Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах

В некотором царстве…

Под копытами вода.

Под копытами неизвестные земли.

Секундное приземление — и вновь полет.

Ничего общего со ступой, пространства и расстояний будто не существует. Морок горячий, и воздух вокруг плотный и горячий, дышать невозможно. Окутывает, опутывает, баюкает до удушения… Гулкий стук копыт о скалу посреди моря-океана, быстрый вдох и прыжок. Мир для Морока — гигантский батут, где он резвится, как ребенок.

Кощей точно окостеневший, и сама я не могу пошевелить ни рукой ни ногой — слилась в одно целое и с конем, и с его хозяином, не упаду.

В одно мгновение мир четкий, в следующее — лишь туман; и все, что мне остается, — рассматривать ворсинки на пальто Кощея.

— Навьи авиалинии прибыли на безымянный остров. Просьба пассажирам покинуть седло, — фыркнул Морок, и нас тряхнуло.

— Спасибо. — Я спустилась на каменистую землю с неожиданной грацией — сработали рефлексы, оптом полученные на кладбище, когда Каз из меня душу вынимал. Неплохо, неплохо.

— Что за место? — деловито осмотрелся Кощей, поправил одежду и привычно перехватил трость-змею. Как будто не сквозь пространство на коне летел, а вышел из лимузина.

— Необитаемый остров без названия, широту и долготу не подскажу. — Морок сделал страшные глаза и добавил: — Их здесь еще не изобрели.

— И где-то должен быть вход в подземное царство. — Я продолжала оглядываться, но взгляд скользил по каменистому пейзажу.

Цвет потасканного бытия — тоскливый, однообразный, как рутина. Нигде не видать ни зверя, ни птицы перелетной, ни жилья человеческого. Время года непонятное. Ветер пронизывающий, неподалеку бьются волны о скалистый берег, до горизонта такая же серая вода — отражение неба. С равным успехом это могло быть и холодное северное лето, и начало зимы. Можно представить, что из Питера не уезжала, стою на берегу Финского залива.

— Идите и работу свою работайте, я здесь подожду — камни вот вкусные лежат. — Морок стряхнул с себя сумки и захрустел местными деликатесами.

— Будет исполнено, господин камнеед. — Кощей дурашливо коснулся тростью головы, но даже не улыбнулся.

Сомнительное утверждение про работу, конечно. Мы, вообще, не для того нанимались, чтобы потеряшки развозить. Помирать при каждом удобном случае тоже в планы не входило, но кто бы нас спрашивал.

Я оглянулась еще раз: остров не то чтобы большой, однако ж терять время, осматривая каждую каменюку на предмет кроличьей норы, совсем не улыбалось. Долго ли, коротко ли — это как-нибудь в другой раз.

Достала волшебный клубочек.

— Клубочек, клубочек, найди путь к Елене Премудрой!

Он завертелся в ладонях, выпрыгнул на землю и покатился вперед.

— Сказочный навигатор работает, — усмехнулся Кощей.

— Пойдем, а то серый моток ниток среди серых камней потеряем быстро.

Клубок катился без остановки. Мы с Кощеем рассуждали о механике чудес, но ни к чему не пришли. Многое скрыто от нас, ходим как в компьютерной игре, где карта открывается с каждым шагом и ты совсем не понимаешь, что выпрыгнет из скрытой области при следующем движении. Ему знания через сидение на троне приходят, а мне из книг и чужих поглощенных жизней — и этого мало.

Порывы ветра усиливались, но попытки сдуть нас с безжизненной поверхности не увенчались успехом. Клубочек, на удивление, не шелохнулся лишний раз — это не нитки, а сверхмассивный карлик. Кощей поднял воротник пальто, уши покраснели, нос тоже. Мы совершенно точно покойники, но реакции тела еще есть. Я не сдержала смешок.

— Янина, ты чего?

— Шапку наколдуй, — посоветовала я, пониже натягивая свою.

— Поздно. Пришли, похоже. — Кощей кивнул на клубок.

Он крутился на одном месте, где поверхность скалы и земля рядом зыбко подергивались. Я перестроила зрение, как при общении с Казимиром, когда вижу его без личины. Бинго!

— Что думаешь, Андрей?

— Большая нора у кролика.

— Может, Змей один и тот же?

— Сомнительно. — Он кинул камень в черную пасть земли и прислушался. — Знаешь, это утомляет. Освещение бы хоть сделал, подъемник для гостей. Эй, Сват Наум!

Слуга не ответил, Кощей нахмурился.

— Только мы и конь. Помнишь? — Я незаметно огляделась в поисках летописцев, но не увидела никаких признаков. По идее, они должны быть на месте.

Кощей вздохнул, щелкнул пальцами — появились факелы, и мы нырнули в темноту.

Мне не хватало Бальтазара. Идти куда-то без него, понимая, что компаньона нет не только рядом, но и вообще в округе, было странно.

Шли под уклон по широченному сухому проходу — шире, чем тоннель метро, раза в четыре. Стены гладкие, как будто техникой делали. Никаких живописных скелетов, сталактитов и красиво сверкающих камней — тоска. А, нет, под ногами тут и там лежали чешуйки размером с блюдо. Переливались перламутром, бликовали в неверном пляшущем свете. Крупный змей носит такие.

— Это тоже Горыныч? — спросила я.

— Шесть голов у него, у мелких горынычей по три, больше не встречал.

— Последний Горыныч тоже с тремя головами.

Пнула ближайшую чешуйку — увесистая. Шли дальше.

— Знаешь, это нечестно. Вдвоем, сказали они. Но ты с конем и со змеюкой, — проворчала я некоторое время спустя, и факел красиво подсветил пар изо рта. Под землей не теплее, чем на поверхности.

— Конь наверху, прислуги нет, эта тварь не превращается. — Кощей демонстративно потряс в воздухе тростью. — Не понимаю, чем ты недовольна.

— Недовольна в целом, — неохотно призналась я. — Ты ведь после прошлой пещеры думал о конкретном будущем?

— Сложно было не думать — просыпался с болью в груди, когда умудрялся заснуть. Сна нужно все меньше, а воспоминаний все больше, — бесцветным голосом ответил он.

— Мы ведь прошли свои точки невозврата — путь к обычной жизни заказан. Зачем давить на нас? Дали бы план, учебники, как нормально работу передать можно.

Кощей вдруг остановился… и обнял меня. Крепко. В этом объятии чувствовалась сила гораздо большая, чем у Каза. Не просто ломающая кости, гораздо мощнее. Меня будто сжало стальными обручами. Не больно, нет, но достаточно, чтобы привлечь внимание целиком и полностью.

И быстро шепнул мне на ухо: «Меньше болтай. Каждое слово пишут, доносят. Всегда впереди нас».

А вслух добавил:

— Все будет хорошо, — и отстранился.

Дыхание Кощея было таким же холодным, как воздух в склепе.

Он был прав: забываю, что у летописцев работа и среди них только один на моей стороне. Я с досады дернула ни в чем не повинную метлу. Раздался тихий звон, такой тонкий, что и эха не создал.

— Что это? — Кощей вручил мне свой факел, а сам полез в сумки. Крылья Елены осветили округу. Они стали как будто изящнее, перышки тряслись от движения и создавали звук. — Интересно…

Щелчок — и факелы исчезли за ненадобностью. Они и так нам были не нужны: в моей сумке лежало перо Жар-птицы. Думаю, Кощею просто нравится щелкать пальцами. Ла-адно, сказка на каждом шагу — просто принимай и иди дальше. Мы и пошли.

— А могли бы полететь. — Не нравятся мне подземелья, в них я становлюсь ворчливой, как мой кот.

— Почти на месте. — Бессмертный равнодушно кивнул подбородком вперед, где становилось светлее.

В бездонной пасти земли находился вырезанный прямо в скале замок. Условные окна и двери из класса «я не люблю ограничения», и, разумеется, никаких рам и створок. Он был похож на муравейник, гигантский муравейник цвета опала, переливчатый, как те чешуйки по пути. Замок излучал тусклый свет всеми стенами: свечение лилось из окон и дверей, как будто внутри давали бал и зажгли тысячи свечей. Все равно его не хватало, чтобы разогнать темноту, но и в густых сумерках пещеры было очевидно — кроме замка здесь не было ничего.

«Подземное царство», скажем честно, весьма громкое заявление. Я тоже так могу. Квартира — королевство, Убежище — королевство. И фигушки кто мне запретит!

Но если отбросить сарказм… Под каменным небом царства клубилась тьма и хищно блестели острые зубья сталактитов, а эхо шагов было едва слышным, призрачным отголоском далекого прошлого. Воздух забивал легкие тяжелой влагой с оттенком мокрой после ливня земли. Бесконечная пещера с замком-муравейником вела в новый мир, полный опасных тайн. Атмосфера мистики и величия ложилась на плечи тяжелыми эполетами. Древнее место, где время не властно.

И мы замерли, разглядывая это чуждое великолепие.

— Подожди, получается, как будто злой дракон украл не менее злую принцессу, и вот мы здесь, — произнес Кощей, разрушая момент. Крылышки в его руках в ответ задрожали, зазвенели.

— Чувствуют хозяйку?

— Да кто их знает, но похоже. — Он пожал плечами. — Дамы, вперед.

Войти в замок — не проблема, нас некому было останавливать.

Внутри все проходы созданы для удобного скольжения гибкого тела: плавные, округлые повороты, ни одного острого угла. Светлые стены слегка светились, нет нужды в факелах или других светильниках. Каменные плиты истерты по центру. В произвольном порядке попадались всё те же чешуйки, что в пещере, — на некоторых поворотах больше, словно змей терся о стены.

Лестницы отсутствовали напрочь, архитектором не планировалось удобство людей. Подъем на этажи более всего напоминал парковку торгового центра — вверх по спирали на крышу. Я давно села на метлу и медленно летела рядом с Кощеем. Мы глазели по сторонам, но лишь на шестом витке на стенах коридоров начали появляться какие-то двери и зеркала.

Зеркал было действительно много.

Большие, маленькие, в тяжелых рамах с завитушками. Большей частью металлические, и редко в каком можно было рассмотреть себя более-менее прилично. Многие висели криво.

Первая незапертая дверь.

— Интересно, как это работает? — Я задумчиво рассматривала раскрытые створки.

Створки? Скорее, ворота. В храм, или в замок, или куда еще нужно пройти слону. Дерево, обитое пластинами железа с замысловатым узором. Линии и завитушки, почерневшие от времени, что создает интересный контраст. За дверью комната без окон, из мебели — деревянная кровать с металлическими столбиками, застеленная зеленым покрывалом. Стол, стулья, сундук — всё королевских размеров. Пусто.

— Что работает? — вздернул бровь Кощей.

— Представь. У тебя ни рук, ни ног, ты змей. Тебе нужен дом, и не абы какой, а чтоб удобно было жить и гостей пригласить. Сам построить не можешь. Так это все с помощью колдовства или наемной силы?

— Представил. Мой замок живой. Даже если его строили люди, о чем нет никаких записей, а Морок не изволит говорить, то, насквозь пропитанный магией сказки, он ожил.

— Изольда тоже живая, я говорю с ней, прикасалась к ее сердцу. Ты нашел сердце своего замка?

— Нет. Я не искал. — Он рассеянно обвел глазами комнату и махнул идти дальше.

— А если хозяин дома и решит закусить незваными гостями?

— Мы бессмертные, — занудно напомнил Кощей. — Это будет новый опыт, так я еще не умирал.

— Я бы воздержалась.

Мы сменили тему и, пока поднимались на следующий этаж, рассуждали, надо ли нам искать Ивана-солдата и саму Елену. Клубок катился, крылышки звенели; двери, зеркала и пустые комнаты сливались в размытую полосу обочины. Мы от скуки считали чешуйки и не сразу обратили внимание, что отражений в зеркалах стало больше ровно на два.

— За нами следят, — с ноткой удовольствия заметил Кощей.

Честно говоря, меня этот факт тоже взбодрил, он предвещал обновление и разнообразие.

И в коридорах раздался шепот:

— Не боитесь зеркал — а зря. В них свет, и в них пустота…

Кощей потянул мою метлу к ближайшему большому зеркалу. Оно не отражало нас, в его недрах клубился дым, и зловещий голос продолжал:

— И, однажды взглянув в меня, настоящего ты увидишь себя.

Дым рассеялся. В четком отражении мы выглядели бледными и напряженными. Такие современные на фоне сказочного мира и такие растерянные.

Отражение приманивало нас и меняло облик. Появилась тьма внутри зрачков, настоящая, непритворная. В ней можно было потонуть, внутренние демоны в той тьме тянули когтистые пальцы в реальность. Вокруг Кощея клубился туман, принимая формы оружия и голов мелких горынычей. Позади меня — паутина, по ней полз огромный паук… Я застыла, а мое отражение билось в силках, и паук все ближе, ближе…

— Вырежи ремень со спины, избавься от иномирного, — шептало зеркало.

Картинка изменилась, в отражении были не мы, а фигуры в балахонах, на каменных тронах, в мрачном зале за тридевять земель.

— Настоящего ты увидишь себя, — запоздалым эхом отозвались стены.

Фигуры приблизились, как будто кто-то увеличил масштаб. Я приготовилась к нападению:

— Мы здесь, как было велено. Вещи здесь. Нам ждать Ивана или искать Елену? Что вы хотите?

Капюшоны Первородных чуть склонились вперед, будто в согласном кивке. Поверхность зеркала пошла рябью.

— Иван будет позже — то не ваша забота. Елена рядом, отнесите к ней вещи, — сказал один.

— Кощей, тебя ждет книга в покоях шестиглавого, после нее ты изменишься. Идите на звон, — добавил второй.

Я только-только начала различать, кто из них Пра-Яга. Но голоса вновь слились:

— Поторопитесь! Используй ключ.

— Да пошли вы! — процедил Кощей и махнул рукой. Стены покрылись черными цветами на колючих лозах. Они закрыли все зеркала плотным покрывалом, скрыли Первородных и разрастались дальше, захватывали территорию.

— Книга! — мощный голос прокатился по коридорам. — Знания, Кощей. Нет ничего ценнее их, даже злато лишь сор под ногами.

А шипастые лозы заполонили стены, скрыли зеркала, заползали на потолок, на них распускались все новые и новые цветы. Черные, будто угли.

— Пойдем, закончим это быстрее. — Кощей глянул на меня злым взглядом и почти побежал.

— Говорил, что учиться надо быстрее, а сам злишься.

— Так и учился, но не люблю, когда заставляют.

Я его понимала: когда шкурка тонкая, все кажется горошиной под матрасом принцессы — мелкая, а синяков наставит. На меня же второе пришествие Пра-мерзавцев не произвело такого впечатления, как в первый раз. Больше волновала паутина за спиной.

Останавливать свое великое цветочное колдунство Кощей не спешил. Лозы сопровождали нас по коридорам, бросались на зеркала, как цепные псы, поглощали их, устилали коврами стены.

Крылья звенели все сильнее, клубок катился где-то, мы уже не замечали. Очередной поворот вывел нас не в новый коридор, а в пространство, лишенное окон, дверей и комнат, даже зеркал, — в покои змея. Более всего это напоминало нору для спячки, где произвольно расположили колонны, поддерживающие следующий этаж.

Сухо, тепло, просторно. Ложе из ветвей, похожее на гнездо, занимало едва ли не треть пространства — чешуйки не обманывали, он и правда огромный. Неподалеку на каменном постаменте лежала раскрытая книга. Страницы примерно в половину моего роста, достать до нее можно было только с метлы — ни ступеней, ни скамьи для малоросликов не наблюдалось. Клубок остановился; значит, Елена у нас под носом?

Кощей махнул рукой, и лозы остановились.

— Где-то рядом, я чувствую ее. — Он перехватил крылья поудобнее и устремился вперед.

Мы прошли зал насквозь и в конце, у поворота на следующий этаж, обнаружили запертую дверь. Такую же большую, как все здесь. Гладкая поверхность темного дерева, покрытая золотыми змейками, ручки в форме змей. Два больших замка — золотой и серебряный; для больших ключей странно низко — дотянешься, встав на цыпочки, а Кощею можно и не страдать, он высокий.

— Нужен ключ. Они говорили «используй ключ», как будто он у нас уже есть или висит на гвоздике рядом.

Я осмотрелась — не висел.

— Попробую этот. — Кощей вытянул из-за ворота рубашки свой Ключ. Я впервые видела его, но разницы с моим не было никакой, обычный современный.

— Думаешь?

— Попытаться стоит.

Ключ не провалился в замочной скважине, а изменился — стал больше, точно под размер. Не знала, что он так может, попробую потом со своим. Бессмертный не ждал: повернул в одну сторону — не пошло, в другую получилось. Золотой замок снял, то же самое с серебряным провернул. Затем что-то щелкнуло, звякнуло, и створка неторопливо открылась внутрь. Крылышки перестали звенеть. Мы сгрузили вещи у дверей и зашли.

Комната богатая, задрапирована золотыми тканями. Свет лился с потолка и отражался от золота. В углу резное кресло с высокой спинкой, на нем спала девушка в длинном светлом платье. Подошли ближе.

Елена оказалась крохотная, метра полтора ростом, тоненькая, изящная, точно фея. Черные косы струились по плечам и достигали пола. Изящные черты лица, на вид лет восемнадцать. Руки и ноги прикованы стальными цепями, я увидела крепление к стенам и полу — пройтись она могла, но недалеко.

В тот момент отсутствие четвероногих язв ощущалось особенно сильно. Представляю, что бы они могли сказать.

— Уходим? — шепнула я.

Елена открыла глаза так резко, что напугала. Большие и настолько темные, что почти черные, поразительно контрастировавшие с ее бледной кожей.

— Добрые люди, дайте водицы испить! — тихо попросила она.

— Не сейчас, но скоро, — ответил Кощей.

— Жестокие, — прищурила глаза Елена, губы презрительно искривились.

— Помощь в пути, — миролюбиво ответила я, попятилась и потянула за собой задумчивого Кощея. — Твои крылья здесь, и книга, и зеркало.

— Сейчас! — Ее голос прозвучал как будто по всему замку, на всех этажах, но она и рта не раскрыла, лишь глаза злее стали.

Звук прошел сквозь нас, сквозь стены, как в сказке про нее, наверняка достиг небес и под водой рыб напугал. Но мы выжили под свистом Соловья, так что не привыкать.

— Нам пора, были рады познакомиться. — Я с облегчением выскользнула за дверь, Кощей повесил обратно замки.

— Как-то неправильно все, — добавил он, проверяя надежность.

Я забрала оставленную в коридоре метлу и пожала плечами:

— Согласна, но это ее история, и она давно написана. Если верить сказкам, то тридцать три года змей ее только разыскивал…

— А выглядит она как лицо, едва достигшее возраста уголовной ответственности, — мрачно добавил Кощей.

— Чего это в тебе юрист проснулся?

— Ситуация способствует.

Девушка в цепях — это да, но она сказочная! Здесь нельзя с мерилом нашего мира. Кое-где в сказках и Бессмертный на цепях висел, интересно это все.

— Вдруг она родственница кощеям? — Я зачем-то обернулась на дверь, как будто там подсказка появится.

— Нет у меня родственников, сирота я.

— Ну дальние-то есть, или она какая-то седьмая вода на киселе.

— И дальних нет.

Не знала. Мне как-то неловко стало за полную семью и обилие друзей. Но насильно причинять добро и тащить в компанию не буду, с ним непросто. Мы снова шли по апартаментам змея, которого, по счастью или по точному расчету Первородных, не было дома.

— Даже будь она родственницей прошлым кощеям, мне-то она никто. Давай здесь заканчивать. — Он решительно отправился к постаменту с книгой. Щелчок — и каменная лестница для его удобства.

— Так, что у нас здесь? — нарочито бодро спросил Кощей. Закрыл книгу, посмотрел на обложку, задумчиво провел руками.

Я подлетела взглянуть, что же там. Шрифт древний, что-то былинно-сказочное. Андрей снова раскрыл, пробежался по первой странице, быстро перелистнул, вторую, и дальше, дальше…

Происходило что-то странное. Его взгляд примагнитился к строчкам, он не реагировал на прикосновения, продолжал листать так быстро, как читать невозможно, руки мелькали, губы беззвучно двигались. Я не понимала, что делать. И надо ли что-то делать?

Страницы начали светиться, выделяя бледное лицо Кощея, его впалые щеки, острые скулы, чуть запавшие глаза, делали из него жуткий череп.

— Андрей! — крикнула я, но он не слышал.

И листал, пока страницы не кончились.

Тогда он упал со ступеней и засмеялся.