Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах

Эндшпиль

Тишина в мыслях.

Тишина в эмоциях.

Тишина в уютной избе. Последний приют для душ и мой теплый дом.

Письмо в рамочке на стене украшено разноцветными веснушками огоньков гирлянды.

Сопение кота, поглаживание крыла летучего мыша, размеренное постукивание трости, едва слышимый скрежет ручки по шершавой бумаге в блокноте с милыми сердечками, последние чистые страницы после рецептов. Ответ той, которая дала столь многое за время, похожее на вспышку — такое короткое.

'Помни, кто твои друзья.

Я помню.

Бальтазар — забота под слоем сарказма, сила, самоотверженность, верность до гроба.

Тоха — добряк, надежное плечо, мой человек. Готов закапывать трупы вместе со мной и не задавать вопросов.

Казимир — разобрала его на рога и копыта, на кожу и черную кровь. Друг, который не боится сделать то, что нужно, включая неприятное, и вытерпеть последствия, непоколебимо веря в свою правоту. Стена, за которой можно спрятаться, если совсем невмоготу.

Ты — всегда в моей душе, сама знаешь.

Кощей и Юля-жнец в перспективе.

Не разменивайся на мелкое — пожалеешь.

Я пока не понимаю, что мелкое, а что важное и большое, но со временем научусь.

Ищи себе ровню.

Попыталась, но первый блин комом. Внесу поправки и, если будет время, попробую снова.

Не бойся терять.

Я еще не достигла нужного уровня просветления, мне мало лет, и я боюсь, все кажется потерей. Даже тот комковатый из пункта про ровню.

Люби.

Люблю. Родственников, друзей, Бальтазара, Супчика, духа дома, летописца, Настасью, Лукоморье… В моей душе найдется место и другим.

Декабрь 2019'.

Блокнот в сундук, кладенец на пояс.

Доспехи работы Казимира слегка скрипели при движении, заклепки ловили огоньки гирлянд. Разноцветные вкрапления на черной коже — как искры надежды, по которым можно найти выход. С новогодними огоньками все немного веселее.

— Закончила? — Кощей встал, спокойный, собранный. Доспехи-ребра поверх костюма, корона без изысков — тонкий золотой обруч с шипами, Эва вокруг шеи в несколько колец вместо шарфа. Временами открывала глаза, кончиком языка пробовала воздух и вновь засыпала. Супчик ее боялся, прятался у меня на плече под волосами.

— Да.

— Не нервничаешь? — без иронии поинтересовался Кощей.

— Знал бы ты, сколько во мне успокоительных зелий, они уже вместо крови.

— Все будет хорошо, прорвемся, не впервой.

— Помирать — так с музыкой, — ответила я, хотя упаднических мыслей не было.

Стук в дверь все равно заставил вздрогнуть. Велела избе отворить. Главный летописец Нестор нервно теребил манжеты рубашки. У всех летописцев с недавнего времени были имена, ни одно не повторялось — я проверила!

— Господа, церемония передачи власти вот-вот начнется, — сдержанно сообщил Нестор.

— Церемония… — Я прыснула со смеху.

Это мы еще посмотрим, насколько нарушим этикет, кладенец не даст соврать — рукоять гудела в руке. Кощей подмигнул мне, удобнее передвинул свой меч в пятьсот пудов.

— Давайте покончим с этим, господа бессмертные. — Бальтазар величественно переступил порог, доспехи сияли, хотя было пасмурно. Я поймала огненный взгляд Морока, ожидавшего снаружи.

Давайте покончим.

Летописец. Заметка о передачи власти в Корпорации ООО «Лукоморье»

Где-то за горами, за долами, за зелеными лесами, куда ворон костей не заносит…

Едва очутившись в зале с Первородными, взглянув на стены из больших блоков серого камня, я вспомнил свой прошлый визит. И этот потолок, терявшийся где-то в вышине, будто его и нет вовсе, а над головой нависла грозовая туча; и ощущение ничтожности пред величием; и оглушающая тишина, в которой каждый шаг словно удар.

И страх.

В этот раз была не аудиенция, но церемония, о которой нам стало известно из письма, поступившего несколько дней назад. В нем говорилось, что должен присутствовать весь отдел до последнего летописца для фиксации происходящего, и начальство вытащило даже кладовщика. Чуть позже нас всех перенесли от избы Яги в это тайное место, и мы не знаем, где оно находится.

Мои коллеги и я расположились возле стен слева и справа. В середине же, аккурат напротив каменных тронов, стояли Яга и Кощей со своими компаньонами. Первородные — огромные, не менее трех метров фигуры, — сидели на тронах, укутанные в балахоны с глубокими капюшонами. Лиц было не рассмотреть.

Двигаться могли лишь они и мы: Яга, Кощей и обилие животных в этой мизансцене были недвижимы, им было дозволено малое — крутить головой и говорить. Ситуация не располагала к фуршету, но я надеялся, что обойдется малой кровью. На бесконфликтную встречу не рассчитывал никто.

Пламя факелов дрожало, играло с тенями на стенах, холодный воздух пробирался за шиворот, дополняя неприятные ощущения. Моя подопечная, Янина — гибридная Яга, первая в своем роде, — выглядела спокойной, но в глазах плескалась лютая злоба. Кощей не выказывал никаких эмоций, кроме любопытства.

Должен заметить, что обездвиживание — дурной тон на переговорах.

— Совсем опервородились, гады… — зашипел кот.

— Пожалуйста, не будь самим собой в ближайшее время, — предостерегла Яга.

Воздух наэлектризовался между главарями и их заменой. Нам, летописцам, оставалось только наблюдать, в данной ситуации мы ничем не могли помочь.

— Добро пожаловать на наши похороны, — сказал пра-Кощей.

Сейчас я точно мог понять, кто из них говорит. Его голос вызывал трепет, сколько в нем было силы!

Янина и Андрей озадаченно переглянулись. Коллеги зашептались, не понимая.

— Прежде чем мы дадим вам волю и позволим вашим мечам испить крови, мы поговорим.

Ах вот оно как! Хотят уйти на своих условиях. Коварно.

— Для начала обозначим главное: ваши претензии по тому, что свершилось ранее, не обсуждаются, как не важные. Нам о них известно, но это не имеет значения, — добавила пра-Яга. Голос из-под капюшона звучал глухо, но так же сильно и уверенно, как у соправителя.

— Это мы еще посмотрим. Освободи, покажу, как это «не важно», — процедила сквозь зубы Янина. — Я долго ждала этой минуты.

— Не преувеличивай, всего полгода. — Из балахона показалась рука, больше похожая на туман, и пренебрежительно взмахнула в дополнение к словам. — Долго, милая заноза, это когда на твоих глазах поднимаются и разрушаются горы, когда человек, закутанный в шкуры и рисовавший на стенах пещеры животных, однажды осваивает космос. Вот это долго.

— Гораздо важнее мелких претензий ответы на вопросы: зачем все это? почему вы? — Пра-Кощей сделал паузу, самописцы замерли, коллеги, как и я, жаждали ответов. — Мир изменился слишком быстро, двадцатый век задвинул нас в угол, двадцать первый выметает грязным веником за порог. Слушайте же.

Речь Первородных была тягостна, полна понимания близкого конца. Они говорили о том, что мы и без того знали: что без свежей крови сказка вымирает; что забыли корни и трактуют не верно, переписывают и теряют смысл, оставляя красивую картинку; что и жизнь людей больше не та. Они не проходят инициации взросления, как раньше, не идут за любимыми в мир мертвых, не верят в чудеса. Для этого Корпорация, когда-то сложившаяся по камешку до той громадины, что мы знаем, работает в техномире. Организовывает праздники для детей с персонажами русских народных сказок, вербует людей на должности. Некоторые могут ходить между мирами, и они должны сеять в своем окружении напоминания о сказках.

— Рассказы о богатырях-героях необходимо также возродить. Курам на смех, но некоторые люди думают, что Муромец лежал на печи из-за лени, — добавила пра-Яга. — Вы негодуете, что методы варварские, но попробуйте затащить годных людей добровольно.

— Все возможно, если приложить усилия! — крикнула Янина.

— Вы убили меня и забрали душу. Разве это было необходимо? — негромко спросил Андрей.

— ВЫ НЕ СЛУШАЕТЕ! — прогремело в зале и множество раз вернулось эхом. Мощь голоса давила на плечи. — Зациклились на своих страданиях, но это жертва на благое дело. Лишившись человеческой жизни, вы переродились в нечто большее, важное — и такова ваша благодарность?

По залу гулял ветер, послышался раскат грома, тряхнуло пол. Янина прищурилась и стала похожа на своего компаньона. Она не выглядела напуганной, что в данном случае было бы вполне простительно.

— Хотите благодарности? Облезете, — тихо сказал кот и презрительно дернул усами.

Вот неугомонный!

— У нас не осталось сил и времени качать вас в колыбельках, пока вырастите и осознаете. — В голосе пра-Кощея послышалась усталость. — Основной ресурс мы тратим на борьбу с тобой, новая Яга. Была бы ты чистой воительницей, как задумывалось, все закончилось бы еще весной. Но Ядвига обставила нас, и теперь ты — нечто невообразимое.

— Однако оно и к лучшему в итоге, — вздохнула пра-Яга.

— Ваша провидица была права: грядет хаос, он поглотит весь мир, и людям нужна будет опора, то, что привычное, знакомое с детства. Убежище от невзгод, способ справиться. Для сказок же это возможность засиять новыми красками. Для тебя, новая Яга, возможность спасти своих близких, за которых цепляешься. Для тебя, новый Кощей, — применить свой острый ум и природные наклонности. Мы думали, ты безнадежен, но…

Я не понял, как это произошло: был зал — и вот мы все подле Дуба. Первородные стояли спиной к древу, остальные — лицом к нему. Янина и Андрей все еще были недвижимы, такие маленькие на фоне Первородных, букашки, бессильные им помешать. Но я-то знаю, на что они способны, и можно было без слов понять, насколько готовы броситься в атаку.

Магическое солнце быстро покатилось по цепи вниз, замерло в нижней точке и прибавило яркости, будто соревнуясь с багровым шаром, стремящимся упасть в морскую гладь.

— Сколько ярости в твоем сердце, новая Яга, — с удовольствием произнес пра-Кощей, его голос сливался с шепотом ветра, гуляющего меж ветвей дуба. — Сколько планов в твоей голове, новый Кощей. Честолюбие, амбиции — как положено.

— Вы прошли испытания и доказали, что способны работать в паре. Возродили Калинов мост и Горынычей. Навь ожила. Избавились от иномирского влияния… — Глубокий капюшон пра-Яги чуть повернулся в сторону Янины. — Ты приняла воительницу и, к нашему сожалению, научилась укрощать ее. Вы оба современны и понимаете свой мир. Сегодня мы вручаем вам и сказочный, чтобы вы сплели их воедино.

Первородные стали приближаться и с каждым шагом будто уменьшались… Нет, не будто! Они действительно становились мельче своей замены — и значительно! Значит, все это был маскарад для устрашения. Кого может напугать хрупкая фигура не выше плеча нового Кощея?

Они встали за зоной поражения меча и скинули капюшоны.

То, что таилось под одеждой, нельзя было в полной мере назвать людьми, да они ими давно и не были.

Пра-Яга походила на изюм — такая же темная кожа; слепые глаза закрыты бельмами, кустистые брови нависали над ними, а нос, более похожий на клюв, почти касался рта, из которого снизу торчали два небольших клыка. Всклокоченные седые волосы, на скрюченных пальцах желтые когти.

Пра-Кощей — скелет, обтянутый серо-коричневой кожей. Впалые глаза — провалы, ямы на месте щек, лысый, на лице тоже ничего, ни бровей, ни бороды. Будто из гробницы откопали мумию.

От них веяло древностью, что берет свое начало в самых зачатках человечества. Мне было попеременно и горячо от новизны происходящего, и холодно от страха. Я впитывал каждое слово, жест, мимолетное движение, чтобы записать в летописи.

— Помнишь, костяная, как этот дубок был росточком? — спросил пра-Кощей.

— Помню, — ответила древняя Яга.

— Помнишь, как мы силу собирали? Ходили от костра к костру, летали над домами, слушали сказы, ловили отклик и несли все к нему. Годы, века работы. Пришло время уйти в источник и самим стать топливом для сказки.

Первородные и их смена стояли лицом к лицу. Ярость в глазах Янины сменилась непониманием и даже разочарованием, Андрей хмурил лоб, что-то просчитывая.

— Я не понял кое-что: нам уже выбирать новых Кощея и Ягу на замену? — уточнил Андрей.

— Когда устанете, — кивнула пра-Яга. — Однако ж с вашей энергией это случится весьма и весьма нескоро. Как это провернуть и самим остаться в живых, вскоре узнаете — знания наполнят ваши пустые головы, и не будет преград.

— И что дальше? Вы дадите себя убить за просто так? — недоверчиво спросила Янина.

— Не просто, а с великой целью, дерзкая девчонка. — Кривоватая улыбка пра-Кощея будто трещина в камне.

Понимание пришло ко мне, к нам всем — коллеги вновь зашушукались, самописцы покрывали записями бумагу. В дыхании ветра я слышал, как рушатся мечты Яги об отмщении.

— А если они не станут? — не выдержал Бальтазар.

На удивление, ему ничего за вопрос не было, даже снизошли до ответа. Пра-Яга усмехнулась, отчего ее клыки показались совсем звериными:

— Они все решили за последние недели. Испытания подготовили почву, архивы простимулировали принятие, а ваша провидица щедро полила предсказаниями. В них нет сомнений, у каждого своя мотивация. Янина жаждет справедливости, возмездия и гарантий безопасности для любимых. Она понимает, что пути назад нет, и не скинет Лукоморье — ощущение ответственности не даст. Она уже принесла себя в жертву сказочному миру, и не единожды. А окончательно — в тот момент, когда прошла очищение огнем. Андрей жаждет знаний и власти, ему нравится контроль и эксперименты, а с ресурсами сказки он может не ограничивать фантазию. Выйдет отличный царь Пустоши. К тому же возвращаться ему не к кому.

Правда сквозила в каждом слове, в каждом жесте. Закрытые бельмами глаза древней Яги пронизывающе смотрели на преемницу.

— Вы стоптали свои железные сапоги, сглодали железный хлеб, — сказал пра-Кощей, подошел к Андрею и вложил ему в руку большую иглу, кажется выточенную из кости. — Конец пути и новое начало.

Бальтазар махнул хвостом, зарычал, и я понял, что оковы спали. Янина пересадила мыша на бронированную спину кота обманчиво спокойным движением, но я хорошо ее знал — она была точно сжатая пружина, готовая распрямиться.

— Что произойдет? — холодно спросила она, вытаскивая меч.

Кладенец поймал луч заходящего солнца, прекрасная иллюстрация для финального действа.

— Мы вернемся в источник магии — возвратим все, что из него взяли, и добавим накопленное. Затем сила и знания перейдут к вам. Летописцы разошлют указания всем отделам — и Лукоморье ваше, — ответила пра-Яга.

— Тогда сейчас немного пощиплет, — равнодушно произнес Кощей, удобнее перехватывая оружие. — Не могу сказать «спасибо» и «были рады встрече».

Змея с шипением покинула шею хозяина, свернулась у ног.

— Мы жили так долго, что само понятие усталости потеряло значение. Ведите сказку к новому рассвету… — напутствовала пра-Яга.

— Если уменьшить градус пафоса, будет лучше. Но уважение к старшим, уважение… — впервые подал голос Морок.

Янина посмотрела на Андрея, он коротко кивнул.

Такие быстрые шаги, такие сильные взмахи… Головы Первородных покатились под ноги переспелыми яблоками, снег смягчил звук, густая багровая кровь щедро брызнула в стороны, капли пометили каждого свидетеля происходящего. Навсегда застывшие слепые глаза первой Яги пугали и после смерти. Еще живые части первого Кощея лежали на снегу странной пугающей и в то же время ободряющей картиной.

Они отыграли свою партию.

Янина стояла над телами с потерянным выражением на лице. Она жила мыслью отомстить, не забывала об этом в суете и передрягах, эта жажда жила в хмурой морщинке меж бровей, в резком движении руки, когда она задумчиво смотрела на тревожно спавшего кота; жила в ее записях и в каждом дне, что вел к этому моменту.

Но Первородные отобрали у нее последнее — наслаждение местью. Ей понадобится время, чтобы пережить этот их последний удар. Произошедшее было ритуальным убийством, и победа не принесла триумфа. Но, может, принесет облегчение.

Андрей не торопясь вытер клинок, убрал в ножны и лишь затем разломил иглу, обрывая жизнь первого Кощея.

Магическое солнце засветилось, как в ночь битвы, разгоняя наступившие сумерки. Серым туманом стали тела Первородных, устремились ввысь, к свету, и слились с ним в объятиях, остались лишь хламиды, да и их будто поглощала сама земля.

Магическое солнце покатилось по цепи, набирая скорость, а затем два пучка света, точно руки, потянулись к Андрею и Янине. Яркость нарастала, поглощая и Дуб, и лес, и землю. Поглотило и всех нас.

Мир стал абсолютным светом, и я ослеп, оглох и потерял опору…

Когда все закончилось, Кощей и двуликая Яга стояли лицом к лицу и растерянно улыбались, на их головах лежали короны из тонких серых костей, похожих на фаланги.

— Жуть какая, Андрей, — сказала Яга, снимая свою и рассматривая. — Я думала, это метафора.

— Не самое худшее, что с нами случалось, — ободрил он и велел летописцам заняться уже делами.

Бальтазар и Морок заглядывали в лица своих людей, выискивая изменения, но, я полагаю, это проявится позже. Супчик вернулся на плечо хозяйки и что-то весело пищал.

Кощей подал руку калачиком Яге:

— Лапши?

— Без нее не обойтись. И поострее. — Она приняла руку, и они отправились в гостеприимную избу. — Нужно многое усвоить.

— Ягуся, раз ты теперь главная, давай квартиру побольше купим? — Бальтазар весело прыгал рядом.

— И гору саморезов — у меня интоксикация пафосом, нужна лечебная диета, — добавил Морок.

Эти двое никогда не изменятся!

Некоторое время спустя.

Яга и Кощей не стали править одни. Я помню момент, когда Бессмертный пожал руку Ворлиану и пригласил за большой стол, когда Черномор с поклоном принял предложение, а Добрыня неожиданно очутился на полу, потому что стул его не выдержал.

Костяные короны лежали в стеклянном ящике, «Команда Лукоморья» исправно несла свою службу. Временами Яга обращалась за советом к друзьям. Казимир от места отказался, рассудив, что бес, управляющий сказкой, — это странно, Глюк же нашел свое место в городской мистической жизни.

Много-много лет спустя.

Ягу нельзя рассматривать как человека, ее нужно принимать как явление. Нити, которыми сшит ее характер, гораздо крепче обычных — они железные.

Сколько раз мы думали, что все пропало, что нам конец и Лукоморье сгинет, но она шла вперед сквозь все препоны. «Помирать — так с музыкой!» — таков ее девиз.

Летописец Тихон, заметка из книги отчетов «Яга новой эры»