Царство крови

30

РЕЙДЕН

M

ой пристальный устремлен на нее, и на ее лице мелькает множество эмоций. Изумрудно-зеленые глаза заглядывают глубоко в мои, пытаясь найти черт знает что, и на ее носу появляется крошечная морщинка, подтверждающая, что, несмотря на ее резкий тон, она в панике.

Протягивая руку, я хватаю выбившийся светлый локон большим и указательным пальцами. Его мягкость напоминает мне о летних днях, когда я был ребенком, и мы с бабушкой бегали до изнеможения по саду за домом под палящим солнцем.

— Что ты здесь делаешь, Рейден? — спрашивает она, ее ноздри раздуваются, а руки сжимаются в кулаки по бокам.

— То же, что и ты, — отвечаю я, пожимая плечами, отчего ее брови поднимаются.

— Сомневаюсь, — огрызается она, складывая руки на груди со все еще сжатыми пальцами, как будто она может замахнуться на меня в любой момент.

— Ты пришла сюда, поэтому я пришел сюда.

Вот так все просто. Я ожидаю, что это ослабит напряжение, исходящее от ее конечностей, но, кажется, это только еще больше выводит ее из себя.

— Подожди, ты что, следил за мной? — Теперь ее брови касаются линии роста волос, а глаза все еще скользят по моим, как будто правда откроется, если ей удастся смотреть достаточно долго.

— Ты говоришь так, будто это плохо.

— Это плохо, — возражает она, указывая на меня пальцем, и я снова пожимаю плечами.

— С моей точки зрения, нет.

— И что это за точка зрения? — Она вздергивает подбородок, глядя на меня с новым уровнем гнева.

Это не такая уж сложная концепция, чтобы ее понять. Удивительно, что она этого не видит. — Ты — мишень. Я заинтересован в том, чтобы сохранить тебе жизнь. Этот интерес не продлится долго, если ты сейчас умрешь, не так ли? — Ворчу я, когда она, кажется, волшебным образом не понимает ситуацию.

Она усмехается, качая головой. — Ты невероятен, — бормочет она себе под нос.

— Это не похоже на благодарность, — заявляю я, слегка возбуждаясь от того, как тонко сжимаются ее губы и темнеют глаза.

— Ты ее не получишь, — заявляет она, прежде чем повернуться к небольшой завесе, которая приютилась между дубом и кустарником позади нас. Она хорошо спрятана, это точно. Я бы никогда не узнал, что она там, если бы не был свидетелем того, как она прошла через нее собственными глазами.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я, следуя за ней по пятам. Я наблюдаю за ней с того самого момента, как она покинула территорию кампуса. Все это время я прятался в тени, и теперь приятно не сосредотачиваться на этом.

Наблюдать за ней в кругу семьи — все равно что видеть совершенно другую сторону загадочной женщины, которая поглощает каждый мой вдох. В «Академии Наследника» она похожа на ледяную принцессу. Вся такая отстраненная и резкая, но, кажется, под всем этим она способна растаять при виде близких.

Какое странное чувство. Это было удивительно видеть. Будто они действительно заботятся друг о друге. Здесь нет ни ударов в спину, ни личной выгоды, ничего.

Просто мужчина и две его дочери.

Даже не король со своими принцессами.

Это просто дружная семья.

Я не знаю, что я чувствую по этому поводу. Я ненавижу ее, но меня тянет к ней. Это утомительно, но, кажется, я не могу оставаться в стороне, как бы сильно ни старался.

— Куда ты идешь? — Я повторяю, когда она продолжает игнорировать меня.

— Не твое дело, — рычит она через плечо, поправляя капюшон плаща, чтобы скрыть лицо. Она и раньше так делала. Это естественное движение, которое выглядит так, как будто она проделывала его тысячу раз.

— Если ты в ресторан, я уже позаботился о том, чтобы Флора забрала твой пакет, — заявляю я, и она замирает на месте, поворачиваясь ко мне лицом с новой вспышкой гнева, хмуря брови.

— Что ты сделал?

— Простого «спасибо», было бы достаточно.

— Для кого? — раздраженно выдыхает она, широко раскидывая руки.

— Для меня. — Еще одно раздувание ее ноздрей, еще одна доза раздражения, еще на один темный оттенок ее зеленых омутов. — Твоя сестра похожа на тебя, — признаю я, что каким-то образом производит эффект, противоположный тому, к чему я стремился.

— Не смей говорить о моей сестре. — Рычание резкое, грубое и настоящее. Мне это нравится.

— Почему? — Я не могу удержаться от того, чтобы подтолкнуть ее дальше, забавляясь, когда ее губы сжимаются в тонкую линию.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — выдавливает она, делая шаг назад. Я качаю головой.

— Ты вообще мало что делаешь со мной, и это сводит меня с ума. — Правда срывается с моих губ против моей воли, но теперь я не могу забрать слова обратно.

Ее губы растягиваются в приторно-сладкой улыбке, но яд уже на кончике ее языка. — Я низшая фейри, помнишь? Мусор. Ты ведь так сказал, не так ли? — Она упирает руку в бедро, ожидая моего ответа. Я закатываю глаза.

— Ты слишком драматизируешь, и мы это уже обсуждали, — заявляю я с усталостью, отражающей то, как я чувствую себя, возвращаясь к этому разговору. Я бы хотел оставить это в прошлом, но что-то подсказывает мне, что женщина вроде Адрианны Рейган не собирается прощать и забывать мои глупые замечания так легко, как мне бы хотелось.

— Уходи, Рейден, — говорит она со вздохом, снова отворачиваясь от меня, когда делает первый поворот на мощеные улицы города.

— Я бы предпочел, чтобы мы пошли поесть, — возражаю я, держась на шаг позади нее, но не упускаю из виду характерный звук урчания в ее животе, когда мы начинаем пробираться сквозь толпу людей, пытающихся выжить в окружающем нас хаосе. — Видишь, — настаиваю я, подходя к ней поближе, чтобы указать на нее. — Кроме того, Перл ждет твоего возвращения, — добавляю я, заставляя ее снова остановиться как вкопанную. Несколько прохожих ворчат из-за неудобств, но если она и замечает это, то не подает виду.

— Почему ты был у Перл? — рявкает она, отчаянно ища глазами мои.

— Мы идем туда или нет? — спрашиваю я, утомленный этой постоянной борьбой против чего-то столь простого, как еда.

— Я не хочу никуда с тобой идти.

— И ты продолжаешь повторяться, но она ждет, — повторяю я, поднимая бровь, что вызывает противоположный эффект: ее взгляд еще сильнее сужается.

— Ты что-нибудь с ней сделал? — Ее голова немного откидывается назад, и паника в ее глазах сменяется гневом, пока она ждет моего ответа.

— Почему ты так говоришь?

— Учитывая то, как ты это говоришь? — ворчит она, махнув рукой в мою сторону.

Пожав плечами, я киваю, предлагая нам идти дальше. — Тогда пойдем и узнаем.

Она тычет пальцем мне в грудь. — Если ты тронул хоть один волосок у нее на голове…

Я решаю пресечь ее угрозу, прижимая ее к своей груди, прежде чем побежать по закоулкам. Ее пальцы цепляются за мою рубашку, как будто от этого зависит ее жизнь, но мгновение спустя мы снова оказываемся у ресторана Перл.

Войдя внутрь, колокольчик над дверью возвещает о нашем прибытии, и я медленно ставлю ее на ноги. — Перл, мы вернулись, — кричу я, наблюдая, как Адди хватается за живот и подносит другую руку ко рту.

— Рейден, что, черт возьми, ты с ней сделал?

Я поднимаю руки в знак капитуляции. — Ее укачивает от вампирской скорости.

Я не помню, чтобы в прошлый раз все было так плохо, но сейчас я не могу этого изменить.

— А, в этом есть смысл. У нее должно было быть хоть какое-то слабое место, — заявляет Перл с понимающей усмешкой, когда Адди изумленно смотрит на нее.

— Эй.

— Это не слабость. Это почти мило, — бормочу я, глядя на злую фейри, которая поймала меня в ловушку своих чар.

— Мило? — повторяет она, нахмурившись, и я качаю головой.

— Я сказал «почти».

Ее глаза превращаются в щелочки, но вместо того, чтобы проявить ко мне нахальство, которого я ожидаю, она обращает свое внимание на Перл. — Он причинил тебе боль?

Перл хмурится, переводя взгляд между нами. — Кто?

— Рейден.

Пристальный взгляд Перл останавливается на мне, и на долю секунды в помещение воцаряется тяжелая тишина, прежде чем она разражается смехом. — Он бы не посмел. — Она вытирает слезы, текущие из ее глаз, прежде чем прочистить горло. — Мне нравится, что вы знакомы. Мои два любимчика.

— Подожди, ты его знаешь? — Она указывает на меня обвиняющим пальцем, заставляя Перл снова усмехнуться.

— Я не называю кого попало своим любимчиком. Конечно, знаю. Теперь, когда думаю об этом, забавно, что вы двое никогда не бывали здесь одновременно, — задумчиво произносит она, махая нам, чтобы мы заняли места. — А теперь садитесь. Я принесу вашу еду, — приказывает она, уходя на кухню.

Я наклоняю голову, предоставляя ей выбор, куда сесть, и не удивляюсь, когда вижу, что она направляется к той же кабинке, которую занимала ранее. Я никогда раньше не сидел там, но, опускаясь в кабинку, понимаю, почему ей тут нравится. Это отличная точка обзора для той, кто всегда находится в состоянии повышенной готовности. Для той, кто является принцессой среди простолюдин. Для кото-то вроде нее.

Опускается тишина, затягивая нас, пока я смотрю на нее, в то время как она пытается смотреть куда угодно, только не на меня. Я устраиваюсь поудобнее. Я могу справиться с молчанием, если это означает, что я смогу побыть в ее обществе какое-то время. На самом деле, молчание кажется лучшим вариантом. Так мы хотя бы не будем бесить друг друга.

— Пожалуйста, никому не говори о моей сестре, — выдыхает она через некоторое время. Ее голос такой мягкий, что я задаюсь вопросом, не почудилось ли мне это, но то, как она смотрит на меня снизу вверх, подтверждает мой страх.

— Зачем мне это?

Она пожимает плечами. — Я не знаю. Просто… не надо.

Мои брови в замешательстве хмурятся. — Она не секрет, который ты должна хранить, Адрианна.

Она снова отшатывается, а на ее лице запечатлено презрение. — Нет, она моя сестра, которую я должна защищать любой ценой. Ты знаешь, что мое лицо было показано по всем СМИ? — рявкает она, а раздражение нарастает все больше и больше.

— Да.

— Тебе известно об угрозах, которые теперь надвигаются на нее и на моего отца?

— Да.

— Так ты понимаешь? — Она смотрит на меня так, будто все это должно иметь смысл. И хотя в некоторых аспектах это так, в других — все наоборот.

— Не совсем, нет, но я думаю, это потому, что я вампир, а мы слишком эгоцентричны, чтобы беспокоиться о других. Включая семью, — признаюсь я, опуская взгляд на стол, чтобы избежать ее пристального взгляда.

— Ты беспокоился обо мне сегодня. Поэтому ты следил за мной. Это похоже на то чувство, только более сильное, — заявляет она, и я недоверчиво качаю головой.

Ничто не может быть сильнее того, что я чувствую в последнее время, и все это из-за нее.

К счастью, прежде чем я начинаю беспокоиться о том, что ответить, у стола появляется Перл с двумя тарелками, и на обеих — одна и та же еда. — Два моих любимых человека, и оба любят одно и тоже. Это может быть судьба, — говорит она, подмигивая, чем заставляя Адди от раздражения поперхнуться воздухом. — Я схожу за газировкой, — добавляет она, прежде чем умчаться так же быстро, как и появилась.

Стейк средней прожарки с картофелем фри по-каджунски, ложкой чесночного масла и обжаренными овощами.

Да, пожалуйста.

Мы едим в комфортной тишине, наслаждаясь лучшей едой в городе Харроуз. Время идет, и с каждой минутой плечи Адди постепенно расслабляются. Когда они больше не поднимаются к ушам от злости из-за моего присутствия, я решаю, что она, возможно, достаточно успокоилась для разговора.

— Итак, желтое, да?

— Что? — резко отвечает она, и ее плечи снова приподнимаются от напряжения, но всего на миллиметр-другой.

— Твое платье.

— Ты видел мое платье? — ее челюсть отвисает.

— Я должен был взглянуть, — я пожимаю плечами, но, когда она наклоняется ближе, упираясь локтями в стол между нами, я понимаю, что этого ответа ей недостаточно.

— В коробке или когда я была в магазине? — Ее тон низкий, слишком мягкий, как у хищника, который кружит вокруг своей добычи, маня ее сладкими речами.

Черт, она хороша.

— В коробке, конечно. Я не сталкер, — фыркаю я, закатывая глаза, и она наклоняет голову, изучая меня.

— Ты уверен?

— Ты просто невыносима.

Она усмехается. — Факт, который, как мне кажется, не изменился с тех пор, как мы встретились. Это не изменится и в будущем, так что тебе лучше убраться подальше, сейчас, — угрожает она, но предупреждение только заставляет мое тело реагировать на нее сильнее.

— Я не говорил, что мне это не нравится, — отвечаю я, наблюдая, как она качает головой. Еще раз.

— Я не думаю, что должно.

Подражая ее позе, я настаиваю. — Это потому, что ты не думаешь, что мы должны…

— Ты же знаешь, что я в академии, чтобы стать следующей наследницей, верно?

Я хмурюсь, от того, что она перебила, но киваю в знак подтверждения. — Догадывался.

— Для чего ты в академии? — спрашивает она, и я высовываю язык, обводя им нижнюю губу, прежде чем ответить.

— По той же причине.

— Итак, это ставит нас в тупик, и я слишком много работала, чтобы что-то могло встать у меня на пути. Особенно вампир, который обращался со мной, как с грязью на подошве своего ботинка, когда я впервые встретила его. — Ее подбородок вздергивается, заставляя ее смотреть на меня немного свысока.

— Мы уже говорили об этом, — говорю я спокойно, зная, что веду тяжелую борьбу с этой женщиной.

— Нет, это ты говорил. Ты предельно ясно дал понять, что то, кто я такая и откуда родом, вызывает у тебя отвращение. То есть до тех пор, пока ты не узнал, что я королевской крови, о единственной моей части, которая действительно ничего не значит по сравнению со всем остальным.

Ее слова как удар под дых: сбивают меня с толку и одновременно лишают дыхания. Как это может быть та часть ее, которая ничего не значит? Для вампира только это и имело бы значение. Но как бы она ни думала, меня привлекает не то, что она королевских кровей. Все дело в том, что она умеет выживать.

Это королевство не сделало для нее ничего, кроме того, чтобы причинять боль и страдания с самого детства, но вот она здесь — продолжает бороться за себя, свой народ и королевство.

Я никогда не встречал такой черты в женщине.

До нее.

— Ты преувеличиваешь, — выдыхаю я, неспособный выразить те мысли, что кружатся в моей голове, так, чтобы она их услышала и поняла.

— Я проблемная. Это то, кто я, помнишь? Я найду дорогу домой сама, — ворчит она, и теперь уже мое раздражение вспыхивает от ее равнодушного тона.

— Как хочешь, — бурчу я, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку сиденья.

— И не вздумай идти за мной, — рычит она через плечо, и я фыркаю.

— Ты не сможешь меня остановить.

Ни сейчас, ни завтра, ни когда-либо еще.

Я — Рэйден гребаный Холлоуэй. Я получаю то, что хочу, и когда хочу. И если я решу, что хочу ее, так и будет.