Царство крови

15

АДРИАННА

Д

верь со щелчком захлопывается за мной, объявляя о моем появлении, как удар молотка перед Советом. Только здесь нет ни одного члена руководящего органа, только Боззелли. Я ей не нравилась раньше, и уж точно не нравлюсь сейчас.

Она расхаживает вдоль своего стола, не сводя с меня глаз, словно я заключенная, а она не в безопасности, но блеск в ее глазах говорит мне, что она уверена, что вся власть в ее руках. Она ебет мозги. Я ненавижу это.

— Присаживайся. — Ее голос холоден, когда она указывает на кресло напротив себя.

— Мне и тут хорошо, но спасибо, — отвечаю я, пожимая плечами, и она с презрением качает головой.

— Внутри этих стен ты не принцесса, Адрианна. Ты будешь выполнять мои приказы. А теперь сядь. — Ее слова источают яд, подтверждая ее мнение обо и моих корнях как представительницы линии Рейган.

Поджимая губы, я вспоминаю уроки, которые преподавал мне отец о подобных ситуациях, и, вопреки здравому смыслу, делаю, как она говорит. Его слова казались сильными и полными мудрости.

Позволь им направлять тебя, даже если их намерения основаны на вещах, которые ты не хочешь слышать или знать. Я научу тебя, как отойти от края отчаяния, твердо держа ситуацию под контролем.

Иногда нам приходится отказаться от части власти, чтобы понять их желания и потребности.

Истории, которые мне приходилось выслушивать, — бесконечная скука, они изматывали, но всегда давали мне информацию, необходимую для принятия правильных решений.

За исключением того единственного раза. В том случае у меня не было возможности обрести силу внутри королевства или положиться на моих друзей и союзников. Все они исчезли в мгновение ока.

Я слегка качаю головой, сосредотачиваясь на настоящем, а не углубляясь в воспоминания. Вместо этого я концентрируюсь на Боззелли. Вживую ее канареечно-желтый костюм смотрится еще ярче. Я не думала, что это возможно, но я почти готова надеть солнцезащитные очки, чтобы защититься от яркого цвета.

Она смотрит на меня свысока, постукивая пальцем по столу. — Что ты чувствуешь теперь, когда твой план провалился?

— Мой план? — Спрашиваю я, хмуро глядя на нее.

— Не разыгрывай из себя скромницу. Я не дура.

— Я действительно не знаю, на какой план вы намекаете. Почему бы вам не просветить меня? — Предлагаю я, приподняв бровь, что вызывает у меня усмешку, когда она наклоняется вперед и переплетает пальцы на столе.

— Твой план разрушить академию и все, за что она выступает, — огрызается она, краснея от гнева.

Я качаю головой, сжимая губы в тонкую линию. — Должна признаться, такого я не припомню.

— Иначе зачем бы тебе быть здесь? — От нее исходит недоверие.

— Чтобы победить.

Из нее вырывается громкий смешок, и она качает головой. — Ты никогда не выиграешь.

Я должна была догадаться, что она это скажет. Однако я не позволяю ее словам задеть меня. Вместо этого я пожимаю плечами. — Мне нравятся мои шансы.

— Какие еще шансы?

— Это часть моего плана, — парирую я, широко улыбаясь, когда ее губы кривятся от отвращения.

Откидываясь на спинку кресла, она разжимает пальцы, чтобы вцепиться в подлокотники, впиваясь ногтями в кожу, в то время как ее глаза прожигают во мне дыру.

— Ты думаешь, что ты умная. — Я не произношу ни слова; я просто позволяю своей улыбке стать шире. — Но я не думаю, что будет справедливо, если ты будешь учиться в академии как более сильный студент, чем твои сокурсники, — добавляет она, заставляя мой желудок превратиться в камень. Что это значит? Она собирается меня выгнать? Она не может. Конечно, не на этих основаниях.

— Я и не подозревала, что здесь вообще идет речь о справедливости. У каждого истока свои способности, а у некоторых их и вовсе нет. Но они все равно пришли сюда, полные решимости и мотивации. Почему со мной должно быть иначе?

— Потому что ты обманула нас, — рычит она.

— Нет, я хотела доказать, кто я такая и на что способна, без титулов и предрассудков. Я хочу доказать, что королевство снова может быть в руках фейри.

— Этого никогда не случится. — Несмотря на гнев и ярость в ее словах, ее улыбка растягивается от уха до уха.

Я угодила в какую-то ловушку. Знаю, что это так. Просто пока не понимаю, в какую именно. Чем дольше я сижу здесь, а она не переходит к сути, тем больше растет мое раздражение. Я не могу действовать необдуманно, иначе она использует это против меня, но я не знаю, каковы правила, и мне нужно быть как можно осторожнее, что означает не нападать на ядовитую суку, несмотря на жгучее желание сделать это.

— Я вижу, ты едва сдерживаешься, так почему бы тебе не выплеснуть это и не сэкономить нам обоим время и усилия, — выпаливаю я, заставляя ее гнев нарастать.

— Я твой руководитель. Ты будешь уважать меня.

— С моей стороны это действительно клише, но уважение нужно заслужить, и технически ты не мой руководитель, не в том смысле, в каком тебе бы хотелось. Это мой отец, король, помнишь? — Я не должна подначивать ее, не тогда, когда я даже не верю в то, что говорю, но она выводит меня из себя. Кроме того, сжатие ее губ того стоит.

Однако блеск в ее глазах — нет.

Она не сводит с меня глаз, открывая ящик стола справа от себя. В ее руке мелькает что-то фиолетовое, глубокое, как аметист, когда она показывает его нм ладони.

— Поскольку я не могу выгнать тебя или удерживать силой, мне придется тебя связать.

Ее слова тяжелым грузом повисают в воздухе, скручивая мой желудок в узел, пока неуверенность воюет внутри меня. Мне не нравится, что я вообще не могу предсказать ее действия. Мне от этого не по себе.

— Как? — Спрашиваю я, несмотря на то, что не хочу знать, но, как сказал мой отец, информация — это ключ. Боззелли вертит в руках драгоценный камень размером с мяч для гольфа, и я наблюдаю, как он поглощает свет, придавая ему царственный и элегантный вид, но что-то подсказывает мне, что это совсем не так. — Что это? — Я настаиваю, но она продолжает молчать.

Не говоря ни слова, она встает и медленно обходит свой стол, пока не оказывается рядом со мной. Ее близость отталкивает, но когда я пытаюсь встать, то это оказывается невозможным.

— Почему я не могу пошевелиться? — Я рычу, мое тело совершенно неподвижно. Я даже не могу пошевелить своими чертовыми пальцами на ногах.

— Потому что я не сочла это нужным, — выдыхает она, заставляя мои глаза сузиться, когда я пытаюсь повернуть к ней лицо, но снова ощущаю лишь сдерживающее воздействие. Единственное, что я могу сделать — это двигать глазами и ртом.

Я скриплю зубами, когда она дергает меня за плащ, оттягивая его в сторону, прежде чем оттянуть вырез моей черной футболки, обнажая верхнюю часть спины.

— Что ты делаешь?

Мое сердце бешено колотится, паника царапает кожу, пока я пытаюсь вести себя как можно более невозмутимо, но это труднее, чем я хочу признать.

— Надеюсь, это будет только больно… очень больно, — усмехается она, прежде чем что-то вонзается в мою кожу.

Я вздрагиваю. Шипение, срывающееся с моих губ, невозможно отрицать, когда она протыкает мою кожу в верхней части позвоночника. Боль пронзает меня, даже когда она делает шаг назад. Когда она появляется в поле зрения, я замечаю, что драгоценного камня больше нет в ее руках.

Это тот вес, который я чувствую, в моей плоти?

Что, блядь, она со мной сделала?

Прислонившись к столу, она улыбается мне, и гордость пронизывает каждую клеточку ее существа. — Если уж на то пошло, я оказываю тебе услугу.

— Что ты натворила? — спрашиваю я, чувствуя в голове легкость и неясность, но при этом меня охватывает чувство ужаса.

— Я ослабила тебя.

— Прекрати давать мне бессмысленные ответы. Что ты наделала? — Я рычу, глаза сужаются так сильно, что почти закрываются.

— Я ограничила магию, к которой ты можешь получить доступ.

Что она сделала?

Чушь собачья. Я даже не злоупотреблял своей магией. Я проводила здесь девяносто восемь процентов времени, притворяясь, что мне доступна только магия земли.

— Ты не можешь этого сделать.

— Уже сделала, — отвечает она с дьявольской ухмылкой на лице.

— Это пытка.

— Не за что.

— Тебе это с рук не сойдет, — обещаю я, чувствуя, как тяжесть в спине становится все ощутимее.

— О, уже сошло. Никто не бросает мне вызов, особенно если речь идет о безопасности нашего народа. Кроме того, Совет согласился.

— Совет не должен руководить академией, пока мы пытаемся найти наследника.

— Совет остается нашими лидерами до тех пор, пока кто-то не будет признан наследником. До тех пор тебе лучше подчиняться.

Она пренебрежительно машет рукой, снова обходя свой стол, и ментальные путы, приковывающие меня к сиденью, ослабевают. Я в мгновение ока вскакиваю на ноги, горя желанием убить ее, но не могу.

Я, блядь, не могу.

Блеск в ее глазах умоляет меня об этом. Она хочет выставить меня «плохим парнем». Если я брошусь на нее, это только выставит меня злодейкой.

Черт.

Прижав руки к бокам, я делаю глубокий вдох, который никак не помогает подавить пылающий во мне гнев.

— Тебе еще что-нибудь нужно? — Спрашиваю я, желая оказаться как можно дальше от нее.

Покачав головой, она машет рукой в сторону двери.

— Пока нет, но я наблюдаю за тобой, Адрианна. Я наблюдаю за тобой ради блага этого королевства.