Царство крови

34

КРИЛЛ

В

море из сотен людей, красавица, одетая в нежно-желтое, с волосами, заплетенными в корону вокруг головы, держит меня в плену. Я не могу дышать, когда наблюдаю за ней с другого конца зала; а держать ее за руку, когда мы бежим по коридору, головокружительно и безумно, — это уровень эйфории, который, я уверен, я никогда раньше не испытывал.

Знание того, что на ногах у нее армейские ботинки, на бедрах — кинжалы, а в теле — разрушительный драгоценный камень, только напоминает мне о силе, которой она обладает. Она не типичная женщина, и она далека от того, какой вы представляете принцессу.

Она Адрианна Рейган. Ни у кого другого в этом мире нет ни шанса сравниться с ней. Она затмевает чертово солнце. Факт, который я мог бы подтвердить, если бы прямо сейчас в ночном небе не мерцала луна.

Ее жар неоспорим, внутри нее пылает огонь, и я, кажется, не могу заставить себя беспокоиться о том, что могу сгореть рядом с ней.

Наши шаги замедляются по мере приближения к выходу, и мы полностью останавливаемся, когда понимаем, что СМИ все еще стоят снаружи. Бьюсь об заклад, кого они ждут.

Ее.

Принцессу.

То, как она общалась с ними раньше, внушило благоговейный трепет. Она уничтожила их своими словами, оставаясь при этом уточненной и пристойной, не давая им возможности каким-либо образом унизить или пристыдить ее.

Г. О. Р. Я. Ч. А. Я.

Она отказалась прятаться у меня под рукой или за спиной Рейдена, и как бы я ни хотел, что она осталась там, тот факт, что она шагнула вперед, без защиты, стал моментом невозврата.

Моему члену это понравилось. Мне понравилось. Моему зверю понравилось.

Потирая губы, я обдумываю наши варианты. — Ты готова к укачиванию? — Предлагаю я, глядя в ее темно-зеленые глаза, и она кивает.

— Пожалуйста.

Я не жду, пока она передумает, прежде чем притянуть ее к своей груди, приподнимая на дюйм над полом, прежде чем побежать. Я двигаюсь так быстро, что СМИ не успевают нас заметить. Мир вокруг нас расплывается. Я мчусь так быстро, как только могу, обдумывая свои варианты, пока бегу к фонтану по обычному пути, но прежде чем успеваю пожалеть о своем решении, пробегаю мимо.

Это всего лишь дополнительные десять секунд — секунд, с которыми, я уверен, она предпочла бы не иметь дела, — но я надеюсь, они будут того стоить.

Когда я останавливаюсь, она цепляется за лацканы моего пиджака, а ее взгляд на секунду задерживается на моем, и я не могу отрицать, что она немного бледнее, чем была несколько мгновений назад.

— Спасибо, — выдыхает она, разглаживая руками мой блейзер, прежде чем сделать шаг назад. Я неохотно отпускаю ее.

— Не за что, — прохрипел я, наблюдая, как она медленно крутится на месте, пытаясь освоиться в новом окружении.

— Где мы находимся?

Я прижимаю палец к губам, когда ее взгляд останавливается на мне. — Тсс, это секрет.

Она вздыхает, от нее исходит чувство удовлетворения. — Это очень симпатичный секрет.

Я усмехаюсь в знак согласия. — Это то место, где нравится быть моему зверю, — признаюсь я, раскрывая частичку себя, которой я ни с кем больше не делился, но с ней это кажется необходимым, как будто я каким-то образом обязан. Я просто не могу точно определить почему, или я не хочу принимать реальность этого, в любом случае, я не вникаю в это прямо сейчас.

Подходя, чтобы встать рядом с ней, я слежу за направлением ее взгляда. Темная пещера сияет безделушками, расставленными вдоль стен, освещенная луной, которая заглядывает в отверстие наверху. В дальнем углу стоит двуспальная кровать, но в остальном пространство приспособлено для моего существа.

Толстые теплые одеяла разбросаны по всему полу, но именно вид, открывающийся из входного отверстия, возвращает меня сюда снова и снова. Вдалеке мерцает город Харроуз, и с этой выгодной точки обзора горизонт королевства выглядит готическим, а на заднем плане поблескивает замок. Если присмотреться, то можно также увидеть край Эвермора слева и городскую башню Фоули-Хилл справа.

— Тебе нравится твой зверь? — спрашивает она, глядя на меня с любопытством, которое пробирает меня до костей и заставляет гореть желанием выложить ей все, чтобы она все увидела.

— Да. — Одно слово. Это все, что я могу выдавить, глядя в ее мерцающие изумрудные глаза.

— Мне что, придется ходить вокруг тебя на цыпочках и выпытывать, кто ты такой? Или, точнее, смогу ли я вообще получить ответ, или ты предпочел бы не делиться?

Ее слова повисают в воздухе, и я теряю дар речи, а мои мысли разбегаются в разные стороны. — Это не секрет, — прохрипел я, почесывая затылок.

— Но…

Как она может так хорошо меня читать? Прочистив горло, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на королевство под нами. — Не знаю. Наверное, мне просто от природы нравится держать все в себе.

— Это звучит в точности так, как сказал бы оборотень, — размышляет она, возвращая мой взгляд к себе, и усмехается.

— Именно так.

— Мне придется начать наблюдать за каждым твоим движением, чтобы попытаться догадаться, — решает она, и глаза ее загораются возбуждением, когда между нами загорается вызов.

Поворачиваясь к ней лицом, я инстинктивно кладу руки ей на талию. Она напрягается под моим прикосновением, но не так, будто ей это не нравится, а скорее потому, что не хочет признавать, что хочет этого. Как и я.

— Это правда?

— Угу.

— Что ты уже знаешь? — Спрашиваю я, придвигаясь ближе, и ее руки скользят к моей груди.

— Ты умеешь летать.

— С чего ты это взяла?

— Во-первых, ты принес нас сюда, а во-вторых, ты вломился в мое окно. — Она бросает на меня многозначительный взгляд, подкрепляя свои факты, и я ухмыляюсь.

— Так и есть. Что-нибудь еще?

Ее пальцы тянутся к моей шее, проводя по черным татуировкам, украшающим мою кожу. Я стискиваю зубы, пытаясь не реагировать на ее прикосновения так, как желает мой зверь. Я не могу удержаться от того, чтобы не прикрыть веки, когда ее пальцы опускаются ниже воротника моей рубашки.

— Мне кажется, что твои татуировки что-то символизируют. Я просто не могу понять, что именно, — признается она, пробуждая мой член к жизни простым фактом, что она вообще думала об этом.

— Совершенно верно, — отвечаю я хрипло, и она улыбается от уха до уха. Такое ощущение, что я впервые вижу ее беззаботной и спокойной.

— Посмотри на меня. Два из двух.

— Есть какие-нибудь предположения? — Спрашиваю я, устраивая нас так, чтобы мы были на одном уровне друг с другом, наши груди соприкасались при каждом вздохе, и она качает головой.

— Нет. Я не хочу выставлять себя дурой, пока не буду уверена.

Черт, она слишком чертовски красива. — Хочешь подсказку? — Предлагаю я, проводя большим пальцем по ее щеке, точно так же, как я сделал ранее на танцполе, наслаждаясь мягкостью ее кожи под моим прикосновением.

— Это жульничество, — выдыхает она, слегка приоткрыв рот, и смотрит на меня с самым завораживающим блеском в глазах, который я когда-либо видел.

— Я не могу понять тебя, — признаюсь я, наблюдая, как ее ресницы трепещут, и она практически покачивается в моих объятиях.

— Тогда не пытайся.

Я принимаю предложение, не раздумывая ни секунды. Прижимаюсь губами к ее губам, наши рты сливаются друг с другом. Она дразняще проводит языком по промежутку между моими губами, посылая дрожь по моим конечностям, и я крепче прижимаю ее к себе.

Проникая между ее губами, ее язык скользит по моему, практически ставя меня на колени, но мое существо поднимается из глубины, пронося нас через комнату. Ее спина ударяется о стену сильнее, чем мне бы хотелось, но она никак не реагирует. Если уж на то пошло, она выгибается мне навстречу, нуждаясь в большем.

Мой член пульсирует, мое существо рычит у меня в ушах, но желание приглушается страхом и паникой, заставляя меня отступить на шаг. Потом еще на один. И еще. Пока я не оказываюсь почти в другом конце комнаты.

— Черт, прости, — бормочу я, запуская пальцы в волосы, отчаянно нуждаясь в том, чтобы ко мне вернулся контроль.

— Еще один намек? — спрашивает она, приподнимая бровь и проводя языком по нижней губе.

— Еще один способ ослабить мой контроль, — парирую я, тяжело дыша, когда ухмылка изгибает уголок ее рта.

— Это похоже на комплимент.

— Я не знаю, что это такое, — признаюсь я, и это правда. Прямо сейчас я не могу ясно мыслить, что только еще больше сбивает меня с толку. Проведя рукой по лицу, я пытаюсь хотя бы успокоить дыхание, но даже это кажется мне борьбой с самим собой.

— Ты в порядке? — спрашивает она, беспокойство сквозит в каждом ее слове, и я качаю головой.

— Нет, но, кажется, я никогда и не был, — отвечаю я с усмешкой, но она звучит мрачно в воздухе.

— Могу ли я чем-нибудь помочь?

Я снова качаю головой в полной растерянности.

Сделав глубокий вдох, я вдыхаю через нос и медленно выдыхаю через рот. Через пару вдохов мое сердцебиение начинает успокаиваться. Но когда я снова сосредотачиваюсь на Адди, я вздрагиваю.

— Почему ты делаешь глубокие вдохи? — хриплю я, и на ее лице появляется виноватое выражение, прежде чем она прочищает горло и пожимает плечами.

— Я просто подумала, что это может помочь, если ты подсознательно услышишь их в воздухе.

Ну…черт.

Поворачиваясь к проему, я сосредотачиваюсь на замке вдалеке. Я чувствую, как она движется, но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где она, сосредоточившись на прохладном воздухе, витающем вокруг меня.

— Это ты делаешь?

— Да.

Я усмехаюсь, и меня охватывает недоверие. Она использует свою чертову магию воздуха, чтобы попытаться охладить меня, в то время как я буквально превращаюсь в лужицу перед ней, вместо того чтобы бежать в горы, как ей следовало бы.

— Я не подпускаю людей близко не без причины, — признаю я, и слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю передумать.

Чувствуя, что она приближается, я краем глаза замечаю, как она в замешательстве наклоняет ко мне голову. — Я пытаюсь понять почему. — Судя по тому, как она это говорит, кажется, что она понимает не больше моего, но я все равно нахожу слова, чтобы ответить ей.

— Потому что другая сторона меня всегда скрыта под поверхностью, и я очень быстро теряю контроль. — Мой позвоночник напрягается от правды, а руки сжимаются в кулаки.

— Иногда потерять контроль не так уж и плохо, — размышляет она, оглядывая королевство, и мое сердце сжимается.

— Иногда это небезопасно.

— Ты не хочешь это объяснить? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне лицом.

Мои губы изгибаются, когда я инстинктивно поворачиваюсь к ней лицом. — Я никого не подпускаю, потому что в ту секунду, когда моя кровь начинает бурлить от желания, мое… мое существо всплывает на поверхность, и я боюсь причинить кому-нибудь боль.

Мои щеки пылают, смущение разливается по венам, когда признание берет верх. Ее рука поднимается к моей руке, успокаивающе сжимая ее, в то время как в ее красивых глазах танцует беспокойство.

— Ты когда-нибудь причинял кому-нибудь боль?

Я качаю головой, и слово тяжело повисает у меня на языке. — Нет.

— Тогда…

Я машу рукой, прерывая ее, и пристально смотрю ей в глаза. — Я не причинял никому боли, потому что никогда не позволял себе подойти достаточно близко.

— Я не понимаю. — Она облизывает губы, как будто пытается сложить кусочки пазла, но у нее не получается сложить их вместе, и картинка искажается.

Как бы ни было мило ее замешательство, вместо того, чтобы оставить ее обдумывать слова, которых я не говорил, я делаю глубокий вдох и выпаливаю их вслух.

— Я девственник, принцесса.