Царство крови

27

АДРИАННА

Я

чувствую беспокойство, исходящее от Флоры, когда она садится напротив меня на свое обычное место, но я предпочитаю сосредоточиться на своем завтраке, а не пытаться объяснить, что за хрень произошла этим утром. Не могу поверить, что я об этом думаю, но я бы предпочла уже начать наши сегодняшние занятия. В расписании нет боев, что не очень приятно, но я приму любое отвлечение, которое смогу получить.

Кстати, об отвлечение: трое из четырех мужчин, одержимых желанием разрушить мою жизнь, занимают свои места за столом. Броуди садится напротив меня. Рейден и Крилл устраиваются поудобнее по обе стороны от меня. А Арло и Флора ухмыляются, как будто все это забавно. Если бы они только знали, через какой стресс на самом деле заставили меня пройти эти ублюдки.

— Где Кассиан? Я думал, что он уже будет здесь, — спрашивает Броуди, глядя на Рейдена и Крилла. Как по часам, не прошло и десяти секунд, как кто-то из персонала приносит им еду.

Рейден закатывает глаза, глядя на Броуди. — Наверное, хандрит.

Я хмурюсь. Они на самом деле не знают, где он. Что означает, что я имею удовольствие сообщить новости. Весело.

Проводя языком по нижней губе, я прочищаю горло. — Э-э, его вызвал отец.

Все взгляды устремляются на меня. Включая Флору и Арло.

— Откуда ты знаешь? — Спрашивает Рейден, и его брови поднимаются с сомнением.

— Потому что я была там, когда профессор Фэйрборн сказал это ему. — Я подношу вилку с едой ко рту, пока он смотрит на меня, поджимая губы, в то время как Броуди улыбается от уха до уха, покачивая бровями.

— Почему ты там была? Это потому, что…

— Фу, пожалуйста, не продолжай, — ворчу я, заставляя всех смеяться. — И я была там, потому что он доставал меня из-за того, что я пошла на пробежку, — признаюсь я, и Флора ахает.

— Ты пошла на пробежку? — Я чувствую, как от нее исходит тот же шок, что и от Кассиана. — Ты сказала, что собираешься принять душ.

— И я приняла. Но этого было недостаточно, поэтому я решила еще и пробежаться.

Глаза Флоры расширяются еще больше. — Это из-за чертова кошмара…

— Флора. Остановись, — перебиваю я, мое сердце бешено колотится при упоминании об этом на глазах у всех.

— Кошмар? — Бормочет Крилл, но я качаю головой, сосредоточившись на своей тарелке.

— Нет. Мы не об этом говорим. Мы говорим о Кассиане, — ворчу я, пытаясь переключить разговор на что-то, что не делает меня такой уязвимой.

— Почему ты говоришь обо мне? — Его хриплый голос заставляет меня вздрогнуть, когда он застает меня врасплох.

— Потому что ты мудак, — парирую я, отказываясь поднимать голову.

Тишина затягивается вокруг нас, когда он не отрицает этого, и я использую момент, чтобы съесть как можно больше еды, потому что у меня такое чувство, что сегодняшний день будет только ухудшаться.

— Нам нужно поговорить, — заявляет он, словно прочитав мои мысли, и я заставляю себя поднять на него глаза. К моему большому разочарованию, он смотрит именно на меня.

Его челюсть сжата, губы сложены в тонкую линию, а в глазах плещется буря эмоций, которые я не могу расшифровать. Похоже, у кого-то был забавный визит к отцу. Мне должно быть все равно, но мой желудок сжимается от беспокойства за него.

— Мы уже достаточно наговорились сегодня утром, — отвечаю я и качаю головой, наблюдая, как в глазах Флоры загорается веселье. Мне нужно увеличить дистанцию между нами, а не поощрять его к большей близости со мной, и именно на это намекает ее взгляд.

— Я едва сказал два слова, — рявкает он в ответ, и я пожимаю плечами.

— И двух было слишком много.

Я вскрикиваю от удивления, когда этот мудак-волк тащит мой стул по полу. Он поворачивает меня лицом к себе, упирается руками в колени, наклоняется ко мне и оказывается прямо перед моим лицом.

— Ты пойдешь сама, или мне тебя понести?

Вот ублюдок.

— Ты не посмеешь, — огрызаюсь я, сжимая руки на коленях, но он воспринимает мое предупреждение как вызов.

В мгновение ока он перекидывает меня через плечо. Мой желудок сжимается от удара о его твердые мышцы, и он с легкостью начинает шествовать через обеденный зал. — Отпусти меня, блядь, — рычу я, раздраженная и смущенная тем, что чувствую, как люди пялятся на нас, но он продолжает игнорировать меня. — Все смотрят! — настаиваю я, мое раздражение достигает новых высот.

— Я могу пройтись на скорости, если хочешь? — Это не предложение. Это угроза. От которой у меня сводит живот.

— Нет, зрители лучше, чем тошнота, — рычу я на него, принимая свою судьбу, пока он выводит нас на улицу, подальше от толпы.

Он ставит меня на ноги, крепко прижимая мое тело к своему, так что мы прижимаемся грудь к груди. Мои руки опускаются к его груди, ощущая теплое биение его сердца, прежде чем он отпускает меня. Опомнившись, я делаю шаг назад, и прочищаю горло, пытаясь напомнить себе, как я раздражена из-за него.

— О чем таком важном мы должны поговорить прямо сейчас? — Спрашиваю я, складывая руки на груди в надежде создать между нами барьер.

— О моем отце.

— Он мудак.

— Это мягко сказано, — ворчит он, проводя рукой по лицу.

— Это ты мне говоришь, — парирую я, указывая на свои уши.

Его челюсть сжимается, и он отводит взгляд. Его взгляд останавливается на одной из скамеек для пикника, установленных снаружи, и он подходит к ней, присаживаясь. Ясно, что разговор не окончен, как бы мне этого ни хотелось. Итак, с тяжелым вздохом я сажусь рядом с ним.

Я привыкла к тишине. Это не мне нужно выговориться. Она тянется целую вечность, пока его взгляд остается расфокусированным, устремленным куда-то в пустоту.

— Он хочет, чтобы я привел тебя на территорию стаи.

— Нет, — резко перебиваю я, и он кивает.

— Я знаю.

Попытка глубоко вдохнуть, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, не особо помогает. Я качаю головой в недоумение: — Зачем?

— Потому что ему не нравится, что ты — моя альфа.

— Я не твоя альфа. — Он с вызовом вскидывает бровь, и я отвожу взгляд. Я не волчица и не оборотень, поэтому я не его альфа. Во всяком случае, не в том смысле, который подразумевает его отец. А прозвище, которое он так любит использовать в мою сторону, вовсе не в моей власти. — Он так сказал? — Спрашиваю я, желая понять, о чем думает вожак стаи Кеннера.

— Нет, но ему не нравится, что ты продолжаешь выигрывать дуэли.

— Но их было две, и я бы сдалась в них обеих, но… — Его рука закрывает мне рот, фактически обрывая остальные слова.

— Не выводи меня из себя, закончив это предложение. — Его голос низкий, но нотки раздражения достаточно очевидны, чтобы понять, что я хожу по тонкому льду. Сглатывая, я держу рот на замке. — Ты закончила с этим ходом мыслей? — спрашивает он, и только после того, как я киваю, убирает руку, забирая с собой свое тепло.

— Ты просто играешь в игры разума, — бормочу я, и он усмехается.

— Если ты думаешь, что это игры разума, то ты понятия не имеешь, что тебя ждет дальше, — бормочет он, прислоняясь спиной к столу и глядя на меня. — Он хочет, чтобы ты сразилась с пятью волками по его выбору. Если ты проиграешь, мне придется держаться от тебя подальше.

Мое сердце бешено колотится, а грудь сжимается. — Для меня это звучит как победа, — быстро съязвила я, хотя в глубине души не верю, что это правда.

Кассиан бросает на меня убийственный взгляд. — Нахальство, может, и идет тебе, Адди, но сарказм — нет. — Мои глаза сужаются, когда я смотрю на него и его дерьмовые заявления, но он не обращает внимания и продолжает. — Если ты выиграешь, он оставит меня в покое и предложит тебе то, что, по его мнению, является самым роскошным призом, который когда-либо мог быть.

Я усмехаюсь. Нет ни малейшего шанса, что этот мужчина может предложить мне что-то интересное. Несмотря на то, что я уже знаю это, я все равно спрашиваю. — Что именно?

— Твою мать.

Моя голова откидывается назад. Это совсем не то, что я ожидала от него услышать. Ни капельки. Она полностью вылетела у меня из головы.

— Мне она не нужна, — выпаливаю я, отводя взгляд, и могу поклясться, что слышу, как он фыркает, но, когда я снова поворачиваюсь к нему, его лицо такое же стоическое, как всегда.

— Я так и подумал.

— Нет, мой отец был непреклонен в том, что если она там, то она сама выбрала это, — признаю я, наблюдая, как он сморщил нос в замешательстве.

— Что это значит?

— Да хрен его знает, но это не тот приз, который я хочу выиграть, — подтверждаю я, и он понимающе кивает.

Очередная волна молчания обрушивается на нас, но в этот раз в ней меньше враждебности и больше… понимания.

— Тебя это так же интригует, как и меня? — спрашивает он, и у меня учащается пульс, пока я сжимаю губы.

— Все это взывает к моему любопытству, но я не думаю, что готова вступить на этот путь, — отвечаю я честно, показывая свою уязвимость, и не уверена, не сказала ли лишнего.

— Я понимаю. И знаю, что даже если ты победишь, чего он не допустит, он все равно не выполнит свое обещание.

У меня приподнимаются брови. По крайней мере, он это признает.

— Что произойдет, если я скажу «нет»? — тихо спрашиваю я, не решаясь посмотреть на него, пока жду ответа.

— Не переживай об этом, — произносит он, что вызывает у меня еще больше беспокойства, чем если бы он сказал, что это смертный приговор.

— Кассиан, — настаиваю я, поворачиваясь к нему с многозначительным взглядом.

— С тобой… не знаю. Но я бы не исключал того, что он точит зуб на тебя, и его цель — твоя голова.

Я сглатываю. Я чувствую, что он чего-то недоговаривает, чего-то, что относится к нему. — А с тобой?

Снова тишина. Но в ней нет ничего утешительного или умиротворяющего. Точно не из-за того, как темнеют его глаза и он смотрит на меня с выражением пустоты. Это еще более тревожно, чем слышать его гнев.

— Он получит огромное удовольствие от утверждения своего господства и сделает из меня пример для всего королевства.