Царство сумеречных роз (СИ)

Глава 22. Клыки мухоловки

В самый разгар вечеринки, на телефон пришло сообщение. Прочитав его, я выскользнула в ночь и оказалась в объятиях Дардена. Он прижал меня к себе так крепко, будто боялся, что я всего лишь сон. Освободив, Дэн зашептал, что очень испугался в момент выстрела. И как ему не хотелось оставлять меня наедине с Офортосом, настолько его пугал интерес вечного ко мне.

Выудив наружу из-под ворота моего платья медальон, он провёл рукой по позолоте, хмурясь. Слишком холодное золото.

— Почему ты его носишь?

— Офортос просил не снимать. Сказал, что с его помощью поймёт угрожает ли мне опасность. В свете последних событий, я решила, что это будет нелишним, — мягко ответила я, вытягивая за цепочку украшение из его рук и пряча обратно под платье. Мне нравилось, как оно холодило кожу.

— Что он такого сделал, что ты так доверяешь ему?

Звёзды будто упали в его глаза. В полутьме они мягко светились, отражая свет и фонарей, и заоконных ламп, и полумесяца. В дыхании Дардена прятался вишнёвый табак и немного выпитой крови. Мне захотелось почувствовать его на своём языке, но я остановилась, только наклонилась ближе, отвечая на вопрос:

— Наверное, он первый, кто не увидел плохого в моём существовании.

Я постаралась передать Дардену ощущения от своего знакомства с Офортосом, не вдаваясь в детали, прекрасно понимая, как он их воспримет. Разговорившись, мы забрели в поместье и оказались в выставочном зале на втором этаже.

Среди артефактов прошлого легко потерять связь с настоящим. Заключённые в стеклянные камеры, на нас взирали мраморные бюсты бывших Хозяев клана. Все они обращались к внушительному панно, изображавшему генеалогическое древо соррентийцев. Оно ветвилось по стенам зала, расползаясь в разные стороны и пока ещё не замкнулось, оставляя места для будущих поколений.

Отыскав на стене Дардена, я коснулась его надписи пальцем, прочертила изгибистую линию до его матери, а потом запнулась, увидев, как близко стоит имя моего отца. Дарден, встав рядом, тяжело вздохнул.

— Верно мыслишь. Линия твоего отца не так далека от трона. Тиберий мог назначить Кирилла своим наследником, но моя мать забеременела и, став Хозяйкой, ликвидировала угрозу.

Однако Елизавета утверждала, что это Тиберий отдал приказ. Где же правда? Поэтому она так меня недолюбливает и хочет убедиться, что я не дочь своего отца?

— Не думаю, что у меня много прав. Как-никак, я дочь предателя, — заявила флегматично, отходя от полотна к бюсту Тиберия.

Скульптор хорошо передал настроение бывшего Хозяина. Жёсткий, непреклонный вампир с суровой нитью губ и набрякшими веками. Глянув на Дардена, хмыкнула про себя. Если мать и сын похожи, то от деда ему ничего не досталось.

— Это незначительная деталь. В клане найдутся семьи, недовольные политикой Хозяйки. Они захотят использовать тебя, — ответил Дарден, следуя за мной.

Он перехватывает мои руки, выставляя их как в игре в ладоши. А я переплетаю пальцы и приближаюсь к нему, шепча в эти мягкие губы:

— Пусть только попробуют.

Меня вновь накрыли запахи табака и крови. Я слышу, как ускоряется биение мужского сердца, чувствую, как горят его руки, передавая жар. Дарден кажется таким соблазнительным, что я заканчиваю говорить, накрывая его рот поцелуем, увлекая из центра зала к дверям.

— Эй, что на тебя нашло? — спрашивает он, убирая волосы с моего лица и задевая губы.

А я вновь ныряю в ту блаженную истому, что так лихорадила всего двенадцать часов назад. Интересно, вампиры считают за измену секс с донором? Где пролегает эта грань? И не спросишь ведь, потому что сам вопрос глубоко порочен.

Я не хочу останавливаться. Пробегаясь пальцами по его футболке, спускаюсь ниже, продолжая глядеть в его глаза, на дне которых зажигается ответная искорка. На мне всё ещё то платье, носящее остатки запаха блондина. Я чувствую себя негодницей, угодившей в придуманный капкан. Одно истинно. Я хочу этого мужчину перед собой. Я захотела его с первого взгляда. Меня захватило то неуловимое, что владеет умами женщин, когда хватает секунды, чтобы понять, хочешь ты его или нет.

— Дари… — иступлено шепчет Дарден, накрывая мои губы нервным поцелуем.

Как будто нас обоих кусают осы, мы выскальзываем из неуютного зала, забредая в ближайшую комнату, где падаем на ковёр, срывая с себя одежду.

Обо всём остальном я подумаю позже. Не сейчас. Не когда мне так хорошо. Дэн тянется к моим украшениям, и я останавливаю его. Скарабей — мой защитник. Кулон — моё сердце. Они останутся, но всё остальное можно снять. Дарден переворачивает меня на живот, его сильные руки пробегаются по позвоночнику, добираясь до застёжки лифчика. Моя грудь снова на свободе и только негодник-скарабей лапками цепляется за нежную кожу.

Руки Дардена уместились на моей шее, чтобы усилить мой наклон головы, пока он зубами цепляет верх трусиков, оттягивая их вниз. Он случайно касается меня носом. Щекотно. Я смеюсь, разворачиваясь в его руках и соблазнительно задирая ноги, чтобы ему удобнее было стянуть невесомое бельё. Это забава кажется очень увлекательной, но я не хочу оставаться пассивной, поэтому приподнимаюсь и тянусь к его шее, запуская пальцы в его брюки, расстёгивая пуговицы и спуская вниз молнию.

— Я как на вулкане, — смеётся он в ответ, пока я играю с ним, чуть кусая за шею. — Как ты это делаешь?

— Делаю что? — переспрашиваю лукаво, а потом стягиваю с него и брюки, и трусы.

Я опускаюсь ниже, целуя сначала его грудь, уделяя внимание соскам, прочерчивая языком дорожку до пупка, а потом ниже и ещё ниже, но вот, он резко останавливает меня, поднимая назад.

— Нельзя, Дари, — беспомощно шепчет Дарден, будто проснувшись.

И я вижу то, что никогда не проявлялось в Яне. Глаза. Они полностью окрасились в красный.

* * *

Следующий день начался на рассвете. Аналитический отдел клана предоставил доклады полиции о пропавших людях на севере столицы. Расположив их на карте и подсветив красным заброшенные здания, мы остановились на области рядом с лесопарком. Самым очевидным вариантом стало заброшенное в девяностые годы метродепо. Одна из маленьких язвочек на теле Великограда. Когда-то рядом с парком планировалось построить новую ветку метро, однако финансирование сократили, депо законсервировали и спустя двадцать с лишним лет оно окончательно превратилось в развалины, куда любили наведываться подростки, сталкеры и бездомные.

По планам, несколько туннелей уходили в сторону действующего метро и соседствовали с канализацией. Прокладывая маршрут, было решено двигаться в двух направлениях — идти со стороны ближайшей станции метро и через заброшенную территорию метрополитена на поверхности.

В команду Григория вошло десять вампиров, включая меня, Алину и Максима. Дарден, которого я не видела с прошлой ночи, передал через секретаря, что, возможно, присоединится позднее.

На разведку отправились мы с Грегом, остальные должны были изучить территорию депо, чтобы быть поблизости, если нам потребуется помощь. Это была обычная разведывательная миссия. В нашу задачу входило обнаружение местоположения дикого вампира. Если он окажется древним, тогда дело передадут Шестиугольнику и они будут решать, что с ним делать. Если же это обычный вампир, то мы были обязаны поймать его и передать в научную лабораторию Конгрегации. Хотя Елизавета осторожно намекнула, что будет лучше, если дикого «не найдут».

Вампирам не нравится, когда их исследуют люди.

Оказавшись на малолюдной станции метро, предъявив полицейские удостоверения, мы прошли на служебную территорию, а потом с фонариками спустились на пути. Пришлось кусачками сбивать замки с проходной, прежде чем мы оказались в промозглом туннеле, по полу которого текла грязная вода.

Топать нам предстояло не меньше часа, так что Грег решил поговорить.

— Что у вас там с Дарденом происходит? Вчера вы так «незаметно» улизнули с вечеринки.

Пройдя метров триста, с удивлением обнаружила, что, несмотря на отсутствие освещения, даже слабого света фонариков хватает, чтобы видеть почти до конца туннеля. Оглядываясь по сторонам, всюду замечаю людские следы — пивные банки, окурки сигарет и граффити на стенах. Чувствовался запах сточных вод. Откуда-то доносился пронизывающий ветер, наполняющий пространство десятками загадочных звуков, каким-то шёпотом, свистом и металлическим стуком.

— Встречный вопрос — что между тобой и Алиной? — лукаво поинтересовалась в ответ, подсвечивая своё лицо фонариком. — Вы скрываете свои отношения?

— Не афишируем, — вздохнул Грег, досадливо поддевая ногой пустую банку. — Вам с Дарденом тоже не стоит светиться. Елизавета ревностно охраняет своего сына. Кажется, что-то такое произошло лет восемь назад, о чём все молчат.

Я поморщилась. Эта история витает в воздухе совсем как паутина, в которую я ткнулась носом. И то, что Дарден остановился вчера, захваченный совсем не страстными чувствами, лишь укрепляет меня в мыслях, что с ним что-то не так. Что случилось восемь лет назад, что он так боится своих чувств?..

Остановившись, мы как-то разом осознали свою наготу и в смущении быстро оделись, намереваясь покинуть кабинет его матери, «случайно» оказавшийся на нашем пути. Да, я продолжала играть в эту игру, так что, уходя, в моей руке спряталась маленькая фигурка оленя. Дарден ничего не заметил. Он сбежал прежде, будто привидения во мне увидев, даже не удостоверившись, покинула ли я кабинет Елизаветы. Потрясающая небрежность.

Однако, оказавшись дома и забравшись в кровать, я долго вертела фигурку в руках, пытаясь отгадать, что в ней особенного. Нехорошо отдавать её Яну, не зная, зачем она нужна.

Тогда же в мою голову пришла одна интересная идея, и я воспользовалась мобильным, чтобы начать её воплощение. После чего легла спать и по утру получила подтверждение о встрече. Что же, Ян, если ты хочешь играть со мной в эти игры, стоит быть готовым, что я окажусь тем ещё игроком.

Выныривая из своих мыслей, я сварливо проворчала:

— Хотелось бы мне узнать, что же тогда случилось.

— Мне это так и не удалось. Клановцы не любят распространятся о своих трагедиях, — тихо ответил Грег, останавливаясь.

Мы оказались у разорванной, как какая-то бумага, стены. Трубы, проводка, металлический каркас — всё торчало в разные стороны, образуя провал метров два высотой и три шириной. Повсюду валялись куски бетона, и с той стороны нам под ноги лилась вода, расползаясь по туннелю. Складывалось ощущение, что какой-то каменный голем или доисторический крокодил прорвался сюда со стороны канализации.

— А вот и сточные воды, — почти нараспев сказала я. Морща нос от неприятных запахов, я сунула голову в туннель. — Это точно сделали не люди.

— Думаешь, гнездо? Но зачем?

Убедившись, что там никого нет, я вынырнула обратно, разворачиваясь к Грегу.

— Канализация тянется по всему городу. Да, многие туннели охраняются клановцами, где-то даже с камерами, но они по-прежнему остаются любимыми угодьями для диких. Нам это ещё на лекциях рассказывали, — скривившись, ответила я. — Вполне может быть, что и наш дикарь думает в том же направлении.

Сделав несколько фотографий и сбросив координаты по рации, мы двинулись дальше, теперь уже молча. Остаётся только гадать, что нас ожидает в конце пути — один дикий или настоящее гнездо.

Мы почти пришли, и даже фонари выкрутили на минимум, двигаясь вдоль стен, чтобы нас не заметили, когда я резко остановилась, хватая Грега за рукав и удерживая его на месте.

Это было едва слышно за капелью, за всеми скрипами, скрежетами и мышиной вознёй где-то на периферии. Сначала я даже решила, что это отдалённый стук колёс, деформированный и отчуждённый. Однако, приблизившись к депо, я точно определила, что это. Медленное биение множества сердец.

— Вызывай подкрепление, — прошептала я, пытаясь их сосчитать и постоянно сбиваясь. Слишком мало опыта. — Большое гнездо.

Ступая бесшумно, Грег пошёл назад, удаляясь от конца туннеля, чтобы вызвать остальных, не привлекая внимания. Вернувшись, он знаками велел идти дальше.

Выйдя на открытое пространство, мы оказались в длинном помещении, расположенном прямо под депо. Здесь было несколько путей с брошенными старыми составами, виднелась узкая лестница на второй этаж к диспетчерской с пыльными окнами, а по бокам расходились узкие проходы, ведущие в служебные помещения.

Строительство было временно остановлено из-за недостатка финансирования. Планировалось возобновить через пару лет, так что многое осталось нетронутым, — сказывалось наличие сторожа. Это и привлекло наше внимание. Сторож пропал одним из первых.

Я водила фонариком по остаткам депо: высвечивая то забытый разводной ключ, то ящик с инструментами, проржавевшие рельса, шпалы, валяющиеся в углу, столик со слипшимися в ком документами, плакаты пожарной безопасности, битые лампочки под абажурами…

Вроде бы здесь ничего не нет. Вроде бы я зря подняла тревогу, но что-то было не так. Нутром чуяла — мы не одни. Вопрос только — где они? И где он?..

Подойдя к поезду на втором пути, я прислонилась к нему, прикладываясь ухом и закрывая глаза. А потом как кошка вскочила на заднюю ступеньку, медленно открывая заднюю дверь. Протянув руку, помогла взобраться Грегу, и мы зашли внутрь.

В последнем вагоне не оказалось перекладин и кресел. Местами отсутствовали окна. Валялись ошмётки то ли одежды, то ли ещё какого-то тряпья, подсказывая, что стратегический объект охраняли спустя рукава. Переходя в следующий вагон, щурясь от скрипа открываемых дверей, я всё отчётливее различала сердцебиения и даже услышала мерное дыхание спящего гнезда.

Вынудив Грега вновь остановиться, на пальцах показала, что там не менее десяти вампиров. И нарисовала в воздухе знак вопроса: «Какого лешего мы вдвоём идём туда без подкрепления?» Кивнув, он указал на выход. Подтверждение гнезда получено. Но оставались кое-какие сомнения, так что я на цыпочках подошла к дверям и попыталась сквозь мутные стёкла разглядеть, что там в следующем вагоне. Одновременно с этим продолжала прислушиваться, а потом застыла, как вкопанная. В соседнем вагоне вповалку лежали вампиры. Предположительно особей пятнадцать. Но я нутром чуяла, что их больше. Намного-намного больше!

Мы не стали идти обратно в конец поезда, а вышли через перешеек вагонов, спрыгнув на рельсы. Озираясь по сторонам, я всё больше убеждалась, что разведывательную операцию стоило свернуть ещё в туннеле, и там же дожидаться остальных. А ещё лучше вызвать подмогу из города, так как я ощущала не менее пятидесяти вампиров.

Никогда прежде мне не приходилось сталкиваться с такими крупными гнёздами. Казалось, что они остались в далёком прошлом.

Кодом охотников показав свои подозрения, я заработала скептический взгляд Грега, ему не хватало пальцем у виска покрутить, но тут я допустила оплошность. Под ноги нырнула крыса, я отшатнулась, сбивая стеклянную банку, та она заскользила под брюхо ближайшего вагона, завращавшись вокруг своей оси.

И сердцебиение остановилось. А потом, в разнобой, забилось в десятки раз быстрее. Схватив за плечо Грега, я толкнула его в сторону головных вагонов, откуда можно было добраться до пожарной лестницы и подняться наверх.

— Бежим! — крикнула я и как раз вовремя. Над нашими головами пронеслись возмущённые вопли, а потом раздался звонкий удар и за нашими спинами полетело стекло вместе с разбуженными вампирами.

Короткий спринт закончился прыжком в высоту — я легко взлетела на площадку, помогая Грегу залезть следом. Тогда же я увидела их. И не поверила своим глазам.

Эти твари могли быть кем угодно, но не дикими вампирами. На Псарне нам показывали фотографии последней стадии дикости, и я запомнила шутки нашего старосты о сходстве с киношными образами до того, как вампиров сделали сексуальными.

На тех снимках дикие выглядели чудовищно. Но то, что я видела перед собой, было намного страшнее. Хоть и по другому поводу.

Восковые лица, вокруг ртов — язвы, остатки волос висят клочьями, заострились уши и запали носы, как у сифилитиков. Грязная одежда как футляры наброшена на худые до костей тела. У них вытянулись пальцы и отросли когти. Там, где кожа была обнажена, виднелись следы синяков и лопнувших фурункулов. Словом, настоящие монстры из кошмаров.

Они преградили нам путь к выходу, и мы ломанулись к лестнице, рассчитывая в диспетчерской переждать прибытия подмоги.

Поднимаясь наверх, перед глазами так и стояли их лица. Не жалуясь на память, я вспомнила фотографии пропавших людей. И сейчас угадывала в чертах этих тварей несчастных. Даже одежда та же. Но сами они будто умерли и превратились в настоящих упырей из русских сказок.

— Быстрее-быстрее-быстрее! — подгонял меня Грег, а я балансировала на ступенях, проламывающихся под моим весом.

Что такое двадцать лет для железок? Видимо достаточный срок во влажном климате, раз они ломались под нами, и даже умудрялись задерживать наших преследователей, ведущих себя как дикое зверьё.

Оказавшись на самом верху, я ногой выбиваю дверь, устремляясь внутрь, и застываю на пороге. Прямо на меня, поднимаясь с пола, смотрели новые упыри.