Черный ратник 2

Глава 25

— Темников, — коротко произнёс я, отслеживая реакцию девушки.

Агата ничуть не изменилась в лице и спокойно смотрела на меня. И чуть сузила глаза.

— Темников… — повторила она и сложила руки перед собой. — Твой род, наверное, не с Урала, да?

В ее глазах не было узнавания, а реакция была абсолютно спокойной.

Я на один момент замер, переваривая сказанное, а потом понял, что она просто-напросто не знала имени моего рода. Возможно, даже никогда о нём не слышала.

Я рассмеялся. Сначала сухо, стараясь сдерживаться, затем искренне, от души.

— Нет, ну ты чего, — немного насупившись произнесла девушка, но было видно, что она тоже сдерживает улыбку. — Я правда не знаю. Может, вы большой, влиятельный род откуда-нибудь с севера…

— Всё нормально, — отсмеявшись, проговорил я и выдохнул. — Так и должно быть. Не знаешь и не знаешь, ничего страшного. Мы, Темниковы, давно вышли из силы. Я последний.

Агата, услышав мои слова, посерьёзнела.

— Значит, — произнесла она с легкой грустью, — старое дворянство.

Я только кивнул головой.

— Хорошо, — наконец приняла решение алхимик и крепко сжала кулаки. — Я закончу зелья и экстракты и стану этой самой сбежавшей дворянкой. Но только один раз.

— Большего и не нужно, — ответил я.

Нам понадобилось несколько дней на то, чтобы подготовиться. Процесс шёл удивительно легко, особенно после клятв, принесённых Барсом. Бандит преобразился, стал общительным и послушным. Было заметно, что он очень хотел выжить.

Нам повезло: сходка бандитов и так намечалась в ближайшие дни, ровно в полнолуние. А уж предложение Барса заставило сразу нескольких местных авторитетов задуматься. Так что оставалось лишь сделать всё как надо. И ни Барс, ни Лёня не подкачали.

Поэтому утром через несколько дней я стоял у небольшого окна «Усталого Кота» и смотрел на всплывающее из-за горизонта солнце над Ярмутом. Город просыпался, а я, наоборот, ещё не ложился.

— Барс передал сигнал через своих цепных псов, — глухо проговорил Иван, отходя от стола. — Говорит, всё как договаривались. Сходка на старом складе у причала номер семь. В полнолуние, сегодня.

— Сигнал тот же? — спросил я.

— Нет, поменялся, — покачал головой Иван. — Три крика чайки.

Ваня слабо улыбнулся.

— Смешно, да? — добавил он.

— Не смешно, — возразила Ярослава. Она проверяла ножны с коротким клинком на бедре. На ней была простая тёмная одежда. — Любая информация — это его цена за жизнь.

Я отвлёкся от окна. В полумраке комнаты лица моих людей были серьёзны, но спокойны. Белоярск закалил их. Городская возня была для них небольшим делом, хотя чем-то даже немного сложнее: здесь нельзя было рубить с плеча. Зато не чувствовалось в них ни волнения, ни страха.

— Он понимает, — сказал я, — что если предаст — умрёт. Единственный шанс Барса, в нашем успехе.

Дверь скрипнула, и в трактир бесшумно вошёл Лёня. Он шмыгнул носом.

— Мастер Тимофей, — обратился он ко мне.

Ярослава за спиной хмыкнула. Почему-то молодой паренёк воспринял меня чуть ли не как нового командира. Лёня протянул мне небольшой свёрток из грубой ткани.

— Это вам передал серый ратник.

А вот Олафа молодой бандит откровенно побаивался и очень редко называл по имени.

— Спасибо, — поблагодарил его я.

Лёня кивнул и быстро исчез, так же как и появился. Я развернул ткань. Внутри лежал небольшой предмет, похожий на плоский речной камень, тёмно-серый, с сбитыми краями. Только если посмотреть на него внимательнее, то на его поверхности угадывался выгравированный, почти стёршийся символ — северная руна. Но если не разбираться, то на вид — простой каменный диск.

— Что это? — с любопытством спросила Ярослава, подойдя ближе и заглядывая мне через плечо.

— Страховка для Агаты, — ответил я, крепко сжимая диск ладонью. Камень был холодным. — Одноразовая, работает на расстоянии в пару десятков шагов.

— И что делает? — не отставала Ярослава и прижалась ко мне со спины.

На меня пахнуло лавандой.

— В нужный момент, — ответил я, — создаёт люк под ногами у Агаты. Так чтобы она смогла выйти со сцены.

Ярослава присвистнула, оценивая эффективность замысла.

— Умно. А где наша принцесса?

— Готова, — раздался спокойный голос из глубины комнаты.

Агата вышла из кладовой, которая служила ей в последние пару дней рабочим помещением. Выглядела она сосредоточенно и даже отстранённо. В руках она держала небольшой флакон с густой переливающейся жидкостью — финальный аккорд её работы.

— Эффект держится шесть часов, — сказала она спокойно. — После — резкий спад и побочные эффекты. Но до того момента я смогу быть ей.

— Хорошо, — я подошёл к ней, держа в руке каменный диск. — Определимся ещё раз. Ты выйдешь на сцену, сохраняй там спокойствие. На тебя будут смотреть, за тебя будут торговаться. В какой-то момент всё может пойти не так, но я буду в зале. Иван — под сценой, Ярослава — на подстраховке.

Я поднял артефакт перед собой.

— Когда почувствуешь, что пол под ногами дрогнет, падай на колени и закрывай голову руками. Всё остальное — моя забота. Люк уведёт тебя в подготовленный туннель.

Агата посмотрела на камень, потом на меня.

— Поняла, — несколько раз кивнула она.

Несмотря на обмен откровениями между нами, работа с Агатой оставалась сделкой. У неё была своя роль, у меня своя. Я размял плечи и шею.

— Отдохните до вечера, — посоветовал всем я. — Сегодняшняя ночь будет жаркой.

Наше место встречи, склад у причала, был не просто заброшен — он выглядел абсолютно мёртвым. Массивные, почерневшие от времени и сырости балки уходили в непроглядную тьму под потолком. Старый, скрипящий пол был усыпан развалившимися ящиками, обрывками парусины и мусором.

Выглядел склад так специально, потому как большую часть времени использовался либо по назначению как рыбный склад, либо пустовал. И для взглядов случайных прохожих или заинтересованных лиц — стражи или ордена — склад должен был выглядеть необитаемым.

Но сегодня внутри, несмотря на сладковато-гнилостный воздух и взвесь речной пыли, горели факелы, вбитые в щели и старые колья. По стенам плясали тени и превращали всё пространство в один большой аукцион. На первом и втором этаже уже находились фигуры тех, кто прибыл пораньше, да и местной охраны из банды Барса. Сейчас же появлялись шишки поважнее.

— Это Гриша Толстяк, — прошептал Лёня, находившийся рядом со мной. — Он как раз занимается речным промыслом.

Я стоял у массивного тёмного ящика в самом центре освещённого пространства, спиной к импровизированной сцене — участку пола, расчищенному от мусора и затянутому грязным бархатом.

Толстяк Гриша, грузно перешагивая с ноги на ногу, подошёл к Барсу. Они обменялись быстрыми фразами, и речных дел мастер грозно рухнул на опрокинутую бочку. Удивительно, но дерево выдержало. Маленькие свиные глазки начали методично сканировать помещение, а жирные пальцы перебирали чётки из рыбьих позвонков.

— Это его брат, — кивнул Лёня на высокого и тощего мужчину, явно младше толстяка на пару лет. — Лёха Журавль.

Он и вправду напоминал эту птицу. На втором этаже и у дальней стены, в почти полной темноте, показались купцы в хороших, но неброских плащах. У них не было грязи под ногтями, руки были чистыми, почти без мозолей. Лёне не пришлось ничего говорить, я и так понял, что это были люди Штерна.

Следом за толстяком появились ещё визитёры — мрачные, весёлые, худые и толстые. Все они каким-то образом знали Барса либо слышали о нём. Бандит успел навести шороху. Несколько из них после разговора с Барсом подходили ко мне, но я не издавал ни слова — говорил только Лёня. Моя легенда была удобной, с подходящим прозвищем Молчун.

Кроме Гриши Толстяка, авторитетов из бандитов больше не появилось. Я уж думал, что нам удастся поймать только одну крупную рыбу да несколько контактов имперского снабженца. Но, неожиданно, последним на склад медленно вошёл старый, седой разбойник. Он пришёл один и даже, несмотря на почтенный возраст, держался прямо и шёл уверенно.

— Кощей, — произнёс Лёня с каким-то тихим благоговением.

Бандиты тут же понурили головы. Даже Барс на входе замялся и принялся что-то мямлить. Кощей только махнул рукой, оценивающе осмотрел склад, кивнул сам себе и занял место на противоположной стороне от Гриши Толстяка. На него он смотрел брезгливо, со слабо скрываемым презрением, да и толстяк отвечал ему той же монетой.

Постепенно, когда гости прибыли, воздух начал гудеть от низкого гомона приглушённых голосов и скрипа досок. С оружием сюда не пускали, но я уверен, что многие хорошо прятали ножи, заточки и прочие инструменты воров и разбойников.

В отличие от гостей, я да и остальные из моего отряда были вооружены. Мы следили за безопасностью, а Барс отвечал за неё не только репутацией, но и головой. Жаль, что бандитам было невдомёк, что голова Барса принадлежала мне.

Ярослава, в потрёпанной кожаной куртке с простым платком на голове, прислонилась к балке. Её поза была расслабленной, но зелёные глаза выхватывали из толпы, кто где стоит, как говорит и куда смотрит. Иван исполнял роль силача и стоял в проходе к сцене. Его массивная фигура прикрывала вход, а скрещенные на груди руки говорили сами за себя.

Напряжение медленно нарастало. Тихие голоса перешли в нетерпеливые выкрики.

— Ну что, Барса видим, а товар-то где? Будет кто игрушку показывать?

— Может, уже в канаве с перерезанным горлом валяется?

— Ти-ши-на! — Голос Кощея, на удивление мелодичный и вовсе не старческий, разнёсся по складу.

Местная публика тут же замолчала. Барс благодарно кивнул и одним рывком забрался на сцену.

— Товар есть, — коротко заверил всех он. — В абсолютной целости. Цена договорная, торг уместен и даже приветствуется. — Барс оскалился двумя рядами желтоватых зубов и хрипло засмеялся. — Но сначала — показ.

Барс откинул импровизированную занавеску из парусины, и один из Воронов Артёма, замаскированный под бандита, вывел «невесту князя». Она вышла медленно, будто против воли.

Её руки были скованы цепью — не особенно тяжёлой, но достаточной, чтобы не дать ей сбежать. Платье на ней когда-то было дорогим, цвета тёмной вишни, только оно потускнело и порвалось в нескольких местах. С серебряной, грязной вышивкой по подолу, оно висело на её хрупкой фигуре, создавая видимость худобы. Волосы были спутаны и падали на лицо, скрывая часть черт, которые зелье и так уже сделало удивительно похожими на Луну.

Но главным оставались глаза. Широко раскрытые, смотревшие испуганно, с отстранённостью, в них читалась глубокая апатия загнанного в угол зверька. И самое главное — они отливали золотом.

Ворон толкнул Агату вперёд, и на её шее зазвенела цепочка-подвеска — один из настоящих аксессуаров Луны.

И даже в таком виде Агата в роли Луны выглядела сногсшибательно. Дыхание в зале замерло. Бандиты, разбойники и главари всех мастей уставились на неё. Толстяк Гриша облизнулся и несколько раз постучал себя по пузу.

Купцы переглядывались в полумраке. А Кощей достал из-за пазухи деревянные очки, надел их на нос и прищурился. Он явно сопоставил девушку на сцене с какими-то своими описаниями и удовлетворённо кивнул.

Я коснулся пальцами каменного диска в кармане, проверяя его в последний раз. Он отдал холодом. Всё было готово. Рыба собралась, пора было начинать торг.

Барс вызвался исполнить большую роль, чем я рассчитывал. Он стал аукционером. И он первым нарушил тишину склада.

— Живой товар, — прорычал он, усмехаясь. — Не бита, не тронута, в дорогом платье. Начинаем с пяти сотен серебра, шаг в пятьдесят. Кто даст пятьсот?

Первая пауза была томительной. Все присутствующие взвешивали цену, оценивали не только товар, но обстановку и друг друга. Толстяк Гриша, сидящий на бочке, фыркнул.

— Пять сотен, — проговорил он. — Хоть посмотреть есть на что.

— Пятьсот пятьдесят! — тут же раздался голос одного из купцов у стены. Его напарник лишь слегка кивнул.

Лёха Журавль, брат Гриши, злобно цыкнул, но денег не добавил.

— Шесть сотен! — выкинул кто-то из толпы мелких сошек, чьё лицо я даже не запомнил.

Азарт, как зараза, начал распространяться по залу. Цена перестала быть абстрактной, это уже были серьёзные деньги, которые для простого люда были попросту огромными.

— Шестьсот пятьдесят, — снова сделал ставку купец, деловито и без всяких эмоций.

— Семьсот! — Гриша покраснел, его жирная шея напряглась. Он втянулся в игру.

Торги пошли по накатанной, голоса звучали чаще, отчего даже огни факелов задёргались. Цена поползла выше: восемь сотен, девять. Сумма, за которую можно было купить хороший дом на окраине Ярмута. Атмосфера накалялась, жадность перевешивала осторожность. Глаза бандитов уже видели не бледную девушку, а мешки с монетами, которые можно будет с неё заработать.

Я просто стоял, скрестив руки, наблюдая, как жадность делает за меня всю работу. Я должен был разогреть интерес ставками, но вмешиваться даже не понадобилось. Ещё немного, и можно было начинать финальный акт.

— Две тысячи, — раздался спокойный голос Кощея.

И все остальные на складе замерли. Матёрый бандит повысил цену вдвое, и это не могло не вызвать реакцию. Именно в этот момент один из купцов сделал шаг вперёд — не тот, что делал ставки, болтливый, а помоложе. Он поднял руку, утомлённо, как человек, которому надоела базарная суета.

— Слово, — произнёс он тихо, но так, чтобы все услышали. — Прошу слово.

— Не лезь, когда ставки делают! — грозно прорычал кто-то из толпы. Но на купца это не повлияло.

— Господин Кощей поставил две тысячи, — произнёс он. — Вокруг висят картинки, портреты, да мы все их видели. А тут… бродяжка, ни дать ни взять. Красивая сказка. Где гарантия?

— Умей проигрывать, — коротко, но весомо ответил Лёха Журавль.

Но на этот раз Кощей, самый авторитетный из бандитов, был заинтересован. Всё-таки его ставка была самой высокой.

— Господа, у меня есть все гарантии, — попытался вклиниться Барс. Но Кощей поднял ладонь перед собой и сжал её в кулак, заставив Барса замолчать.

— Что ты предлагаешь? — холодно произнёс Кощей.

— У меня с собой человек, — ответил купец. — С чутьём. Давайте проверим товар прежде, чем сорить серебром, а уж тем более золотом.

Он обвёл взглядом зал, бросая вызов всем присутствующим. Это было настоящее заявление.

Из тени прямо за купцом вышел невзрачный мужчина средних лет в одежде серого цвета. Никакой мантии, никаких символов, только внимательные, сосредоточенные глаза. Я же, даже в полумраке, освещённом факелами, распознал в нём то, что уже видел несколько раз — мягко умирающий мир вокруг.

Человек передо мной явно был магом, и он постоянно подпитывал ману от окружения. Было сложно определить ранг, но бандиты явно не могли привезти никого сильнее адепта. Покровитель из администрации решил подстраховаться, прихватив с собой мага.

Что ж, раскрыть обман было частью плана, и то, что он ускорялся, было не так уж и плохо. Гриша замер и тяжело сглотнул. Все смотрели на сцену. Барс медленно, демонстративно развёл руками, изображая обиду профессионала.

— Не доверяешь? — хрипло спросил он, глядя на купца. — Ну что ж, проверяй. Товар качественный, бояться нечего. — он сделал небольшую паузу, — но если твой человек напортачит, заплатишь двойную цену.

Купец едва заметно кивнул, приняв условие. Его, похоже, не интересовали угрозы, только результат. Маг двинулся вперёд. Он подошёл к Агате. Девушка стояла, опустив голову, её плечи слегка вздрагивали — прекрасная игра естественного страха.

Маг остановился в шаге от неё. Тонкие пальцы начали двигаться в воздухе, описывая медленные, сложные узоры вокруг девушки. Глаза мага затянулись молочной пеленой. Все вновь затаили дыхание.

Я бросил быстрый взгляд на Ивана — он напрягся. Рука Ярославы незаметно скользнула к рукояти клинка. Моя собственная ладонь в кармане сжала каменный диск так, что холодные края впились в кожу. Маг водил руками, его лицо было непроницаемым. Прошла минута, потом ещё одна. На лбу мага выступил пот. Агата стояла неподвижно. Наконец маг отшатнулся и опустил руки, пелена сошла с его глаз.

Я мягко положил палец на руну и был готов привести её в действие. Напрягся и приготовился к рывку.

— Сила в ней есть, — заговорил маг сухим, шелестящим голосом.

— Что это значит? — прямо спросил Кощей.

Маг повернулся к нему и вздохнул.

— Всё сходится, — холодно произнёс он. — Это действительно невеста князя.

Впервые за долгое время я был по-настоящему удивлён. В глазах Ярославы промелькнул немой вопрос: неужели алхимия Агаты оказалась настолько сильнее магии?

Жадные взгляды забегали по фигуре Агаты с новой силой. Кощей довольно оскалился — его ставка всё ещё была самой высокой.

Агату должны были разоблачить, а бандиты переругаться с Барсом, и тогда план перешёл бы к решающей стадии. Таков примерно был уговор у Барса с агентами купцов. Только те думали, что Агата настоящая и хотели купить её за полцены. Неужели решили всё переиграть?

Барс внимательно смотрел на купцов.

— Ай да, Барс, — довольно протянул Гриша Толстяк и грузно поднялся с бочки. — Ай да сукин сын! Три тысячи!

Раздался его поросячий визг. Кощей аж побледнел от такой ставки. Лёха Журавль тоже — он схватил брата за толстую руку и принялся что-то шептать ему на ухо. Ставка толстяка стала отправной точкой.

Жадность перевесила осторожность, и остальные подхватили шум, кто-то поднимал ставки, остальные требовали вернуть задаток. Наступил хаос. Купцы молча переглянулись.

Я взглянул на Барса. Он хитро прищурился и улыбался — по-настоящему, как хищник. Я вдруг понял: он о чём-то договорился со своими покровителями. Раскрыть настоящую личину Агаты он не мог, у него была жёсткая клятва.

Но заработать денег и попытаться кинуть меня — вполне. Неужели он был настолько глуп? Я крепче сжал скрамасакс и сделал шаг вперёд. Барс только издевательски развёл руками в стороны и оскалился ещё шире.

До конца торгов убивать его было нельзя. Раздались новые выкрики с ценой, которые, казалось, ничто не могло заглушить.

Вот только… балки с оглушительным грохотом затрещали. С потолка посыпалась пыль и доски, а потом потолок просто рухнул вниз — его словно вышибло чудовищным ударом. Несколько больших брёвен с хрустом придавило покупателей.

Из чёрных провалов вверху стремительно спустились фигуры. Их было шесть, может, семь — считать было некогда. Движения были бесшумными и лишёнными какой-либо суеты. На чёрной одежде не было ни единого знака. Мои ратники даже не заметили чужое присутствие, как и я сам. Это означало одно: передо мной были ратники намного сильнее. Потому что сейчас я совершенно чётко чувствовал от каждого из них разгорающуюся ауру.

— Барс, сука, — раздался голос Гриши. — Ты что же, решил…

Толстяк захрипел и схватился за горло — арбалетный болт с тупым свистом прошил воздух и впился в него, когда он как раз открывал рот для нового крика. Маленькие глаза Гриши округлились от непонимания. Он схватился за черенок и грузно рухнул на бочки.

Я бросил быстрый взгляд на Кощея, но увидел лишь одно — понимание и испуг. Второй болт ударил прямо в грудь старика, и он медленно осел на доски. Хаос бандитской свары затих, и в нём раздался голос. Он прозвучал негромко и отдавал сталью.

— Цель жива, — отчеканил он. — Взять её. Остальных — зачистить.

На складе началась бойня.