьба Велеса будет выполнена. Сама собой. Ну а дальше всё зависело от самого Громова.

Я вернулся к своему отряду. Все выглядели не просто уставшими, а измождёнными.

— Я доложу командованию сам, — проговорил я, прикидывая, сколько времени уйдёт на бумажную волокиту. — Отправляйтесь отдыхать. Я позову, если понадобитесь.

— Точно? — спросила Ярослава, и её изумрудные глаза слегка заблестели. — Если нужно, то…

— Нет, — покачал головой я. — Отдыхайте. Все свободны.

Я получил разрозненный ответ, и мы зашагали к цитадели. Вот только если я двинулся дальше, в центр, то остальные к казармам. Ни Олафа, ни Луны нигде не было видно. Впрочем, их скрытность и выживание всё это время зависело только от них самих.

Я направился в главное здание цитадели. Вот только, как оказалось, ожидала меня не командная встреча, а настоящая аудиенция.

— Ворон Тим? — внимательно спросил меня один из писарей, тот самый, к кому я подходил совсем недавно, ещё до отъезда.

— Верно.

— Вас уже ожидают, — писарь оглядел меня с ног до головы и тяжело вздохнул. — В башне рядом с архивом. Вас проводят.

Ко мне тут же подошли двое имперских стражей. Я спокойно глянул на них, вроде обычные солдаты.

— Хорошо, — кивнул я.

В итоге меня сопроводили к башне рядом с архивом и повели вверх. Здесь внутри горели свечи, пахло пергаментом и чернилами. Шаги эхом разносились по лестницам и коридорам, лишь изредка приглушаясь из-за толстых ковров.

У меня не потребовали сдать оружие, только имперские стражники внимательно поглядывали за мной. Я даже не успел умыться или сменить доспех. В любом случае, грязь, кровоподтёки и дырявые доспехи были частью отчёта и живым доказательством.

Зал заседаний, куда меня провели, оказался небольшим и на удивление аскетичным: длинный дубовый стол, карты на стенах, герб империи и ордена. А за столом сидели трое.

В центре — незнакомый мне человек с короткой седой стрижкой и щетиной. Справа от него — полный, бледный мужчина с умными глазами, которые мгновенно оценили состояние моего снаряжения.

Вот его я знал. Это, судя по нашивкам и орденскому одеянию, должен был быть мастер снабжения. Кажется, я видел его портрет у интенданта. Ну а слева, с блестящей лысиной и мрачным выражением лица, как кусок гранита, сидел Борислав.

— Ворон Тим, — громко и чётко заявил я. — Прибыл.

— Докладывайте, — произнёс седой мужчина в центре. — Сжато, по фактам.

Я сделал небольшой шаг вперёд. Имперские стражники за спиной напряглись, но Борислав поднял ладонь перед собой, успокаивая их. Мой голос зазвучал спокойно и без эмоций. Я выдал отчёт по операции, только сухие пункты. И про захват и уничтожение диверсантов, и про потери, и про бои, а также убийство одного мага и потенциальное убийство второго, организацию эвакуации и про многое другое.

— Армия мятежников, занявшая Белоярск, уничтожена, — подвёл итог я. — Ключевой перевал через горы завален на неопределённый срок. Эвакуировано более двух третей мирных жителей. Потери гарнизона около половины бойцов. У ордена — один ратник.

Я сделал паузу. Затем, отследив заинтересованный взгляд Борислава, добавил:

— Один из Воронов Артёма.

Борислав медленно кивнул. И на некоторое время все трое людей передо мной принялись смотреть на засиявшую магическим светом карту. Они негромко переговаривались, и на карте загорались новые красные места.

Мне, так как я был в зале чуть пониже, видно было ровным счётом ничего. Они всё-таки сидели за столом на небольшом помосте. Разве что алое свечение не предвещало Ярмуту ничего хорошего.

— Значит, вы использовали местные ресурсы, — заговорил со мной мастер логистики. — Что конкретно вы задействовали?

Его вопрос был слишком общим, а в голосе звучал не упрёк, а скорее жадность или интерес.

— Решение на месте принимали воеводы и Велес, представитель рода Громовы, — расплывчато ответил я. — Я, как командир ордена, выполнил задание и обеспечил тактическое прикрытие.

Борислав хмыкнул, его взгляд скользнул по моему лицу, будто пытаясь найти трещину.

— И потерял целый город, — вздохнул мастер снабжения. — Имперскую крепость.

— Разменял, — возразил я. — Полудохлая крепость за двух магов и армию мятежников. Теперь их наступление на этом участке задержано на месяцы.

Седой мужчина, сидящий по центру, медленно потёр переносицу, его лицо при этом не выражало никаких эмоций.

— Гибель крепости действительно была необходима? — спросил он тихо.

— Да, — без раздумья ответил я.

В итоге командиры передо мной переглянулись и вынесли решение.

— Орден признаёт выполнение миссии, — произнёс Борислав, его голос громом разнёсся по залу. — Ущерб врагу нанесён значительный, а уцелевший гарнизон Белоярска присоединился к защитникам Ярмута. Ваш отряд получает неделю на отдых и переформирование. Раненые будут помещены в лазарет.

Взгляд Борислава резко посерьёзнел.

— Вы останетесь в Ярмуте в ожидании дальнейших распоряжений.

Я согласно кивнул.

— Свободны.

Я развернулся и зашагал к выходу. И в тот момент, когда я вышел из зала, до меня донеслась одна короткая фраза:

— Хорошая работа.

Я сначала даже не поверил, что Борислав решил меня похвалить. Но удостовериться, не подвёл ли меня слух, времени не было — двери за спиной закрылись, отсекая меня от зала совещаний.

Непрерывные битвы, ранения и долгий переход — всё это сказалось на молодом организме, и теперь я вмиг почувствовал навалившуюся усталость.

Неделя в Ярмуте это совсем небольшой срок, особенно учитывая, что времени на отдых было совсем мало. Нужно было найти Олафа, выяснить, как обстоят дела с Луной, восстановить ауру и силы, приступить к новым тренировкам. Только на этот раз не для меня, а для отряда.

Я увидел слабые и сильные места, и над ними предстояло поработать. А ещё хорошо бы вырваться в город и докупить необходимого снаряжения. Я взглянул на орденский нагрудник — покоцанный и местами пробитый. Он совсем никуда не годился.

И всё это за одну неделю. За неделю, в которую красных точек на зачарованной карте станет только больше.

Я выдохнул, спустился по ступеням вниз и вышел на улицу… где меня и поджидал возникший из ниоткуда серый ратник.

— Тим, — обратился ко мне Олаф без всяких приветствий, — у нас неприятности.